Воспитание юного Цзинь Лина приводило в ужас. Лань Сичэню всегда казалось, что А-Яо немного преувеличивает, когда упоминает о племяннике, и шутит, говоря, что опасается отправлять того на обучение в Облачные Глубины. Теперь же Лань Сичэнь имел возможность убедиться, что А-Яо был весьма скромен в своих замечаниях. Если Цзинь Лин когда-нибудь попадет в дядюшкин класс, тот, несомненно, с тоской вспомнит времена Вэй Усяня. Тот был хотя бы дружелюбным и необидчивым, а вот Цзинь Лин куда больше походил на сердитого и капризного ежика.

      И все же то, с какой горячностью мальчик защищал своего младшего дядю, согрело сердце Лань Сичэня. Он знал, что А-Яо любит своего племянника, — и рад был видеть, что тот отвечает ему взаимностью, пусть и в своей грубоватой манере.

      Поэтому Лань Сичэнь, сделав вид, что не замечает ужаса в глазах А-Яо, внимательно осмотрел демонстративно высунутый язык юноши и с улыбкой констатировал:

      — Действительно, вы в полном порядке, молодой господин Цзинь. Поздравляю.

      — А я от поздравлений воздержусь! — дерзко ответил тот. — Этот придурок — сомнительное приобретение как для ордена Гусу Лань, так и для его главы.

      Лань Сичэнь поджал губы, сдерживая ответ. Мальчик откровенно хамил, а он даже не мог защитить А-Яо так, чтобы не выдать его.

      — Что ты себе позволяешь? — Лань Цзинъи, как всегда, вылез на передовую. — Сам ведешь себя, как юная госпожа, а еще к другим придираешься!

      А Лань Сычжуй, тоже как всегда, бросился разнимать намечающуюся свару.

      — Не ссорьтесь! — встал он между Цзинъи и Цзинь Лином, который собирался возмутиться по поводу обращения. — Мы сейчас не в том положении, чтобы цапаться друг с другом. А слабым и беззащитным надо оказывать помощь.

      Это он добавил уже непосредственно Цзинь Лину, глядя прямо и строго. Лань Сичэнь в который раз мимоходом поразился, насколько Ланем может быть ребенок, не имевший с ними ни капли общей крови, в то время как тот же Лань Цзинъи, приходившийся им троюродным кузеном, казалось, являлся полной противоположностью всему, что проповедовал их орден.

      — О, вы уже оказали! — ехидно парировал Цзинь Лин. — Помогли, позаботились, защитили! А он в благодарность испортил твой гуцинь и обокрал самого Ханьгуан-цзюня. Я бы трижды подумал, прежде чем повернуться к такому спиной.

      Лань Сичэнь бросил быстрый взгляд в сторону А-Яо и только благодаря этому успел заметить, как в его глазах мелькнула горечь. А-Яо не двинулся с места, и губы его продолжали улыбаться, однако тоски это скрыть не могло. Цзинь Лин, сам того не замечая, ударил по больному.

      — Молодые люди, — почти не повысив голос, но придав ему весомость, привлек к себе внимание Лань Сичэнь. — Я все еще хочу услышать, как вы все здесь оказались! Сычжуй, я точно помню, что не выдавал вам подобного распоряжения. У вас было разрешение заглянуть на гору Дафань, если вы быстро управитесь в деревне Мо, но затем вы должны были вернуться в Облачные Глубины.

      «И где Ванцзи?» — с тревогой уже про себя додумал Лань Сичэнь. Его брат нечасто занимался курированием молодежи, в основном предпочитая одиночные ночные охоты. Однако за командами, в который участвовал Сычжуй, он приглядывать соглашался, и Лань Сичэнь в таких случаях всегда был особенно спокоен. На Ванцзи можно было положиться как на себя самого — более, чем на себя самого. И оттого вопрос, почему Ванцзи нет рядом с мальчиками сейчас, беспокоил его едва ли не больше того, каким ветром их вообще сюда занесло.

      Выслушать пришлось в высшей степени загадочную историю.

