Пак Ынджи припарковалась перед входом в гимназию. Ее сын Джихён поцеловал ее в щеку с небольшой улыбкой и закинув свой рюкзак на спину, помахал ей на прощание. Как только омега вышел из машины и вернулся к своей компании друзей, Ынджи посмотрела в зеркало заднего вида на своего второго сына. 

— Чимин, — вздохнула женщина, привыкшая к этому. 

Правда заключалась в том, что подобное происходило с тех пор, как Чимин начал ходить в школу. Ынджи никогда не понимала, почему. 

Он сжался на сиденье и обнял свой рюкзак. 

— Я не хочу. 

— Тебе уже не три года, милый, — сказала женщина в отчаянии, хотя и заставила себя быть снисходительной. Она знала, что ее сын не умеет ладить с другими и ненавидит новые дни. 

— Здесь много людей, — Чимин оторвал взгляд от рюкзака и надул губы. — Много людей и глаз, которые могут меня осудить, — Чимин забавлялся с одним из множества разноцветных брелоков, висящих на молнии рюкзака. 

— Но посмотри на своего брата, — гордо улыбнулась Ынджи в сторону Джихёна, который уже был почти у входа и смеялся в ответ своим друзьям, говоря о том, о чем было известно одной лишь Луне. Чимин закатил глаза. Джихён. Джихён — другой. — Если твой брат может это сделать, почему ты не можешь? Давай, цыпленочек. Мама опоздает на работу. 

— Ты говоришь, что мне уже не три года, но все еще называешь меня цыпленком, — фыркнул Чимин, рыская по задним сиденьям и нащупывая дверь. 

— Потому что даже если тебе предстоит повзрослеть и научиться справляться самостоятельно, ты все еще останешься моим ребенком, — Ынджи взяла его за руку. — Мой поцелуй. 

Чимин вздохнул, потянулся к матери и поцеловал ее в щеку. 

— И сними эту шапку, Луна, разве тебе не жарко? Сейчас все еще лето. 

Чимин проигнорировал ее, схватил свой рюкзак и вышел из машины. 

Его мама была самым милым и добрым человеком на планете, но она никогда не старалась понять его, потому что на это требовалось время, а его мама-омега была очень занятым человеком. Чимин не винил ее. Забота о сыне, который не умел абсолютно ничего и был уродцем, вероятно, истощила ее энергию. 

Чимин заметил пристальные взгляды, как только вышел из машины. Он чувствовал их как иглы, впивающиеся в кожу. Он чувствовал, что за ним наблюдают и осуждают. Ему казалось, что они могут видеть сквозь его шапочку и обнаружить его волчьи уши, хотя в это время их даже не было. 

Омега нервно сглотнул, опустил голову и пошел к входу. 

Это повторялось с тех пор, как он был ребенком. Чимин никогда не любил первый день школы, хотя первый день был не так уж и плох. Во-первых, когда началась школа, Чимин еще не знал всего, что его ждет, и поэтому, улыбаясь, пытался завести друзей. Он понял, что его разговоры надоедают людям, что он говорит очень быстро и что вещи, которые других не волнуют, кажутся ему очень интересными. Например, все будут обсуждать последнюю песню актуального исполнителя, а Чимин будет пытаться рассказать им о том, что небо стало розовее, чем накануне, потому что солнце поднимается все позже и позже. 

Если что-то и обрекало его социальную жизнь, так это внезапные обращения, которые настигали его посреди любого дела, разговора, экзамена или урока, и делали его похожим на странного ребенка, который часто ходит в туалет, потому что не может сдерживаться. 

Никто не хотел сближаться с таким человеком, и в конце концов он сам изолировал себя, в результате чего в первые дни учебы все вспоминали то, что забыли летом, а именно то, что Чимин был чудаком и тенью Джихёна. 

Но, к счастью для него, в тот день все взгляды были устремлены не на него, и когда он пришел в класс, то понял, почему. 

Первое, что привлекло его внимание, был его брат со своей маленькой компанией друзей, которого обожали омеги и альфы, потому что Джихён был красив, и никто не мог этого отрицать. Даже он. В глубине души Чимин даже не ненавидел его, потому что, к его стыду, его брат был очень милым человеком. 

