Джейс должен был предвидеть подобный исход событий заранее, ещё когда Кора Бернарди, вся в шелках и драгоценностях, уделила ему своё внимание.

Но она и ее муж Маркус были его пропуском к демассийской стали, при помощи которой им с Виктором, быть может, удалось бы создать более надежные системы защиты, что ему ещё оставалось?

И это ещё не говоря о том, что дом Бернарди был сказочно богат. Заручившись их поддержкой, учёные сделали бы огромный шаг к увеличению финансирования их деятельности, а также получили бы доступ к гораздо большему количеству материалов для работы по более приемлемой цене, чем то, что было у них на данный момент.

Джейс вынудил себя вернуться к происходящему сейчас, конкретно в этот момент, округлив глаза на супругов напротив него. Любой другой заподозрил бы неладное ещё в тот момент, когда они пригласили его на "приватный ужин" и настояли, чтобы эта встреча проходила в их поместье, вдали от посторонних глаз.

А Джейс вот ничего не понял.

И он, конечно же, не ожидал ничего "из ряда вон", когда Кора улыбалась ему своими накрашенными алым блеском губами, а ее шелковое платье казалось удивительно простым для торжественного вечера или встречи гостей.

– Как насчет десерта? Я уверена, вы не откажетесь разделить его со мной и моим мужем.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Кора. – Джейс чуть не поперхнулся своими словами, когда миссис Бернарди сделала уверенный шаг к нему, а её муж, Маркус, зашел Джейсу за спину, зажав его между ними, отрубая любые пути отходя накорню.

– Ну что за наивный мальчик, правда, дорогой? – Кора улыбнулась, прежде чем провести рукой по волосам Джейса, имитируя нежное любовное прикосновение.

– Конечно же ты понимаешь, у тебя ведь есть хороший знакомый из Зауна, – говорит Маркус. – Он наверняка рассказал тебе, как там заключаются сделки.

И тут Джейс понял, к чему они клонят, как и понял то, что значила улыбка Коры.

– Я-

– Не увиливай, мальчик. – голос Маркуса наполнился тем самым мёдом с ложкой отвратного дёгтя.

Данное обещание и следующее за ним его нарушение – две стороны одной медали. И Джейс не был уверен, как играть в эту игру. Он не знал, какой путь выбрать.

– Такое красивое лицо. У моей любимой жены весьма изысканный вкус. В вине, в еде... – холёная рука мужчины скользнула вниз по рубашке Джейса, медленно расстегивая пуговицы, дюйм за дюймом обнажая его кожу. – В людях.

– Я не ожидала увидеть так много шрамов. – Кора вытянулась навстречу, проводя идеальными ногтями по его груди, оставляя свою огненную подпись на смуглой коже. – Но они нисколько его не портят.

– Словно ожившая скульптура, не правда ли? – Маркус рассмеялся на ухо Джейсу, его дыхание было таким горячим, словно жар печей кузницы. Нет, не так. Тепло кузницы согревало. Это была родная колыбель для уставшего сознания Талиса. Это было его убежищем, когда столько всего наваливалось разом, когда окружающие требовали слишком многого, а Джейс ничего не мог им дать.

Это было место, где Виктор мог сидеть рядом, ведь тепло было полезно для его костей и мышц. Единственный человек, который разглядел что-то в Джейсе, что-то чудесное, прекрасное, настоящее, но ничего из этого не требовал себе. Единственный, кто бросает ему вызов и улыбается каждому его усилию, каждой его победе или поражению.

Кора взобралась на стол, кокетливо, но не распутно раздвинув перед ним ноги.

– Такой красавчик, как ты, должен знать, что делать.

Джейс нервно сглотнул. В горле пересохло, а кровь застыла в жилах.

– Я польщен, правд-

– Как и должен быть, – прервал его Маркус. – Неужели ты думал, что мы любезно поделимся нашей сталью с каким-то безумцем, не воплотившим ни одной своей задумки в реальность? Мы имеем дело только с исключительными людьми.

– Давай же, ты не пожалеешь о том, что провел время с нами, – голос Коры звучал застенчиво. – Если наш дом будет вам покровительствовать, перед вами откроется столько дверей... – Ее глаза, ядовито-желтые, словно подсолнухи, сузились. – Но что же мы скажем другим, если ты уйдешь, отказываясь от такого выгодного предложения, как неразумное дитя. Твой напарник нашел бы это-

Что бы сказал Виктор?

До Джейса доходили слухи, что близость в Нижнем городе была такой же валютой, как винтики и гайки. Был бы Виктор разочарован, если бы он вернулся и сказал, что не смог сделать что-то столь простое, как угодить их потенциальным инвесторам?

Джейс позволил ноге Коры скользнуть на его плечо, позволил грубым рукам Маркуса столкнуть его со стула и поставить на колени, прижимая все ближе и ближе, пока Талис, наконец, не скользнул руками вверх по женским бедрам.

