— Серый и чёрный, — цедит через зубы Тэхён, смотря на цветную, как утверждает его мать, карточку перед глазами. Парень уже совсем устал от этих ежечасовых тестов на зрение, да и саму мать эти яркие картонки уже толком задрали.

— Тэхён, это зелёный и синий! — кричит та. — Синий, а не чёрный! — Женщина продолжает метаться по комнате, не принимая того факта, что её сын потерял родную душу. 

Одета в домашний махровый халат и пушистые тапочки в виде кроликов, женщина трясущимися руками начинает искать в домашней библиотеке телефонную книжку, в которой явно должен быть номер какого-то врача. 

Должен быть.

— Мам, я найду себе другого соулмейта, это не проблема, — Тэхён встаёт на ноги и выходит из комнаты. — Не сдохну же из-за этого.

Погода на улице тусклая, и это ощущается даже через монохромный фильтр, который будто поставили на глаза. 

Вечные лужи на улицах Сеула немного замедляют дорогу к магазину. Купить немного выпивки, закусок и самых дешёвых сигарет — сейчас лучший выбор для Тэхёна. Да и не только для него. 

А по покупке нужного — можно и в парке прогуляться. 

На маленьком экранчике чёрного фитнес браслета показывается количество шагов за сегодня — шесть тысяч шагов. А ноги болят так, будто прошёл все сто. 

Тэхён присаживается на деревянную лавку и, воткнув в уши белые наушники с громкой музыкой, устроил импровизированный пикник. Упаковка чипсов с крабом моментально уменьшается в два раза после открытия, потому что лэйс очень уж любят продавать воздух вместо жареной картошки. 

Парень не то что бы сильно любит крабовые чипсы и хейнекен, но выбор в магазинчике был не такой большой, как в гипермаркете, так что включать привереду или идти в другой магазин (что находится в пяти кварталах отсюда) — не вариант. 

Тэхён тот самый обычный парень, который курит марвел, иногда по настроению слушает Нирвану и катается на скейте с побитыми колёсиками. О внешности аналогичная ситуация: густые чёрные волосы, темно-карие глаза, которые чаще всего скрываются за цветными линзами, офигительный упругий попец и тонкие длинные ноги. Из особенностей — парень красит ногти. Да и пусть, так модно сейчас. 

В младших классах Тэхёна часто обзывали девчонкой из-за тонкой талии и женственного лица, но вот в старших классах он начал активно пользоваться этими «недостатками», когда нужно было что-то скатать или получить бал повыше. 

Тишина и спокойствие, если не учитывать орущий в ушах рок, длились не долго — звонок от заботливой и волнующейся матери нарушил прекрасный пикник. 

— Алло, — Тэхён закидывает в рот очередной ломтик жареной картошки.

— Тэхён, я нашла парня, который работает психотерапевтом, — через трубку слышно, как шкварчит масло на сковороде. — Думаю, он сможет тебе помочь. И ты вообще где, Тэхён? Убежал, а маме ни слова не сказал, — пытается шутить женщина.

— Я в Жёлтом парке. Это тот, что в двух кварталах от нас, — парень начинает рыться в карманах, в надежде найти старую зажигалку и хотя бы одну не поломанную сигарету. — И, мам, мне не нужна нянька, — он достаёт белую зажигалку и потрепанную пачку сигарет, — я сам могу позаботиться о себе, если ты не знаешь. 

— Это не нянька, Тэхёни, это врач, и он тебе поможет смириться с горем... — Мать громко вздыхает и продолжает: — Вы ведь были с Чимином не разлей вода, а тут такое...

— Мам, мне не нужен мозгоправ, — перебивает женщину Тэхён, но говорит тихо и спокойно. — А про Чимина я уж сам решу, — ядовито выплёвывает парень и кидает трубку. 

Тэхён и Чимин действительно были друзьями с самого детства — игрались и строили песочные замки на одной площадке, ходили в один детский сад, школу и даже колледж. 

Чимин был довольно правильным, в отличии от Тэхёна, но всё равно весёлым парнем, с которым не бывает скучно. Пару раз Пак даже пытался отучить Тэхёна от сигарет, туша их водой, но по итогу так и не вышло — пришлось смириться.

