джисону семнадцать, и любое решение, которое ему нужно принять, его пугает. он не врал мине и чеён, когда говорил, что считает, что многое в его жизни могло сложиться иначе, приложи он больше усилий и внимания во что-то действительно важное, сделай он что-то по-другому, скажи на пару слов больше или вовремя замолчав. просто иногда джисон предполагает, как всё могло бы быть. он мог бы учиться в другом профильном классе или уйти в колледж после девятого, мог бы встретить других людей, подружиться с кем-нибудь более добрым и искренним. может, джисон сам мог бы быть кем-то совсем другим. кем-то более честным, открытым и приятным, чем настоящий он. джисону семнадцать, и ему кажется, что время можно остановить, чтобы никогда не пришлось взрослеть. 

ливень начинается после четырёх часов дня. минхо, чанбин и джисон заканчивают плакат (на нём что-то вполне трогательное и почти щемящее, но они все ещё недостаточно выросли, чтобы ощутить это) и озадаченно смотрят на дорожки дождя, стекающие по пыльным окнам. джисон никогда не берёт с собой зонтик, потому что ему нравится испытывать благосклонность судьбы и водонепроницаемость своей старой ветровки. он думает об этом, когда накидывает её в гардеробе и выходит на школьное крыльцо. если бы джисон действительно умел останавливать время, то непременно сделал бы это сейчас снова. асфальт за пределами крыльца напоминает одну большую водную гладь; кажется, где-то там на небольшой глубине плещутся аквариумные рыбки, соскользнувшие с холодных стен его родной квартиры. большой фиолетовый кот сидит у поверхности и наблюдает за их подводным ходом. минхо правда стоит у ограждения, опёршись на него локтями, но наблюдает он не за лужами, а за движением своего автобуса по онлайн-картам. на его ладонях несмывшиеся мазки гуаши, мелкие ранки из-за сухости кожи и собственная жизнь. джисон считает, что минхо точно знает, что с ней делать. это же, ну, минхо. джисон неловко прокашливается, и тот оборачивается. минхо смотрит на него непонятно: то ли ожидал джисона увидеть, то ли наоборот, и предпочёл бы, чтобы он поскорее куда-нибудь делся и не мешал его уединению. 

– классно распогодилось, да? – сам джисон предпочитает первый вариант и встаёт справа от минхо, кивая за ограждение. капли дождя отскакивают от земли и приземляются на лестницу, перила и их кроссовки. – кажется, ждать придётся долго. 

минхо вздыхает и, видимо, с джисоном соглашается. он ставит телефон на блокировку и прячет его в кармане джинсовки на пару размеров больше, чем сам минхо. остановка совсем рядом – он увидит автобус уже на перекрёстке.

– знаешь, с людьми можно дружить, не предавая себя.

минхо на джисона не смотрит, но джисону кажется, что его взгляд давно проник куда-то вовнутрь него. 

– ты про чанбина? – ему холодно, и он ёжится под слоями одежды. 

– ага. 

аквариумные рыбки плавают кругами у их ног. джисон хмыкает. неудивительно, что минхо заметил, минхо, вообще, много чего делает, например, пишет пробники практически на три сотни баллов, носит с собой зонтик и не испытывает благосклонность судьбы, как джисон, и джисона прощает.

– я такой очевидный?

– есть немного, – минхо многозначительно на него смотрит, но потом усмехается. – не думаю, что кому-то есть до тебя дело.

минхо усмехается, и джисону кажется, что он видит, как метафорические кошачьи усы подрагивают. с неба свисают тяжёлые тучи-декорации, отбрасывая холодный серый свет на скучную сценическую постановку, которая, если честно, в минутах от того, чтобы быть с этой самой сцены смытой. 

– а тебе есть? – джисон изгибает бровь и строит глупое выражение лица. минхо почему-то глаза не закатывает, а отводит их куда-то за остановку.

– сложно не обратить внимание на того, кто помог тебе просто так, – констатирует минхо и часто моргает. линзы, наверное.

– а ты его в ответ кинул.

– эй, я поделился с тобой сигаретами.

– ну да, равноценный обмен. 

– вообще, – минхо разворачивается к нему лицом, но его глаза цепляются за что-то на уровне живота джисона. уголки его губ складываются в печальной и одновременно трогательной улыбке. – на самом деле, я написал его. в тот же день, что ты попросил.

