Проходит несколько дней, воспоминаний не было. Чимин успокоился и снова начал радоваться и улыбаться, хотя в его глазах можно было увидеть грусть вперемешку с тревогой. Он не забыл своего минутного помешательства на суициде, но перестал об этом думать. Чим вспоминал слова Смерти, что ему понадобится помощь «путеводной звезды», и с горечью усмехался. Юнги был и останется ей. Он не бросит брюнета. Пак был благодарен и счастлив, что рядом с ним такой человек.

В их отношениях все вернулось на свои круги. Они были счастливы, но Пак не мог пока отдаваться полностью. Он чувствовал вину, но старался ее отогнать.

Каждый из парней были в своих делах, но Юнги старался все свободное время быть рядом со своим парнем. Чимин был только рад, что ему не надо быть одному.

— Ты как себя чувствуешь? — в один из вечеров Юнги подходит и кладет свои ладони на плечи младшего, слегка массируя. 

— Ты же знаешь, что все в порядке.

— Я не об этом. Ты еще не до конца пришел в себя, поэтому…

— Все хорошо, Юнги. Я в норме. Я больше так опрометчиво не поступлю.

— Я рад.

   ***

POV Чимин.

Мне правда стало лучше. Я чувствовал, что с Юнги мы отдалились друг от друга. Мне этого не хотелось. Я видел это по его поведению. Он тянулся ко мне, но я его отталкивал. Мы наоборот должны были сблизиться, но получилось иначе. Прости.

Этот разговор был в четверг, и в эту же ночь у меня вновь были воспоминания.

Кристиан выходит из дома, чтобы забрать почту. Счета, деловые письма и… анонимное письмо Кристиану Хоккинсу без обратного адреса. Парня бросило в холод. Оно может быть только от одного человека. Что там было? Кристиан заходит в дом, поднимается к себе в комнату и дрожащими пальцами открывает конверт.

«Здраствуй, Кристиан. Ты, наверное, узнал, что это я. Как твое состояние после суда? Я был огорчен, что ты захотел так меня подставить. Но кто ж знал, что меня оправдают, правда? Ты задаешься вопросом: как я узнал? Ответ прост: из надежного источника, которого ты прекрасно знаешь. Мне интересно, какое будет твое лицо, и что будет твориться в твоей душе, когда ты узнаешь, кто этот человек. Я хочу посмотреть на это. Поверь, людей может быть много, тебе будет тяжело догадаться. Ты даже вряд ли догадаешься. Так о чем это я? Конечно же, ты помнишь наш разговор, где я говорил, что будет с тобой, если ты пойдешь против меня? Я помню. Готовься».

Кристиана трясет. Он боится, он знает, что его ждет. Безысходность. Хоккинс на ватных ногах встает и идет Фрэнку. Благо, дома он был один и его никто не видел в таком состоянии. На улице Кристиан более или менее приходит в нормальное состояние.

Фрэнк открывает дверь и без лишних слов впускает давнего друга.

— Что случилось, Кристиан? — парень без слов притягивает письмо. Мильтон берет его и начинает читать. — Ты, правда, так думаешь, что он тебе что-либо сделает? Ты можешь пойти в полицию.

— Не могу. Здесь нет ни единого намека на угрозу, она только подразумевается. При этом нет никаких доказательств, что он мне угрожал. И ты это понял, читая из догадки, так ведь?

— Слушай, ты меня подозреваешь? Крис, я понимаю, что у тебя уже крыша поехала от этой херни, но никогда не смей подозревать меня, своего лучшего друга. Ясно, тебе?

— Да, прости. Просто уточнил.

— Слушай, да ничего он тебе не сделает. Просто не сможет и не посмеет. Тогда твои родители подадут на тебя в розыск и его поймают. А я скажу, что он тебе угрожал. И все, дело с концом.

— Если бы все было так просто. Но ведь…

— Что «но ведь»?

— Ты хоть понимаешь, что это значит? Они могут прийти сюда. Они нас найдут везде, ты это понимаешь?

— Послушай, они не придут. Знаешь, почему я так считаю? Это проблема твоих родителей и твоей семьи, в частности этой чертовой политики.

— Все может быть, но в первую очередь я попадаю под прицел. Я — главное звено всего этого.

— Забей на это, ладно? Я еще раз повторяю, что ты к этому не причастен.

