— Привет, любимый, — говорит парень и вздыхает. — Я скучал.

Чонгук присаживается на корточки и кладёт красивый букет из лилий на могилу, достаёт из кармана зажигалку и поджигает старую свечу, что стоит около надгробья. 

На чёрном камне высечено такое родное имя, а рядом две даты: рождения и смерти. 

«И ты ушёл так рано, так и не попрощавшись.»

Такая значимая и родная фраза высечена в самом низу.

Маленький огонёк начинает танцевать на кончике фитиля, точно маленькая балерина, отражаясь в стеклянных стенках свечи. Аромат ванили начинает приятно щекотать нос и Чонгук улыбается. 

Парень достаёт из кармана упаковку сигарет и, вытащив одну, подносит её к огню, чтобы зажечь.

— Прошло уже четыре года, а я всё ещё каждый вечер хожу в парк, в надежде встретить там тебя, — говорит Чонгук и, сделав затяжку, улыбается. — Правда смешно?

Чонгук достаёт из кармана бумажник, в котором на месте одной из платёжных карт лежит небольшая портретная фотография Тэхёна. Фотография из университетского пропуска, который Чонгуку любезно отдали, как единственному близкому другу. 

Улыбающийся парнишка с ярко-розовыми волосами и очками в стиле Курта Кобейна на голове, смотрит на Чонгука своим счастливым взглядом из прозрачного кармашка бумажника. 

— Ты на этой фотографии такой счастливый, Тэхён, — парень встаёт на ровные ноги и, сунув бумажник обратно в карман, стряхивает с чёрного пальто грязь и снова делает затяжку. — Как бы я хотел снова тебя хотя бы увидеть, Тэхён.

Холодный зимний ветер дует прямо в лицо, заставляя прищурится. 

Зима — красивая пора, но только когда снег выпадает в достаточном количестве и можно слепить снеговика. А то, что сейчас на улице это всего то сильно затянувшаяся осень.

— Я просто хочу услышать твой голос снова, Тэхён… 

[ flashback ]

— Не поймаешь! — кричит Тэхён и кидает снежок в Чонгука, который на секунду отвернулся, чтоб найти палки для рук снеговику.

— Вот ты подлец! — младший скрывается с места и бежит на Кима, который, улыбаясь, показывает язык и убегает. — Сейчас тебя защекочу!

За ночь на улице выпало настолько много пушистого и приятного снега, что из него прекрасно можно было строить всякие халабуды и ледяные убежища, в постройке которых Чонгук был мастером. 

Именно поэтому он и Тэхён решили пропустить один день в университете ради банального "хочу провести этот день с тобой".

— Поймал! — выкрикивает Чонгук, хватая Кима за талию. Тот стразу же начинает вертеться и ворочаться, чтоб выбраться из хватки, но не судьба.

— О нет, меня поймал мистер Чон Чонгук! — шутит Тэхён и поворачивается на младшего, после чего смещает центр тяжести и падает в снег. 

Кто бы мог подумать, что в начале декабря может выпасть столько снега, который принесёт Чонгуку и Тэхёну настолько много приятных эмоций. Они чувствовали себя, точно маленькие мальчики, главная задача которых построить ледяную базу, как можно больше, чтоб их матери не смогли забрать их домой. 

Звучит по-дурацки, но это действительно так.

— Мистер "крабовые чипсы — отстой", вы так прекрасно выглядите сегодня, — Чонгук смотрит на улыбающегося старшего, шапка которого вся испачкалась в снегу. — Могу ли я вас поцеловать, красавец? 

— Это будет честь для меня, мистер, — отшучивается Ким и тыкает в нос младшего, — но сначала я хочу достроить снеговика. 

— Тогда вставай, снежника, — Чон встаёт и подаёт руку Тэхёну. 

— Ну и как мы назовём нашего сына? — Ким подходит к снеговику и, достав из кармана две пуговки, цепляет их на место глаз снеговику. 

— У тебя есть какое-то любимое имя? 

— Чонгук, — выдаёт Тэхён и оборачивается на младшего. — Правда красивое имя? 

— Тебе виднее, — Чон подходит вплотную и, положив ладонь в варешке на румяную щёку, целует. 

Тэхён обвивает руками шею и прикрывает глаза, отвечая на поцелуй. Сейчас это что-то настолько нежное, что напирать и добавлять пошлости совсем не хочется. 

