— Что ты помнишь ещё, Чимин? Кроме озера.

— Камни.

— Камни? Какие?

— Галька. Её там было много, Джуни. Весь берег был усеян галькой.

— Хорошо. Что тебе больше всего там нравилось?

— Дай подумать, — парень дотрагивается пальцем до нижней губы, чуть оттягивая её, — Наверное, лес.

— Лес?

— Да-да. Обычный лес. Он окружал озеро зелёным плотным кольцом. Я даже сейчас чувствую запах сырости и перегноя. А перед глазами — поляна, усыпанная желтыми листьями.

— Ты сказал, что лес был зеленым.

— Правда? Я так сказал?

— Чимин, сосредоточься. Расскажи мне ещё об этом месте, — Намджун касается его пальцев, намекая на серьезность своей просьбы.

— Но Джуни! Мы же сейчас туда идем, — Чимин дует губы, а Намджун замечает, как трепещут его ресницы.

Это означает, что Пак начинает вспоминать усерднее, крепко держась за деревянные подлокотники стула.

— Я помню закат, — продолжает Чимин, а Намджун в этот момент смотрит в окно справа от себя, залитое мягким оранжевым светом заходящего солнца.

Мужчина хочет окликнуть парня, чтобы он разделил вечернюю радость с ним, прежде чем идти дышать воздухом с привкусом хвои и земли, но вовремя одергивает себя. Он чуть было не совершил обидную глупость.

В груди свербит, словно огромные качели раскачивают его тело.

— Что тебе больше всего нравится в мире? — Намджуну до помутнения рассудка хочется это узнать.

— Я не думал об этом, но наверное момент, когда летние капли дождя бегут по стеклу, — Чимин натягивает рукава белого свитера на ладони, мечтательно улыбается и закусывает нижнюю губу. Он походит на ангела, впервые спустившегося на землю и опробовавшего людскую жизнь. — Я бы мог протянуть руку и дотронуться до прохладного стекла, наблюдая, как деревья и небо по другую сторону окна оказываются вдруг нечеткими, словно неаккуратно нарисованные масляной краской на неровном холсте.

— Пошли? — зовет Намджун, решительно вставая на ватные ноги.

Это безумно волнительно. Тяжело объяснить собственные ощущения. Немного страшно, но выбора нет. Чимин слишком любит этот загородный дом, озеро и густой смешанный лес вокруг.

Намджун готов подарить своему ангелу не только это место, но и весь мир, вместе со всеми озерами и запахами. Вместе с пением птиц и пожарами закатов. Вместе с тысячами капель дождя и зеленью деревьев.

Чимин встает, хватаясь за руку Намджуна, которой тот несмело дотронулся до его ладони, и идёт следом. Жмурит глаза и забавно улыбается в предвкушении. Мужчина это видит и всё его волнение уходит на второй план. Намджун тоже улыбается.

Двое выходят на крыльцо одноэтажного дома и сразу же глубоко вдыхают свежий, немного колючий от вечерней прохлады воздух. А потом смеются совсем тихо, полуразвернувшись друг к другу.

— Что ты видишь, Джуни? — завороженно шепчет Чимин, крепко сжимая пальцы Намджуна в своей узкой ладони, — Прошу тебя, расскажи.

— Я вижу лес. Ярко-зеленый, он совсем близко.

Чимин сильнее зажмуривается, сдерживая слёзы, но не плачет. Он сильный. И всё равно, что мужчины тоже имеют право на слезы.

— А что ещё? Что ещё там, Джуни?

— Солнце почти село. Его свет повсюду. Он трогает макушки деревьев и даже крышу нашего дома.

Чимин смеется в кулак и толкает мужчину локтем в бок, осуждающе.

— Лучше расскажи мне про озеро.

— Его не видно отсюда, — с наигранным упреком говорит Намджун, прижимая Чимина спиной к своей груди,

— Чимин-а, а что, если ты останешься жить со мной?

Пак напрягается в чужих руках и дышит сдавленно. Размыкает губы и почти задыхается от набежавших эмоций.

Намджун, о котором он грезил много лет предлагает жить с ним вместе. Быть рядом. Это же то, о чём Чимин думает? Оно самое? Намджун ему сейчас признается…

— Я люблю тебя, — наконец говорит тот, а Чимин порывисто улыбается. Затем ещё раз и ещё. А потом уже широко, открыто, счастливо.

— Я тоже, Джуни, — дрожащим от переполняющих его чувств голосом сипит Пак, разворачиваясь в руках Намджуна. — Тоже люблю тебя.

Но затем приходит осознание реальности. Того, что с ним стало, какой он сейчас. Оно больно ударяет под дых, а слезы душат.

— Я так хочу смотреть в твои глаза, — тихо говорит Чимин, отстраняясь и опуская голову, — Но боюсь открыть свои. Они же...

— Они прекрасны, — шепчет Намджун, пальцем приподнимая чиминов подбородок, — Открой их, посмотри на меня!

Звучит как приказ.

Юноша открывает свои глаза и смотрит. Слепо смотрит на человека, чьего лица никогда в жизни не видел и не увидит. Ни завтра, ни через год. Ни через десятилетия.

Намджун глядит в мутные зрачки напротив и еле заметно улыбается, неожиданно страстно прижимаясь своими губами к губам, которые так сильно желал всё время их знакомства.

Четыре года назад Ким Намджун влюбился в Пак Чимина. И теперь, спустя эти самые четыре года, дотрагивается до него, ведет ладонями по влажному от слез лицу и жмется ближе, чтобы гореть тем огнем, которым пылает возбужденный Чимин.

Пак приподнимается на носочках и тянется вверх, ближе к вкусно пахнущей коже, ближе к невероятно мягким губам. Цепляется руками за ворот шершавой на ощупь футболки и ластится, только что не мурлычит. Доверчиво потираясь щекой о чуть щетинистую щёку хёна.

Потому что Намджун такой один. Единственный. Чимин смотрит на природу его глазами, записывает на воображаемую видеокассету окружающий мир. Мир, который дарит ему Намджун.

Вот только Чимину этого не нужно. Ему нужна та вселенная, которая кружит перед глазами в тот миг, когда подушечки пальцев Кима пробегают по его коже, вызывая легкое покалывание и пульсирующее ощущение внизу живота.

— Твоё лицо, — Пак отстраняется и перехватывает руки теперь уже своего парня, — какое оно?

Намджун позволяет скользить пальцами по своим щекам, носу, глазам.

— Оно немного смуглое, с миндалевидными глазами, пухлыми прямо как у тебя губами. И с ямочками на щеках, — Ким улыбается.

— Я чувствую их, — звонко смеётся Чимин, — чувствую!

***

— И так, Чимин, — Намджун сидит напротив, перебирая в руке короткие пальцы светловолосого ангела, — Расскажи мне, что ты помнишь?

— Я помню твоё лицо.

— И какое оно?

Чимин на секунду задумывается, вспоминая. И произносит, светясь от счастья:

— Оно немного смуглое, с миндалевидными глазами, пухлыми прямо как у меня губами. И с ямочками на щеках.