— Хорошо… — Чонгук вздохнул и сел на землю, столкнувшись лицом к лицу с уже сидящим обнаженнымЧимином, который укрывался пледом, предложенным ему альфой. — Поскольку сегодня тебе удалось добраться сюда без обращений… Давай практиковать их постепенно и осознанно.

— Но я не знаю как это делать. — Омега вцепился в плед, который его укутывал. Очевидно, для лесных оборотней было совершенно нормально обнажаться перед представителями других полов, но не для него. Чимину это было неудобно, тем более если это происходило на глазах у Чонгука.

Чимин начинал нервничать и Чонгук не мог его успокоить.

— Да, поэтому мы и будем практиковаться, — нахмурился Чонгук. — Слушайся меня.

Омега знал, что это не самое лучшее начало. Если кто-то заставлял его заниматься чем-то, то он делал все наоборот. Он не мог это контролировать. Альфа начал говорить о методе визуализации, но вместо того, чтобы думать о себе в целом, нужно стараться проделывать это по частям, вызывая изменения понемногу. Чонгук показал это на своем собственном теле, и у брюнета внезапно появились два волчьих уха на копне волос.

— Видишь?

Блондин зачарованно посмотрел на них.

— Они очаровательны!

— Я бы не назвал волка-альфу очаровательным… Но я не буду воспринимать это как оскорбление от тебя.

— Это тебя обидело? — весело рассмеялся Чимин, и Чонгук не мог не заметить, что у него мягкий, заразительный смех и что его лицо становится еще красивее, когда он смеется.

Но это не имело значения. Повсюду были красивые омеги, и это ровным счетом ничего не значило. Чимин был его другом.

— Ты слушаешь мои объяснения? — слегка разочарованно спросил альфа.

Чимин перестал смеяться и рассеянно кивнул.

— Хорошо, теперь сделай это сам.

Блондин кивнул и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Если бы он держал их открытыми, то, скорее всего, потерял бы суть из-за любого маленького жучка в траве. Он представил себя волком, но особое внимание уделил голове, как велел альфа. Затем он увидел только свои уши. Он никогда не видел их в зеркале, но когда он был в своей животной форме, он мог чувствовать каждую часть своего тела, поэтому он попытался имитировать эти ощущения и почувствовать, что они у него на голове. Он старался изо всех сил, очень старался, но ничего не получалось. Несколько минут спустя Чимин открыл глаза в ожидании лекций, но встретил любопытный взгляд Чонгука.

— Это сработало? — с надеждой спросил блондин. Он поднял руки и дотронулся до головы, но там ничего не было. — Ничего не получилось… — надулся он.

— Не совсем, — Чонгук наклонил голову и уставился в одну точку за Чимином. Выглядывая из-под пледа, белый хвост вилял из стороны в сторону.

Чимин взволнованно повернулся вокруг своей оси и увидел его, а затем встретился взглядом с улыбающимся Чонгуком.

— Я сделал это!

— Более или менее.

— Айщ, ты такой зануда.

Брюнет поднял брови.

— А ты — катастрофа. Я говорил тебе об ушах.

— Я думал об ушах, но появился хвост, — надулся омега.

Чонгук рассмеялся.

— Тогда подумай о хвосте и, может быть, появятся уши, — предложил альфа, наполняя свою грудь запахом леса и слабым ароматом феромонов Чимина. Он был расслаблен и чувствовал себя комфортно. День был прекрасным. Идеальный день, чтобы выпустить своего волка, но Чимину пришлось умолять его об этом.

Все последующие минуты Чимин думал об ушах, морде и когтях, но ничего из этого не появлялось. Чимин начал думать, что его волк издевается над ним. Он не мог поверить, что он вырывался на свободу в самое неподходящее время, а теперь, когда ему было положено, отказывался подавать признаки жизни.

— Я дефектный? — встревоженно пробормотал Чимин, когда прошло время, а его волк все не появлялся. Чонгук выглядел несколько раздраженным, но сохранял самообладание. — Он смеется надо мной?

— Я смотрю, твой волк любит играть в игры, — криво улыбнулся Чонгук. — Он еще щенок.

— Ему нравится усложнять мне жизнь, вот что, — прорычал Чимин в расстройстве.

