Чонгук бежит так, будто бы снова вернулся во времена, когда они жили снаружи. Миновав все жилые дома, главное здание и поле, он оказывается за пределами лагеря. На улице кромешная тьма. Порой, перед собой не видно дальше, чем на метр, поэтому бежит Чон наугад. Прямо по асфальтированной дороге, ведущей в бывший гольфклуб. Холодный воздух обжигает легкие, но парень едва ли обращает на это внимание, потому что сейчас в нем бушует такой ураган эмоций, который затмевает любой физический дискомфорт.

Чонгук бесконечно зол на весь мир за всё, что происходит. Он ненавидит мертвецов, которые давно должны были упокоиться с миром, а не ходить, как ебаные марионетки. Он ненавидит Хана за то, что он завалился именно в их лагерь. Ненавидит Чимина, за то, что когда-то пришлось тащиться на его гребаный день рождения. В какой-то момент он даже ненавидит Тэхена, за то, что он был таким неосторожным и не слушал Чона, который миллион раз просил его никуда не лезть. И в первую очередь он ненавидит себя, за то, что сбежал, как последний трус. Именно сейчас, когда он нужен Тэхену больше всего, Чонгук удрал, упиваясь жалостью к самому себе.

В какой-то момент твердый асфальт под ногами сменяется мягкой почвой. Случайные ветки царапают лицо и цепляются за одежду. Парень несколько раз спотыкается и в конечном итоге падает, ударившись левым плечом о ствол дерева. Он кубарем катится по не очень покатому склону и останавливается, врезавшись во что-то жесткое. Чонгук переворачивается на спину, раскидывается руки в стороны и просто лежит, рвано вдыхая и выдыхая. Сердце бешено бьется о грудную клетку, а в ушах оглушительно стучит пульс. Чон не замечает, как горячие капли стекают из уголков глаз, скатываясь вниз по вискам. Он лежит, глядя в черное ночное небо и начиная в какой-то момент неосознанно пересчитывать светящиеся точки. Хотел бы он просто быть звездой высоко-высоко над землей. Прожить пару миллиардов лет и сгореть, когда настанет время. Никаких тебе сложностей, разочарований и страха. Но, увы, он всего лишь человек. А у людей все весьма непросто.

Чонгук не может поверить, что ему приходится пройти через это еще раз. Он мысленно задает вопрос, не адресовывая его никому конкретному – зачем ему вернули Тэхена, чтобы вновь так быстро отнять? Неужели судьба такая садистка? Или, быть может, он в чем-то чертовски провинился в прошлой жизни? Ответа, конечно, он не получает. Ничего нового.

В какой-то момент Чон прикрывает глаза и просто прислушивается. Дыхание уже выровнялось, поэтому ему слышен каждый шорох вокруг. В природе не существует абсолютной тишины, и тихий шелест листьев именно то, что помогает сейчас успокоиться хотя бы немного. Внутренний голос нашептывает, что пора встать и вернуться. Он сейчас должен быть не здесь. И одному конкретному человеку он действительно нужен. Тэхен никогда бы так не сбежал, думает Чонгук. Он бы просто молча сидел рядом и держал за руку, внушая спокойствие одним лишь своим присутствием. Потому что он такой – уютный, вселяющий надежду, что все будет хорошо, даже если никакой надежды уже нет. Он как самая настоящая звезда, которая вспыхнула в жизни Чонгука и которая сгорит, оставив внутри него лишь выжженное пепелище.

Где-то вдали трещат ветки, но Чонгук обращает на это внимание лишь тогда, когда звук начинает постепенно приближаться. В какой-то момент звук раздается по ощущениям буквально в нескольких метрах от него, от чего парень резко распахивает глаза. Он подчиняется инстинктам и не двигается, только лишь медленно поворачивает голову на звук, уже предполагая, кого увидит там. К его глубочайшему разочарованию, вместо одного мертвого, среди деревьев идут целых пять. Чон осторожно засовывает руку в карман куртки, нащупывая там небольшой складной ножик. Кроме него у парня ничего с собой нет, а просто сбежать он не хочет. От лагеря он оказался не так уж и далеко, поэтому когда-нибудь эта небольшая кучка тварей все равно бы до них добрела.