      Юные адепты уже возвращались домой, когда, остановившись на ночлег в одной из гостиниц, они в своем супе обнаружили кошачью голову. Затем тела кошек находились подвешенными над дверями их комнат. Мальчики сперва сочли это чьей-то глупой жестокой шуткой, и решили найти «шутника». Сперва они думали, что это не займет много времени, а затем увлеклись. Кровавый след вел их за собой, пока они не столкнулись с учениками других орденов, а под конец — и с Цзинь Лином.

      Цзинь Лин молчал до упора, но в конце концов сдался и тоже присоединился к разговору. С ним, как оказалось, произошло все то же самое. Только шел он не с юга, а с севера — от самого Цинхэ. То есть по всему выходило, что он опять умудрился ускользнуть от Цзян Ваньиня и вновь пустился на поиски подвигов. Цзинь Лина также вели за собой кошачьи трупы, которые подкидывали так искусно, что даже Фея не могла застать злоумышленника. Лань Сичэнь обменялся встревоженными взглядами с А-Яо. Чтобы обмануть собаку-оборотня, просто злого шутника мало. Кто-то должен был подготовиться к подобной операции заранее, точно зная, против кого он будет действовать.

      — Что это вообще за место? — первым не выдержал Лань Цзинъи. — Зачем нас вели сюда?

      — Может, нам не сюда было надо? — с сомнением возразил ему кто-то из посторонних юношей.

      — Вам вообще никуда не было надо, — вздохнул Лань Сичэнь. — Убийство кошек — это либо жесткая, но бессмысленная забава — и тогда это дело городских властей; либо это подготовка к темному ритуалу — и тогда самостоятельно вы бы все равно не справились. Разве мы не учим вас трезво оценивать свои возможности и грамотно распределять свои силы?

      Мальчики стыдливо потупились, и Лань Сичэнь на мгновение почувствовал укол совести. Вот поэтому, собственно, он никогда и не преподавал. В нем не было ни дядиной твердости, ни строгости Ванцзи. Его легко было разжалобить виноватой позой и умоляющими глазами. Он хорошо управлялся со взрослыми адептами, которые знали все о субординации, но дети неизменно рождали в нем умиление и желание побаловать.

      — Но кошки… — робко, почти несмело произнес Сычжуй, чьи всегда такие серьезные глаза сейчас слегка повлажнели. — Если не видеть головы, то они так похожи на кроликов… особенно те, у кого хвосты были отрезаны…

      Последние слова он произнес совсем тихо, окончательно опустив голову. Рядом надменно фыркнул Цзинь Лин.

      — Кролики! — произнес он, кривя губы. — Как это по-девчачьи!

      И тут же получил подзатыльник от Цзинъи. Лань Сичэнь уже приготовился разнимать намечающуюся драку, как А-Яо вдруг влез с вопросом:

      — Цзинь Лин! — произнес он застенчиво. — У тебя такая красивая собака!

      — Да! — тут же задрал нос тот. — Настоящая собака-оборотень, не то что кролики какие-то!

      От нового тумака он ловко увернулся.

      — Я помню, — улыбнулся А-Яо. — Фея была очень милым щенком, но ты так и не дал мне с нею поиграть.

      — Ну конечно! — фыркнул Цзинь Лин. — Сяошу ее мне подарил, а вовсе не тебе!

      — Но я тоже люблю собак, — копируя Мо Сюаньюя, надул губы А-Яо. — Где она теперь? Почему не с вами?

      — Фея отказалась заходить в город И, — Цзинь Лин насупился с возмущением.

      — Она и тебя не пускала, — хохотнул Лань Цзинъи. — Я помню, как она схватила тебя за ханьфу и тащила прочь от ворот.

      Лань Сичэнь снова встретился взглядом с А-Яо. В глазах у того отчетливо читалась тоскливая мысль: «Хорошо, что хоть у кого-то из этих двоих есть разум… Плохо, что сила уже не на стороне Феи…»

      — У вас действительно очень умная собака, молодой господин Цзинь, — вслух признал Лань Сичэнь. — Нас в город И привело важное и опасное дело, но даже мы не ожидали застать это место в подобном состоянии. Вымерший город, заполненный ходячими трупами, — это позор для всех заклинателей, так запустивших ситуацию.