— Он просто не любит, когда ему указывают, что делать. — В этот момент Чонгук встал и снял рубашку. Омега посмотрел на него внезапно расширившимися глазами. — Ему не нравится, что ты заставляешь его сдерживаться, когда он хочет выйти, и принуждаешь его выйти, когда он этого не хочет. Он совсем не приручен. Вы как две разные личности.

— Так что же мне делать?

Чонгук небрежно снял с себя джинсы.

Омега покраснел и, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Что ты делаешь?

— Если он не хочет появляться, я знаю того, кто заставит его. Волки склонны к обращению, если рядом с ними есть другой волк. Это их инстинкт — формировать стаю.

— Но твой волк не нападет на меня?

— Мой волк — это я. Мы едины, — пояснил Чонгук, чтобы успокоить его. — Я не буду нападать на тебя.

Чимину придется научиться быть единым целым со своим волком, вместо того чтобы стремиться избавиться от него. До тех пор, пока у него в голове будет такой настрой, он никогда не сможет контролировать его.

Альфа вызвал обращение, и менее чем через несколько секунд перед Чимином стоял величественный черный волк. Противоречивые чувства охватили его грудь в тот же миг. Он ненавидел своего волка за все, через что тот заставил его пройти, и он действительно не любил животные формы оборотней. Он просто избегал их всю свою жизнь. Но присутствие перед ним этого черного волка заставило его испытать то, чего он никогда раньше не чувствовал. Это заставило его…

Чимин завороженно посмотрел в золотые глаза волка, затем бессознательно поднял руку и нежно погладил его по голове. Чонгук фыркнул ему в лицо, но позволил сделать это.

Он не думал, что так будет.

Он ведь был альфой.

Альфой с самым сильным и впечатляющим ароматом, который он когда-либо чувствовал. Рядом с ним другие альфы пахли пресно и скучно. Вообще до появления Чонгука запахи альф никогда не привлекали внимания Чимина.

От него так приятно пахло…

Чимин почувствовал, как что-то сломалось внутри него, и его волк наконец-то вырвался на волю. Чимин не мог тренироваться, не мог применить на практике методы визуализации Чонгука или даже попытаться замедлить обращение. Это были одни инстинкты и ноль мыслей. Он обратился и через секунду набросился на альфу, чтобы покатиться по траве и поиграть. Чонгук быстро подмял его под свое тело и зарычал. Наивный омега думал, что заставит его лечь на спину, как послушного волчонка?

Но омега Чимина не учел, что Чонгук не оставит ему возможности, запирая под своим телом, он недооценил его черного волка. Омега осторожно дотронулся своими маленькими лапками до морды альфы и облизал ее в знак приветствия. Чонгук снова втянул воздух над Чимином, и волк закрыл глаза.

Следующее, что почувствовал омега, это то, что альфа лениво облизывает его морду.

Секунду спустя Чонгук рысью отбежал от него и начал гонку. Чимин безоговорочно последовал за ним.

*** 

Омега Чимина не привык подчиняться приказам, но Чонгук объяснил ему по дороге туда, что волкам свойственно объединяться в стаю и следовать за вожаком. Чонгук предложил ему свою кандидатуру после того, как рассказал, что в стаях волков-одиночек отвергают: либо ты лидер, либо ты лучший, но ты не можешь следовать своим собственным правилам, если их диктует кто-то другой. В тот момент Чимин задумался, не слишком ли это старомодно, но спустя несколько часов в своей звериной форме омега понял, что пытался донести до него Чонгук.

Альфа показывал ему лес, как будто знал его лучше, чем кто-либо другой, и Чимин почувствовал уверенностьот того, что Чонгук взял на себя ответственность направлять его в этом путешествии. Он не знал, было ли это потому, что он был Чонгуком, или потому, что он был альфой, а он омегой, или просто потому, что Чимин не был способен сосредоточиться, но омега был благодарен за то, что его направляли.

Не говоря уже о том, что Чимин отвлекался даже на муху и что, если бы не Чонгук, он, скорее всего, проиграл бы себе еще больше раз, чем уже проигрывал.

На этот раз это было из-за зайца.

Маленький белый волк никогда не видел таких раньше, и это было автоматически, он увидел его, и все, что мог подумать его животный мозг — это «добыча». Он оставил Чонгука позади и побежал за маленьким зверьком так, словно от этого зависела его жизнь. Он двигался быстро и неуклюже, и наконец ему показалось, что он догнал животное, но когда он поднял лапы, животного нигде не было, потому что оно, очевидно, оказалось быстрее Чимина, выскользнув из его хватки. Омега фыркнул в разочаровании. Краем глаза заметив бегущего зайца, словно насмехающегося над ним. Черт возьми, у Чимина была гордость. Он бы не оставил этого так просто. Он собрал всю силу воли, на которую был способен, и гонялся за ним бесчисленное количество раз.