Пару лет назад Чимина отстранили от школы на неделю за то, что тот нарисовал на боковой стене здания школы граффити. Это, наверное, и был самый плохой поступок в жизни парня. 

Тэхён нажимает на треугольничек, чтоб песня «lonely» в исполнении MGK продолжила играть в наушниках, но, как только мелодия продолжается, не выдерживая, парень сгибается пополам и начинает выть. Скулить, как последняя сука, которой изменил её парень с её же лучшей подругой. 

Больно.

Чимин был его всем: лучшим другом, который поддержит в сложным момент и подскажет, как лучше поступить, одноклассником-заучкой, который знал ответ на, кажется, любой вопрос, и, конечно же, он был Тэхёну словно старший брат. Да и сама мать Кима воспринимала этого мальчишку, как своего родного сына. 

В местных новостях сообщили, что некий подросток спрыгнул со здания колледжа из-за большого давления со стороны родных. Но это была заранее подготовленная ложь, которой Чимин следовал последний месяц жизни. 

За пару дней до происшествия Пак лично сообщил Тэхёну, что его изнасиловали, когда тот по выученной наизусть дороге шёл домой с дополнительной математики. 

«Я теперь грязный Тэ, у меня не будет девушки. Она не захочет быть с таким как я, грязным...»

Эти сказанные трясущимся голосом слова врезались в память Тэхёна, точно нож маньяка в плоть жертвы. Это было последнее, что слышал от своего лучшего друга Ким. 

Оставшиеся два дня Чимин не появлялся на парах, из-за этого Тэхён начал сильно волноваться за лучшего друга. 

Не зря.

Потому что в среду вечером, когда большинство учащихся ушли домой после пар, парень спрыгнул с шестого этажа колледжа, раздробив себе череп и переломав хребет. Крови было много в тот день. Жаль нельзя отмотать время назад и сказать Чимину, что всё будет в порядке и он обязательно выберется из этой ситуации, но, увы…

— Простите? — тёплая рука неожиданно падает на плечо Тэхёна. — У вас всё в порядке? Или может я могу вам чем-то помочь?

— Нет-нет, — Ким поднимается и вытирает мокрые дорожки с лица. — Всё в порядке, просто я устал немного.

— А кажется, что ты сильно так измотался, — парень обходит лавочку и садится на корточки перед Тэхёном. — Ты будешь против, если я побуду с тобой немного? — голос собеседника был приятный, мягкий, так что отказать было невозможно.

— Нет, всё нормально, — Тэхён подвинул банку пива и чипсы ближе к себе, тем самым освободив место для нового знакомого. — Присаживайся.

— Спасибо большое, — паренёк переместился на лавочку и буквально сразу, закинув ногу на ногу, начал опрос. — Можно узнать твоё имя?

— Тэхён, — шмыгает тот носом. — А твоё?

— Чонгук, — парень указывает мизинцем на пачку чипсов. — Можно? 

— Да, — Тэхён откинулся на спинку и, подняв взгляд на небо, прикрывает глаза. — Я их и так не люблю. Крабовые чипсы — отстой.

— Отстой? Ты чего? Ну ка отдай тогда, — Чонгук хватает пачку и демонстративно отворачивается, имитируя Голлума из «Властелина колец». — Моя прелесть. 

— Будешь? — смеётся Тэхён, указывая одновременно на банку пива и протягивая пачку сигарет.

— Почему бы и нет, — тянется за сигаретой паренёк. — Кстати, пиздатые ногти. Они... — Чонгук наклоняется к рукам Тэхёна, чтоб лучше разглядеть цвет лака, —...фиолетовые? 

— Блять. Опять не тот, — Тэхён запаливает торчащую изо рта сигарету.

Этот мир его совсем уже достал. Так и хочется повторить за любимым соулмейтом и кинутся вниз с какого-то здания.

Ким ждёт пару секунд, пока Чонгук устроит тонкую сигарету между губами и, положив руку на шею парня, тянет на себя.