Джихён мягко улыбнулся ему издалека. 

Его брат был прирожденным экстравертом с превосходными навыками общения с людьми, и с тех пор, как он понял, что Чимин плохо социализируется, он пытался затащить его в свою собственную компанию друзей, но это тоже не сработало, потому что это еще больше подчеркивало, что Чимин — неудачная попытка стать личностью. Ранее тем летом Чимин попросил его не пытаться снова интегрировать его в свою компанию, поэтому Джихён проигнорировал его после этой небольшой улыбки и вернулся к разговорам своих друзей. 

Чимин знал, что так будет лучше. 

Затем его взгляд упал на то место, где он всегда сидел, которое находилось сзади и как можно ближе к другой двери класса, но потом он заметил, что стол уже занят, и что абсолютно все в классе, казалось, смотрели именно на это место. 

Темноволосый парень смотрел на свою чистую тетрадь и возился с ручкой. 

Чимин замер на месте. 

Никто никогда не садился туда, потому что абсолютно все знали, что это его место, и никто не хотел сидеть с ним. Место рядом с парнем было пустым, но Чимин как никто другой знал, что находиться так близко к кому-то опасно. Проклятье, откуда взялся этот идиот? — прошипел он мысленно. Чимин уже чувствовал себя на взводе, а ведь было всего восемь утра. 

— Я слышала, что у него есть брат и сестра, но они старшеклассники, — шепнула одна девочка другой за его спиной. Чимин мог слышать ее, потому что, в отличие от остальных людей в этом классе, его слух был очень развит, так как он мог обращаться. — Очевидно, они приехали из леса. Мой брат, который учится в одном классе с одним из них, Тэхёном, кажется, его зовут, рассказал мне. 

— Из леса? 

— Да, из леса. Из стаи, — сказала она. 

— Что ты говоришь? — хихикнула ее подруга, — Но в стаях живут только старики.

— Не говори так, — прошипела девушка, — У волков очень развит слух, разве ты не знала? Это потому, что они способны обращаться в свою животную форму. 

— Они способны на что? — недоверчиво пробормотала девушка, и Чимин не упустил нотки испуга в ее голосе. 

Чимин не стал слушать дальше. 

Лесной волк? 

Омега поднял голову и заметил, что парень смотрит в его сторону, но не на него. Он смотрел на девушек, шептавшихся позади него. Глаза Чимина слегка расширились. Неужели он действительно мог их услышать? Даже на таком расстоянии?

В тот же миг Чимин обнаружил, что парень весьма привлекателен, а по тому, как его лицо вытянулось в жесткие мужественные линии, он догадался, что перед ним альфа. Внутри его груди царапалась омега, разгоряченная феромонами, которые исходили от него. Слишком сильные. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Возможно, именно поэтому все в классе держались на безопасном расстоянии от нового альфы, потому что один только его природный запах, казалось, помечал несуществующую территорию.

Чимин чувствовал, как напряжены остальные альфы класса и слегка смущены омеги. По крайней мере, одиночные омеги, потому что Джихён, казалось, совершенно не замечал нового парня, и Чимин догадался, что это из-за запаха, оставленного его альфой — парнем года, капитаном команды по регби — Ким Намджуном, который еще не пришел в класс. 

Но Чимин был без метки, и от его запаха его бросало в дрожь. 

О Луна.

Лесной волк. 

Минутку. 

Чимин, отойди и сосредоточься. 

Это потому, что они способны обращаться в свою животную форму. 

Чимин почувствовал, как что-то, он не понимал что, бурлит внутри него. Он чувствовал то же самое, что и тогда, когда хотел что-то ответить на уроке, но сдерживался, потому что был уверен, что не справится и опозорится. 

В класс вошел профессор Сынвон, заставив всех притихнуть и занять свои места. У Чимина не было времени думать, что делать, поэтому он быстро прошел к свободному месту рядом с альфой. Это было ближайшее к двери место, и менять его было уже поздно. Не раздумывая долго, омега подтащил стул и сел, заставив всех повернуться и недоуменно посмотреть на него.