"Это так просто", рассуждал юноша.

"Это просто секс. Люди часто делают подобное".

Просто секс ради стали, ради возможности изменить мир. Конечно, его чувства – его настоящие чувства – не имели никакого значения в сравнении с возможностью изменить мир. В сравнении с Прогрессом. Не имели значения так же, как и те навязчивые мысли, приходящие под покровом ночи. Мысли, дающие силы несмотря ни на что двигаться вперёд, мысли, посвящённые тонким рукам, тяжело опирающимся на трость, взъерошенным каштановым волосам и глазам, сверкающим расплавленным золотом.

Джейс старался, как мог. Честно. Всё-таки, он никогда не заходил так далеко с большинством из своих партнёров, несмотря на то, что все вокруг думали об обратном, будто бы он был каким-то сексуальным Богом.

– Ну как он тебе, моя дорогая? – одна рука Маркуса сжимала волосы Джейса. Талис не чувствовал другую, но услышал, как лязгнула пряжка ремня.

– Конечно, не идеал, но он такой старательный. Возможно, ты тоже захочешь использовать его рот, любимый. – Кора простонала над ним, но даже не потрудилась пошевелиться, чтобы позволить ему хоть немного отстраниться.

– Мы могли бы хорошо выдрессировать его. Представь себе, дорогая: такой здоровяк у нас на побегушках.

Маркус толкнул его сильнее, и Джейс уловил его тяжелое дыхание за своей спиной.

– Дорогой, я бы с удовольствием посмотрела, как ты берешь его.

Он почувствовал движение Маркуса. Слишком холодная рука сняла ладонь Джейса с ноги женщины. И теплую плоть, которую юноша ощутил в следующее мгновение, ни с чем нельзя было спутать: в свое время у него было достаточно подобных скромных встреч меж книжных стеллажей как с мужчинами, так и с женщинами.

– Я мог бы взять его сейчас, пока он стоит на коленях между нами. – Джейс почувствовал, как когти страха сжали его сердце. Он мог пойти на это, конечно, но это так интимно, даже слишком. Он вылизывал Кору в меру своих возможностей, пока Маркус фактически использовал его руку, чтобы подрочить себе, но что дальше? Он никогда не делился "собой" с кем-либо. Он был романтиком! Так, черт возьми, хоть подайте на него в суд, но неужели это произойдет именно здесь? Сейчас? Когда он, фактически, продает себя. – Но это не в твоем стиле, дорогая. Я бы показал тебе, как этот щенок может выдержать пытку с удушением, надев на него самый тугой корсет, который мы смогли бы найти. Я бы бросил его на нашу кровать и позволил бы тебе вдоволь полюбоваться этим произведением искусства, прежде чем я приступлю к делу.

Джейс чувствовал, как Кора все больше возбуждалась над ним, пока Маркус говорил с ней, зажав того между их телами. Джейс внезапно понял, что был скорее вещью, чем любовником или активным участником этой встречи. И он не был уверен, стало ли ему от этого осознания хуже, или все-таки лучше, но каким-то образом это имело значение.

– Я не могу решить, хочу ли я надеть на него повязку или нет. Прикрой эти прекрасные глаза, и, держу пари, у него будет такое красивое выражение лица. С другой стороны, они станут такими широкими и влажными, когда ты будешь трахать его, – Кора выдержала недолгую многозначительную паузу, прерывающуюся лишь её с супругом тяжёлым дыханием. – Нет. Думаю, оставим без повязки.

Она начала двигаться ему навстречу, буквально трахая рот Джейса, и ему не оставалось ничего, кроме как просто смиренно брать то, что она давала.

– Мы можем связать его. Теми темно-синими кожаными ремнями, которые ты так любишь. Они будут так хорошо смотреться на его коже... И наверняка оставят синяки, – Маркус тоже ускорился, в тем со своей супругой, активно толкаясь в их с Джейсом сцепленные руки. – Мы можем заставить его умолять нас об этом.

Его слова, казалось, задели что-то в Коре, она подалась вперед, ее тело сотрясалось в оргазме.

Маркус притянул Талиса к себе, чтобы рассмотреть его получше, и юноше вдруг стало интересно, как он выглядит. Какое впечатление он производил, стоящий на коленях на полу, растрепанный, в мятой, наполовину снятой рубашке?

Должно быть, это оказалось хорошим зрелищем, потому что Маркус негромко простонал и добавил беспорядка на лице Джейса буквально сразу же, как увидел его.

