Шесть лет спустя

      Путем хитрых манипуляций Цзинь Гуанъяо год за годом удавалось сделать так, чтобы Советы кланов не проводились в Цинхэ Не. Однако на этот раз звезды не сложились, и именно Нечистой Юдоли выпала честь принимать гостей.

      Впрочем, следовало признать, что Мо Сюаньюй обжился в роли Не Хуайсана достаточно хорошо. По крайней мере, за прошедшие шесть лет никакого шума с той стороны не доносилось, а сам Мо Сюаньюй жаловался только на одно.

      Цзинь Гуанъяо до сих пор помнил этот момент во всех красках, но так и не решил, смех он вызывает у него или слезы.

      Буквально через месяц после того, как Не Минцзюэ упокоился, а Лань Ванцзи с его Вэй Усянем и освобожденным Призрачным Генералом удалось спровадить в странствия, в Башню Золотого Карпа вернулся Мо Сюаньюй и тут же первым делом бросился в объятия старшего брата. Для сторонних наблюдателей в этом не было ничего необычного, и все же Цзинь Гуанъяо поспешил увести рыдающего «Не Хуайсана» подальше от любопытных глаз.

      — Не встает! — заливал слезами его ханьфу уже в кабинете Мо Сюаньюй. — Не встает!

      Зная, что волнует его братца в первую очередь — это, к сожалению, Мо Сюаньюй в полной мере унаследовал от отца, — Цзинь Гуанъяо обреченно уточнил:

      — Что, Хуайсан был импотентом?

      Мо Сюаньюй замер в его объятиях. Глаза его ошарашенно округлились, что сделало лицо Не Хуайсана похожим на совенка, а затем он растерянно произнес:

      — Н-нет… Пожалуй, что нет…

      — Значит, все не так плохо, — подбодрил его Цзинь Гуанъяо и погладил по голове.

      Мо Сюаньюй только всхлипнул и прижался поплотнее, однако, на удивление, не пытался, как раньше, неприлично ерзать в братских объятиях.

      — Тогда в чем же проблема? — мягко подтолкнул его к продолжению Цзинь Гуанъяо.

      И выяснил то, без чего вполне мог бы обойтись.

      Оказалось, что у Не Хуайсана совершенно не вставало на мужиков. Все весенние картинки с обрезанными рукавами, что у него хранились, он завел либо из чисто научного интереса, либо для коллекции, либо специально для Мо Сюаньюя. Его самого они абсолютно не возбуждали.

      Как не возбуждали и обнаженные воины Цинхэ Не в купальнях. Поначалу Мо Сюаньюй решил, что это из-за их размеров. Он сам не любил чересчур высоких и накачанных мужчин, предпочитая более изящные фигуры. Но даже когда ему удалось отыскать в Нечистой Юдоли симпатичных юношей приемлемых габаритов, это все равно не привело ни к чему хорошему. Глазу было приятно, и в голове фантазии расцветали — но нефритовый жезл оставался равнодушным.

      — Как жить, Яо-гэ? — рыдал Мо Сюаньюй. — Как жить?! Я так хотел быть с тобой… и, ладно, с эргэ — но ведь не получится же!

      Цзинь Гуанъяо незаметно вздохнул с облегчением. Неуемная тяга его братца испробовать «секс на троих» пугала в первую очередь из-за того, что Мо Сюаньюй умел быть весьма настойчивым, а они с Лань Сичэнем чувствовали себя в долгу перед ним. Однако теперь по всему выходило, что бояться им больше нечего.

      — Может, тебе стоит обратить свое внимание на девушек? — дипломатично предложил Цзинь Гуанъяо.

      На самом деле это был бы отличный вариант. Каким бы идеальным актером ни являлся Мо Сюаньюй, он не общался с Не Хуайсаном по-настоящему близко и не знал, каким тот был у себя дома. Конечно, Хуайсан был немного взбалмошным, но рано или поздно отличия в поведении могут броситься окружающим в глаза. А вот если он влюбится в кого-нибудь, то все изменения можно будет списать на романтическую привязанность.

      А если у главы Не вдобавок ко всему еще и дети появятся, то тут заткнутся даже самые подозрительные рты.

      — Двужопые чудовища, — проворчал Мо Сюаньюй, пряча нос на его груди. — Неинтересно!