— Ты что делаешь?! — резко отстраняется Чонгук. — Я не целую незнакомцев!

— Я, вообще-то, тоже, — Тэхён вынул из губ табачное изделие и выпустил серое облако. — Тем более, у нас у обоих в зубах сигареты, как ты себе это представляешь? 

Тэхён кладёт сигарету обратно и предпринимает вторую попытку, вновь таща Чонгука на себя. На этот раз он не так сильно сопротивлялся. 

— Просто не двигайся, Голлум.

Подпалить сигарету другой сигаретой — дело не из лёгких, а тем более, когда тот, у кого находиться вторая сигарета боится приближаться к лицам других людей ближе чем на десять сантиметров. 

Чонгук начинает краснеть от теплоты, исходящей от Тэхёна, и от фразы, которую он ненароком сказал минуту назад. 

— Готово, — бросает Тэхён и отпускает друга.

— Так ты цвета не различаешь? — Чонгук пытается изо всех сил не дать себе кашлянуть, потому что будет понятно, что это его первая сигарета в жизни. 

Но опытный в курении Тэхён сразу понимает, что глаз у Чонгука дёргается не от усталости, а от горечи во рту. 

— Потерял родную душу что-ли? 

— Ага, — Ким вытаскивает сигарету, стряхивает пепел, выдыхает тонкую струйку дыма и хватает банку с пивом, чтоб опустошить её ещё на четверть.

Тэхён чувствует себя так свободно рядом с этим Чонгуком, хотя они знакомы, от силы, минут десять. Да и этот жест с сигаретами Тэхён делает не часто. Что-то такое необычное было в этом пареньке, что Кима зацепило. Только вот что?

— Могу пока побыть твоим временным соулмейтом, — Чон зарывается в пакет с чипсами и, достав сразу несколько, начинает по одной запихивать в рот, — если хочешь, конечно.

— Блять, ну хрен знает сколько мне осталось, так что почему нет? — Тэхён берёт руку Чонгука в свою и сравнивает их. — У тебя такая маленькая ладошка, утю-тю, наверное совсем ещё школьник.

— Сам ты школьник! Мне восемнадцать лет и я на втором курсе меда! А вот тебе-то лет сколько? 

— Девятнадцать мне, всего на год тебя старше.

В наушниках продолжают играть грустные песни из плэйлиста, а Чонгук продолжает свой допрос, будто не на какого-то врача учится, а на полицейского. 

— Пиздец, уже одиннадцать? — вскрикивает Тэхён, посмотрев на фитнес браслет.

— Я тебе больше скажу, уже двадцать пять минут двенадцатого, — Чонгук встаёт, отряхивает куртку и кидает сигарету на асфальт, втирая её конверсом в землю. — Я из Пусана, так что живу в общежитии университета, а эта мымра меня так просто не впустит в корпус, — смеётся парень и, посмотрев на Тэхёна, тоже видит улыбку.

— Мымра? Это кого ты так?

— Консьержка. У нас взаимная ненависть друг к другу, так что… Думаю, нам пора расходиться.

— Не хочешь переночевать в более уютной комнате? 

«Что ты за бред несёшь, Тэхён? Какое переночевать? Вы знакомы, дай Бог, час!»

— У меня кровать большая… — Ким бросает окурок в мусорку, а за ним летит и банка из-под пива.

— Хм… — мычит Чонгук и прикладывает указательный палец под нос, тем самым имитируя раздумья. 

— Странно звучит, да?

— Парень, которого я встретил в парке, предложил мне сначала покурить, потом отдал свои крабовые чипсы, а теперь ещё и зовет переночевать? — Чонгук поворачивается на Тэхёна, профиль которого точно какие-то античные архитекторы создавали — ни единого изъяна.

— Именно так.

Тэхён смотрит в чёрное с белыми точками-звёздами небо и, закрыв на пару секунд глаза, тяжело вздыхает. Ещё неделю назад небо было тёмно-синим, а свет в окнах домов был бледно-жёлтым, а не серым. 