Чонгук сейчас вопреки здравому смыслу совсем не ощущает страха. В нем лишь с каждой секундой нарастает потребность выместить на ком-то всю свою злость, что клокочет внутри. Он поднимается, на ходу раскладывая ножик. Раздается характерный щелчок, на который естественно реагирую зомби. Но Чон готов, он хладнокровен, как никогда раньше, поэтому точными медленными шагами пятится назад, чтобы мертвецы не напали на него разом. Тот, который оказывается самым шустрым и добирается до него первым, получает удар в голову. Благо он, судя по всему, сдох давно, поэтому острие легко пробивает давно ставшую хрупкой кость черепа. Почему-то в момент, когда последнее из пяти тел падает, в мыслях Чонгука проносится вопрос, какими эти зомби были при жизни. Может, они с Чоном бывали в одних и тех же местах? А кто-то так же ждал их дома или в таком же лагере, как их собственный, но так и не дождался. А теперь этот кто-то даже не узнает, что случилось с человеком, которого он знал. Не узнает, что тот лежит, оставленный Чонгуком посреди деревьев, как какая-то дохлая белка. Парень даже успевает посочувствовать придуманному им самим человеку.

Постепенно наступает апатия и все эмоции захлопываются где-то внутри. Чон еще несколько минут стоит на месте, убеждая себя, будто он хочет проверить, не появятся ли еще мертвецы. На самом деле он понимает, что пора возвращаться обратно, но до последнего оттягивает этот момент. Он боится идти туда, не знает, как смотреть в глаза Тэхену и как находиться с ним рядом, понимая, что должно произойти. За всю его жизнь никто из близких ни разу даже в больницу не попадал, поэтому он совершенно не представляет, какого это – держать кого-то за руку, пока смерть шныряет вокруг, дожидаясь, когда уже можно вцепиться своими холодными лапами. Но одно Чонгук знает точно, он никогда не простит себе, если не будет рядом с Тэхеном в такой момент. Он будет жалеть об этом всю свою оставшуюся – и скорее всего очень недолгую – жизнь.

Поэтому Чон выходит на асфальтированную дорогу и плетется по направлению к бывшему гольфклубу, ворота которого как-то насмешливо встречают табличкой с названием «Заря». Некогда яркие цвета слегка побледнели на солнце и теперь будто олицетворяют весь их мир, который так же потускнел, когда откуда-то вылез никому неизвестный ранее вирус.

Чонгук на автопилоте запирает за собой ворота, наматывая между металлических прутьев старую ржавую цепь. В тишине металл лязгает как-то особенно громко. Кожа на руках давно потрескалась от холода и местами на костяшках виднеются небольшие запекшиеся капельки крови. Чон натягивает рукава по самые кончики пальцев и идет по направлению к лазарету.

Дойдя до нужного здания, Чонгук видит, что Чимин находится на своем прежнем месте – сидит на крыльце. Не сразу, но он замечает Чона, и на лице явно читается облегчение. Чонгук подходит и присаживается рядом. Они ничего не говорят друг другу, потому что в этом нет смысла. Небо постепенно светлеет, и где-то вдали начинают пробиваться первые неуверенные лучи солнца. Чонгук не думал, что отсутствовал так долго.

В какой-то момент Чон глубоко вздыхает, поворачивает голову, чтобы посмотреть на Чимина. Тот смотрит в ответ и так же безмолвно на несколько секунд сжимает руку Чонгука, выражая поддержку, затем кивает. Ноги ноют и едва слушаются, но Чонгук заставляет себя встать. От времени, проведенного без сна, в голове какой-то туман. Все мышцы в теле болят, а где-то в области лба нарастает неприятное ощущение, будто кто-то ему хорошенечко залепил кулаком в лицо.

Свет почти везде в лазарете выключен и горит только из под дальней двери в коридоре. Чонгук осторожно открывает ее и заглядывает внутрь. Он на ватных ногах перешагивает порог и входит. Разглядывает задремавшего Тэхена, пытаясь не издавать лишних звуков. Тот лежит на кушетке настолько бледный, что его кожа практически сливается с простынями. Сейчас он одет в простую свободную футболку и спортивные штаны. Все светлого цвета. «Как символично» - думает Чонгук. Левый глаз выглядит еще хуже, чем раньше, хотя казалось бы, куда уж хуже. Губы Тэхена пересохли и местами виднеются трещинки, а дыхание настолько тяжелое, что Чон почти уверен, что слышал его еще в коридоре.

