четыре колеса

Примечание

как извращенцам не сидится у себя под плащами,

мне неподвластно искусство держать язык за зубами

...

i got a reason for heading home

it’s not serene

it don’t make sense to me

i got the four eyes blooming under half of my bed

...

я объебашился клеем, занюхал дорожку, наелся таблеток,

я ебанутый на голову, самый прикольный среди малолеток

...

so in love

...

somebody mixed my medicine

i don't know what i'm on,

somebody mixed my medicine

but baby it's all gone

— Просто потому что ты — кусок ебаного говна, Минхо.

— А причем здесь я?! Я им уже позвонил!

Джисона и Минхо не смущали даже присутствующие. Они грызлись, как кошка… с белкой.

— Реально!

— Может, проблема в тебе?..

— Алло! — Джисон грозно поставил руки в боки. — Вместо того, чтобы позвонить сразу и спросить, какого хуя он куда-то увез моего младшего, ты стоишь и выебываешься!.. Если твой еще и под наркотой, я вас обоих размажу, блять!

Минхо хохотнул:

— Если?

— Сука, ты зубы давно не пересчитывал?!

— Барби на твоей уезжал, Минхо? — вклинился Джексон, вставая между готовыми вот-вот вцепиться друг другу в глотки. — Да, вон они… чего развели здесь? Живые и невредимые, успокойтесь.

Джисон перевел взгляд с дикого кошака на лобовое подкатившей фиолетовой хонды, за которым виднелось лицо Феликса. Он улыбался Барби — так, еле заметно, но все же… что-то ему сказал и вышел из машины, махнув на прощание. Барби проследил за ним взглядом.

— Извини, я…

— Потом поговорим, — Хан спокойно прервал его. — Я очень зол.

— Да ладно тебе, белка, покатались они немного по ночному городу, что такого? — Минхо не сдержался, чтобы не поддеть, когда проходил мимо к тачке. — Хотя, может, не только покатались… милый румянец, мальчик-скейтер.

Феликс ему, конечно же, ничего не ответил — накинул на голову капюшон, затянув веревочки, и скрылся в своем панцире. Милый румянец… только сейчас, выйдя из пространства, в котором не пахло Барби, сексом и сигаретами, Феликс потихоньку начинал функционировать: неужели они и вправду… боже. Он затянул капюшон так, что остался только кончик носа — он правда занимался с Барби… Вот же… Джисон щелкнул его в нос:

— Ну?

— Мы потрахались.

— Да я понял, — Хан снова поставил руки в боки и ждал, пока машина с кошаками скроется из виду. — Жопа болит?

— Не… без этого.

Хан немного успокоился, заговорил мягче.

— Предупредить не мог?.. Отошел ненадолго, а потом пропал.

Мог ли предупредить Феликс Джисона? Это случилось так быстро и спонтанно, что он до сих пор не мог переварить все, что произошло за эти полтора часа.

— Ты в курсе, что он объебанный? — Джисон на всякий взглянул и Феликсу в зрачки: нормальные.

— Не-а, — Феликс помотал головой. — Выглядел адекватным.

— Ну круто, че.

Джексон не подслушивал — просто рядом стоял, думая о чем-то своем.

— Тачку через неделю забирай, — обратился Хан к старшему. — К тому времени доделаю.

— Как скажешь, — отстраненно ответил Джексон. — К моей днюхе, получается, доделаешь?

— О, точно… считай, что это будет мой подарок. Бабла не имею, бро, извини.

— Погоняй?.. Кстати, — Джексон немного прервался, сунул руки в карманы, покачался, видно, что к тому и вел весь разговор. — В Фонде предложили один интересный замут… пригласить стритрейсеров с другого штата, организовать командные гонки два на два. Ты бы согласился?

Джисон пожал плечами:

— Не знаю. Мне надо подумать.

— Погонять с ребятами из Аризоны или вообще с мэновцами… в общем, подумай. Скажешь, если что.

***

Чонин напряженно смотрел в одну точку — пытался сосредоточиться. Ему нужно было доделать уроки… обработать фотографии к творческому вечеру в школе… Да много дел переделать надо было — родители, ругающиеся за стеной, мешали.

Крис: «Давай я позвоню тебе?»

Крис: «Выйди погулять у дома, поговорим о чем-нибудь, пока они ругаются»

Крис: «Или давай я сейчас приеду? Я как раз заканчиваю с работой»

Крис: «Чонин, ответь, я переживаю»

Ян устало массировал виски:

— Можно потише ругаться?.. — обратился он в пустоту. Голоса на его просьбу не стихли.

Крис: «Чонин, пожалуйста, ответь мне»

Крис: «Я сейчас приеду»

Крис: «Все, я выезжаю»

Чонин с грустной улыбкой посмотрел на экран — надо же… Кристофер проявлял внимание только тогда, когда у Чонина было не все в порядке. Сказать бы спасибо за это — да что-то осадочек оставался каждый раз. Так и хотелось ответить, чтоб не приезжал — никогда у него времени нет, а как что случится, сразу же тут как тут. Возможно, Чонин был просто обижен на всех на свете сразу, ведь Крис к нему со всей душой сейчас.

Крис: «Я привезу тебе мороженого. Какое хочешь?»

Крис: «Ты обычно ешь фруктовое. Взять?»

«Может, стоило самому заниматься воспитанием родного сына, а не вешать его на посторонних людей?» — голос мамы звучал как никогда звонко.

Крис: «Я возьму»

Крис: «Или ты не хочешь?»

— И тогда бы все было в порядке? Может, он не стал бы геем?

Анна точно так не считала — Чонин знал. Его мама была умной женщиной, понимающей, что это — не выбор, что люди рождаются такими… она специально давила отцу на больное.

— Тебе не кажется, что ты — причина всех этих проблем?

Крис: «Пожалуйста, ответь мне, Чонин»

Крис: «Я позвоню»

— Ты правда считаешь, что ты хороший отец?

— А чего ты раньше в тряпочку молчала? Скучно дома стало сидеть — и голосок прорезался?

Чонин закрыл уши. На экране высветилось ласковое «Чан-и». Чонин не взял.

— Ён, может, потому и полезла в петлю, потому что поняла, что ты за человек?

Разговоры о высоком — Чонин сунул телефон в карман и, взяв ключи с полки, покинул квартиру. Находиться с ними становилось невыносимее с каждым разом все больше и больше.

— Ты где? — обеспокоенно воскликнул Крис, когда Ян все же ответил на звонок.

— А ты?

— Еду к тебе… буду минут через десять. Ты дома?

— Вышел на улицу. Подъезжай к детской площадке третьего дома с угла, я буду там.

— Скоро буду.

Чонин сидел на качелях. В девять вечера дети не гуляли, никто не прогонял его. Да ему самому всего семнадцать лет, сам еще не взрослый, но уже обиженный на весь земной шар. И на себя, наверное, в первую очередь. На Хенджина — во вторую.