джисон оглядывается: декорации не смыло дождевой водой, они все на своих прежних местах, а игрушечные машины расплёскивают лужи на пыльные тротуары. минхо, один из воображаемых актёров, произносит реплику, по сценарию не запланированную, и джисон просто не знает, что он должен сейчас делать. импровизировать? минхо написал за меня сочинение, – в голове эти слова звучат ещё страннее, чем когда их произносит сам минхо. 

– спасибо? – джисон растерянно трясёт головой. – я тоже написал его.

минхо смеётся тихо и прерывисто. скромная карикатура на жизнь джисона – если смеяться, то только истерически. сам он так и делает. 

– он тебе нравится? – чанбин, имеет в виду джисон, но минхо и так его понимает.

– он неплохой. 

– скажи ещё, что плохих людей не существует, га-ноцри, – джисон улыбается, и минхо, глядя на него, начинает улыбаться тоже. джисон не может идентифицировать ощущение, возникающее в его животе. 

– в таком случае, не существует и хороших, – парирует минхо и достаёт из кармана джинсовки телефон, чтобы проверить время. улыбка на его губах медленно гаснет. – все люди как люди. просто совершают поступки, которые трактовать можно по-разному. 

джисон об этом думал и с минхо согласен. тяжелее всего ему даётся мысль о том, что остальные не всегда будут знать его, джисона, сторону истории. иногда это сводит его с ума, потому что вместе с коренными зубами у него начала расти потребность в том, чтобы объясняться перед всеми. 

– псевдохорошее разбавляет псевдоплохое. выходит целая огромная серость. знаешь, на самом деле, довольно приятный цвет. должен символизировать гармонию, наверное, – минхо нажимает на поисковую строку. джисон следит за его большими пальцами и тонким металлическим кольцом на правом. мелкие камушки почти не блестят, но переливаются разными цветами. – спокойствие, нейтральность, стабильность, – минхо прищуривается, глядя в экран. – ну, примерно об этом. 

джисону серый нравится, потому что любой его оттенок не режет глаз и не вызывает желания отвернуться и посмотреть на что-нибудь другое. сам джисон серый тоже, но не из-за того, что смешивает белый и чёрный на пластиковой палитре своей жизни – у него, на самом деле, и красок-то нет. даже дешёвой детской гуаши из канцелярского. он нащупывает телефон в кармане ветровки и вбивает в поиск запрос о символике фиолетового цвета. мужское и женское. активность и пассивность. вызов и успокаивающая глубина. джисон переводит взгляд на профиль минхо и не знает, за что уцепиться взглядом. 

– знаешь, тебе очень идёт этот цвет волос. ну, мне так кажется, – он хмыкает самому себе. дождевая вода капает с крыши и стекается в лужах на асфальте. джисон мог бы утонуть в одной из них. 

улыбка минхо светится благодарностью, и джисон думает, что улыбается тот слишком часто за последнее время. но это же, ну, минхо – ему идёт быть самим собой.

<・ )))><<

[07.05.22 13:24] джисон: контекст добра и зла какой-то скучный

[07.05.22 13:24] джисон: у него всего два цвета

узкий подоконник в гостиной мины завален университетскими учебниками чеён, и джисон уверен, мина думает, что они на нём смотрятся исключительно правильно и уместно. чеён, полулежащая-полусидящая в её объятиях, – тоже, потому что это всё идеальная комбинация: прозрачный блеск с губ чеён, мерцающий на её скулах вместо хайлайтера, тепло от чужого плеча под мягкой тканью пушистого пуловера и её пальцы, переплетённые с пальцами чеён, ощущающие себя так, будто в них вложена вся нежность этого мира. 

[07.05.22 13:26] минхо: контекст жизни какой-то вычурный

[07.05.22 13:27] минхо: у каждого цвета слишком много оттенков

[07.05.22 13:27] минхо: можно сойти с ума ٩(× ×)۶ 

джисон приносит для мины букет гиацинтов, который она ставит на тумбочку возле дивана в шенилловой сливочной обивке; солнечные лучи проплывают между зелёными стеблями и пытаются запятнать друг друга, сталкиваясь у стеклянных краёв вазы. все яркие цвета в её квартире – акцентные: корешки книг из серии от эксмо, фотографии на стенах (потому что картины – это искусство, а искусство требует отдельного пространства и не может быть украшением моей гостиной, как ты не понимаешь?) и живые цветы, которые с регулярной периодичностью покупает или джисон, или чеён, или сама мина. и, может быть, это тоже идеальная комбинация, потому что мина умеет распознавать нужные оттенки и отсеивать всё пустое. 