И каждый раз он терпел неудачу.

Измученный, Чимин сдался через час. Он сел мохнатой попой на траву и отказался снова преследовать зайца, который так издевательски бегал перед ним, но не хотел быть добычей. Он был по нос в грязи. То, что утром было белым мехом, теперь стало охристым. Какой ужас. Чимин был омегой, который заботился о том, чтобы выглядеть красиво, даже если никто этого не замечал.

Усевшись, волчонок принялся вылизывать каждую частичку своего тела, не думая ни о чем другом, не замечая, что заяц снова затерялся в лесу или что Чонгука нигде нет. Омега был счастлив, ухаживая за собой.

Он вышел из своего маленького мирка, когда заяц появился перед ним мертвым с перегрызанным горлом. Омега поднял голову и увидел черного волка с зайцем, висящим у него в пасти. Чонгук положил его на землю перед Чимином и сел. Глаза маленького белого волка светились от возбуждения, и ему не потребовалось ни секунды, чтобы начать пожирать бедное маленькое животное.

В следующий раз, когда Чимин поднял голову, насытившись, перед ним снова стоял Чонгук с тремя мертвыми зайцами, свисающими изо рта, и большими, ожидающими глазами.

Он охотился для него.

Чимин вилял хвостом и принимал их всех, не теряя времени, снова погружаясь в свой мир. Он съел два, а затем, полностью насытившись, оставил последнего для Чонгука, отделив его от остальных прикосновениями мордочки, но, к его удивлению, когда он поднял голову, чтобы найти альфу, Чонгук тащил мертвого енота, вылезая из-за деревьев.

А Чимина окружали мертвые зайцы.

Чимин запаниковал бы, будь он человеком, но его волк только и делал, что возбужденно и счастливо носился рядом, как будто эти зайцы были подношением, а Чонгук услаждал его. О, луны.

Альфа сказал, что его зверь и он были одним целым, когда он обращался, и что он полностью осознавал действия своего волка. Это правда делал он? Или его волк взял верх над его волей?

Какая разница. 

Омега набросился на Чонгука, и они оба покатились по земле, забыв о еде и снова погрузившись в игры.

*** 

Выезд был запланирован только на утро. Как и в предыдущую поездку.

Но было уже далеко за полдень, а Чимин и Чонгук все еще пребывали в своих звериных формах, гоняясь друг за другом по лесу и играя так, словно в мире больше ничего не существовало.

Они не могли осознать масштаб того, что делали, возможно, по незнанию, возможно, потому что не хотели этого, но проводить столько времени как волки, вместе, с альфой, охотящимся за омегой и преследующим его среди деревьев… Это не даст ничего, кроме создания парной связи, но они были не в состоянии наблюдать, как она одолевает их животных. Это было слишком интимно, и никто из них не хотел останавливаться.

В результате перебежек они оказались у затерянного ручья.

В это время дня Чимин был скорее коричневым, чем белым, и его мучила жажда.

Что бы подумала его человеческая сторона о том, чтобы выпить воды прямо из реки? Ведь дома он никогда не пил даже из-под крана, потому что ему был противен вкус.

Или о том, что он ел нежареных зайцев?

О, луна. Во что его превратили?

Чонгук спокойно и уверенно подошел к берегу и стал пить, и Чимин хотел быть не хуже. Он подражал всему, что делал альфа, потому что доверял ему.

Он доверял ему.

Настолько, что никогда бы не предположил, что Чонгук застанет его врасплох и бросит в воду со спины.

Чимину повезло, что животные умеют плавать, потому что он совсем этого не умел. Его волк вырвался на поверхность и громко, и отчетливо зарычал на Чонгука. Волки не смеялись, но Чимин мог поклясться, что видел озорной, веселый блеск в глазах черного волка. Затем альфа нырнул под воду.

А когда Чонгук вынырнул, он снова был человеком и смотрел на него так, что волк не мог расшифровать.

— Посмотри на себя, ты белый или коричневый волк? — альфа засмеялся и руками потрепал мордочку и голову Чимина, чтобы удалить всю засохшую грязь. Волчонок позволил ему. Этот человек очаровал его не меньше, чем его волк.