Тишину нарушает скрипнувшая половица и Тэхен просыпается, резко распахнув глаза. Точнее глаз, так как левый больше не открывается из-за отечности. Зрачок судорожно мечется из стороны в сторону, будто он еще не до конца понимает, что проснулся и пытается определить, где находится. Но потом его взгляд останавливается на Чонгуке и у него вмиг наворачиваются слезы. Хотя он, на самом деле, дал себе слово, что будет держаться молодцом и не заплачет. Какая же хуйня все эти обещания.

- Прости, - хрипло выдавливает он, пытаясь подняться на локтях. К ужасу Чонгук замечает, что Тэхен уже настолько ослаб, что у него это получается не без труда. – Я…

- Тш-ш-ш, не надо, - Чон быстро подходит, укладывая парня обратно за плечи. Сам он сначала садится на край кушетки, скидывает обувь и, чуть пододвинув Тэхена, ложится рядом, устраивая его голову у себя на груди. Он чувствует, как того бьет крупной дрожью. Чувствует, какая у него горячая кожа. Видимо, температура тела стремительно растет. Лихорадка. Какой это этап? Чонгук успокаивающе гладит Тэхена по волосам, отводя мокрые от пота пряди с лица. Сейчас он ощущается таким хрупким в его руках, что ему страшно сжать его в объятиях сильнее. Но он все равно это делает, будто если держать достаточно крепко, то они смогут остаться тут навсегда.

- Ты не уйдешь? – шепчет вопрос Ким.

- Больше никогда, обещаю.

- Вот вечно мы друг другу что-то обещаем, - Тэхен пытается выдавить подобие улыбки, но получается из рук вон плохо и неправдоподобно. Они оба понимают, насколько Тэхен плох. Его болезнь развивается даже более стремительно, чем они видели у кого бы то ни было раньше. Чон берет его ладонь в свою, а Ким сжимает ее в ответ совсем уж слабо.

Чонгук открывает глаза и видит, что за окном уже практически светло. Он со страхом понимает, что задремал. Чон как-то неосознанно ощупывает Тэхена руками, чтобы убедиться, что он здесь. Будто бы не доверяя собственным глазам. Ладонями он ощущает, что парень совсем уж холодный, а его пальцы остаются теплыми только лишь засчет температуры руки Чонгука. Мгновенно накрывает паника, так как ему кажется, что он совсем не слышит чужое дыхание.

- Тэхен? – говорит Чон громко, не узнавая собственный голос. Он встряхивает парня за плечи.

- Пока здесь, не шуми, - слышит он в ответ, от чего по телу прокатывается волна облегчения. Чонгук целует парня в лоб и крепче прижимает к себе.

- Гук?

- Мм?

- Помнишь, что ты обещал мне недавно?

- Не разбрасывать вещи по дому? – Чонгук нервно смеется, но Тэхен сохраняет серьезность. Чон понимает, к чему он клонит, поэтому стискивает зубы и зажмуривает глаза, не желая отвечать.

- Ты обещал, что не будешь делать глупостей, - твердо говорит Тэхен, с горем пополам приподнявшись на один локоть, чтобы взглянуть Чону в лицо.

- Я обещал не это, - отвечает тот и его голос ломается на середине фразы. – Ты хотел, чтобы я поговорил в случае чего, - продолжает он, сделав глубокий вздох. – Про глупости ни слова не было.

- Чон Чонгук! – говорит Тэхен строго. – Посмотри на меня?

Парень в ответ поджимает губы и отрицательно качает головой. Он держится, как может, но предательские слезы все равно начинают скатываться по вискам крупными каплями. В горле образуется ком, а тело начинает сотрясаться от беззвучных рыданий. Чонгук и рад бы остановиться, но не может. Все те чувства, что копились в нем с момента, как он увидел царапину на спине Тэхена, внезапно накрывают его сокрушительной лавиной.