      — Ты уверен? — вкрадчиво поинтересовался Цзинь Гуанъяо. — Ты проверял?

      Мо Сюаньюй покачал головой. Разумеется, не проверял. Весенние картинки с разнополыми парами он даже и не трогал, а живых женщин в Нечистой Юдоли всегда было немного. По крайней мере, таких, которые не раскатали бы хлипкого главу за непристойное предложение — заклинательницы Цинхэ Не обычно тоже отличались крепким телосложением и крутым нравом.

      Цзинь Гуанъяо вздохнул и, с некоторым трудом выпутавшись из братских объятий, достал несколько сборников. Их он припас для А-Лина после того, как Цзян Ваньинь в достаточно грубой форме выразил пожелание, чтобы его племянника не смели таскать по борделям. Не то чтобы Цзинь Гуанъяо собирался с А-Лином в бордель — у него имелась к ним стойкая неприязнь — однако как-то образовывать мальчика было надо. До недавнего времени у Цзинь Гуанъяо еще оставалась робкая надежда, что А-Лин все-таки найдет себе приятелей и просветится в чисто юношеском коллективе, однако после того, как А-Лин неожиданно сдружился с адептами ордена Лань, и эта надежда пошла прахом. У Ланей глава почти до сорока лет проходил девственником, что же говорить о юной поросли?

      Пришлось запастись подходящей литературой: не слишком замысловатой, а такой, чтобы даже неискушенный подросток понял, что там к чему, как и зачем. Правда, помня о чересчур вспыльчивом главе Цзян, Цзинь Гуанъяо собирался подкинуть племяннику весенние картинки незаметно. Руки до этого пока не дошли, поэтому первым их увидел Мо Сюаньюй.

      Тот начал листать страницы достаточно равнодушно, однако вскоре его взгляд стал гораздо более заинтересованным. Через некоторое время он даже заерзал на своем месте и пару раз сменил положение, словно ему стало не слишком удобно сидеть.

      — Ну как? — поинтересовался наконец Цзинь Гуанъяо, когда Мо Сюаньюй добрался до финала и задержал какой-то особенно задумчивый взгляд на одной из последних картинок.

      — А знаешь… — протянул Мо Сюаньюй в растерянности. — Оно, в общем-то, ничего так…

      — Попробуй, — настойчиво посоветовал ему Цзинь Гуанъяо. — В конце концов, у женщин тоже есть задние врата, поэтому, возможно, стоит начать с этой стороны?

      Мо Сюаньюй рассеянно кивнул, и на этом их разговор в тот день закончился.

      А спустя полгода Мо Сюаньюй вновь появился в Башне Золотого Карпа, представляя Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэню миловидную девушку.

      — Женюсь! — гордо заявил Мо Сюаньюй, а потом, не сдержавшись, заговорщицким шепотом добавил: — Вообще-то для всех — уже женился. А то некрасиво получается…

      Это было правдой: «девушка» пребывала уже далеко не на первом месяце. Ее саму, впрочем, это совершенно не беспокоило. Она улыбалась безмятежно, и очаровательные ямочки на щеках делали эту улыбку невинной и обаятельной. Цзинь Гуанъяо, к своему смущению, подметил и другие схожие с собой черты: портретного сходства, разумеется, не имелось, однако типаж у них с будущей женой «главы Не», несомненно, был одним и тем же.

      Самым ярким отличием являлась грудь. Она у достаточно высокой — для девушки — невесты была весьма пышной, и Мо Сюаньюй нет-нет да поглядывал на нее с вожделением.

      — Понимаешь, — пожаловался он Цзинь Гуанъяо вечером в кабинете за кувшином вина, — ему вот такие нравятся. Чтобы с шариками! Чтобы зарыться в них сперва лицом, а потом и…

      Цзинь Гуанъяо поспешно впихнул ему новую чарку, и Мо Сюаньюй выпил залпом, мечтательно причмокнув.

      А еще через несколько месяцев выяснилось, что он взял себе наложницу. Пока его супруга дохаживала свой срок, Мо Сюаньюй обратил свою пылкость на другую девушку — и неожиданно сделал ребенка и ей. Идти по стопам своего отца Мо Сюаньюй решительно не желал и собирался взять на себя ответственность за всех своих детей.