      — То есть вы хотите сказать, что это не нашего уровня дело? — упрямо вскинул подбородок Цзинь Лин. — В ордене Гусу Лань все ходят по линеечке и делают только то, что велит им глава?

      — Да как ты смеешь так хамить Цзэу-цзюню?! — вновь вспыхнул Цзинъи, и Сычжую вместе с парой других адептов пришлось подхватить его под руки, чтобы тот не бросился в драку. — Да тебя самого бы сюда никто не отпустил, если бы ты не сбежал от дяди!

      — Цзинъи! — изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал строго, а не устало, произнес Лань Сичэнь. — Сейчас не время для ссор. И да, молодой господин Цзинь, в любом ордене на первом месте всегда субординация. Подчеркиваю: в любом. Не верите мне, спросите у своего дяди. У любого из своих дядьев. Они оба — главы орденов и разбираются в таких вопросах.

      — Юной госпоже просто все сходит с рук, — проворчал неумный Цзинъи. — Золотой мальчик привык, что все его капризы исполняются. Вот только, говорят, не просто так даже дяди перекидывают его с места на место: дольше полугода ни один его не выдерживает!

      — Цзинъи! — Лань Сичэнь сейчас как никогда понимал Лань Цижэня. — Сплетни запрещены! Оскорбления — запрещены! Ссор следует избегать, а не провоцировать их!

      Видимо, вышедший из себя глава ордена произвел на юных адептов неизгладимое впечатление. Они замерли, едва заметно приоткрыв рты, и зачаровано уставились на него. Адепты других орденов тоже притихли, наблюдая за чужим скандалом со стороны. Только Цзинь Лин вскочил со своего места и бросился прочь — к счастью, не наружу, где все еще бродили ходячие мертвецы, а куда-то внутрь дома. Лань Сичэнь не успел даже подумать о выборе того, что ему сейчас лучше сделать: пойти вернуть вздорного мальчишку или не упускать из виду всех остальных, когда обратил внимание, что А-Яо незаметно поднялся со своего места и выскользнул вслед за племянником. Лань Сичэнь облегченно перевел дыхание: уму и такту А-Яо вполне можно было довериться — и сосредоточился на оставшихся.

      — Извините, Цзэу-цзюнь, — виновато потупившись, пробормотал Цзинъи. Правда, Лань Сичэню отчего-то казалось, что прощения тот просит не за Цзин Лина, а за то, что довел до вспышки гнева собственного главу. — Я говорил, не подумав.

      — Мы определимся с твоим наказанием, Цзинъи, когда вернемся в Облачные Глубины, — снизив тон, вздохнул Лань Сичэнь. — И я обязательно поговорю с дядей о твоем поведении.

      Обещание разговора с Лань Цижэнем, казалось, напугало юношу больше, чем предстоящее наказание. Он опустил голову еще ниже и окончательно притих.

      — Итак, — усилием воли отгоняя непрошенно нахлынувшее сочувствие, произнес Лань Сичэнь. — Нашей первоочередной задачей будет вывести вас из города. Кто-нибудь из вас может внятно объяснить, почему вы не ушли отсюда сами? Или вы не поняли, что вам здесь делать нечего?

      — Мы… пытались уйти, Цзэу-цзюнь, — после небольшой паузы, за время которой юноши лишь переглядывались, не рискуя заговорить, произнес Сычжуй. — До вашего появления мы бродили здесь уже несколько часов. Нам казалось, что этот город невелик, однако мы никак не могли найти выход. Сперва мы шли по прямой, рассчитывая выйти с другой стороны, потом попробовали повернуть назад и выйти там, где вошли… Но складывалось такое впечатления, что как бы прямо мы ни шли, мы все равно ходили лишь кругами.

      — Скорее всего, город зачарован на искривление пространства, — кивнул Лань Сичэнь. — Так бывает в местах с большой концентрацией темной энергии. Это помогает удерживать угодивших в сети монстра путников.

      — Но вы-то ведь же можете отсюда выйти, правда? — с надеждой спросил юноша из чужого клана. Судя по ханьфу — Оуян.