- Я… Н-н-е смогу, - пытается произнести он, но звучит отрывисто. – Снова од-дин… Б-б-без тебя.

- Ты не будешь один, - мягко говорит Тэхен, хотя у самого на щеках виднеются мокрые дорожки. – Юнги и Чимин будут рядом.

В ответ Чонгук лишь снова отрицательно качает головой. Слабое утешение. Никто и ничто в мире не способно заменить ему одного конкретного человека, потому что он существует лишь в единственном экземпляре. Один на всем земном шаре Ким Тэхен, который когда-то покрасил волосы в цвет машины Чонгука.

- Я хочу с тобой, - в итоге говорит Чон фразу, от которой волосы у Кима встают дыбом. То, как легко и уверенно она звучит, неимоверно пугает его.

- Не говори так! – Тэхен нависает над лицом Чонгука, все-таки заставляя того открыть глаза и взглянуть на него. – Давай пари?

- Какое еще? – Чон горько усмехается, потому что предложение звучит максимально абсурдно.

- Мы с тобой встретимся там, но только сначала ты проживешь настолько долгую жизнь, насколько это возможно.

- Ты же не веришь в потустороннее, Тэ, - полушепотом отвечает ему Чонгук.

- Да я и в зомби не верил! Хотя они мне всегда нравились. Сейчас, правда, мои с ними отношения дали трещину, - попытался пошутить Тэхен, вызвав этим короткую улыбку Чона. – Пожалуйста? – Ким оставляет на губах Чонгука невесомый поцелуй. – Пожалуйста-пожалуйста, пообещай, что не сделаешь этого?

Чонгук смотрит долгим изучающим взглядом, и Тэхен почти уверен, что тот сейчас снова откажет. Но, к удивлению обоих, парень сдается и едва заметно кивает. Чон и сам не понимает, почему соглашается. Потому ли, что Тэхен смотрит на него с такой болью. Или потому, что он хочет успеть сделать для него хоть что-то, пусть даже такую мелочь, как дать дурацкое обещание. Если это единственное, о чем Ким просит его напоследок, он сдержит его.

Пока они разговаривали, никто не заметил, что снаружи поднялась суматоха. Поэтому, когда в комнату влетает Юнги, оба вздрагивают. Тот взлохмаченный с дикими глазами быстро пересекает импровизированную палату  и выключает все источники освещения, следом задернув шторы.

- Вернулись, - коротко произносит он.

- Блять, - ругается Чонгук, поднимаясь с кушетки.

Юнги начинает собирать средства первой помощи в небольшую поясную сумку, Чон тем временем натягивает куртку.

- Хан тоже? – спрашивает Тэхен.

- Он и небольшая группа поддержки, - отзывается Юнги.

Никто не ожидал, что это произойдет так быстро. Они толком не успели подготовиться, едва ограждение залатали, и то толку от этого действа никакого.

- Вошли прямо в главные ворота, как приличные гости, - язвительно продолжает Юнги. – Чимин сейчас пытается спрятать куда-то детей, но если и дальше так пойдёт… - старший делает паузу, замерев. – Если так дальше пойдет, не думаю, что подвал хоть кого-то спасет.

- Что насчет Тэхена? – спрашивает Чонгук. – Куда ему податься? К остальным нельзя, потому что… Ну, ты понимаешь.

Юнги на мгновение задумывается, почесав затылок.

- Ты прав. Но и оставить его тут без присмотра весьма рискованное мероприятие, - говорит в итоге старший.

- Что, если запереть его здесь? – предлагает Чонгук, на что получает утвердительный кивок.

- Эй, - Тэхен машет рукой. – Я вообще-то тоже нахожусь в комнате и все слышу.

- Извини, - говорит Чон, сдвинув брови к переносице. – Тэ, мы закроем тебя тут, потому что если вдруг ты, ну…

- Стану зомби, говори прямо, - раздражение Кима неконтролируемо нарастает с каждой секундой. Он не может сказать, когда точно, но в определенный момент он вдруг осознал, что его не беспокоит ни глаз, ни температура. Будто бы все физические ощущения слегка притупились. Взамен внутри начинает клокотать странная необоснованная злоба. Сначала она едва ощутима, но чем дальше, тем больше все вокруг начинает нервировать – яркий свет фонарика, мельтешащие перед глазами парни, скрип открываемых Юнги ящиков. И ебаная привычка говорить о ком-то так, будто этого человека нет рядом. Но градус раздражения мигом уменьшается, когда он видит, как на Чонгука действует последняя сказанная им фраза. Она правда ранит его, что видно по тому, как он отводит взгляд.