— Это будет глупо, но ты мне уже нравишься, соулмейт, — слегка краснеющий Чонгук доедает последний кусок жареной картошки и, кинув пакет в мусорный бак, подходит к Тэхёну. — Могу даже подкатить по красивому, если хочешь.

— Валяй, — смеясь, выдаёт Ким и чувствует руку, что осторожно легла на талию. 

— Ты, конечно, не колода карт, но я бы разложил тебя на столе.

— Так что тебе мешает? — игриво подмигивает Тэхён, вытаскивая наушники из ушей и запихивая их в карман джинс.

— Совесть. 

Чонгук понимает, что такое потерять дорогого тебе человека. Даже нет — он знает, что это такое. Его брат, который был ему чуть ли не заменой отца, который постоянно уезжал в командировки по другим городам, вскрылся, не выдержав давление со стороны ебучих работодателей. 

— Я так и не нашёл своего соулмейта, на самом деле, — Чонгук издаёт смешок и свободной рукой поправляет волосы. — У меня никогда не было отношений, потому что все какие-то не такие.

— Другие? Это как? — не понимает Тэхён.

— От них исходит какая-то не такая энергия… А вот ты — другой. Это сложно описать, но я это чувствую. 

— Поэтому я тебе понравился? 

— С первой минуты.

— Даже заплаканный?

— Даже заплаканный, — Чонгук снова смеётся, не отпуская руки с талии. — Интересный ты персонаж, конечно.

Тэхён останавливается и кажется понимает — это и есть его судьба. Понимает, что сейчас это звучит странно, по-дураки, но это так.

Не важно даже то, что Тэхён никогда не узнает, какого цвета у Чонгука толстовка. Важно только то, что он, наконец, впервые после смерти Чимина не чувствует это гниющую и разъедающую пустоту внутри.

— Ты чего? — спрашивает Чонгук, тоже останавливаясь.

— Не важно, пойдём, — Тэхён, чувствует, как Чон притягивает его к себе и на душе становится так тепло.

Внутри витает странное ощущение, что так и должно быть.

***

— Тебе дать футболку, или ты будешь так спать? — спрашивает Тэхён, рыская в шкафу. 

— Любую старую тряпку можешь дать.

— Лови, — мычит тот и, достав первую попавшуюся футболку, не поворачиваясь, ткнул её Чонгуку. — Держи.

«And then he said goodbye, way too soon» небольшими чёрными буковками виднеется посередине грудной клетки на розовую футболке.

— Весёлая футболочка, — ухмыляется Чонгук и, стягув с себя толстовку, натягивает футболку.

— Машин Ган Келли, — кидает Тэхён, хлопая дверцей шкафа.

— Что? 

— Певец. Это из его песни.

Ким падает на кровать и вздыхает. Когда же он наконец умрёт и не будет больше мучатся от этого монохромного фильма тридцатых годов прошлого века.

— Не слыхал про такого. 

— Я тебе дам послушать как-то. Просто нереальный чувак, — не выдавая своего явно не позитивного настроя, говорит Тэхён.

Чонгуку пока не стоит знать, что его "соулмейт" тоже собирается склеить ласты и отправится в последнее плаванье.

***

На улице льёт проливной дождь, а из тэхёнового телефона доносятся тихие нотки джазовой музыки, которую он слушает безумно редко, но сейчас она идеально подходит под атмосферу. 

Вечер выдался не из лучших, но, благодаря Чонгуку Тэхён может чувствовать себя нужным. Возможно, местами обманутым и глупым, но нужным.

Чонгук лежит рядом с Тэхёном и время от времени поглаживает макушку старшего. А Ким, точно послушный домашний кот, откидывает голову назад и утыкается в мягкую подушку в виде сердечка.

— Ты мне нравишься, Тэхён, — шепчет на ухо Чонгук и тащит старшего ближе к себе.

— Ты мне тоже, Чонгук, но, ты же помнишь, что мы только временные соулмейты? — мямлит под нос Тэхён и тулиться ближе.

— Помню.

Чёрт.

— Я хочу так проспать всю ночь с тобой, — пауза. — Но это так странно...