      — Кто скажет, как выходить из подобных зачарованных мест? — обращаясь к своим адептам, произнес Лань Сичэнь.

      Сычжуй с готовностью ответил:

      — Любые чары, наложенные на местность, рассеиваются сами собой при уничтожении того, кто их наложил. В противном случае преодолеть их практически невозможно.

      — Отсюда вывод? — подбодрил его Лань Сичэнь, и Сычжуй виновато вздохнул:

      — В такие места нельзя соваться, не будучи достаточно хорошо подготовленным. Если при встрече с прочими монстрами, даже очень сильными, есть шанс уйти, то в зачарованном месте останешься навсегда, если не сумеешь найти и победить его создателя.

      — Я очень надеюсь, что вы запомните об этом навсегда, — мягко улыбнулся встревоженным юношам Лань Сичэнь. — Всегда трезво оценивайте свои силы. Задача заклинателя — не погибнуть героически на ночной охоте, а избавить простых людей от опасности. Вы никому не поможете, если сгинете в чьей-нибудь ловушке.

      — Что же касается выхода из этого конкретного места, — продолжил он, убедившись, что все его внимательно слушают, — то, разумеется, мы решим этот вопрос. Я просто хочу быть уверенным, что, когда я выйду отсюда его решать, мне не придется беспокоиться о том, что я потом тут кого-то из вас не досчитаюсь.

      Юные адепты, как свои, так и чужие, имели совесть смущенно потупиться. Лань Сичэнь окинул их удовлетворенным взглядом и закончил:

      — Я не могу указывать ученикам других орденов, однако попрошу вас так же, как своих: не покидайте укрытия, пока я не скажу, что это можно сделать. И я также прошу вас не вступать в конфликты между собой.

      — Но не поубиваем же мы тут друг друга, — тихонько, почти себе под нос проворчал Цзинъи.

      — Нет, — все же услышал его Лань Сичэнь. — Очень надеюсь, что нет. Однако многие из вас тут чересчур импульсивны. Сейчас после вашей ссоры Цзинь Лин ушел во внутренние комнаты — а мог ведь выскочить и на улицу. Скажи, Цзинъи, ты смог бы спокойно жить дальше, если бы знал, что из-за небольшой перебранки твой ровесник погиб?

      Цзинъи прикусил губу и покачал головой.

      — Поэтому и прошу вас не ссориться, — заключил Лань Сичэнь, удовлетворенный хотя бы уже тем, что ученик пусть и вспыльчив, но отходчив. — Я…

      Внезапно с улицы раздался звук, совсем не похожий на тяжелую поступь ходячих мертвецов. Это лязгнул меч, вынимаемый из ножен, а затем снаружи донесся приглушенный шум боя.

      Лань Сичэнь встрепенулся. Его сердце забилось радостной надеждой, что это может быть Ванцзи. Немногим хуже был вариант, что это Цзян Ваньинь наконец-то настиг своего блудного племянника. С главой Цзян сотрудничать было сложнее, чем с братом, особенно после того спектакля, что они с А-Яо разыграли возле некрополя ордена Не, но бойцом тот являлся отличным, а главное — был кровно заинтересован в спасении молодых людей.

      Лань Сичэнь сделал юношам знак оставаться на месте, а сам выглянул в щель в окне. Какой-то человек в черном отчаянно сражался с обступившими его ходячими мертвецами. Стиль его боя завораживал: легкий и стремительный, человек, скорее всего еще очень молодой, двигался так, словно мог взлететь и без меча под ногами, а скорости его реакции можно было только позавидовать.

      В первый момент Лань Сичэнь испытал разочарование. Не Ванцзи и даже не Цзян Ваньинь. Однако он быстро устыдился этой мысли. Там снаружи белкой в колесе крутился человек, отчаянно нуждающийся в помощи. К тому же вскоре в воздухе вновь замелькал багровый порошок трупного яда, которым отравились юные адепты, а это означало, что очень скоро никакое мастерство не спасет отчаянного бойца.