Чонин: «они снова из-за тебя срутся»

Чонин: «сука ты даже с нами не живешь но тебя постоянно слишком много в моей жизни»

Чонин: «когда ты планируешь исчезнуть из нее нахуй?»

Каждый раз его отпускало, когда он отправлял брату подобные сообщения. Почему из-за Хенджина должен страдать один Чонин? Это было нечестно.

«Мудачье»: «и тебе добрый вечер»

«Мудачье»: «скоро исчезну, не переживай»

Чонин зло стучал по экрану пальцами.

Чонин: «если бы ты знал как сильно я ненавижу тебя ты бы заплакал»

«Мудачье»: «я знаю, Чонин»

«Мудачье»: «я тоже люблю тебя»

«Мудачье»: «спокойной ночи, золото, не сиди долго за компьютером»

Чонину хотелось простого человеческого придушить Хенджина собственными руками. Его было слишком много в его жизни, даже если он жил хер пойми где и появлялся дома раз в месяц максимум. У Чонина дома.

— Мудак, — со скрипом зубов выдохнул Ян, сунув телефон в карман.

— Я думал, ты встретишь меня порадушнее…

Крис, подошедший со спины, протягивал Чонину мороженое:

— Фруктового не было, взял ванильное. Надеюсь, пойдет.

— Пойдет… про мудака — это я не тебе.

— Надеюсь…

Кристофер встал рядом, уперевшись плечом в столбик. Чонин все еще сидел на качелях, слегка покачиваясь взад-вперед.

— Сильно ругаются?

— Как обычно, — Чонин открыл мороженое. — Снова из-за брата.

Кристофер понимающе кивнул. Покачал Яна слегка.

— Мне еще уроки доделывать, — Чонин хрустел вафлей ванильного рожка. — А я не знаю, как долго они будут ругаться. В прошлый раз они ругались почти четыре часа подряд.

— Ты не говорил об этом с мамой?

— Говорил, — Ян фыркнул. — Толку. Она каждый раз обещает, что постарается больше не срываться на отца, когда я дома, но никогда свои обещания не сдерживает.

— А если музыку включать громко?

— Все равно их слышу. Да и мне музыка мешает.

Чонин шмыгнул носом.

— Это не дело…

— Да ладно, серьезно? — Чонин посмотрел на Криса как на дурачка. — Ты такой умный!

— Чонин, — Бан поджал губы. — Я имею в виду, тебе нужно разговаривать с мамой об этом до тех пор, пока она не поймет, что тебе это мешает. Я не про уроки даже, а в целом. Слушать ссоры родителей это очень… это очень плохо.

— Да я знаю, — Чонин опустил взгляд. — Я уже по-всякому говорил. Никакого толка. Она просто срывается в эмоциях.

Крис покачивал его, смотря куда-то вперед. Сегодня у него был хороший день, много незапарных дел на работе, вкусный обеденный перерыв и разговор с мамой по видеосвязи, которую он не видел уже довольно давно… а под вечер — вдруг такой подарок. Кристофер не мог не приехать и оставить Чонина совсем одного. С каждым разом было все легче и легче признаваться самому себе в том, что Чонин был ему важен — важнее собственных дел. Любых.

— Давай завтра сходим погулять. У меня выходной, — Крис коснулся пальцами чужого оголенного локтя. — А чего в футболке вышел? На улице прохладно…

Чонин пожал плечами, продолжая есть мороженое. Кристофер снял свою ветровку и накинул на спину парня.

— Поцелуй меня.

Крис сжал ладонями чужие плечи. С сожалением поджал губы.

— В щеку хотя бы.

Чонин ощущал себя жалким — с ванильным рожком в руке, с сообщениями от Хенджина на телефоне, в чужой ветровке, пахнущей Кристофером, с постоянной руганью за стеной и не своим желанием быть лучшим ребенком в семье. Хотелось за свои страдания получить хотя бы маленькую награду от этого мира.

Крис выдохнул — прикоснулся губами к осунувшейся щеке и прижался лбом к чужому виску:

— Звони мне каждый раз, когда это будет происходить. Я буду с тобой.

Чонин прикрыл веки. Да, жалкий, с ванильным рожком в руке, с сообщениями от Хенджина на телефоне, в чужой ветровке, пахнущей Кристофером, с постоянной руганью за стеной и не своим желанием быть лучшим ребенком в семье… но Крис стоял рядом, держал его за руку, прижимался к виску и касался губами щеки. Чонин был согласен существовать дальше.

***

Феликс все еще неосознанно давил лыбу, сидя в полуразваленном кресле в сервисе Хана.

— Ты так и будешь?

— Что?

Джисон закатил глаза:

— Сиять, как начищенный медак!.. Бесит.

Ли посмеялся:

— Да что не так… ты не рад, что я счастлив?

— Было бы отчего быть счастливым.

— Я потрахался с крашем, — напомнил Феликс. — Это пиздец какой повод быть счастливым.

Джисон неизменно шарился под капотом. Машина Джексона была почти что приведена в божеский вид.

— Все еще не понимаю, что ты в нем нашел.

Феликс пожал плечами:

— Он красивый.

— Повод.

— И смешной, — продолжил Ли. — И он охуеть какой горячий. Во всех смыслах.

— Избавь от подробностей.

— Не-е-ет, — Феликс заболтал ногами. — Ты же сам спросил, что я в нем нашел. Так вот… — он загибал пальцы. — Начнем с начала… красивый, смешной, горячий, умеющий обращаться с руками… ну, понимаешь, о чем я… еще внимательный и заботливый!

— Внимательность и заботливость уж ты когда заметил?

— В процессе. И после него. Бля, Джисон, — Феликс подпер щеку рукой. — Я бы с ним еще раз трахнулся.

— О-о, — Хан драматично схватился за голову. — Ты же сказал, что это на один раз!

— Вношу коррективы в свои планы.

— Пиздец… — Джисон хохотнул. — Реально? Почему я так и знал?..

Феликс мечтательно вздохнул:

— Я хочу его еще раз.

Джисон разогнул спину и кинул инструмент в сторону, на лежащую на полу спецовку.

— И чем скорее, тем лучше.

— Ничем не могу помочь, Ликси, — Хан закрыл капот. Машина Джексона стояла у него посередь горла — столько мороки у него даже со своей малышкой никогда не было. — Тем более, если ты хочешь, я думаю, ты и сам неплохо справишься… как ты к нему подкатил, говоришь? С Гонконгом?

— Охуеть, да? — Феликс откинул голову на спинку кресла. — Кто бы мог подумать, что это сработает.

— Мне кажется, он хотел поржать над тобой, а ты воспринял все взаправду.

— Но в итоге-то мы потрахались? Значит, все сработало… Бля-я, — Феликс сполз на подлокотник и свесился с него вниз головой. — У него еще губы… пиздец. Большие и мягкие. Я их трогал.

— Вы поцеловались? — это Хана, несомненно, удивляло больше, чем остальное. Только Феликс смутился:

— Нет, не целовались… я, может, и хотел бы…

— Но? — догадливо спросил Джисон.

