POV Чимин.

Сегодня впервые за две недели у меня проявились воспоминания. Я, конечно, рад этому был, но меня что-то гложило. Теперь они начали появляться спонтанно, и я не мог точно знать, когда они снова появятся. Я не боялся самих воспоминаний, я боялся, что все прошлые пережитки отразятся на мне и это увидит Юнги. Сегодня меня это чувство не покидало. Я очень хотел, чтобы он был рядом со мной, но мы поссорились.

Я нахожусь на улице, уже ночь и Кристиан идет один по пустынному переулку. Мне трудно понять, в каком он настроении. Это среднее между умиротворением и слабым волнением. Странное сравнение, но только так мне легче понять его состояние. Вроде, ничего особенного, но я замечаю, как какой-то человек отстраняется от дома. Он идет по направлению к Кристиану, но тот его не видит. Человек подходит со спины к Хоккинсу и зажимает тому рот. Кристиан пытается вырваться, но человек сильнее его. Я чувствую страх, мне и самому страшно, но это точно не конец.

Кристиана затаскивают в проход между домами и кидают на землю, засунув сперва кляп в рот. Он не успевает встать, как его ударяют в солнечное сплетение. Я не чувствую воздуха, мне больно. Не успеваю привести дыхание в порядок, как мужчина снова бьет в то же место. Кристиан уже не пытается встать, он просто лежит на земле, поняв, что в ближайшее время не будет возможности освободиться. Я сам от боли оседаю на землю. Неизвестный продолжает избивать. Он бьет по лицу, спине, животу. Кристиан все терпит, даже перестал сопротивляться, но больно мне. Я понимаю, что это только ощущения, но они слишком реалистичны. Мне тяжело себя сдерживать, и начинаю плакать от боли, содрогаясь.

На Хоккинсе уже живого места нет: лицо в царапинах, в крови, синяках, тело, скорее всего, не лучше. Парень прекращает свои действия, садится на корточки и вынимает кляп.

— Закончились силы бить? — саркастически спрашивает Кристиан, усмехаясь. Неизвестный только хмыкает и посильнее ударяет лицо Хоккинса кулаком.

— Теперь сомневаешься?

— Нет. Тебе либо надоело, либо у тебя дело ко мне, а избил, чтобы поговорить. Но я больше склоняюсь ко второму. Так какова твоя причина?

— А ты сообразительный. Меня послал Ник Сандерс и предупредил, чтобы ты соглашался на женитьбу с Лидией и не смел предпринять попытки перетянуть ее на свою сторону.

— Очередная шафка Сандерса, — Кристиан сплевывает кровь. — Я не собираюсь ее перетягивать на свою сторону, все равно не перейдет.

— Так чего же ты добиваешься?

— Я хочу, что Сандерс сгинул к чертям.

Парень нагло улыбается, замахивается и бьет в лицо кулаком. Я уже не могу сдерживать свои стоны, поэтому кричу. Я знаю, что слабый. Мне тяжело все это чувствовать. Беспомощность поглощает меня. Теперь понятно, почему так долго не было воспоминаний.

— Еще раз так скажешь, окажешься в гробу.

— Тебе Сандерс этого не простит.

— У тебя только один вариант: прекратить это. Согласись жениться на Лидии, а позже отдать им компанию.

— Я ни за что не соглашусь!

— Тогда твоя семья, друзья умрут. У тебя есть два дня, чтобы все решить. В срок приходи в это же место и время. Понял?

— Да.

Я чувствую злость, безысходность. Его поймали в угол, он должен будет согласиться, если не найдет другого выхода.

Неизвестный парень уходит, оставляя Кристиана одного. Ему и мне больно. Хоккинс кое-как встает и идет в сторону дома (как мне кажется), но вместо этого движется к дому Фрэнка. Мильтон открывает дверь и ужасается:

— Кристиан, что произошло? Кто это тебя так?

— Можно войти?

Они заходят в дом. Хоккинс, вроде, уже в нормальном состоянии, но меня всего трясет. Я никак не ожидал, что будет такое сильное избиение. Фрэнк помогает обработать раны, позже дав стакан виски. Кристиан ему все рассказывает. Я знаю, что он подавлен и ему больно, что приходится выбирать. На кону жизнь дорогих ему людей.

На этом сон заканчивается, я просыпаюсь. Первое, что вижу над собой обеспокоенное лицо Юнги. Он все видел и слышал. Я чувствую, что слезы подступают, которые не в силах сдерживать. Дорожки от прошлых слез ещё не высохли.

— Как ты? — мягко спрашивает Юн. Я киваю, хотя это не так. Он собирается уходить, но я его останавливаю.