— Что именно? — Ким поворачивается на младшего и непонимающе смотрит глазами-пуговками.

— Мы знакомы меньше дня, а уже спим в одной кровати. Это чертовски странно.

— Даже если это и странно, то мне это безумно нравится, — Тэхён поворачивается всем корпусом к Чонгуку и обнимает его. — Не могу на тебя смотреть. 

— Что ты несешь, Тэхён, почему?

— Сам не знаю, — смеётся. 

— А я вот точно знаю, что безумно хочу тебя поцеловать сейчас.

— Ну и что тебе мешает?

— Ты и сам знаешь ответ.

«Совесть.»

— Но я планирую сделать это завтра, когда ты ко мне ещё немного привыкнешь. 

***

— И на кого ты учишься? — спрашивает Тэхён, складывая тетрадки рюкзак.

— Пока что на врача-психиатра, — монотонно отвечает Чонгук.

— Мозгоправ что-ли? — Ким закидывает пенал в рюкзак и плетётся к выходу.

— Можно и так.

Утром все улицы намного красивее. Пекарни и булочные уже открыты, поэтому запах утренней выпечки приятно щекочет нос, заставляя прокручивать в голове мысль о том, что позавтракать Чонгук и Тэхён забыли. 

Улицы, конечно, красивые, но Чонгук красивее. Волнистые, длинные волосы слегка спадают на детские глаза, в которых можно увидеть всю вселенную и даже немножко больше. А заспанное лицо добавляет эффект домашнего уюта.

Чонгук одет в винтажный свитер, джинсы и белые кеды. В голове всплывает и сразу же пропадает мысль: «Чимин тоже любил так одеваться». Иногда у него проглядывались даже нотки девяностых, да и вообще старые вещи всегда выглядят намного прикольнее.

— А в каком университете? — нарушает тишину Тэхён, повернув голову на младшего.

— Четыре квартала туда, — Чонгук показывает ладонью прямо по улице, — потом два на лево и один на право. 

— Ага, — Ким в голове прокладывает маршрут, после чего выдаёт: — Имени Чои Минхёка?

— Да, это он.

— Я тоже там учусь! — улыбается Тэхён, щипая младшего за руку. — Прикольно как!

***

Солнечную погоду сменила более мрачная, но настроение от этого ни на каплю не ухудшилось. Чонгук всю пару думал о своём "соулмейте" и даже не слушал преподавателя, пока тот не начал рассказывать про связь родных душ.

— А теперь про соулмейтов, мои юные врачи, — профессор поправил очки, что слегка сползли, и ткнул небольшим мелком в зелёную доску. — Я знаю, что кто-то из вас будет психологом, кто-то — хирургом, а кто-то — военным врачом, но каждому из вас должны быть известны основные понятия связи, — мужчина рисует две точки и проводит между линию. — Соулмейт это человек, с которым вы связаны на всю свою жизнь и это не изменить. 

— У каждого человека есть соулмейт? — подняв вверх руку с карандашом, выкрикнула красноволосая девушка из аудитории.

— Да, Черён, у каждого, — профессор повернулся на студентов и улыбнулся. — Просто не каждый находит его быстро. Запишите: средний возраст, при котором человек находит свою родную душу — от восемнадцати до двадцати двух лет. 

— Профессор Ким, а может быть такое, что у одного человека — два соулмейта? — спрашивает ещё один парень, пытаясь тянуть руку, как можно выше.

— Это достаточно редкое явление, Хосок, — мужчина поворачивается к доске и рисует ещё одну длинную горизонтальную линию. — Представим, что начало линии это нулевой год, а конец — сегодняшний день, — профессор рисует две точки — одну на начале и одну на конце. — Как думаете, сколько было таких случаев с двумя соулмейтами?

— Может сто? — говорит Хосок, сомневаясь.

— Меньше.

— Десять? — подаёт голос ещё один парень из аудитории.

— Нет, но уже ближе. 

— Пять? — снова пробует Хосок.

— Почти. Четыре, — мужчина поворачивается к доске и рисует ещё четыре точки на линии. — Вы только представьте, ребята, — четыре случая в истории. Никто, конечно, не исключает, что люди скрывали и их было больше, но зафиксировано четыре случая подобного инцидента.