[07.05.22 13:30] джисон: знаешь, восприятие напоминает наложение фильтра на фотографию

в несуществующем графическом редакторе залитая солнцем комната выглядит так, будто бегунки теплоты и насыщенности сдвинуты вправо на несколько делений. джисон ютится на краю дивана и перекладывает телефон из одной руки в другую. мина приглушённо смеётся на какие-то слова чеён, проводит ладонью по рукавам пушистого светло-голубого пуловера и собирает выпавшие ворсинки. они лежат у батареи, в паре метров от джисона, на мягком ковре и под узким подоконником, заваленным сложными учебниками по сложной психологии, и видятся его глазу цветом тёплым и мягким – такого и не существует вовсе, но джисон считает, что если бы он существовал, то точно символизировал бы любовь. джисон, вообще, о любви почти не думает, но когда кто-то произносит слово на букву «л», в его голове всплывают соединённые взглядом созвездия из родинок, запах карамелизированных яблок, липкие и переливающиеся жемчугом блёстки на щеках и голубые пушинки, зажатые между тонкими пальцами. 

– я чувствую, как сердце бьётся прямо в животе, – чеён выглядит театрально изумлённой, прикасаясь к нему и глядя на мину из-под тёмной чёлки. 

– не заставляй меня этого говорить, – тянет мина, когда чеён прикладывает её ладонь к своему животу, чтобы она тоже могла почувствовать. – это всё потому что ты съела моё.

– звучит даже хуже, чем я представляла, госпожа медицинская работница.

джисон усмехается в открытый диалог с минхо и переводит взгляд на блёклое пятно на ковре. мина так и не смогла до конца вывести чернила, но не сказала джисону ни слова в упрёк. фиолетовый на белом ворсе – случайно упавшая в конце строки жирная точка, съедающая каллиграфию; дырка от чьих-то когтей на новой футболке и опрокинувшаяся хрустальная ваза, разбивающаяся вдребезги. неожиданно и неожиданно обидно. 

[07.05.22 13:32] минхо: ( : ౦ ‸ ౦ : )

[07.05.22 13:33] джисон: ты в курсе, что эмоджи понижают уровень эмоционального интеллекта?

[07.05.22 13:33] минхо: отстань, я, вообще-то, художник, ты забыл?

[07.05.22 13:33] минхо: иногда мне нужны образы, а не слова, ю ноу

[07.05.22 13:34] джисон: сделаю вид, что понимаю эти тонкости 

минхо действительно хорошо рисует (по скромному мнению джисона), но не потому что закончил художку, а потому что смог пронести запал сквозь учёбу; и, наверное, это должно вызывать восхищение. у джисона вызывает. его рисунки похожи на фотографии, сделанные случайно, но в нужный момент: незамысловатые сюжеты, редкие портреты и обыденные пейзажи. джисон скользит взглядом по стенам цвета слоновой кости, и этот крошечный путь напоминает ему дорожку между клумбами на бабушкиной даче (от лилий к розам, от георгин до космей) – джисон пчелой кружится над бутонами – от одной запечатлённой секунды к другой. фотографии легко превратить в картины, и джисону хочется убедить мину в том, что ей придётся снять их со стен тоже (потому что фотографии – это жизнь в миниатюре, а жизнь требует отдельного пространства, как ты не понимаешь?).

джисон смотрит на пятно на ковре, и думает, что, может быть, это совсем не ошибка. может, он сам не ошибка тоже, как и переписанное каллиграфическим почерком письмо, зашитая дырка на новой футболке и хрустальные осколки, оказавшиеся в мусорном ведре, потому что, если честно, хрустальные вазы тебе никогда не нравились. мина и чеён смеются снова, когда поднимаются на ноги и зовут джисона с собой на кухню.

– я сделала лимонные тарты вчера, кстати, – осведомляет их мина, когда открывает холодильник. – и они точно не будут отдавать осенней тоской, – она усмехается, и чеён закатывает глаза. – только, возможно, весенняя кислота язык сведёт. 

джисону кажется, что где-то вдалеке раздаётся звук затвора камеры. 

<・ )))><<

джисону семнадцать, и это тот возраст, когда он понимает, что тонет в собственной жизни. его ноги касаются дна, но он падает.