Неосознанно блондин вернулся в привычную форму, поблагодарив луну за то, что смог коснуться земли в этом участке реки. И когда он окончательно осознал все, Чонгук ласково погладил его по щеке. Он тихонько моргнул, глядя на альфу, чувствуя себя оторванным от реальности. Вид вокруг был прекрасным. Теплые лучи заката омывали слегка загорелую кожу брюнета, и только тишина и шум воды окутывали их.

Что это было, что росло в груди Чимина?

У него было огромное желание что-то сделать.

Но он не мог перестать смотреть в глаза Чонгука.

Почему альфа ничего не говорил, чтобы нарушить молчание?

Потому что в этом не было необходимости, верно? Молчание было совсем не неловким. Они провели день в тишине, и это больше не казалось странным.

Почему рука Чонгука не переставала гладить его по щеке, если он больше не был окутан грязным мехом?

— Вот вы где! — они оба выпали из своего пузыря близости и уставились на кричащую Джиу, когда она вынырнула из-за деревьев. Она казалась обеспокоенной. Тэхён следовал за ней. — Черт возьми! Вы знаете, который час? Мы искали вас весь день!

Чонгук посмотрел на небо. Солнце было в нескольких минутах от заката.

Неужели день пролетел так быстро?

— Черт, — фыркнул альфа и подозрительно посмотрел на Чимина. Блондин посмотрел ему в глаза, покраснел и опустил взгляд в воду. — Думаю, пора возвращаться, — тихо промолвил он.

Ни один из них не хотел этого.

***

Чимин подошел к двери своего дома и нервно замер перед ней. Ночь опустилась на город несколько часов назад.

Прежде чем он успел позвонить в дверной звонок, Джихён открыл ее изнутри с разочарованным видом.

Чимин уже знал, что будет дальше.

Родители ждали его за столом в гостиной. Ужин на столе уже остыл. Черт, неужели он пропустил и ужин?

— Ты знаешь, который сейчас час, Пак Чимин? — первым заговорил его отец фальшиво спокойным тоном.

— Очень поздний? — неловко пробормотал Чимин и рухнул на стул. Он был измотан, истощен и голоден. Он потянулся за куриным окорочком, но мать выхватила у него тарелку с яростным взглядом.

— Не принимай нас за идиотов, Чимин.

Черт возьми, она назвала его Чимином. Его мама всегда называла его цыпленком. Блондин глубоко вдохнул и осмелился поднять глаза. Его родители смотрели на него, сложив руки.

— Простите, время пролетело незаметно.

— Что с тобой случилось… — его мать замолчала. — Ты сказал, что вернешься к обеду, а сейчас одиннадцать вечера. Ты знаешь, как мы с твоим отцом волновались? Мы думали… мы думали, что с тобой что-то случилось. Черт возьми, почему ты не отвечал на звонки?

— Я не мог, — неохотно ответил Чимин. Он не хотел этого. Он хотел поужинать и поспать несколько часов. Он так хорошо провел время, это был идеальный день, а его родители все испортили.

— Почему ты не мог? Разве мы платим за телефон, чтобы ты не мог им пользоваться?

— Я не мог, потому что был в лесу! Там не было сигнала. — Что ж, это было не совсем ложью, ведь он не мог взять трубку, потому что последнее, о чем он заботился, пока был по уши в грязи, было использование телефона.

Наступила тишина, и в воздухе чувствовалось напряжение.

— Что ты делал в лесу, Пак Чимин? Мы с твоей мамой думали, что ты встречался с другом, — холодно сказал альфа.

— Другом, которого я, кстати, даже не знаю, — разочарованно пробормотала Ынджи. — Ты сказал мне то же самое на прошлой неделе, что встречался с «другом», но все, что я видела в окно, это как ты садишься в фургон к двум парням и девушке, о которых я ничего не знаю.

— Подожди, подожди… — Джихён встал с дивана и недоверчиво посмотрел на Чимина. — Ты встречался с братьями Чон? С Чон Чонгуком?

Черт возьми, почему его брат был таким умным?

Почему он просто не мог заткнуть свой гребаный рот?

— И что с того, что я с ними общаюсь? — надул губы Чимин.

— Кто такие братья Чон, Джихён? — резко спросила Ынджи у своего другого сына, совершенно не доверяя ответу, который мог дать ей Чимин.