- Можно шкаф придвинуть к окну, - говорит Чон, глядя куда-то в пространство. – А дверь просто на ключ. Она, вроде бы, крепкая.

Когда дело сделано, Чонгук подходит к Тэхену, целомудренно целует его в губы и говорит:

- Дождись меня.

Тэхен кивает в ответ чисто машинально. Вряд ли кто-то из них думает, что они увидятся вновь. Как минимум не как два живых человека. Юнги подходит и молча сжимает ладонь на плече Тэхена. Когда оба собираются выйти за дверь, Ким окликает их.

- Гук, арбалет! – тот оборачивается с немым вопросом. – Он вон там, возьми. Может, пригодится.

Снаружи полная неразбериха. Кое-где периодически слышны женские крики, кто-то пытается утащить свои пожитки. Вопрос только, куда? Несколько парней, успевает заметить Чонгук, и вовсе со всей дури бегут за территорию. Он не винит их за побег, потому что не уверен, как бы поступил сам, будь он тут без друзей.

Чон, на самом деле, удивлен, что Хан вернулся при свете дня. Но при этом он даже рад. В темноте гораздо сложнее ориентироваться. Это не город, где раньше был освещен практически каждый закоулок.

Хан невероятно быстрый и мощный. Его фигуру Чонгук замечает издалека. Главарь мертвецов резво перепрыгивает с крыши на крышу и останавливается прямо на той, что принадлежит их с Тэхеном дому. Странно, думает Чон, неужели он ищет по запаху?

Почти добравшись до главного здания, парни издалека видят Чимина и Джуна. Первый активно машет скрещенными вверху руками, как бы показывая, чтобы они не бежали дальше. Внезапно, откуда-то слева доносится оглушительный хлопок, от чего Чонгук машинально пригинается, прикрыв голову руками. Видимо, в одном из домой взорвался газовый баллон.

- Только пожара нам сейчас не хватало! – кричит Юнги. Он так же знаками пытается спросить у Чимина, куда им бежать. Тот в ответ жестами указывает на склад с оружием, который находится не так далеко. Осложняют их путь лишь мертвецы, которые снуют тут и там. В целом все жители действуют очень слаженно – часть мужчин пытается избавиться от зомби, другая часть – переманивает их дальше от домов. Но многие отбиваются подручными средствами или ножами. Поэтому Чимин указывал на склад – в прошлый раз они видели там залежи огнестрела.

Чонгук с Юнги меняют направление. Первый заряжает арбалет так, как показывал когда-то Тэхен. Парой выстрелов ему удается устранить мертвецов, но несколько раз он все таки промазывает, чертыхаясь себе под нос. Приблизившись к толпе вплотную, Чон решает, что на таком расстоянии целесообразнее использовать нож. Расправляясь с зомби поочередно, парни замечают, что их становится все больше, и они уже не уверены, что смогут пробраться сквозь вереницу мертвых тел, если задержатся тут еще на немного.

- Гук! Шевели ластами, - подгоняет Юнги, когда они, уже просто расталкивая толпу, пытаются отбежать на более или менее безопасное расстояние.

- Откуда столько? - задыхаясь от усталости выкрикивает Чонгук.

По пути они встречают Хоупа, который матерясь, кажется, на нескольких языках, перемахивает через забор соседнего дома, улепетывая от преследователей.

Добравшись до амбара, они видят, что Чимин уже пытается вскрыть замок склада, но у него не выходит. Ключ застревает в ржавом навесном замке и ни в какую не желает поворачиваться. Намджун достает из-за пояса штанов пистолет – где ему удалось раздобыть новый, Чонгук подумает позже – и прицельным выстрелом сносит треклятый замок. Все пятеро вваливаются внутрь, не подозревая, что громкий звук привлек Хана. Помещение освещает солнце, лучи которого пробиваются сквозь узкие окна у потолка.