Те же слова, что тогда, когда все это началось. Тогда, когда я впервые узнал, где они учатся. Я долго ломал голову, к чему это может быть и вот ответ. Фрэнк точно не виноват, но есть что-то, что его изменило. Связанно ли это с Ником или нет? Вопросов становилось больше, хоть на некоторые и находились ответы.

Они разговаривают еще несколько часов, но Кристиан участвует в беседе наполовину. Он думает. Хоккинс знает, что его ждет, поэтому уже смирился со своей судьбой.

Он выходит из дому и бредет домой. Да, надо соответствовать своему статусу и идти гордо, но какой толк, если тебе уже скоро не будет в живых или ты перестанешь быть владельцем крупной компании? Правильно, никакой. Кристиан идет другим путем, более длинным. Он не замечает, что за ним идут громилы. Ему пофиг, что расстояния между ними сокращается, пофиг, что они его пожирают глазами. На его месте, я бы давно уже почувствовал чужие взгляды себе в спину, а он их не чувствует совсем. Громилы подходят еще ближе, сокращают расстояние до минимума и оглушают его пистолетом по голове. Хоккинс падает на землю. Я чувствую боль в височной доле. По этому же месту у Кристиана начинает течь небольшая струйка крови. Громилы не спешат поднимать парня и спокойно стоят. Подъезжает машина, и оттуда высовывается знакомый уже мне мужчина, он открывает багажник и тело Кристиана затаскивают в салон. Сами же наёмники садятся на задние сиденье машины.

  ***

Я нахожусь в подвале. Кристиан сидит, прислонившись спиной к стене. Его руки скованы наручниками. Лицо помятое с запекшейся кровью на виске. Он ни о чем не думает. Просто смотрит в пустоту. Мне его (себя) жаль. Чего только нам не приходилось пережить в прошлых жизнях? Боль? Страдания? Нераздельную любовь? Голод? Смерти близких людей? Одиночество? Счастье? Любовь? Или все вместе? Никто не знает ответ на этот вопрос. Только после смерти мы сможем ответить на них. Каждое происшествие в нашей жизни — некий опыт. Мы становимся умнее, более зрелыми, но также перестаем реагировать на мир так, как в детстве. Это и есть взросление? Или просто потеря веры в добро, счастье или в чистый и невинный мир?

Открывается дверь, в подвал входят Ник Сандерс с парнем, который когда-то избивал Кристиана. Хоккинс поднимает голову. Его лицо ничего не выражает.

— Как поживаешь?

— Не считая того, что я под замком, то терпимо.

— Рад этот слышать. Ты уже знаком с Джейем Джонсоном?

— Было комично, если бы я его не знал. Да, Джей?

— Конечно, — парень кивает. Сандерс на это смотрит с тенью улыбки на лице.

—Ты понимаешь, что я тебя не могу освободить?

— Это было ясно с самого начала. Ваши действия были предсказуемы. Я понял это и больше не хотел убегать. Вы всё равно бы поймали и убили меня.

— А ты не так туп, не смотря на твою глупую выходку.

— Попытаться стоило.

— Даже если бы это стоило твоей жизни, Кристиан? Ведь ты мог жить вполне спокойно и просто выполнять мои указания. Никто бы не пострадал.

— Хотя бы родители будут в безопасности от такого ужасного человека, как вы. Не знаю, зачем вам это, но вы — идиот! — я, правда, ему так сказал?

— Не смей говорить со мной таким тоном, щенок! Ты не хочешь узнать, кто был шпионом?

— А какой толк? Да, я его, скорее всего, знаю, но это не меняет того факта, что я здесь.

— О нет, ты узнаешь, кто это. Заходи!

Открывает дверь. Я смотрю на Кристиана, а его лицо бледнеет, он дышит тяжело. Я поворачиваюсь и вижу того, кого не ожидал. Хотя у меня были сомнения, но я надеялся, что это просто паранойя. Мне тяжело в это поверить, ведь, кто может быть ближе, чем… Если бы Юнги… так поступил, мне было бы очень больно, хотя я сейчас чувствую своё разочарование и душевную боль в грудной клетке, будто так поступил…

Алан Миллер…

END of POV Чимин.

Чимин вскакивает и тяжело дышит, хватаясь за свою футболку в районе груди. Он не хочет, но слезы сами собираются в глазах. Он плакал за эту неделю больше, чем за остальные месяца. Рядом лежит Юнги, который во сне держит Пака за руку. Чимин слегка трясет Мина за плечо, розоволосый просыпается и смотрит сонными глазами на младшего.

— Котенок, что случилось?

— Юнги, я люблю тебя. Никуда не уходи от меня, ладно?