— Они новички в старшей школе, мама, — мягко объяснил Джихён. — Они из стаи. Они прославились в первые дни, потому что было известно, что они могут превращать в волков, как и все в стае, вот…

Взгляд его отца стал жестче.

— Можно ли узнать, что делает мой сын, встречаясь с… с этими?

— Что в них плохого?! — крикнул Чимин.

— В них нет ничего плохого, — подчеркнула Ынджи, глядя на Чонсока. Она знала, насколько узок кругозор ее мужа в этих вопросах, но не хотела уводить разговор в другую сторону. — Но я не могу ожидать многого от людей, которые забирают моего сына, говоря, что привезут днем, а в итоге возвращают его мне в одиннадцать вечера. Тем более я не могу терпеть, когда ты лжешь мне, говоря, что уезжаешь с другом и в конечном итоге садишься в незнакомую мне машину с тремя людьми, которых я тоже не знаю, и идешь в… В лес, насколько это опасно, черт возьми, Чимин, тебе семнадцать.

— И что?! С каких это пор вам так важно, с кем я иду и куда?! Вы не устраиваете Джихёну таких допросов, а ему тоже семнадцать!

— Потому что твой брат ответственный, мы знаем его друзей и знаем, что они надежные люди, не говоря уже о том, что он делает то, что говорит, и если он говорит, что будет здесь через час, то он будет здесь через час, — язвительно ответила Ынджи.

— Это случилось только один раз, извините! Этого больше не повторится! Могу я поужинать, пожалуйста?

— Это еще не все, — прорычала его мать в разочаровании. — Сегодня утром мне позвонила твоя учительница математики и сказала, что ты провалил экзамен. Ты получил двойку, Чимин.

Блондин почувствовал, как его щеки покраснели от смущения, и опустил голову.

— Что? — недоверчиво прошипел Чонсок. — И ты не собирался ничего нам рассказывать? А…? Двойка, Чимин?

— И-извините, я не силен в математике, — надулся Чимин. Тут дуться безрезультатно.

— Мы даже не знали, что у тебя экзамен, мы не видели, как ты готовишься… Просто для тебя все это игра! — закричала его мать.

— Я плохо концентрируюсь! — оправдывался омега в очередном крике.

Стук по столу заставил обоих замолчать и посмотреть на Пак Чонсока, альфу семьи. Мужчина глубоко вдохнул, пытаясь сохранять спокойствие, но его глаза никого не обманули, он был в ярости. Чимин никогда не видел его таким.

— Пак Чимин, ты наказан, — приговорил он.

— Что…?

— Я запрещаю тебе выходить из своей комнаты, пока ты не сдашь экзамен. Я прошу у тебя хотя бы тройку, это не так сложно, черт возьми, неужели мы воспитали из тебя идиота? — сердито и недоверчиво спросил его отец. Такой человек, как он, никогда не поймет, что не все хороши в одном и том же деле. Что существуют разные образы жизни. Что не все сводится к оценкам, что иногда счастье гораздо важнее и нужнее.

Его сын был несчастлив, и ему было все равно, потому что его принципы были для него гораздо важнее. Чимин понял это в тот самый момент.

— Н-но… — глаза омеги стали водянистыми от бессилия.

— Ты выйдешь из этого дома только, чтобы пойти в школу, а потом вернешься в свою комнату. Никаких задержек, никаких… прогулок в лес с шавками. Ты меня услышал? Ты будешь оставаться по вечерам в своей комнате и учиться, чтобы построить свое будущее. Мы позволяли тебе слишком много, но это все. Если ты достаточно взрослый, чтобы возвращаться в такой час, значит ты достаточно взрослый, чтобы отвечать за свою жизнь и будущее.

Чимин чувствовал, что вот-вот сорвется. Его отец не мог так поступить с ним. Он в отчаянии посмотрел на свою мать, но женщина перевела взгляд на свои дрожащие руки, выглядя разбитой и разочарованной. Чимин не мог перестать ходить в лес, только не сейчас. Это станет его гибелью. Ему нужно было выпускать своего волка. Он не мог… Они не могли… и Чонгук… Черт возьми, черт возьми!

— Я ненавижу вас! — закричал Чимин, не в силах больше сдерживать рыдания. Он встал из-за стола и убежал в свою комнату. Он захлопнул дверь и бросился на кровать.

Я ненавижу их.