— Но побоялся, что ему не понравится.

Джисон сложил все свои инструменты в ящичек и подвинул его к колесу, чтобы в следующий раз далеко за ним не ходить.

— Ты разве не целовался никогда?

— Целовался, — Феликс щелкал пальцами. — Но я не уверен, что делаю это хорошо, чтобы понравиться Барби.

— С Джоан же целовался?

— Ну да.

— И она ничего не говорила?

— Ну… она говорила, что я хорошо целуюсь, но я не уверен, что это не было попыткой меня успокоить. Мы редко целовались в целом.

Джисон отошел к раковине, чтобы умыться. Феликс смотрел ему в спину.

— Сони… — позвал его ласково, на что Хан, напрягшись, глянул на парня через плечо.

— Не нравится мне твоя интонация и это гребаное «Сони».

— Сони-и, — Феликс снова начал улыбаться. Хан понимал, что неспроста.

— Ты сейчас хочешь сказать что-то очень плохое.

— Проверишь, как я целуюсь?

Хан пфыкнул, отвернулся обратно:

— Еще чего.

— Да ладно тебе! Сони-и, — он использовал запрещенный прием. — Ну Сони-и… в этом нет ничего такого. Просто проверь! Я не хочу облажаться в следующий раз…

— А ты уже надумал, получается, следующий раз… и где ты планируешь его вылавливать?

— Не переводи тему.

— Феликс, — Джисон хмуро на него посмотрел, вытирая руки о чистое полотенце. — Мы не будем целоваться, что за бред.

— Объективная причина, почему не будем? Давай.

— Потому что я не хочу?

— Необъективно.

— В смысле «необъективно»? — Джисон посмеялся. — Не будешь же ты целовать меня против моей воли.

— Ну Сони-и! — Феликс заканючил. — Ну пожалуйста! Проверь! Одна минута поцелуя — и я отстану!

Джисон оборонительно выставил руки вперед:

— Прекрати, Феликс! Попроси Джо-Джо.

— Она сказала, что мы не будем взаимодействовать больше, чем дружески, потому что мне нравится другой человек… кого я еще могу попросить? Сынмина?

— Попроси его.

— Сони-и-и!.. — Феликс надул губы. — Я сейчас заплачу.

— Ты симулянт, Феликс.

— К кому я могу еще обратиться, кроме как к лучшему другу?.. — Ли считал, что это весомый довод. Джисон закатил глаза. — Что вообще такого в том, чтобы обменяться слюной? Мы быстро! Только проверить! Пожалуйста!

Джисон не считал обмен слюной чем-то страшным — просто это был его мелкий Феликс, с которым о подобных вещах никогда не думалось. Чмок в щеку или в макушку — это да, это естественно, в этом не было ничего такого, все близкие друг другу люди так делают. Целовать Феликса в губы по-взрослому — вот это было антивозбуждающе вообще, не потому что Феликс какой-то не такой, а потому что это… потому что это Феликс, который все еще канючил:

— Вот сейчас пойду и найду на улице какого-нибудь маньяка! Попрошу проверить, как я целуюсь… за гаражами. И все потому, что ты отказался!

Хан нахмурился:

— Ты ведешь себя как супер-маленький ребенок. Капризный манипулятор.

— Так ты согласен?

— Нет!

— Ну Сони-и…

Джисон отрицательно помотал головой:

— Тебе домой кстати не пора? Времени уже много, ты и так школу прогулял.

— Значит, не хочешь меня целовать…

— Не хочу.

— А потом я облажаюсь перед Барби, и вся улица будет надо мной ржать.

— Если Барби кому-то расскажет об этом — то он кусок говна похлеще Минхо, и с ним не нужно будет водиться.

Феликс скрестил руки на груди. С расстроенным лицом смотрел на Джисона.

— Не пытайся меня переубедить.

— А если я живу сегодня последний день?

Джисон цокнул:

— Ну что ты несешь!

— Вот смотри: пойду я сейчас домой расстроенный, буду переходить через рельсы! Не замечу поезд. И все! Не будет Феликса больше никогда! А на моих похоронах ты будешь стоять у могилы и плакать! И корить себя за то, что виноват в моей смерти!..

Феликс показательно отвернулся от Джисона в сторону. Джисон хлопал ресницами:

— Ты в своем уме?

— Я все сказал.

Феликс или нес какую-то херню, или действительно обиделся. Считаться с мнением Хана, видать, в его планы совсем не входило — все средства хороши для достижения цели, наверное. Джисон поставил руки в боки:

— То есть ты вот настолько манипулятор?

— Считай как хочешь.

— Окей…

Джисон огляделся по сторонам, будто посторонние предметы могли подсказать ему, что говорить в такой ситуации.

— Ладно, давай.

Феликс недоверчиво глянул одним глазком.

— Чего расселся? Иди сюда, буду проверять.

Джисон был немного зол и немного растерян. Хорошо-хорошо — раз Феликсу приспичило, он это сделает. Хоть Хан все еще не понимал, какого хрена он обязан.

— Честно?

— Не хочешь — как хочешь.

— Хочу-хочу!

Феликс подскочил с кресла, в четыре шага оказавшись прямо перед Джисоном.

— Только без языков и слюней, — предупредил Хан. — В твоем распоряжении минута.

— Я так волнуюсь…

— Минута пошла!

Джисон действительно поддался на чужие провокации. Как идти вообще против Феликса? Ему хватало только глазки строить и губы дуть — и Джисон все ему прощал и разрешал. Ладно — в этом не было ничего такого, Джисон же раньше и в бутылочку с уличными играл, целовался с людьми, которых знал от силы пару часов. Хотя, может, в этом и была проблема — что он знал Феликса слишком давно и слишком хорошо. Но он ничего не чувствовал, кроме пальцев Феликса на своих предплечьях и неловкой возни губами по своим.

— Стоп, — Джисон отстранился, — выдох сделай, сейчас коньки отбросишь.

— Я же сказал, что волнуюсь!

— Выдохни, говорю, и успокойся. Иначе я начну подозревать, по какой причине Джоан целовалась с тобой нечасто.

Феликс выдохнул. Отцепился от Хана.

— Ты не на экзамене, расслабься, — Джисон помассировал чужие плечи. — Сам же сказал — просто поцелуй, чего разнервничался?

— Я просто представил, что это не ты, и…

— Мне даже необидно, что ты представляешь сейчас Барби… — пробубнил Джисон. — Так, ладно, все равно расслабься. Выкинь все из головы, мыслишки все, образы всяких красивых парней с розовыми волосами… Готов?

— Да. Давай еще раз.