Они смотрели на него со смешком из-за шума, который он поднял, или из-за того, что он осмелился сесть с новым парнем, который был лесным волком? Агх. Чимин даже не хотел знать. Его щеки раскраснелись, и он опустил взгляд вниз. 

Запах альфы стал намного интенсивнее, и Чимин поднял глаза, встретившись с любопытным взглядом юноши. Еще одна волна альфа-феромонов. Тело омеги содрогнулось, и его лицо покраснело еще больше, так как он не мог оторвать взгляда от лица альфы. Это происходило, а он еще даже не осознавал этого. Его ногти зудели, превращаясь в острые когти, радужная оболочка глаза светилась золотым светом, а шапка стала казаться плотнее, чем обычно. 

— Прежде чем мы начнем вводный урок, я хотел бы сказать, что у нас новый ученик, — голос учителя звучал в его ушах гораздо громче, чем в действительности он говорил. — Чон Чо…

Чимину ничего не оставалось кроме как убежать. Он встал со стула, схватил рюкзак и вышел за дверь с криком: — Простите, профессор Сынвон, мне нужно в туалет! 

Учитель вздохнул, зная репутацию Пак Чимина по прошлым годам, и проигнорировал его. Многие учителя считали его безнадежным случаем, неспособным сосредоточиться на уроке и получить хорошие оценки. Конечно, возможно, он не мог сосредоточиться, потому что у него были более серьезные проблемы, но учителей это никогда не волновало. Если он получал проходной балл, этого было достаточно, чтобы избавиться от него. Сынвон продолжал в том же духе, как будто Пак Чимин был просто раздражающей мелочью, о которой не стоит даже беспокоиться. 

— Чон Чонгук? Представьтесь, пожалуйста, перед всеми вашими товарищами. 

***

Чимин заперся в ближайшем туалете, который только смог найти, и забрался на унитаз, подтянув колени к груди и обхватив их руками, заставляя себя дышать и не терять самообладания. 

Иногда это срабатывало, и он надеялся, что это будет один из таких случаев.

Когда он превращался в волка, он осознавал, что происходит. К счастью, его волк не был нелюдимым зверем, который решал съесть невинных людей, но это не означало, что его омега не контролировала его. Чимину пришлось запереться в уборной, потому что если бы он этого не сделал, его волк сбежал бы, и Чимин проснулся бы голым, только луна знала бы, где. Не говоря уже о том, что его могли переехать, похитить или, что еще хуже, убить. Город не подходил для оборотней. Город был опасен, и если бы кто-то узнал его секрет, он стал бы предметом всеобщих шуток.

Омега с содроганием вдыхал свой собственный сладковатый аромат. Несмотря на то, что он использовал подавители, он все еще чувствовал этот запах, и он успокаивал его. 

Если бы он вовремя уловил изменения, то смог бы остановить их. 

Но сейчас ничего не получалось, и Чимин выругался сквозь зубы, быстро снимая одежду, чтобы не порвать ее во время превращения. Это уже происходило. 

— Черт, черт, черт… Твою мать! — прорычал он в разочаровании, когда его кроссовки застряли. 

Не успел он опомниться, как оказался маленьким белым волчонком в школьном туалете. Волчонком, который бил лапами по двери, чтобы она открылась, но, к счастью, ничего не получалось, и он оставался запертым там, наблюдая за тем, как проходит время, и виляя хвостом из стороны в сторону. 

Единственным утешением было то, что у него хватило силы воли заткнуть его, когда его омега хотела завыть, но он чувствовал себя ужасно. Он чувствовал, что предотвращает неизбежное. Проклятая омега. Чертов волк. 

Будь он проклят. 

***

Он не был настолько невезучим, чтобы порвать одежду и воспользоваться сменной, которую он иногда носил в рюкзаке в качестве меры предосторожности, но ему пришлось снова применить блокаторы запаха, потому что изменение стерло следы прошлого подавителя с его кожи. 

Иногда ему казалось, что его волк мстит ему за все эти действия, и поэтому заставляет его обращаться буквально из-за ничего. 

Когда он вошел в класс, то заметил, что новый Альфа не занял то место, которое занимал вначале, и теперь тоже находился сзади, но у окна, на расстоянии нескольких столов от него. Чимин не хотел больше беспокоить его, поэтому уселся на свое место и достал блокнот, чтобы сделать заметки. 