Ким улыбается в поцелуй, хихикает. Ему это проявление нежности от Чонгука до безумия нравится. 

— Чего ты смеёшься? — отстранившись, непонимающе смотрит младший.

— Да ничего, — продолжает смеяться Тэхён и утыкается в плечо Чона. — Просто на нас смотрит девочка маленькая.

— Где? — начинает мотать головой парень, пытаясь найти глазами ребёнка. 

Маленькая девочка в смешной зелёной шапке и белой куртке стоит около ещё одного, но на этот раз небольшого снеговика с двумя красными ягодками вместо глаз и ведром на голове.

— Красавица такая, — говорит Чонгук и поворачивается на надувшего губы Тэхёна. — Обиделся чтоли?

— Да! — демонстративно отворачивает голову Ким. — Обиделся!

— Для меня самая главная красавица — ты, Тэхён, — парень тянется за поцелуем, но его останавливает холодная ладонь. 

— Подлиза, — улыбаясь говорит Тэхён и чувствует поцелуй на внутренней стороне ладони. Еще один. И ещё. — Прекрати мне руки целовать! 

— Моему принцу не нравится, когда его прекрасные руки целуют? — Чонгук тоже улыбается. Он счастлив безумно сейчас. 

— Твоему принцу нравится вот это, — Ким двумя руками осторожно хватает младшего за лицо и, закрыв глаза, снова целует. 

На губах старшего яблочная гигиеническая помада, вкус которой уже настолько прижился Чонгуку, что каждый раз, как Тэхён забывает её нанести перед выходом на улицу — Чон сам красит ею губы, а потом по возможности целует Кима, будто напоминая, что тот забыл сделать. 

— А теперь догоняй! 

Не успевает Чон до конца осознать ситуацию, как чувствует, что Тэхён его снова толкнул в снег и убежал лепить снежки. 

[ end of flashback ]

— Как же я тебя, чёрт побери, люблю… — парень делает ещё одну затяжку и отходит на шаг назад. 

На чёрный надгробный камень медленно падают снежные хлопья, а по приземлению таят, оставляя мокрые следы на могиле. Даже природа плачет за эту утрату. 

— Я помню, ты хотел себе альбом Колсона, — Чонгук устраивает сигарету меж губ, скидывает рюкзак с плеча и открывает, доставая оттуда музыкальную пластинку. — Четыре с половиной месяца шёл в Корею, представляешь? Кто бы мог подумать, что я на два дополнительных тиража не успею, — смеётся Чон и кладёт альбом на гранитную надгробную плиту.

[ flashback ]

— Если бы ты мог купить всё, что пожелаешь, — Чонгук падает на кровать рядом с Тэхёном, который неотрывно смотрит в потолок, усыпанный лампочками-звёздами, — что бы ты купил?

— И долго ты думал над вопросом перед тем, как задать? — Ким поворачивает голову на младшего. 

Иногда Тэхёну не вериться, что он влюбился в Чонгука взаимно, потому что этого парня точно писал какой-то супер талантливый художник — острая линия челюсти и строгие брови, которые абсолютно противоречат его безумно нежному и заботливому характеру.

— Мне правда интересно, — Чонгук кладёт руку на оголённый из-за задравшейся футболки живот и начинает выводить непонятные узоры.

— У меня всё есть, но я бы купил себе, наверное, последний альбом мгк, — Тэхён резко разворачивается и нависает над младшим. — И тебе я бы купил костюм горничной, — лыбится парень и наклоняется к губам, но не целует, играясь.

— Думаешь мне пошла бы юбочка, папочка? — Чонгук не отстаёт и, взяв старшего за талию, усаживает себе на пах. 

— О да, зови меня так, малыш, — выдаёт Тэхён и начинает ёрзать задницей на чужом возбуждении. 

— Ты чертёнок, Тэхён, — говорит Чон и уже тянется за поцелуем, как…

— Надеюсь ты будешь рамён, — Ким слазит с младшего и направляется к двери, — малыш, — напоминает Тэхён и ударив ладонью по одной из ягодиц, уходит на кухню.

«Вот же подлец!»

[ end of flashback ]

— Я так и не смог найти соулмейта, Тэхён, — на глазах начинают появляться слёзы. — Но знаешь, что меня даже в таких ситуациях радует? — Чонгук достаёт из сумки упаковку таких нелюбимых Тэхёном крабовых чипсов. 