— Окей, погнали…

Феликс выдохнул. Встал на носочки, посмотрел из-под дрожащих ресничек и уложил ладони на чужие плечи. Неуверенно кивнул, мол, можно? И Джисон сам наклонился, чтобы помочь этому чуду. Теперь, когда Феликсу удалось побороть свою неуверенность, он действовал поумелее — это даже было похоже на взрослый поцелуй. Джисон особо ничего не делал, просто позволял себя целовать, давал простор для практики, так сказать. Феликс осмелел секунде на двадцатой — обхватил его лицо ладонями, прижавшись к чужой груди, и поцеловал настолько глубоко, что Джисон не сразу понял, как из него начала вытекать душа — чуть ли не в прямом смысле. Феликс умел целоваться, проверять дальше смысла не было. Хан постучал пальцами по чужой спине — Феликс дернулся, распахнув глаза, и от неожиданности прикусил чужую губу.

— Прости!

— В порядке, — Джисон потер укушенную губу. — Только кусать не надо. Нет, если он мазохист, то можешь… но сначала спроси.

— А в целом как? — Феликс смотрел ему в глаза. Хан разглядывал его покрасневшее лицо.

— Вполне себе, — ответил с заминкой. — Я бы сказал, что даже хорошо. Нечего бояться.

— Точно?

— Стопроцентно. Больше проверять не буду. Хочу остаться невредимым.

— Ура! — Феликс совсем по-детски хлопнул в ладоши и заулыбался. — Я не облажаюсь!

— Если сразу себя в руки возьмешь, то конечно.

— Я постараюсь! Спасибо! — Ли полез обниматься. — Круто я целуюсь, да? Все Барби на районе мои?

— Хорошо, что у нас только один Барби, — Джисон похлопал его по плечу. — Все, отлипни, я и так вспотел от стресса.

— Я так хочу с ним поцеловаться…

Феликс снова плюхнулся в кресло, которое опасно скрипнуло.

— Аккуратнее!..

— Пиздец, его губы — это просто охуеть. Их надо на выставку, чтобы все глазели и охеревали, какие у него губы.

Джисон терпеливо выслушивал.

— Хочу нарисовать граффити с надписью: «Вы видели, какие у Барби охуенные губы?». Пиздец.

— Поздравляю с очередной обсессией.

— Бля-я, — Феликс схватился за голову. — А ведь кому-то доводилось его в эти губы целовать!.. Охереть они счастливчики…

Джисон образно рукой махнул — решил заняться своими автомеханическими делами, гайки-болтики-шурупики по банкам раскидать. Феликс продолжал болтать — его Хан слушал чисто на фоне, как радио.

***

Чонин глубоко вдохнул и протяжно выдохнул:

— Наконец-то я один дома… никаких криков и мозгоебств, только я, крабовые чипсы и комп…

Такие спокойные деньки у Чонина выдавались редко. Отец умотал в осеннюю командировку, мать уехала к бабушке на несколько дней, а Чонин, прикрываясь учебой, остался тусить один дома. Два дня отдыха от всех… Чонин не верил своему счастью.

Крис: «Привет. Не отвлекаю? Могу позвонить?»

Чонин подозрительно покосился на свой телефон. Что-то ему уже не нравилось в чужом сообщении. Сам перезвонил.

— Привет, — послышался голос Криса на том конце.

— Привет, — Ян уселся за компьютер. — Что-то случилось?

— Нет… то есть да, но ничего страшного. Ну, то есть… — Кристофер немного помолчал. — Прости, у нас не получится погулять сегодня. Я обещал тебе, но я совсем забыл, что до этого обещал маме приехать, и…

— Без проблем, — Чонин только плечами пожал. — Ты редко ее видишь, я не в обиде.

— Мне правда очень стыдно перед тобой, — чужой голос поник. — Я вернусь послезавтра.

— Хорошо, перенесем гулянку на потом.

— Если Ханна сможет оторваться от компа, можем поиграть. Сходим на вожака, уделаю его для тебя в соло Нин Гуан. У меня на нее книжка крутая выпала…

— А мне лук ануса выпал. Снова.

Крис посмеялся:

— Волчья погибель никогда к тебе не придет.

— Спасибо! — Чонин фыркнул. — Все, я пошел деградировать за монитором. Захочешь присоединиться — валяй.

— Как твои родители, кстати? — обеспокоенно поинтересовался Бан. — Все еще ругаются?

— Не, — Чонин открыл чипсы. — Они свалили надолго, я дома один.

— Сигнализацию включил?

Чонин закатил глаза и цокнул:

— Да.

— Окна все проверил? Все закрыто?

— Да.

— Сигнализацию тоже проверил?

— Да.

— Баллончик у тебя остался?

— Да.

— Парадную на ключ закрыл?

— Да.

— На все три замка?

— Да-а! — Чонин взвыл. — Чан-и, мне только что мать с отцом этим мозг выебали, ты еще…

— Я просто переживаю за тебя…

— Никто меня не украдет.

— А…

— Да! — перебил Чонин. — Я все закрыл! Все проверил! Сигнализация работает! Тоже проверенная! Баллончик в тумбе! Кастет там же! Еще есть булава, могу ее кому-нибудь в ебало кинуть!..

— Вот и славно, — Крис посмеялся. — Ладно, извини, я переборщил немного…

— Обещаю, что я, как хороший и послушный мальчик, все сделал и все проверил, и тебе незачем волноваться за меня, Чан-и. Могу прислать видеоотчет.

— Я верю тебе.

— Спасибо…

— Ладно, мне нужно собираться… я напишу тебе, как приеду. Удачно поиграть!

— Удачно доехать.

Кристофер повисел на связи еще немного — и сбросил. Чонину показалось, что тот хотел что-то еще сказать, но не стал об этом спрашивать. Вместо этого кинул кое-что интересненькое ему в личные сообщения и вышел из сети. Улыбнулся.

***

— Феликс?

— А?

— Ты?

— Нет, не я, — Ли расшнуровывал кеды. — Конкретика, Оливия, конкретика!..

— Можешь в магазин сгонять?

— Прям сейчас? Ты где вообще?..

Феликс прошел по коридору прихожей.

— В туалете я, — Оливия шмыгнула носом. — Мне помощь нужна.

— Как я могу тебе там помочь… давай сама… как-нибудь… люблю тебя, сестренка, но тут…

— Феликс! Не тупи! — Оливия бесилась. — В магазин за прокладками сгоняй! По-братски! Я истекаю кровью и скоро умру!

— А-а, — Феликс кивнул сам себе. — Окей, понял, сейчас… не умирай, я не хочу прятать труп.

И глаза округлил, когда понял, кого процитировал. Хорошо, что Оливия ничего не видела.

В магазине пока стоял, начал снова вспоминать ночное рандеву с Барби… уши загорелись сразу же, Феликс на голову капюшон закинул. Прошло всего пару дней… Он вспоминал об их поездке примерно каждый час. А как о таком не думать? Хотелось бы повторить — вот только что-то подсказывало, что это было нереально. Просто в тот раз все как-то само собой сложилось, подозрительно удачно вышло, а сейчас… подкатить с Гонконгом снова вряд ли удастся, на это Феликс даже не надеялся.

Оливия была спасена примерно через двадцать минут. Вышла из ванной комнаты как зомби, с дергающимся глазом и видом, будто по ней проехался каток.

— Что случилось? — Феликс отвлекся от своих влажных фантазий. Сестра тяжело выдохнула.