— Обещаю, но что случилось?

— Кристиана предал Алан. Он был шпионом Сандерса.

— Парень? — Пак кивает и прижимается телом к Юнги. Мин гладит его по спине. Да, всем было бы тяжело, если тебя бы предал родной человек, тем более твой возлюбленный. Юнги поднимает лицо младшего и оставляет легкий поцелуй на чужих губах. Он целует без напора, но вкладывает всю душу, даря спокойствие. Чимин успокаивается, но не выпускает Мина из захвата своих рук. На часах середина ночи, но им пофиг на время. Они, наконец, поняли друг друга и не намерены так просто это оставлять. Юнги плавными поцелуями спускается на шею и начинает оставлять свои отметины. Чимин дышит тяжело, закусывает нижнюю губу.

— Слишком долго ждал? — усмешка играет на губах Мина. Он действует не спеша, плавно, даря наслаждение.

— Да. Перед тобой невозможно устоять. Я соскучился по тебе.

— Скажи это, и я продолжу, — Юнги играет. Губы спускаются на ключицы и оставляют следы.

— Я хочу тебя, — Чимин слегка краснеет, но он уверен в своем решении. Пак действительно скучал по этому родному телу, по белоснежной коже Юнги, по рукам, которые блуждают по его торсу.

Юнги снимает свою и чужую футболку и принимается покрывать бронзовую кожу своими поцелуями. Чимин забывает все свои переживания и слегка постанывает. Мин укладывает Пака на кровать, придавливая своим телом, смотрит на брюнета и целует более напористо, врываясь своим языком в чужой рот. Чимин сдавливает плечи парня и перестает что-либо понимать. Он полностью сконцентрирован на эмоциях и действиях старшего

    ***

Пятница. В школу Чимин надел свитер с высоким воротником, ибо ночные старания Юнги не замазываются консиллером. Когда он смотрел на засосы утром, то не мог не улыбаться и не краснеть. А потом еще Юнги зашел в ванную и встал позади Пака, обнимая. Правда, Мину тоже досталось, но у Пака на теле гораздо больше отметин.

Теперь Чимин ходит и вспоминает с трепетом их ночь. Уроки проходят быстро и сильно не грузят мозг. Пак меньше думает о своих воспоминаниях, хотя он знает, что уже скоро убьют Кристиана.

— Котёнок, я скучал, — Юнги подходит сзади и обнимает своего парня. Домой они идут вместе. Сегодня они планируют провести вечер вместе, ведь занятия перенесли на субботу, что обоим на руку и лишний повод для отдыха.

  ***

POV Чимин.

Все шло хорошо, пока я не уснул. Не думал, что сегодня вновь появятся воспоминания, ведь раньше был перерыв в несколько дней, а то и неделю. Все возвращается к тому моменту, где остановилось вчера: заходит Алан. Минуты идут, а Кристиан сидит, смотрит и не может произнести слова.

— Ты… но зачем?

— Это я его попросил, точнее приказал. Я знал, что вы ходите в один универ, и попросил, чтобы Алан подружился с тобой, а дальше все самой собой пошло. Интересно получилось, когда вы полюбили друг друга и провели вместе ночь. Ох, как же я был удивлен, но это в какой-то мере помогло сыграть на твоих чувствах. Алан, у вас есть десять минут, чтобы поговорить, а дальше приступлю я.

— Мистер Сандерс, может не надо?

— А что ты переживаешь, не ты же будешь его бить и медленно убивать, а мои наёмники. А хотя нет, ты будешь наблюдать, — Сандерс смеётся и выходит из комнаты, оставляя парней одних.

— Как ты мог?

— Прости.

— Думаешь, простое «прости» поможет в такой ситуации? Ответь на один вопрос: я правда тебе нравился или это просто очередная ложь и игра?

— Ты мне не только нравился, я тебя люблю и буду любить.

— Хоть это не было ложью, — Кристиан выдыхает и снова опирается о стену. К нему подходит Алан и садится рядом. — Ты будешь рядом со мной?

— Ты же слышал босса, я буду здесь.

— Я знаю. Передай родителям, что я их любил, ладно?

— Обещаю, — Алан целует Хоккинса в лоб и отстраняется. Оставшиеся время они сидят в тишине. Никому неприятна данная ситуация. Мне она самому неприятна. Кристиан терпит, хотя в его души все ломается, рушится.