первая гроза за год случается в мае. джисон понимает это, когда оказывается вместе с минхо на детской площадке во дворе у дома его репетитора по математике; они сидят в импровизированной беседке с деревянными стенами, на которых трескается жёлтая краска, и прячутся от ливня под её низкой крышей. минхо рассматривает трёхэтажный мат на противоположной скамейке, а джисон вдруг вспоминает, что никогда не берёт с собой зонтик. с первым раскатом грома его посещает мысль о том, что они находятся в море во время шторма, потому что мокрый песок на площадке напоминает солёные волны, в которых утонуть страшнее, чем в луже, а земля вибрирует так, что кажется, будто их маленький корабль непременно потерпит крушение. 

но море опрокидывается с неба и образовывает разломы на его гладкой поверхности. джисон чувствует себя самым беспомощным человеком на планете. мина однажды говорит ему, что порой нужно упасть, чтобы понять, что именно держит тебя на ногах. джисон вдруг осознаёт, что утонуть не может, потому что подвешен на крючке и бултыхается где-то у самой поверхности. его не достают наружу, но и не отпускают тоже. 

когда угасает первая молния, всё вокруг на миг становится бесцветным; и это то, что джисон видит изнутри постоянно. вне контекста добра и зла. вне контекста всего. секунда затягивается в месяцы и годы.

минхо рядом шмыгает носом и включает автономный режим на телефоне. фиолетовая краска на его волосах вымывается и тускнеет, и джисон находит это вполне печальным, потому что ему часто хочется, чтобы некоторые вещи оставались неизменными. 

джисон зовёт минхо погулять после уроков, и тот соглашается быстрее, чем он ожидает, поэтому у него внутри, тогда и сейчас, только одно большое и страшное ощущение. джисон старается, правда, старается, дать ему имя – оно не похоже на все те, что он привык обнаруживать в себе. ещё он старается описать уже не таким противным (и не таким пустым) страницам блокнота всё то, что рассеялось песком и пеплом по воздуху, и ему кажется, что он может сплести целую паутину маленького и простого понимания. 

– джисон, – минхо касается его руки, потому что шум ветра оказывается громче его голоса, и ему нужно привлечь внимание джисона, – что мы будем делать с этим всем?

минхо говорит совсем рядом с его ухом, и джисону становится откровенно плохо. он пытается понять, что именно имеет в виду минхо, и вопросы прилипают один на другой, как грязь, разведённая ливнем во время грозы, на чистую обувь. тем, что мы на детской площадке в такую погоду? тем, что нам нужно домой, но доставать телефон и писать родителям немного стрёмно? экзаменами? жизнью? нами? тем, что твоя рука такая тёплая, а моя такая холодная? знаешь, ты мог бы согреть её. и меня тоже. пожалуйста? 

когда джисон проверяет контрольные работы девятиклассников в понедельник вечером, он вспоминает слова минхо о том, что люди, в целом, смогут прожить без точного знания конституции и права. его глаза бегают по физической карте полушарий, висящей на стене, и у него рябит в глазах. ему вдруг начинает казаться, что он понимает, о чём именно говорил минхо. может, без того, на что он указывал, конституции и права не было бы вовсе. может, в этом и есть смысл. 

джисон стучит ногой под скамейкой, покрытой чьими-то именами и оскорблениями.

– будем честными, – предполагает он и звучит совсем неуверенно.

– спасение в честности перед собой, человечество? – вспоминает минхо, и джисон слишком хорошо видит его улыбку, потому что небо озаряет очередная вспышка. 

– именно.

иногда хочется, чтобы время остановилось, чтобы детальнее рассмотреть момент, в который всё вдруг меняется и начинает казаться чем-то совсем нелогичным, но правильным. плохое становится хорошим, синий разбавляет жёлтый, и на палитре получается зелёный, капля воды впитывается в плотную бумагу и оставляет на ней намёки на цвета более яркие. джисон неловко устраивает свою голову на плече минхо и не слышит, как его сердце ухает, потому что гром раздаётся где-то совсем близко. он смотрит прямо перед собой, и в его глазах снова начинает рябить – все цвета вокруг оживают, смешиваются и кричат в смутной какофонии. может, джисону и не нужно быть другим, потому что другой минхо не стал бы прятаться вместе с ним от грозы на детской площадке. может, джисону нужно перестать отзеркаливать остальных, чтобы наконец увидеть в отражении себя. может, контекст жизни вовсе не вычурный и пугающий, а незамысловатый и совсем не страшный.

джисону семнадцать, и это тот возраст, когда он понимает, что не утонет, если себе доверится.