— Блять…

— Красноречиво.

— Месячные раньше пришли, я не была готова… живот не болел, титьки тоже, все окей было… на уроке прям… позорище. Мистер Руд не отпускал, козел, сказал, что без разрешения родителя не отпустит. Мать трубку не брала. До сих пор не берет, кстати.

Феликс запрокинул голову и с досадой простонал:

— Опять что ли?

— Видимо? Она должна была прийти рано сегодня. Как видишь, ее до сих пор нет.

— Ладно, отдыхай. Я пойду ей звонить… посмотрю ее геолокацию.

— Я смотрела, — Оливия скрестила руки на груди. — Телефон, кажется, придется покупать новый.

— Да бля-я, — Феликс захныкал. — Как же заебло…

— Ага, — Оливия кивнула. — Впрочем, мне, если честно, уже как-то ровно. В первый раз? Нагуляется — придет.

— Я на балкон…

Оливия не смотрела на него осуждающе, хотя Феликс понимал, что где-то глубоко в душе сестра именно осуждала его. «Я на балкон» — вместо «я пошел покурить травки», потому что первая фраза, очевидно, была короче, и потому что… ну, Феликс не хотел признаваться в своих слабостях даже себе, на кой черт Оливии грузить этим голову?.. Им по горло хватало проблемной матери. Феликс не хотел добавлять. Но добавлял. Оливия постучала в балконную дверь.

— Бабушка позвонила. Мать у нее, — сказала сестра, приоткрыв дверь. — В щи.

— Заебись…

— Телефон проебала.

— Это было понятно…

— Дедушка предлагал приехать к нам, но я сказала, что мы справимся.

Феликс сделал затяг.

— Я хочу переночевать у Ханны сегодня. На такси у меня есть.

Феликс пожал плечами:

— Да, без проблем. Позвони, как будешь у нее.

— Но если мне стоит остаться с тобой, я останусь.

— Позову Чонина, он сегодня один. Или к нему наведаюсь… не буду скучать.

Оливия грустно посмотрела на почти скуренную самокрутку, зажатую между пальцев брата. Не сказала ничего — ушла. Феликс выдохнул.

***

Мама была рада ему как никогда:

— Так повзрослел! Такой взрослый!

— Мам, — Крис немножко задыхался в ее крепких объятиях. — Я два года не расту уже.

— Мне лучше знать! Я тебя редко вижу, я замечаю!

Кристофер с мамой спорить не думал — ей действительно было виднее.

— Ханна за уроками опять?

— Нет, она пошла встречать Оливию.

— Ого, она вышла из-за компьютера? Я удивлен…

— У Оливии, видимо, снова не все очень хорошо… надеюсь, ты не против, что тебе придется поспать на диване сегодня.

Крис наигранно надул губы:

— Может, постелить Оливии на полу?

— Я зря приехала, да?..

Крис обернулся на голос подруги сестры и встретился с вполне конкретным взглядом Ханны.

— Шутка, — неловко улыбнулся он. — Ты же знаешь, я бы ни за что не предложил даме спать на полу.

— Пф, — Ханна на него только рукой махнула. — Мне предлагал.

— У меня болела спина, будь ты благосклонна!

— Старый, — Ханна посмотрела на него с наигранным отвращением. — Без двадцати шести пятьдесят.

— Ма-ам! — Крис посмотрел на мать грустным подзаборным котом. — Скажи ей!..

Все их перепалки были чисто братско-сестринскими, и ни тот, ни другая ни за что бы не сказали так всерьез.

Когда Крис пил кофе вместе с мамой, девчонки тоже пришли, хотя ранее предпочли взрослые нудные разговоры не слушать. На руках Оливии были перчатки, на голове Ханны — половина измазанных осветлителем волос.

— Ма, где краска?

— В ящичке навесном в ванной комнате.

— Там нет.

— Вот я сейчас пойду и посмотрю… и если я найду, Ханна…

Миссис Бан шуточно пригрозила пальчиком. Ханна невинно захлопала ресницами — но когда мать вышла из кухни, девушка сразу же спросила брата:

— Ну что? Уже тридцатое сентября, вы с ним переспали?

Крис подавился кофе. Оливия посмотрела на Ханну округленными глазами.

— Ханна! — Кристофер откашлялся. — С ума сошла?

— Что? — сестра снова невинно захлопала ресничками. — Каждый раз ты приезжаешь, и все никак!.. Как так-то?

Оливия скрыла смешок в сгибе локтя. Крис почувствовал, как его щеки залились краской.

— Ну так?

— Ханна, извини, но ты последний человек, с которым я стану обсуждать свою интимную жизнь!

Ханна обиженно нахмурилась:

— Это еще почему? Я тебе все рассказываю.

— Но я об этом не прошу! Это наше личное дело, и необязательно об этом распространяться…

— Я отойду, — Оливия подавилась смешком. — Черт…

Ханна поставила руки в боки:

— В чем проблема?

— В том, что не надо говорить об этом при посторонних? — тихо прошипел Крис. Сестра посмотрела на него, как на неразумное дитя.

— Я про то, чтобы в двадцать четыре года перестать быть девственником.

— Ханна!..

— Я уже шестнадцать лет Ханна! И вообще, как сестра, я имею право знать, с кем встречается мой брат!

Что это за право такое было и откуда оно взялось, Крис даже не знал — он как бы и не спорил с этим особо, но иногда возмущался:

— С какого фига?

— С такого, что…

— Вы чего ругаетесь? Оливия там трясется, — миссис Бан, конечно же, приукрашивала. — Крис только приехал, чего ты с ним уже не поделила, Ханна? Брат по тебе скучает, спрашивает каждый раз, как ты, а ты чего?

Ханна от это сентиментальщины только глаза закатывала:

— Душно стало. Я пойду.

— На, краску свою, — мать протянула ее дочери. — Как отец, вечно не видишь ничего, что прямо перед твоими глазами.

Девушка из кухни вышла. Кристофер все еще ощущал красноту на щеках.

— Что случилось?

— Да ничего.

— А чего красный такой? Кофе слишком горячий сделала? Там сливки есть, разбавить тебе?

— Не, не надо…

— Как знаешь… — она снова села напротив. — Как Чанбин поживает? Чего с собой его не взял?

— Да нормально он, — пожал плечами Кристофер. — У него смена ночная сегодня, он меня подменил, чтобы я к вам смог приехать.

На самом деле, для того чтобы Крис смог погулять с Чонином, но… имели что имели.

— Мы по нему тоже скучаем, пускай навестит нас… приезжайте вместе в следующий раз. Как его подружка? Нормально у них все?

Кристофер ни о своей личной жизни, ни о чужой распространяться не любил. Но, что удивительно, о том, что у Чанбина есть девушка, он узнал от мамы. А потом узнал, что девушка Чанбина — и не девушка ему вовсе, потому что таких, как Чанбин, у нее было пруд пруди. Крис никого не осуждал. Но матери объяснять тоже не хотел.