Вновь открывается дверь и входит Сандерс, а следом те два громилы. Алан отходит к стене и прислоняется к ней. Что происходило дальше, я не помню, точнее действия меркли на фоне физической боли. Кристиана били по всему телу, ломая кости, оставляя кровоподтеки и синяки. Я стонал и кричал вместе с парнем.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда наемники ушли, то я почувствовал некое облегчение, что все это закончилось. Я лежал на полу и смотрел на свое прошлое тело. На нем живого места не было. Его взгляд был расфокусирован.

— Это только начало твоих страданий, Кристиан.

— Что дальше будет? — полушепот, полустон.

— Посмотри на меня, — Хоккинс поднимает голову и смотрит на мужчину. Тот достает из внутреннего кармана пистолет и направляет дуло на Алана. У меня все сжимается. Миллер испуганно смотрит, нихера не понимая.

— Не делай этого. Меня тебе мало?

— Представь, да. Вы оба меня предали. Так что…

Выстрел. Падающее тело. Удар тело о каменный пол. Крик. Повторно разбитая душа.

— Так убей меня сейчас, чего ж ты медлишь?

— Надо уладить кое-какие дела, а завтра посмотрим. Отдыхай.

— Тело разве не заберешь?

— А зачем оно мне? Ты же его парень.

Мужчина выходит и закрывает дверь. Слышатся отдаляющие шаги. Кристиан снова кричит, слезы вперемешку с кровью. Я лежу на полу и не двигаюсь. Меня всего трясет, но мне уже плевать. Мои глаза закрываются, и я погружаюсь в сон.

   ***

Я просыпаюсь все в той же комнате. Почему я не проснулся в своей кровати, рядом с Юнги? Какого, блять, черта? Кристиан выглядит не лучше. Он не смотрит в сторону трупа своего бывшего парня, хотя очень хочется. В помещении пахнет уже не просто сыростью и духотой, но и легким запахом гнили. Процесс гниения начнется только через сутки после смерти, но легкий запах уже присутствует. Если так будет продолжаться несколько дней, то уже не знаю, что делать. Я хочу от этого избавиться, хочу в свою комнату.

Щелкает дверной замок и входит Сандерс с громилами.

— Выяснил, что хотел?

— Да. Твои родители согласились на это. И теперь ты в моей власти, Кристиан Хоккинс.

— На что они согласились?

— Ничего серьезного. Тебя это не должно волновать. Ты должен думать о предстоящей смерти.

— Что вы сделаете с моим телом?

— Сожгу вместе с Аланом, а затем устрою пожар в этом доме, чтобы не было ваших следов.

Кристиан никак не реагирует. Ему откровенно пофиг, его эмоциональный диапазон истощил себя.

Проходит несколько часов, ни я, ни он, так и не отправились по своим намеченным путям. Спустя эти долгие часы ожидания Сандерс вновь появляется в проеме. Один из его людей заходит внутрь и пару раз хорошо бьет Хоккинса, тот уже никак не реагирует. Только, когда на его голову направлено дуло, он поднимает взгляд на человека и улыбается. Он счастлив.

Выстрел.

Я чувствую легкость, как меня что-то поднимает вверх. Свобода. Он избавился от этой судьбы и теперь летит к главенствующей фигуре. Моя душа — белая материя, среднее между паром, дымом и прозрачным шелком. Я лечу. Мое состояние ровно такое же, как и при встречах со Смертью. Вот и она предстает передо мной:

— Здраствуй, Шудх Аатма*.

Я открываю глаза и оказываюсь в своей комнате, в своей постели, рядом сидит Юнги.

END of POV Чимин.

    ***

POV Юнги.

Все было замечательно, пока ночью я не проснулся от Чимина, который ворочался и скулил. Ладно, если бы он просто ворочался, он пытался найти себе место, переворачивался и стонал от боли. Значит, эта ночь настала. Я держу его голову и пытаюсь хоть как-то успокоить. Проходит час, может, полтора и только тогда он успокаивается. Дыхание его становится ровным, пока он не бледнеет и не хватается за мои руки, сильно их сжимая. Через какое-то время он полностью проваливается в сон. 

Просыпается Чимин только днем, точнее не просыпается, а снова начинает страдать от боли. А потом его лицо на секунду замирает, и он издает протяжный выдох, а дальше расслабляется. Чим слегка улыбается и тут же открывает глаза.

— Доброе утро, котёнок.

Он бросается мне на шею и выдыхает. Чимин дома. Он пережил самый тяжелый и ответственный момент. Осталось по мелочи.

END of POV Юнги.