— Профессор Ким, а если родная душа умерла — что произойдёт со вторым из пары? — резко выдаёт Чонгук, подняв руку.

— Хороший вопрос, Чонгук, молодец.

Все вокруг начали смотреть на Чона, будто тот только что назвал имя того, чьё имя называть нельзя. Нагнетает.

— Зарисуйте себе небольшую схему, — мужчина поворачивается к доске и рисует два круга, после чего берёт синий мел и рисует между ними линию. — Эта линия — связь. Чем она крепче — тем больше будет вот таких "ниточек", — он соединяет круги ещё тремя линиями. — А вот один из этой связи умер, — профессор стирает рукавом пиджака один из кружков, — то эти "ниточки" начинают отмирать. 

Сердце Чонгука почему-то забилось быстрее, а зрачки уменьшились. 

— Чем больше связей — тем быстрее они отмирают, и за ним, словно фитилю свечки из-за огня, начинает отмирать и сам человек, — мужчина всем корпусом поворачивается на аудиторию, и, подойдя к столу, опирается на него. — После потери соулмейта, с не крепкой связью — у второго человека остаётся около шести месяцев до смерти, а у родных душ, с самой крепкой, от силы, месяц. Такие люди в буквальном смысле не могут пережить смерть лучшего друга или супруга.

— Можно выйти? — Спрашивает Чонгук, снова поднимая руку, но на этот раз взгляд его стеклянный, и будто пустой.

— Выйдите, — говорит профессор и, увидев, как студент выходит из аудитории, продолжает лекцию.

***

— Чонгука, — подбегает к младшему улыбающийся Тэхён, — у тебя после пар есть время погулять?

— Конечно есть, солнце, — отвечает Чонгук с поникшим видом. 

— Чонгук, — Ким подходит вплотную и обнимает, — что случилось?

— Мы сегодня проходили связь родных душ.

— Узнал что-нибудь новое? — Тэхён зарывается руками в густые волосы младшего и слегка тянет. Это успокаивает.

— Да, — пауза. — Ты ведь потерял соулмейта, так?

— Так.

— Ну вот, — Чонгук обнимает старшего как можно крепче, — я хочу, чтобы мы провели как можно больше времени вместе.

— Обязательно, Чонгуки, только скажи что не так?

Коридор полон людей и говорить об этом в подобной обстановке не лучшая идея, но разве у Чонгука есть сейчас выбор?

— Как давно ты потерял соулмейта? — Чонгук отпускает Тэхёна из объятий и слегка отходит.

— Около месяца назад, но Чонгук, у меня теперь есть ты. Это сейчас самое главное.

— Это не поможет, Тэхён, — младший вновь обнимает Кима. — Если тебе повезёт, то ты проживёшь ещё парочку месяцев, а так...

— Гуки... — Тэхён слышит как второй тихо шмыгает носом. — Я обещаю, что мы проведём эти парочку месяцев вместе. И проведём их лучше, чёрт побери, всех на этой планете.

***

Вечер после четырёх пар в компании любимого человека — это, конечно, прекрасно, но не когда ты знаешь, что твой, кажется, любимый покинет тебя всего через пару месяцев.

— Можно тебя поцеловать? — спрашивает Тэхён, как только заходит в комнату и запирает её на ключ.

— Как считаешь нужным, — Чонгук присаживается на кровать, ожидая действий старшего.

— Мама на кухне разговаривает с соседкой по телефону, поэтому, если что, она нас не потревожит, — зачем-то решает озвучить Ким, скидывая рюкзак с плечей. — Да и комнату на ключ я закрыл.

— Нервничаешь? — сразу понимает Чонгук, после того, как увидел бегающие глаза Тэхёна.

— Да… 

Тэхён садиться рядом с младшим и настраивается на то, что должен сделать, но руки, почему-то начинают становится холоднее, а дыхание сбивается. 

— Я никогда никого не целовал, — говорит Ким и, опустив глаза, начинает сминать пальцами край футболки. — Если я буду делать что-то не так — прости меня, ради всего святого.