— Нормально, — не соврал. — Не жаловался мне ни на что, значит, все в порядке.

Чанбин вообще никогда не говорил, что он в кого-то влюблен. Наверное, думал, что это не по его статусу — любить, ну, потому что Чанбин слишком крутой для таких слабостей, однако ж…

— А ты? Все еще один? Или есть кто?

Кристофер всегда знал, в кого выросла Ханна. Неловко поджал губы:

— Я не имею обыкновения врать тебе, мам, — начал он и опустил взгляд на свою чашечку кофе. — Я ни с кем не встречаюсь, просто есть… человек, — он запнулся, стараясь говорить аккуратно. — Есть, да, человек, который мне нравится. И я ему… этому человеку, в смысле, тоже нравлюсь.

— Но?

— Мы пока не можем быть вместе.

Этот человек с кем-то в отношениях?

Миссис Бан улыбнулась — с какой подозрительной интонацией она выделила слово «этот».

— Нет, — Крис сглотнул. — Ну…

— Говори, как есть, Крис. Ты же знаешь, что я тебя никогда не осужу, если это не будет что-то слишком ужасное.

Кристофер легко посмеялся: мама всегда так говорила, хотя Крис был уверен, соверши он даже преступление, она бы осталась на его стороне… Стоило ли говорить ей, что этот человек — это парень, которому пока еще семнадцать лет? Да, скоро восемнадцать — буквально три месяца и две с небольшим недели, но… Она бы не осудила, если бы узнала. Просто признаться в этом было довольно страшно: Крис никогда не был похож на парня, которому нравятся другие парни, потому что другие парни ему никогда не нравились. А потом случился Чонин, и все пошло… не так, как планировалось.

— Чего молчишь?

— Это парень, — выдохнул Крис. Мама постучала пальцами по столу.

— И?

Кристофер поднял взгляд:

— Все в порядке?

— А что не так? — мать недоуменно подняла бровь. — Парень, девушка, трансгендер, альпака альбинос… я не знаю… какая разница, надеюсь, это обоюдно и по согласию?

Крис пожал плечами:

— Не хотел тебя расстраивать…

— Чем? Тем, что ты умеешь любить? Чан-и, малыш, ты чего?

Парень помолчал.

— Да ладно… не говори мне, что ты боялся осуждения. Ни я, ни отец ни за что бы не стали ненавидеть своих детей за то, какие они есть.

— Мне все еще нравятся девушки.

— Да мне все равно на пол, если честно, — женщина ему улыбнулась. — Ну так? Почему не можете быть вместе?

Кристофер снова отвел взгляд:

— Ему пока еще нет восемнадцати. Я не могу думать о нем иначе, кроме как о друге.

— А… — она призадумалась.

— Совсем скоро будет! — вдруг счел необходимым добавить Крис.

— Ах, ну, это не вечная проблема. Хорошо, что ты сейчас все понимаешь, я уважаю тебя за твою осознанность. Но люди с годами, увы, не молодеют… Если все взаимно, то можно и подождать. Необязательно сразу лететь в койку, правильно?

— Правильно, — Крис закивал. — Я ему то же самое говорю…

— Ах он, — миссис Бан посмеялась. — Так это тебя совращают? Крис, ну ты чего!..

— Я? Я — держусь.

— И правильно… и правильно, умница. Но это все равно забавно, конечно… познакомишь нас? Ну, когда вы там решите, что у вас происходит в ваших взаимоотношениях… ну, и если он захочет, конечно.

Приезжать домой всегда было круто для Кристофера — в этот раз особенно. Мама поговорила с ним на эту тему еще, пообещала всегда поддерживать его, потому что иначе не могло быть, а потом оставила его на растерзание Ханне и Оливии — те что-то удумали, и мешать им миссис Бан не хотела. Крис только глянул маме вслед, но та, посмеявшись, ушла:

— Отец написал, сказал, чтобы я с ним в магазин съездила… он хочет приготовить что-нибудь вкусненькое в честь твоего приезда.

И ретировалась. Девочки хитро на него смотрели.

— Ну что… Что вы за лица такие сделали? Чего хотите? Купить вам пива? Хрен вам, золотые рыбки.

— Пф, мне и без тебя продают пиво, — Ханна — в который раз за день — закатила глаза.

— Чан-хен, — Оливия улыбнулась одним уголком губ. — А ты не хочешь покраситься?

— Покраситься? — переспросил Крис, нахмурившись.

Ханна цокнула:

— Он не только старый, но еще и глухой…

— А зачем мне красить голову? — он посмотрел на зеленые волосы сестры. — Ходить как чучело болотное?

— Эй! — сестра ткнула его локтем в бок.

— Шутка!.. Но вопрос остается открытым.

— Зачем же в зеленый… можно как у меня, просто осветлиться и сделать блонд. Тебе бы пошло, — Оливия пожала плечами. — А почему нет? Приятное с полезным: мы обновим тебе вид, а я попрактикуюсь, руку набью…

Кристофер ничего против изменений во внешности не имел — у него даже татуировка была, маленькая правда, еле заметная, с внутренней стороны плеча на левой руке, там у него циферка четыре красовалась — папа, мама, Ханна и он, семья типа — но красить волосы он никогда не думал, тем более расставаться с привычным темным цветом. Он сомневался, что ему пойдет что-то еще.

— Да давай, — Ханна ткнула его еще разок, пока тот задумчиво перебирал свои волосы. — Если что, блонд всегда можно безболезненно перекрасить обратно в темный.

— И волосы просто так портить?

— Ну сбреешь, — Оливия сказала об этом, как о чем-то обыденном. Хотя Крис помнил, как пару лет назад именно Оливия, неудачно осветлившись, психанула и сбрила свои волосы, которые доходили до поясницы. Год как с каре ходила. — Ничего страшного в этом нет.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Да не ссы-ы-ы, — Ханна подмигнула брату. — Давай! А то чего ты… ты, блин, коп в Лос-Анджелесе, так почему ты до сих пор выглядишь как натурал? Пора красить башку!

Крис тактично промолчал.

***

— Я не буду…

— Да дава-ай…

— Не буду.

— Это весело!

Феликс покрутил прядь волос:

— Ну что, весело? Бегать и фигачить слизняков?

— Это слаймы!

— Я не буду начинать играть в это, я не люблю игры.

— Зануда.

Чонин откатился на компьютерном стуле к окну:

— Дыми хотя бы в окошко, — отодвинул шторки, открыл окно. — Меня запах не бесит, но лучше ему не задерживаться здесь.

Феликс встал с чужой кровати и дошел до окна, держа в руке третий за день косяк. Не брало — потому что нервничал, потому не боялся, что внезапно накроет. Чонин относился к увлечению Феликса травкой довольно скептично: говорил, конечно, что это ни хрена не «не наркотик», даже лекцию какого-то умного дядьки ему пересказал о вреде «природы», но в целом не лез — в смысле, не отбирал и не грозился рассказать все маме Феликса. Сынмин не знал и Джисон: Ким не отнесся бы к этому позитивно, но не стал бы, как и Чонин, лезть, а вот Джисон…

— Ночевать останешься?