Парень вскрывает пачку и она моментально уменьшается в два раза, потому что лэйс очень уж любят продавать воздух вместо жареной картошки. Что-то никогда не меняется.

— Я каждый раз улыбаюсь, как дурак, когда мои пациенты находят свои родные души, — солёные капельки предательски скатываются вниз по лицу, обжигая кожу. — Недавно я встретил того самого редкого, у которого два соулмейта. 

Чонгук шмыгает носом и, поставив упаковку на землю, присаживается на корточки. Такое чувство, как будто что-то безумно важное забрали, но Чон не понимает что именно.

— Вот почему ты не мог ещё хотя бы пару дней побыть со мной? — Чонгук утыкается головой в колени и начинает выть. Жалостно, умоляюще о чём-то лучшем.

— Я бы с радостью разделил с тобой старость, — Тэхён подходит к младшему и кладёт руку на плечо. — Но я мёртв, малыш. 

Тэхён стоит босиком на снегу, но следов его нигде нет. Операционная рубашка перепачкана в крови, на бледном лице след от аппарата для искусственной вентиляции лёгких, а вторая рука сжимает завязший уже букетик из красных гвоздик.

— Ты не должен ставить паузу в жизни на том дне, когда меня не стало, солнышко, — он обходит Чонгука вокруг и садится перед ним. — Ты должен продолжить жить.

— Я не могу жить без тебя, — будто услышав слова старшего говорит Чонгук. — Я просто не вижу смысла в жизни без тебя, Тэхён.

Парень падает на колени и начинает истерически и умоляюще кричать, пугая ворон, что сидят на ветвях деревьев, и обращая на себя внимание посторонних людей. 

— Я даже вчера утром думал о том, чтоб забронировать место около тебя, но, кажется, Кристофер Гарсия меня опередил, — Чон читает имя на соседнем надгробие и сквозь пелену слёз улыбается.

— Солнышко, ты справишься, я в тебя верю, — Тэхён кидает на снег цветы и, подойдя ближе, изо всех сил обнимает когда-то для него младшего. — Ты самый сильный из всех, кого я знаю, Чонгук-и.

— Я даже не знаю, стоит ли вообще стараться что-то менять? Я же могу просто повесится, так ведь? — Чонгук улыбается. Он и вправду последнее время много думал о том, чтоб покончить со всем этим и наконец освободить душу от оков человеческого тела. 

— Простите, у вас всё в порядке? — чья-то тяжёлая рука падает на плечо Чонгука.

— Нет-нет! — Чон поднимается и рукавом чёрного пальто вытирает мокрые дорожки. — Всё в порядке, я просто устал немного.

— А кажется, что ты очень сильно измотался.

Чонгука на секунду будто током прошибает. 

Дежавю. 

— Есть такое, — Чонгук улыбается и вздыхает, чувствуя странные мурашки, что пробежались по спине. 

— Ты потерял близкого человека, как я вижу, — парень с короткостриженными чёрными волосами кивает на могилу, у которой Чонгук провёл как минимум час. — Соболезную.

— Он был моим всем, — Чонгук опускает голову, вздыхая.

— Мы с ним однофамильцы, — незнакомец протягивает вперёд руку. — Ким Намджун, приятно познакомится.

— Чонгук Чон, взаимно.

— Я знаю, как тебя можно отвлечь от всей этой депрессии, Чонгук, — Намджун тянет Чона за руку в сторону выхода. — Нам нужно выпить по тыквенному латте. Я заплачу.

Чонгук не сопротивляется, идёт за новым знакомым. Что-то в этом Намджуне напоминает ему о Тэхёне, и ему хочется доверится. И Чонгук делает.

— Спасибо, Ким Намджун, — Тэхён обнимает себя двумя руками и улыбается. — Пообещай сделать его счастливым, хорошо?

— Обязательно, — шепчет под нос Намджун, повернувшись к худому силуэту в больничной рубашке. 

— Что такое? — удивляется Чонгук и смотрит туда же, куда и Ким, но никого не видит. 

— Показалось, — улыбается Намджун и продолжает тащить Чона к выходу.

А Тэхён продолжает стоять, смотря в след двум силуэтам, один из которых теперь точно будет счастлив. 

— Просто знай, Чонгук, — Тэхён поправляет лилии на могиле, продолжая улыбаться. — И это ощущается так неправильно без тебя.