– Ах, это так идет тебе, детка. Но ты, наверное, не захочешь идти с этим домой. – Маркус протянул Джейсу носовой платок, а его жена неожиданно промурлыкала за его спиной:

– Контракт, – Джейс стиснул зубы, сдерживая приступ тошноты, пока вытирал лицо. Он мог бы покончить с этим. Он хотел покончить с этим, ведь сомневался, что сможет пережить что-то подобное еще хоть раз. – Он твой, – Кора протянула ему конверт. – И может остаться твоим, если ты придешь, когда мы позовем тебя снова. Это, и ещё многое другое, если ты будешь хорошо себя вести. – она пригладила волосы Джейса, как будто бы могла стряхнуть с него произошедшее одним взмахом своей руки.

Он знал, что попал в ловушку, выбраться из которой было бы непростой задачкой, если не сказать "невыполнимой" – он просто не смог бы отказаться и найти другой путь.

Вся демассийская сталь проходила через дом Бернарди.

Все их с Виктором мечты висели на волоске, и его, Джейса, тело – ничтожная плата за то, чтобы их исполнить.

Он принял окончательное решение, забирая из их рук протянутый конверт. Это должно было того стоить.

– Хороший мальчик, – Кора улыбнулась и погладила его по щеке. – Будь умницей, поправь рубашку и беги домой. Мы пошлем за тобой, когда ты снова понадобишься.

– И будет лучше, если ты не заставишь нас ждать. Моя возлюбленная так любит объезжать молодых жеребцов. У нее даже есть коллекция трофеев, которыми она любит хвастаться, – прошептал Маркус на ухо Джейсу, все еще находясь слишком близко и преграждая путь к свободе.

– Я понял.

– Ты понял что? – спросила Кора, жестом приказывая Маркусу пропустить Джейса.

– Я понял, мэм, я понял, сэр.

Талис застегнул последнюю пуговицу рубашки и воспринял отсутствие ответа, как разрешение уйти, которому незамедлительно последовал.

Джейс побежал, как только свежий воздух попал в его легкие, и он бежал до тех пор, пока не почувствовал, что его сердце вот-вот выпрыгнет из его грудной клетки. Он хотел чувствовать что угодно, думать о чем угодно, только не о том, что произошло.

Он остановился только тогда, когда почувствовал, что дрожащие ноги с трудом его держат. Ему нужно было оказаться в безопасном месте, и когда он думал о безопасности, не было ни одного места, которое бы пришло на ум.

Вместо этого были россыпи родинок под золотистыми глазами, руки изобретателя, покрытые бесконечным количеством порезов и ожогов, голос, который мог убедить Джейса в чем угодно, сильный и уверенный до чёртиков, даже когда всё идёт по пизде.

Рядом с Виктором он чувствовал себя в большей безопасности, чем где либо еще, ну, кроме как возле своей матери, но приходить к ней после всего того, что произошло несколькими минутами ранее, казалось таким неправильным.

Поэтому он пошел в лабораторию. Что-то подсказывало ему, что Виктор все еще будет там.

И, конечно же, он был прав.

Джейс услышал это еще до того, как вошел – музыка лилась из лаборатории в холл, буквально крича о присутствии внутри того, кого Джейс так искал сейчас.

– Виктор?

Джейс не потрудился постучать, с чего бы ему это делать? Это была и его лаборатория тоже. Маленькая, конечно, но этого, казалось, было вполне достаточно.

– Ой, Джейс, я ожидал, что ты отправишься с приёма прямиком домой. – Виктор оторвался от своей работы и поднял защитные очки, открывая глаза.

– Я просто хотел показать тебе это. – он солгал. Правда хотела вырваться наружу, но при взгляде на Виктора что-то подсказывало ему, что стоит промолчать.

– Ты заключил сделку! Ах, я же говорил тебе, что так и будет. Я знал, что ты хорош в этом прямо с той ночи, когда мы встретились. – Виктор принял из его рук конверт и, повернувшись к Джейсу спиной, не увидел вспыхнувшего в его глазах страха.

– Ты знал?

– Конечно, я понял это, сидя в твоей квартире. Там мне стало ясно, что ты просто создан для этого. Ты заключил такую сделку всего за одну встречу. Впечатляюще! – Виктор все еще стоял лицом к картотечному шкафу, не в состоянии видеть, как мысли Джейса ясно отражаются в его глазах.

Виктор думал, что он создан для этого, Виктор видел его таким, каким его видели Маркус и Кора и многие другие инвесторы. Сколько ещё людей видят его таким?

Возможно, это просто было обычаем Нижнего города, и для Виктора это не имело большого значения.

Джейс не был уверен, почему ему было так чертовски больно.

– Мне действительно надо поспать. Увидимся утром. – уходя, он бросил беглый взгляд через плечо: смятение и боль кружились и смешивались внутри него, пока не превратились во что-то, чему Джейс не мог дать названия, но что разъедало его сердце при каждом шаге.

Видимо, ему придется привыкнуть к этому.

И ему придется вернуться.