— Да, я думаю… — Феликс выдохнул. — Но могу и к Джисону уйти. Понимаю, ты редко бываешь один.

— Я не расстроюсь, если ты останешься, Ликс. Можем еще вообще Сынмина позвать. Устроим чисто пацанский тусич.

Феликс улыбнулся:

— Можно.

— Закажем пиццу… и роллы… и картошку-фри! Предлагаю обожраться всякой дрянью.

О, Чонин шел в разнос — родители ему редко разрешали есть вредную пищу, потому что беспокоились о его здоровье. Устраивать себе праздник раз в полгода вообще вредным не было.

— Я тогда позвоню Сынмину, а ты колдуй…

— Четыре сыра и филадельфию?

— Конечно.

— Ваш заказ принят! Про Сынмина помню, что он жрет…

Феликс потушил остаток косяка о тарелку на подоконнике, в которую Чонин складывал опавшие листочки своих комнатных растений, и вышел из комнаты, чтобы позвонить Сынмину и помыть руки. Телефон Чонина в этот момент завибрировал. Высветилось любимое «Чан-и».

— Приветик, — послышалось на том конце. — Прости, меня сразу оккупировали, как только я переступил порог… я должен был позвонить раньше. Ты же еще не спишь?

— Ничего страшного, не сплю. Ко мне друг пришел с ночевкой, сейчас еще один притараканит возможно. Будем есть пиццу и смотреть порнуху с сисястыми бабами. Натурала выгоним.

— Боже… — Крис посмеялся. — Бабы… звучишь как сексист.

— Это чтобы ты не ревновал.

— Я не ревную.

Ян поджал губы:

— А иногда стоило бы.

— Я же знаю, что ты без ума от меня, чего ревновать?

Кристофер не хотел флиртовать — он просто сказал так, как считал. Но это прозвучало… немного не так, как он планировал. Чонин приподнял в изумлении бровь:

— Ты там пьешь?

— Нет! Извини, я не хотел прозвучать так… я не это имел в виду…

— Да ладно тебе, Чан-и, ты все равно прав. Я без ума от тебя, зачем мне кто-то еще.

Бан помолчал.

— Ладно, — произнес на выдохе. — Веселитесь, я пойду есть папину стряпню. Он наготовил в честь моего приезда…

— Чан-и, детка, — Чонин облизал губы. — Флиртуй со мной почаще. Тебе очень идет.

Крис что-то простонал:

— Боже… я пошел.

— А, Чан-и!

— Ну что?.. Мне еще с родителями за одним столом сидеть с красным лицом.

Ян улыбнулся.

— Тебе… понравилось то, что я тебе скинул сегодня?

Крис снова замолчал.

— Ну так?..

— Ну, — Бан замялся. — Понравилось. Хотя я все еще считаю, что ты не должен так делать.

— Как скажешь, детка, — Чонин нарочно его поддевал. — Я больше не буду. Я же хороший и послушный мальчик.

— Я пошел…

— Ах-ха, пока! Звони завтра, если время будет.

— Пока.

Феликс тактично не заходил в комнату во время чужого разговора.

***

— Тебе никуда не надо? — выдал рано утром Минхо слишком громко, когда Хван только-только продрал глаза.

— А тебе куда вдруг понадобилось? — Хенджин не остался в долгу и кинул в него подушку.

— К деду, — Минхо скакал на одной ноге, натягивая носок, — потом к Энни, оказывается, выронил у нее права, — Хенджин фыркнул. — И к Шейну за остатками тогда сразу. Поеду на ауди, а то кто-то вчера не забрал мою тачку с мойки, — он кинул подушку обратно, угодив Барби в голову.

— Ты сам сказал, что в ней воняет сексом.

— Потому что воняет. Которые ключи от твоей?

— Почему моей?

— Потому что моя напичкана, мне что, с товаром кататься средь бела дня?

Хенджин поджал губы и все же поднялся, выудил из кармана три комплекта и отсеял ключи от леджеры и пикапа.

«Somebody mixed my medicine» — пела Тэйлор Момсен, и Минхо ей подпевал. Довольно громко. Он уже возвращался в город, когда стемнело, к Энни не успел — чертовы пробки. Хотелось хотя бы принять душ перед работой. «You got a woman to the left» —

доносилось из динамиков, когда Минхо потянулся положить солнечные очки, уронил их, наклонился и проскочил на красный… Короткий вой полицейской сирены и маячки. «And a boy to the right, Start to sweat…». Оставшаяся песня растворилась в звуке двигателя. Оказавшись на узких улочках, Минхо использовал правило «трех право», и все сработали.

Минхо обожал гнать как по лабиринтам по узким пространствам. В этом он был хорош, и

когда оторвался, то даже губы грустненько поджал — м-м, ему-то думалось, что подольше поиграют… Минхо остановился, смотря в зеркало заднего вида. Прикурил.

— Слабак…

По закону жанра — после этих слов вдали темного коридора из стоящих рядом домов загорелись чужие фары. Минхо подавился дымом. Полицейская машина пару раз моргнула.

— А ты интереснее, чем я думал… — и снова улыбнулся. — Хорошо, давай.

Он ждал, пока джип начнет подъезжать. Полицейская машина стояла на месте. Тогда Минхо включил аварийку, мол, давай, я жду, нападай…

Джисон умирал от жары и жажды, к вечеру прохладнее не стало. Денек с утра выдавался ебаным — Джексон подогнал ему клиентов, и Хан вроде должен быть благодарен, но какие же запущенные тачки к нему пригоняли… Джисон диву давался, где Джексон таких экземпляров откапывал. Особенно бесил ланкастер девяносто восьмого года, которому было самое место на свалке истории…

Вот, видимо, и еще один от Джексона подогнал — прямо залетел к нему в открытые ворота на полном ходу, Джисон опешил.

— Какого…

— Чехол есть?

Нет… нет-нет — Джисон неверяще помотал головой. Да какого хера? Джексон что — издевался над ним? Почему… почему Минхо?

— Срочно!

— Ты че тут забыл?

Мне нужна помощь!

Хан не сразу понял, что значили эти слова — Минхо щелкнул пальцами у него перед носом.

— Дубом не стой! Или чехол, или опусти дверь!

Джисон никогда — совсем никогда — не хотел помогать Минхо. Он даже не думал о том, что когда-нибудь… твою мать — что когда-нибудь Минхо воспользуется этой привилегией. Ведь что?.. Уличные должны друг другу помогать — это первое, что заучивает и выбивает себе на подкорке каждый, кто решит вступить в ряды уличных. Джисон помогал — но Минхо… какого черта именно он и именно сегодня?!

— Чехол вижу! Помоги накрыть!

Джисон не хотел знать, по какой причине Минхо понадобилась его помощь — он просто начал помогать ему. Потому что таков был главный закон улицы. И Хан не имел права поступить иначе. Он должен был…

— У меня на хвосте коп.