***

Первый день занятий был скучным и бесполезным, по скромному мнению Чимина. Преподаватель объяснял расписание, экзамены и экскурсии, а также другие вещи, но занятий не было, и для омеги это было просто хождение вокруг да около. Он ненавидел старшую школу. Он ненавидел, что ему пришлось обращаться в первый же день, и что это доводило его до изнеможения. Он ненавидел свою жизнь, черт возьми. 

Чимин мирно спал на письменном столе, когда от стука по нему он внезапно проснулся. Омега оскалил клыки в раздражении, и его глаза столкнулись с глазами Ким Намджуна. 

— Доброе утро, Чимин, — насмешливо сказал Альфа, и все члены его маленькой компашки рассмеялись. 

— Очень смешно, идиот, — проворчал себе под нос Чимин и вернулся в укрытие рук. Если в чем он и не завидовал своему брату, так это в общении с таким пустоголовым идиотом. 

— Как ты меня назвал, — Намджун прищурился и выпустил альфа-феромоны, которые были направлены на запугивание. 

— Намджун, — голос Джихёна звучал спокойно, но решительно. — Оставь моего брата, — предупредил он. 

Намджун закатил глаза и посмотрел на своего омегу. 

— Это была просто шутка. 

— Не лезь к моему брату, — повторил Джихён с легким раздражением. Но Джихён никогда не проявлял злости, потому что он был добрым, спокойным и идеальным прототипом омеги с мягким и податливым характером. Джихён не был таким беспорядочным в эмоциях, как Чимин. 

Чимин проснулся на своем месте и понял, что урок закончился, профессор Сынвон выключает проектор и собирает свои вещи, а студенты уже снова разделились на группы. 

— Всем все понятно или у кого-то есть вопросы? — произнес он поверх голосов класса. 

Намджун боковым зрением взглянул на Чонгука, и в его голове зародилась озорная мысль. 

— У меня вопрос, профессор. 

Остальная часть класса замолчала. Он был капитаном команды по регби. Как они могли возразить? 

— Скажи мне какой вопрос, Намджун, — ответил учитель. 

— Если омеги вынуждены использовать подавители запаха, когда наступает их течка… почему оборотни, приходящие из леса, не могут? Не хочу показывать пальцем, но… — Намджун усмехнулся, — очевидно, что омеги в классе стесняются и переживают, и это несправедливо, профессор. 

И ты только что пытался угрожать мне своими феромонами? Альфа-идиот, ты даже не можешь напугать меня, потому что мой волк сильнее твоего, — подумал Чимин. 

Чонгук перестал делать пометки в блокноте и уставился на свой лист, явно сосредоточив свое внимание на Намджуне, но не глядя прямо на него. Весь класс смотрел на альфу у окна. 

— Если у тебя есть предложения по поводу равенства… Ты можешь донести их до директора, Намджун, — осторожно ответил Сынвон. — Не пробовал?

— Нет, профессор, я не пробовал, — улыбнулся тот, с ямочками. Ему было все равно, что новый альфа может подавлять омег своим запахом, он просто хотел дать понять, что это его класс, его территория, и что он здесь альфа. — Спасибо, что уделили внимание моему вопросу. 

В классе снова стало шумно и суетливо, люди разговаривали и кричали, друзья пересказывали, что они сделали за лето. Чимин наблюдал, как Чонгук быстро собирает свои вещи.

— Эй, новенький, — огрызнулся Намджун, но Чонгук проигнорировал его. — Это не было нападением. У меня просто хорошее настроение, — усмехнулся Намджун, и его друзья-альфы поддержали его. — Я говорю это из-за того, как быстро ты собираешь свои вещи… Не нужно бояться. 

— Ты уверен, что это я боюсь? — прошептал Чонгук, закрывая свой рюкзак, в его голосе звучало веселье и недоверие. Его мог расслышать только Чимин. 

Для всех остальных Чонгук просто собрал свои вещи, проигнорировал Намджуна и вышел за дверь, оставив за собой шлейф сильных и внушительных феромонов. 

Чимин вдыхал их в себя, не испытывая ни малейшего стеснения. 

Пахло приятно.