- Патроны в том сундуке! Берите, сколько сможете, - командует Чимин.

Только Чонгук проходит к противоположной части склада, как левую стенку сносит ко всем чертям. Лист металла пролетает в нескольких сантиметрах от головы Чона и не задевает его по чистой случайности. Хан медленно ступает внутрь, останавливается. Он наклоняет свою уродливую голову вправо и влево, будто разминаясь и похрустывая позвонками. Мерзкая усмешка появляется на его лице.

- Вот так встреча, - говорит он скрипучим неестественным голосом, от которого кровь стынет в жилах.

Парни застывают на месте и лишь переглядываются, надеясь, что у кого-то из них есть план на такой случай.

- Как там Тэхен-и? – издевательски спрашивает Хан, что приводит Чонгука в бешенство. – С радостью возьму его под крыло.

И тут Чон не выдерживает. Он с гневным криком выпускает в монстра болт, попадая в область ключицы. Зарядить повторно арбалет он не успевает, так как Хан в ту же секунду пересекает расстояние между ними и впечатывает Чонгука в стену, одной рукой сдавливая горло парня и прижимая тем самым его к холодному металлу. Чон роняет арбалет, обеими руками вцепляясь в чужую когтистую лапу у себя на шее. Хан, рыкнув, наступает на оружие Тэхена, безвозвратно ломая его. Он подбирает с пола новый арбалетный болт, рывком отдирает от своей ладони правую руку Чонгука и со всей силы вонзает острие ему в ладонь, пригвождая к стене. Парень хрипит от боли, так как из-за пережатого горла не может пикнуть ни звука.

Потом раздается выстрел, и Хан отпускает Чона, оборачиваясь назад и переключаясь на остальных. Чонгук сползает по стене, кашляя из-за удушья. Когда дышать получается более или менее нормально, парень оглядывает свою руку, пришпиленную к стене.

- Вот же сука! – ругается он себе под нос, решая не медлить. Он прикусывает край куртки, свободной рукой пытается крепче взяться за арбалетный болт. Он скользит от крови, поэтому Чон вытирает ладонь о штаны, рукавом протирает металл, а затем снова хватается за него рукой. Отсчитав мысленно от трех до нуля, он резко дергает, вынимая болт из ладони. Тяжело дыша он прижимает раненную конечность к груди.

Чонгук понимает, что его друзья еще живы, потому что Хан хочет поиграть. Как оказалось, выстрелил в него Чимин, потому что успел зарядить пистолет. Оружие, как и положено, в месте хранения лежало абсолютно незаряженным. Пока монстр медленно надвигался на парней, Чимин успел выстрелить еще дважды, но калибр для Хана явно был мелковат. Он лишь зарычал от злости и начал приближаться быстрее. Чонгук встал и двинулся в их сторону, совершенно не осознавая, что делать. Шестое чувство подсказывало, что им крышка, поэтому он зашагал вперед чисто интуитивно.

Хан пригнулся, будто дикое животное, готовое к прыжку. По складскому помещению громкой волной раздался его угрожающий рык. Но как только он готов был сигануть вперед, над головой Чонгук услышал глухой стук, будто что-то приземлилось на крышу. Все замерли, включая самого монстра. Последний начал водить носом в воздухе, будто бы принюхиваясь. Пока он отвлекся, глядя в потолок и продолжая все так же пытаться определить что-то, от чего исходил звук, Чонгук уже собрался было осторожно приблизиться к друзьям. Они с Чимином переглянулись, и только он сделал шаг, как сверху послышался шаркающий звук, будто кто-то волочит что-то по металлической поверхности. Хан наклонил голову вбок, все так же глядя в потолок, будто бы мог видеть сквозь него.