— Че? Какого хуя? — Джисон выпучил глаза. — Ты мне сюда полицая притащил?! — прошипел он, на что Минхо, улыбнувшись, закивал.

— Возвращайся к своим делам… я через пять минуток ретируюсь.

Джисон как рыба открывал и закрывал рот.

— Успокойся, бельчонок, я буду должен.

— Сука, конечно ты будешь мне должен, блять!..

Дикий кошак плюхнулся в кресло далеко от входа, в котором обычно сидел Феликс. Закурил.

— Не дыми здесь! Я не курю!

— У меня стресс.

— Ты! Кусок мерзкоебистого…

— Смотри-ка, — шепотом перебил Минхо. — Кажется, у тебя гости.

Джисон хотел плюнуть в чужую наглую рожу, но вместо этого обернулся через плечо. Думал, к нему еще кто-то подъехал из клиентов — а это оказался полицейский джип, при виде которого у Джисона напряглись желваки на скулах.

— Удачи, — улыбнулся Минхо, сладко затягиваясь персиковыми лаки страйк.

Джисон ненавидел его всеми фибрами души — сколько бы их ни было, всеми ненавидел. Окно полицейского джипа опустилось. Джисону пришлось выйти к нему.

— Добрый вечер.

— Добрый, офицер…

— Бан.

Минхо сжал в пальцах сигарету слишком сильно, когда услышал имя полицейского.

— Офицер Бан… что-то поломалось?

Джисон состроил дружелюбную моську, какую полагалось строить автомеханику, которому нужно было что-то есть.

— Нет, с этим все в порядке, — коп ему улыбнулся. — Вы не видали тут черненькую ауди кватро? Неслась как угорелая, я хотел с водителем пообщаться, спросить, чего это он так, куда торопится… Вдруг у человека что случилось, я же помочь могу.

Офицер Бан улыбался — и бесила Джисона его ровная улыбка, полицейская форма и белые кудрявые волосы на башке. А, может, это из-за Минхо было. Так-то Джисон нигде особо не мелькал — а если и мелькал, то по шапке ему за это никогда не прилетало. Он и полицейских не боялся, им он дорогу не переходил. Переезжал иногда, правда, но они вряд ли помнили, кто это был — если вообще видели.

— Черненькую ауди кватро? — уточнил Джисон.

— Да-да… номера еще какие-то блатные… или вообще паленые, может.

— Черненькая ауди кватро… хм, — Джисон задумчиво поскреб подбородок. — Знаете, офицер Бан, я такие тачки только на трассах вижу, когда выезжаю покатать свой старенький форд, — он даже в сторону пальцем показал, мол, во, смотри, офицер, не вру. — А здесь на улице… такие экземпляры не мелькают.

— Уверены?

— На все двести.

— Что ж, — офицер с досадой кивнул, оглядывая все машины в гараже через ворота. Они и правда не выглядели богато. — Жаль. А что под чехлом?

— Где? Это? — Джисон обернулся через плечо назад. — А, Вы об этом… а это… это то, что обезображено в ДТП. Это лучше не показывать. Нет, конечно если у вас есть ордер…

Офицер хмыкнул:

— Как скажете, — и сдержанно улыбнулся. — Всего доброго.

— И Вам, офицер Бан! Найдите и накажите негодяя! Нечего по улицам шарахаться, тут все-таки люди ходят!

Полицейский джип отъехал. Джисон посмотрел ему вслед.

— Спасибо, — донеслось позади. — За мной должок.

— Уебывай отсюда. Быстро.

— Как радушно…

— Слышь, — Джисон обернулся на него и посмотрел настолько волчьим взглядом, что Минхо неожиданно почувствовал себя зайцем. — Я сделал это не потому, что ты попросил, а потому, что я не привык подводить уличных. Мне не нужны твои должки, съебывай нахуй.

— Ну, сейчас, офицер Бан отъедет подальше, и я смоюсь.

— Надеюсь, в унитаз, — эти слова прозвучали настолько устало и тихо, что Минхо даже растерялся.

***

Сынмин удобно улегся спать у Феликса на животе, а пьяный Феликс — на плече пьяненького Чонина, сложившего руки на груди. Оба они смотрели в потолок, увешанный флуоресцентными звездочками прямиком из начала двухтысячных.

— Счастливый ты до пизды, Феликс. Че случилось? — прямо спросил Чонин о том, что волновало его последние дни. Феликс перебирал пальцами волосы Сынмина, сопящего ему в пупок.

— Чонин, — Феликс поднял на него взгляд. — Я тебе расскажу, но ты пообещаешь мне заранее, что я не услышу осуждения в свой адрес.

Феликсу хотелось поделиться тем, что произошло — жуть как, он бы, наверное, всему миру бы растрезвонил, что у него случилось. Ян нахмурился:

— Я бы никогда не стал.

— Хорошо… — Феликс зашептал. — Я очень круто трахнулся с парнем, на которого у меня краш уже год.

— Ого-о, — Чонин округлил глаза. — А я думаю, чего у тебя рожа противно-довольная такая…

Феликс ткнул его в ребро.

— Сам-то.

— Что?

— С кем ты сегодня по телефону ворковал? — шепотом спросил Феликс, снова опуская голову на чужое плечо. — Извини, я не подслушивал, просто так получилось…

— Вот же… — Чонин приподнял уголок губ. — Ушастый.

— Ну расскажи, кто у тебя там?

Чонин перевел взгляд обратно на звездочки. Губы поджал — Феликс не понял, с раздражением или нет.

— Тоже мой краш, так сказать… я не знаю, что у нас с ним происходит… Все довольно сложно.

— Это тоже парень? — шепотом спросил Феликс. Ян помолчал какое-то время.

— Да, — не стал скрывать правду. — Это парень. Мы давно с ним общаемся, и я давно… ну, влюблен в него.

— О-о…

— Возможно, у нас что-то получится. Но я не хочу загадывать и планировать заранее… — Чонин выдохнул. — И у нас ничего не было.

— Ну значит будет!

— Я бы не был так уверен… — Чонин тихонько хохотнул. — Он жуткий недотрога.

— А сколько ему?

— Двадцать четыре.

— Еба-а… — Феликс прикрыл рот ладошкой. — Занесло тебя…

— А твоему сколько? — Чонин посмотрел на Ли с прищуром. Тот неуверенно улыбнулся.

— Я понятия не имею…

— Ну вот, кто бы говорил.

Феликс засмеялся, но тихо — Сынмин заворочался, отвлекать ото сна его не хотелось.

— Ладно, пора спать… надо бы разложиться, конечно, но, наверное, и так поспим? — Чонин оглядел их кровать, привстав на локтях. — Да, так поспим…

— Обнимешь меня? — попросил Феликс, глядя снизу-вверх.

— Тебя уже облепил Сынмин.

— Мне недостаточно! Я очень пьян, мне нужно больше!.. — шепотом воскликнул он, надув губы.

Чонин ему улыбнулся — и обнял, нащупав чужую руку. Сжал.