— Юнги, останься, пожалуйста. Всё очень плохо, — он садится на мою кровать, опираясь и стену и прижимая меня к себе. Боль так и не прошла, но теперь я себя чувствую защищенным. Юнги на меня действует каким-то магическим образом. Не знаю, сколько проходит времен, но я успокаиваюсь, а потом засыпаю.

END POV Чимин.

POV Юнги.

Я не мог уснуть. В очередной раз я пошел за кружкой кофе, но услышал тихие всхлипы и стоны из комнаты Чимина. Я иду к нему и вижу, что младший плачет и извивается на кровати. Кошмар. Если все так плохо, то он должен был проснуться, но он не просыпается. В какой-то момент я думаю, что все закончилось, но он снова скулит, а потом начинает весь дрожать. Когда Чимин просыпается и видит меня, то кивком говорит, что все хорошо, но я вижу, это не так. Но не успел я уйти, как он меня останавливает. Чим начинает плакать. Я сажусь на его кровать и прижимаю его к себе. Он весь дрожит и плачет. Глажу по голове, спине, пытаясь успокоить, но это не очень хорошо получается.

Проходит довольно долгое время, он успокаивается, но дрожь продолжается. Чимин как маленький котенок, которого охота оберегать, что я сейчас и делаю. Он зарылся носом в мою шею. Мне приятно его теплое дыхание.

В какой-то момент я понимаю, что Чимин успокоился и уснул, но я не собираюсь его оставлять одного. Перекладываю его на подушки, а сам ложусь рядом, обнимаю и накрываю нас одеялом. Даже во сне Чим не отпускает меня. Я этому не против, только сильнее прижимаю к себе.

END of POV Юнги.

    ***

Чимин просыпается рано и сразу встречается с взглядом Юнги.

— Доброе утро. Или нет, котёнок?

— Смотря, что считать добрым. Если видеть тебя, то да, а если учесть кошмар, то нет, — услышав это, Юн глухо смеется.

— Значит, можно считать, что мы помирились?

— Наверное, да. Что с твоим парнем?

— Это сейчас так важно? — увидев взгляд Чима, Юн продолжил, — он меня бросил.

— Хорошо.

— Чимин, то, что вчера было, я просто хотел проверить свои чувства к тебе.

— И что?

— Ты мне небезразличен, — Чимин охренел. Мин наклоняется ближе к лицу Пака и накрывает его губы своими. Это был очень нежный поцелуй. Юнги не торопил, но Чимин не собирался ничего не делать. Он неумело, но все же пытался отвечать. Чимину хорошо, он чувствует, что так и должно быть. Теперь Пак и не сомневается, что он гей. Он вспоминает, как Тэхён ему сказал, что важен сам человек, а не пол. Чимин улыбается и мягко отстраняется. — Это можно считать за согласие встречаться со мной, котёнок?

— Ты такой самоуверенный. Возможно.

Юнги улыбается, но сразу его лицо становится серьезным.

— Что было в твоем кошмаре?

— Юнги, давай не сейчас, — секундная заминка. — Давай, я вечером расскажу. Мне надо собираться в школу, а тебе в универ.

— Ты, правда, все расскажешь?

— Да. Кстати, а почему ты не спросил у Хосока?

— Я хотел услышать все от тебя.

      ***

Школьный день проходит спокойно, ровно до того момента, пока Чимин не выходит на перерыв из кабинета, где его останавливает Джулия.

— Зачем ты моему отцу сказал, что я тебя клеила?

— А разве это не так?

— Ну и что? Теперь я под домашним арестом, а все из-за тебя.

— Все было бы замечательно, если бы ты не выдала меня, а прошла мимо.

— Пак Чимин, так не честно. Зачем ты это сделал? — блондинка снова кричала на весь коридор.

— Потому что ты меня уже достала.

— Да как ты смеешь?! Ты вообще знаешь, кто мой отец?

— На удивление, знаю.

Все, кто наблюдал за этой сценой, молчали и не произносили ни звука.

— Зачем ты к нему вчера приходил?

— Если приходил, значит, надо было. И тебя это не касается. А теперь, извини, надеюсь, что ты больше не будешь меня доставать.

Чимин уходит от нее. Он точно когда-нибудь ее убьет, но это будет не скоро. В толпе он замечает Джуна и Юнги. Они что, снова пришли поговорить? Чимин направляется к ним.

— Чимин, привет! Мне Юн все рассказал. Я рад за вас.

— Э-э… Спасибо, Намджун-хён.

— Классно ты ее сделал. А, правда, зачем ты ходил к ее отцу?

— Вечером. Если я сейчас начну все рассказывать, то это займет очень много времени, Юнги.

Мин улыбается своей хитрой улыбкой и накрывает губы Чимина. Тот и не сопротивляется, но ему немного неловко.