      И все же пожаловаться старшему брату он не преминул:

      — С женщинами так тяжело! — вздыхал он при очередной встрече. — Ну вот какому мужику придет в голову забеременеть? Никакому! А эти залетают и залетают…

      Первая жена подарила Мо Сюаньюю сына, вторая — девочек-близняшек. А затем они умудрились понести обе сразу, и их семья как-то неожиданно пополнилась третьей девушкой. Жили они все вместе достаточно мирно, ибо сам Мо Сюаньюй и в новом облике сохранил свои добродушие и незлобивость, да и жены у него подобрались под стать ему. Тихой, правда, их жизнь назвать было трудно, ибо в доме, где пребывают уже шестеро детей, о тишине мечтать не приходится.

      — Если дело и дальше пойдет так, — поделился Цзинь Гуанъяо соображениями с Лань Сичэнем, то в Поднебесной останутся только потомки Цзиней и потомки Не.

      — Однако молодой господин Мо — тоже Цзинь… — начал было возражать Лань Сичэнь и осекся.

      — Вот-вот, — покачал головой Цзинь Гуанъяо. — По наследственности-то он сейчас Не.

      Они приехали на день раньше всех остальных глав орденов и кланов, и этот вечер стал по-своему семейным. Семейство Не встречало названых братьев со всем радушием, и лишь самый старший из сыновей Мо Сюаньюя взирал на Цзинь Гуанъяо с какой-то мрачной подозрительностью.

      — По-моему, я ему не нравлюсь, — заключил Цзинь Гуанъяо растерянно.

      Обычно у детей он вызывал симпатию. На самом деле Цзинь Гуанъяо вообще обладал способностью нравиться людям, просто взрослые, помня о том, кто он и какого происхождения, были хоть как-то защищены от его обаяния, но детей он равнодушными не оставлял. Те же младшие Не повисли на нем буквально сразу.

      — Он просто застенчивый, — попытался оправдать угрюмого мальчика Лань Сичэнь, но Мо Сюаньюй тут же легкомысленно выпалил:

      — Да он никого не стесняется! Наверное, просто не в духе. Не обращай внимания! Они сейчас поедят и играть убегут.

       Девочки так и поступили, а младших унесли укладывать спать. Однако наследник Не продолжал сидеть, обгладывая слишком большую для него кость, и сверлил Цзинь Гуанъяо сердитым взглядом.

      — Эргэ… — тихонько шепнул Цзинь Гуанъяо на ухо Лань Сичэню. — Мне кажется, или он очень похож на…

      Лань Сичэнь присмотрелся к пятилетнему мальчику и вздрогнул. Конечно, в таком возрасте трудно было сказать наверняка, однако острый взгляд художника не мог не отметить когда-то такие родные черты. В насупленной детской мордашке отчетливо читался знакомый облик.

      — Почему бы и нет, — одними губами произнес Лань Сичэнь. — В конце концов, по крови это его племянник…

      — А если он в нем переродился? — встревоженно спросил Цзинь Гуанъяо.

      Его охватила дрожь, и он поднялся с места. Ему вдруг отчаянно стало не хватать свежего воздуха. Лань Сичэнь встал вслед за ним и подошел ближе, поддерживая морально и оберегая.

      Вечер уже подходил к концу, и наследник Не, закончив трапезу, которой отдал должное, тоже поднялся. Он хотел уже уйти, но тут Мо Сюаньюй окликнул его:

      — Сынок, а почему ты так и не обнял наших гостей? Нехорошо быть таким букой!

      Цзинь Гуанъяо уже подбирал слова, в которых он со всей изысканностью бы выразил, что совершенно спокойно обойдется без объятий, когда наследник Не обернулся и, смерив суровым взглядом, вдруг со всех ног бросился к нему. Еще маленькое, но крепко сбитое тело неслось с такой скоростью, что Цзинь Гуанъяо едва устоял на ногах, а врезавшаяся ему прямо в живот голова заставила задохнуться.

      Лань Сичэня обняли гораздо бережнее, а затем наследник Не, сохраняя достоинство, утопал по своим делам.

      — Он помнит, — потирая живот, пробормотал Цзинь Гуанъяо. — Эргэ, я тебе точно говорю: он помнит!..