— Всё в порядке,— смеётся Чонгук и, осторожно взяв подбородок Кима, поднимает вверх. У Тэхёна самые, чёрт возьми, красивые глаза, которые он когда-либо видел в своей жизни.

Медленно, но уверенно, Чонгук начал приближаться к губам Тэхёна, а тот и не сопротивляется. Волнение и напряжение будто испарилось, когда губы соприкоснулись. 

Чонгук будто говорит «Видишь, всё в порядке», продолжая сминать мягкий участок кожи старшего. Целоваться это приятно, особенно с тем, в кого ты влюбился по уши. 

Чувство эйфории переполняет обоих и Тэхён предпринимает попытку углубить поцелуй. Удачно. Ким пробирается языком в чужой рот и, не чувствуя сопротивления, продолжает целовать Чонгука. 

Жарко дышать в поцелуй, прижиматься ближе друг к другу, ощущать горячие ладони на щеках и холодные на талии, утопать в самых ярких эмоциях и не хотеть из них выныривать — именно то, что нужно сейчас им обоим. 

— Страшно? — спрашивает Чонгук, когда отстраняется и видит, как Тэхён улыбается самой наивной детской улыбкой 

— Совсем нет.

«Чёрт, я хочу ещё.»

— Мне понравилось.

— Тэхёни…

«Твою мать, твою мать, твою мать!»

— Я знаю, звучит глупо, но могу ли я быть твоим соулмейтом? — Чонгук поднимает взгляд и смотрит прямо в глаза. Он так бы и утонул в них. — Типо, не временной заменой ему, а полноценным?

— Можешь, — Тэхён резко подаётся вперёд и чмокает Чонгука в губы. — И это ни капельки не глупо, — парень кладёт холодную ладонь на щёку младшему и начинает медленно поглаживать. — Глупо то, что я влюбился в тебя меньше, чем за неделю. Теперь ты моя самая прекрасная на всём белом свете родная душа, Чонгук.

***

Состояние Тэхёна ухудшалось с каждой неделей. Сначала всё было в более менее порядке, но, как только прошёл ещё месяц после смерти Чимина, всё пошло вниз, набирая неимоверные темпы. 

Зрение начало падать, из-за чего Тэхён был вынужден носить очки, а из университета его отчислили за неспособность различать цвета. 

Единственное что радует — Чонгук всё ещё рядом и не ушёл.

Ким проводит дни в своей комнате, рыская по интернету, в надежде найти какие-либо курсы веб-дизайна. Чонгук же в свою очередь не перестает удивлять старшего: цветы, плакаты, новая одежда. 

Всё ведь так прекрасно, да?

***

Пару по психологии нарушает громкий телефонный звонок от Тэхёна. 

— Алло? — тихо выдаёт Чонгук, опустившись под парту.

— Чонгук, я уже вызвал такси, мне срочно нужно в больницу, — мямлит в трубку Тэхён, громко дыша.

— Куда тебя везут? Я сейчас же приеду, — дрожащим голосом говорит Чонгук и, хватая рюкзак, выбегает из аудитории.

— Центральная окружная больница. Мне должны помочь хоть чем-то. Главное — не волнуйся, Гуки.

— Я уже еду, Тэхён! — парень бежит на выход из университета, совсем забывая про куртку не дешёвую в гардеробе.

— Чонгук, просто знай — если я больше тебя не увижу — я безумно люблю тебя, — слышно, как голос Кима дрожит. — И всегда буду любить всегда.

— Тэхён, я уже еду, всё будет в порядке, не волнуйся!

***

«Не сдохну же.»

Эти пропитанные гнилью слова расходятся эхом по тэхёновому сознанию и с каждым разом бьют всё больнее. Будто на каждое следующее эхо припадает удар ножом прямо в живот. 

А после — темнота.

Теперь уже нет никаких сирен с улицы и быстрой речи врачей, которые свесив головы в масках и медицинских беретах, что-то активно обсуждают, нет пения птиц и запахов каких-то аппаратов, нет неприятного укола иглы в вену, чтоб вставить капельницу. 