— Воу-воу, ребята! Давайте не здесь. Дети же смотрят. Да и ты только что расстался с Джимом.

Чимин опустил смущенный взгляд. Ему и вправду было немного некомфортно от этого, но рядом с ним был Юнги.

— Чимин, я рад, что ты меня принял, — Юнги ободряюще улыбнулся.

    ***

К вечернему разговору Чимин не сильно готовился, но ему с каждым часом становилось тревожно. В этом нет ничего особенного, что он расскажет Юну всю свою жизнь, которая до чертиков странная и не понятная.

А время все шло. Чим закончил делать домашку и готовил ужин. Он зовет Юнги, и они некоторое время сидят в тишине, пока не заканчивают с ужином.

— Юнги, все это будет звучать очень бредово, но это правда, — Чимин начал рассказывать все с самого начала. Всё время Мин его не перебивал и слушал внимательно.

— Итак, ты перерожденная душа Кристиана Хоккинса, студента-призрака нашего универа, про которого все тщательно скрывается. Его семья влипла. Ник Сандерс — босс. Ты в прошлом должен был жениться на дочери Сандерса, дальше не знаешь, что произошло. Кошмары- отображение воспоминаний. Что было сегодня? Я все видел.

— Меня избивали. Человек Сандерса.

— Хм… Очень странно. А зачем ты решил в этом разобраться? Ну, я понимаю, что тебе это надо, но можно же жить спокойно и забить на это.

— Можно, конечно. Но выбирать мне дали месяц назад, но я захотел разобраться. В первую очередь, это из-за отношения с родителями. Они не верили мне. Так что я решил, что хуже все равно не будет. Во-вторых, слишком погряз во всей истории, что это уже часть моей жизни. Из-за этого я потерял годы, чтобы найти, понять себя.

— Понятно. Чимин, кто тебе предлагал этот выбор?

— Я не знаю. Я слышал только его голос. Он знает про все, и он мне рассказал про «Путеводную звезду».

— Подожди. Давай по порядку. Ты не знаешь, кто с тобой говорил?

— Да. Он сказал, что я либо догадываюсь, либо узнаю позже.

— Если он все знает про Кристиана, тебя, предлагал выбирать. Чимин, я тебе верю, потому что ты не стал бы врать, тем более я всё видел собственными глазами. Мне кажется, что этот НЕКТО — сама Смерть.

— Ты, правда, так считаешь? Я об этом не думал.

Юнги ободряюще улыбнулся.

— Что за «Путеводная звезда»?

Чимин отворачивается и краснеет. Ему неловко и приятно одновременно.

— Особенный человек для тебя, который тебе помогает жить, двигаться вперед, опираясь на нее. Как мне сказали, «Путеводная звезда» направляют твою душу, заставляет совершенствоваться. Иногда она может стать твоей любовью.

— Ты ее нашел? — Чимин видел, как напрягся Юнги.

— Да.

— Ну и кто же это? — голос оставался спокойным, но уже грубее и жестче.

— Ты, Мин Юнги. Можно было и догадаться.

Розоволосый смотрел на брюнета, разинув рот. Это было странно слышать, что ты являешься чей-то «Путеводной звездой».

— Это правда?

— Да. Мне рядом с тобой спокойно, чувствую себя под защитой.

— Когда ты это понял?

— Когда ты пришел ко мне ночью.

Юнги подошел и обнял брюнета. Его описания чувств были точно такими же, как и у Мина. Те, эмоции, которые были у Юна в разы больше слов «спокойно» и «под защитой». Он привязался к младшему и теперь не представлял свою жизнь без него. В некоторой степени брюнет принес радость.

— У тебя завтра день рождение. Позовем Джуна и Джина?

— Да.

— А не хочешь провести вечер вдвоем?

— Ты на что намекаешь?

— А ты как думаешь? — Юнги целует чувственно, нежно, но самому ему этого мало, но он не будет торопить Чимина, пока тот сам не захочет. Снова. Юнги проходится языком по губам, Чим шумно выдыхает и сжимает край футболки. Брюнет и не думал, что это так приятно. Чимин отвечает уже чуть опытнее, чем утром, но даже эти движения сносят Юнги крышу. Он не получал таких ощущений, даже когда целовался с его бывшим парнем. Мин не углубляет поцелуй, это слишком рано, тем более Чимину надо привыкнуть к таким обстоятельством дел.

— Ну как, котёнок, теперь понял, что я имел в виду?

— Я-то понял, но нет, пока. Завтра тот день, когда я хочу побыть со своими друзьями, хотя не все будут.

— У тебя не было друзей в Корее?

— Нет. Только Тэхён и Хосок.

— Как скажешь, я буду ждать, — Юн чмокнул в губы Чимина и отправил того в комнату.