Раздался звук удара на крыше. Затем еще один, и еще. Чон буквально ощущал, как хлипкая постройка вибрирует, а сверху уже летит пыль вперемешку с мелкими опилками, поэтому воспользовавшись тем, что на него монстр внимания не обращает, поспешно переместился к друзьям. Тот мертвый, что был наверху, определенно тоже чувствовал Хана, так как барабанил по крыше в точности там, где тот находился. В конечном итоге прогнившие деревяшки не выдержали и с оглушающим грохотом рухнули вниз, прямо на Хана. В складском помещении моментально стало светлее, так как сверху образовалась дыра такого размера, что в нее с легкостью пролез бы немаленький мотоцикл. Монстра, конечно, обломки крыши разве что свалили с ног, не более, так как он уже рыча пытался подняться, отбрасывая с себя мусор.

На крыше вновь послышались шаги – один, второй, третий. А потом сверху спрыгнул и приземлился спиной к парням мертвец. В светлой кое-где перепачканной одежде, он стоял слишком прямо для зомби. Новоприбывший встряхнул головой, скидывая с волос мелкие соринки, а затем как-то очень шумно втянул носом воздух.

Чонгук не знал, что его пугало больше: умереть от укуса мертвеца или увидеть в одном из них любимое лицо. Поэтому, когда Тэхен, которого Чон узнал сразу же, начал поворачиваться к ним, время вокруг замедлилось настолько, будто кто-то нажал кнопку уменьшения скорости проигрывания. Парень был почти уверен, что в этот момент его сердце пропустило удар.

- Вы тут что, развлекаетесь без меня? – произнес Ким своим привычным низким голосом.

Никто, будучи в шоке, не ответил. Только Хоуп тихо пробубнил себе под нос весьма колоритное ругательство. Поэтому Тэхен закатил глаза и быстро осмотрелся. Чонгук заметил, что Ким выглядит вполне… живым. Даже более живым, чем какой-то час назад. Разве что его левый глаз стал абсолютно белесым.

- Чонгук, - обратился Тэхен, глядя прямо в глаза шокированному парню, - Там в углу висит топор, он мне пригодится.

Чон в ответ смог лишь кивнуть, тупо глядя во все глаза на человека перед ним.

- Бля, Чонгук, поживее давай, - поторопил Тэхен, как раз, когда Хан вылез из под обломков. Чонгук наконец-то пришел в себя и ринулся за необходимым оружием, пока Ким переключил свое внимание на их общего врага. Снимая со стены топор, Чон услышал позади разочарованное: - Я не понял, что с моим арбалетом?

И, наверное, в этот момент Чонгук окончательно понял, что Тэхен и правда просто Тэхен, а не ходячий труп.

Хан теперь был полностью сосредоточен на Тэхене, на его мерзкой роже снова появилась жуткая усмешка. Но именно это помогло остальным рассредоточиться по территории и перезарядить свое оружие.

- Интересно, - медленно протянул монстр, обходя Тэхена вокруг на расстоянии.

- Ага, падла живучая, ты мне глаз должен, - ответил Ким, копируя движения первого.

Хан решил больше не медлить, поэтому ринулся прямо на Тэхена. В этот момент Намджун, подошедший на максимально близкое к ним расстояние, пальнул из дробовика в монстра, тем самым заставив его отшатнуться в сторону. Этого Киму хватило сполна, потому что он сам приблизился к Хану и нанес ему сокрушительный удар в голову, который отбросил мертвеца назад. Судя по удивленному лицу Тэхена, тот и сам не ожидал, что будет такой эффект. Парень наносил удар за ударом, не давая мертвецу подняться на ноги. Чонгук приблизился к ним с топором наготове, и вложил его в протянутую руку Тэхена, когда Хан уже едва шевелился.

- Ты… - послышался его противный скрипучий голос, - Должен был сдохнуть.

- Тебе я бы сказал то же самое, - ответил Тэхен, занося топор.

- Вам все равно всех не перебить, - прохрипел Хан, пока из уголка его рта стекла какая-то темная густая жижа, совсем не похожая на кровь.

- Зато одним уродом будет меньше, - ответил Ким и опустил топор.

Послышался глухой стук, хрустнули разрубленные надвое позвонки, и в тот момент Хан перестал быть их проблемой.

- Думаю, на всякий случай это лучше сжечь, - сказал Чонгук, встав рядом с Тэхеном и глядя вниз на теперь уже абсолютно мертвого мертвеца.

- Надеюсь, в этот раз окончательно, - ответил тот, встретившись с Чоном взглядом.