Теперь нет ничего. 

***

«"And then he said goodbye, way too soon" небольшими чёрными буковками виднеется посередине грудной клетки на розовую футболке.»

«Весёлая футболочка.»

Из операционной вышли два врача. Два неимоверно истощённых врача, на рукавах халатов которых медленно засыхала кровь. Два врача, глаза которых, точно стеклянные шарики, сейчас готовы были разбиться.

— Вы родственник Ким Тэхёна? — спросила женщина, сняв медицинскую маску. Её губы непрестанно тряслись.

Чон поднялся с кресла и, потирая переносицу, кивнул. 

«Чонгук, просто знай — если я больше тебя не увижу — я безумно люблю тебя…»

— Мне… — девушка взяла Чонгука за руку и, опустив голову, начала отрицательно мотать. — Мне правда жаль, но пациент Ким Тэхён…

Чонгук понял всё сразу. Тэхёна больше нет. 

— Мы с доктором Чои на протяжении пяти часов пытались привести его в чувство, поскольку он всего лишь потерял сознание, когда мы ехали в машине, и…

— Назовите, пожалуйста, время, — перебивает врача Чон. 

— Время смерти: девятнадцать часов и тридцать одна минута, — тихо выдала девушка и выпустила из своей ладони чужую. — Мне правда жаль, у него была ещё возможность на жизнь, это моя вина.

— У него не было шансов. Его родная душа умерла ещё три месяца назад, а они были слишком близки, — Чонгук тоже опускает голову и вздыхает. — Если хотите, то можем пойти покурить на улицу.

— Простите, мне нельзя лично общаться с пациентами.

— Тогда, если что, я буду истерически рыдать на балконе, осознавая свою немощность, — со смешком выдаёт Чонгук и уходит.

— Не говорите такое про себя!

— Когда это правда, её легко признать.

«...И всегда буду любить тебя.»

А ведь они столько всего не успели сделать... 

Чонгук хотел сводить Тэхёна в кино на фильм, о котором Ким вечно трещал, на прогулку по ночному парку, где они встретились и по итогу влюбились, подарить какую-то подделку из глины, которых у Чонгука в родном Пусане до безумия много. 

Этот список довольно длинный, но, кажется, теперь он просто останется у Чонгука в голове, как напоминание о первой (и, возможно, единственной) любви.

***

Чонгук окончил университет и начал подрабатывать личным психиатром, чтоб платить за квартиру, которую тот снимает.

Прошло больше трёх лет после смерти Тэхёна, а парень так и не смирился с тем, что он больше никогда не закурит сигарету, зажжённую от другой, не поест крабовых чипсов в ночном парке и больше никогда не наденет футболку со строчками из песни мгк. 

Именно этого исполнителя теперь слушает Чонгук. Только его. Только под его песни он может плакать. Только под его песни он может радоваться и вспоминать былые дни. 

Заткнуть дырку внутри себя не вышло — сердце не принимает ничего нового, яркого, насыщенного. Да и самому парню достаточно того, что в обеденные перерывы лёгкие заполняет табачный дым, а по вечерам — запах благовоний.

***

— Простите, — запыхавшись, выдаёт неизвестный и приоткрывает дверь, — это психолог Чон?

— Психиатр Чон, — мгновенно исправляет парень незнакомца. — Но да, это я. Чем могу быть полезен?

— У меня проблемы с соулмейтом, — парень с мятными волосами проходит внутрь кабинета и садиться в белое кресло напротив врача. 

Парень совсем бледный, замерший, скорее всего, от мороза на улице и вообще эмоционально истощён — синяки под опухшими, возможно от слёз, глазами и красный, вероятно от насмотрка, нос. 

Такие депрессивные подростки к нему порциями приходят каждый день, так что выгорание от простого нехуй делать на выходных Чонгук отличает по щелчку пальцев. Но с этим парнем что-то явно не так.

— Хотя я бы не назвал это проблемой, доктор, — он поднимает взгляд и смотрит прямо на Чонгука. — Мой соулмейт мёртв.