      Не долго думая, Лань Сичэнь закинул себе в рот противоядие, а затем вдобавок намотал на лицо платок. Для быстрой вылазки этого долго было хватить, а задерживаться снаружи надолго он все равно не собирался. Обнажив Шоюэ, Лань Сичэнь бросил юношам:

      — Не вздумайте следовать за мной! — и выскочил за дверь.

      Сейчас, когда за его спиной не было юных адептов, за которыми Лань Сичэнь и в бою приглядывал краем глаза, он получил возможность сражаться в полную силу. Лань Сичэнь продвигался к своей цели стремительно, сметая все ходячие трупы на своем пути. При этом он старался дышать как можно реже: противоядие было достаточно сильным, но при слишком большом количестве поглощенного трупного яда даже оно могло помочь не в полной мере, а Лань Сичэню отчаянно нужны были все его силы.

      Он пробился к одинокому бойцу, уже заметно пошатывающемуся. Встав с ним спиной к спине, Лань Сичэнь принялся теснить его в сторону дома, где укрылись его адепты, а затем и вовсе подхватил его под руку, почти закинув на себя.

      Мальчики, к счастью, послушавшиеся приказа, все же следили за ними из окон, а потом сообразили открыть дверь при их приближении и тут же захлопнуть ее, едва Лань Сичэнь со своим грузом ввалился внутрь. Едва спасенный откашлялся, Лань Сичэнь протянул ему противоядие.

      Тот не взял, и Лань Сичэнь посмотрел на него внимательнее. На глазах незнакомца была повязана тонкая тряпица, подчеркивающая бледность красивого лица.

      — Возьмите, — произнес Лань Сичэнь, вкладывая пузырек в безвольно опущенную руку спасенного. Второй тот судорожно сжимал свой меч. Красивый меч с ажурной резьбой, напоминающей морозные узоры. Пока незнакомец, пробормотав слова благодарности, подносил ко рту противоядие, Лань Сичэнь вместе с юными адептами получил возможность хорошенько рассмотреть это удивительно изысканное оружие.

      Лань Сичэнь знал о хозяине этого меча. Они не встречались лично, ибо Лань Сичэнь во время истории с истреблением клана Чан был куда больше занят конфликтом между своими назваными братьями, нежели судебным заседанием. Однако меч Шуанхуа был знаменит не меньше того, чья рука его держала.

      Сейчас представилась возможность рассмотреть этого человека внимательно. Тот действительно был очень хорош собой, хотя до классической красоты ему чего-то не хватало. Пожалуй, именно такие лица казались наиболее привлекательными. Еще он был молод: не юноша, но и, казалось, еще не совсем зрелый мужчина. Он казался хрупким и одновременно несгибаемым, и это придавало ему особое очарование.

      Хозяин Шуанхуа принял противоядие, но то действовало медленно. В отличие от юных адептов, которым досталось совсем немного трупного яда, и о которых Лань Сичэнь успел позаботиться почти сразу, тут отравление было куда более обширным. Лань Сичэнь помог спасенному отлепиться от стены и устроиться подальше от двери.

      — Благодарю, — тихонько прошелестел приятный голос, и изящная голова склонилась в почтительном поклоне.

      — Заклинателям всегда следует оказывать друг другу поддержку, — не отводя взгляда от его лица, произнес Лань Сичэнь. — Тем более оказавшись в столь тяжелой ситуации.

      Легкая улыбка коснулась губ его собеседника.

      — Вы правы, — произнес он, вновь наклоняя голову. — Однако мне жаль, что я сумел сделать столь немного.

      — У нас еще будет возможность сделать больше, — утешил его Лань Сичэнь. — А пока позвольте мне извиниться и представиться. Я — Лань Сичэнь, глава ордена Лань. Со мною юные адепты моего и других орденов.

      — Приятно оказаться в столь блестящем обществе, — незнакомец попытался отдать вежливый поклон всем присутствующим, однако пошатнулся, и Лань Сичэню пришлось подхватить его под руки.

      Удерживая чужое худощавое тело на весу, он уточнил:

      — А мы, как я понимаю, имеем честь встретиться с Сяо Синчэнем?