Люциус расхаживал по библиотеке, то садясь за читательский стол, то подрываясь и продолжая наворачивать круги у полок.

В его руки попала очередная старая книга, на которой он сосредоточил свой взгляд. Разум стойко цеплялся за слово "Любовь" на обложке. Пальцы полубога легко прошлись по переплету, а потом он сжал её, так что даже костяшки побелели. Гнев настолько сжигал его изнутри, что он хотел выместить его хотя бы так, но передумал. Только на обложке остался десяток овальных пепельных отпечатков, на которые он не обратил внимания, швырнув её на стол к остальным книгам-романам, на которые он недавно подсел.

- А почему бы мне просто не убить этого старикана? – полумрак комнаты нагнетал. В свете свечи, он и сам чувствовал себя героем романа. Только его злость испепеляла душу, ревностью назвать не хватало духа, а перед глазами стояли мгновения улыбки человечка, во имя которого и бушевали внутренние демоны сына Агния.

- Лололошка... Тоже мне, нашёл себе учителя. – он запахнул полы своего плаща, что зацепился за стул при очередном его круге по библиотеке, – Я закончу это прямо сейчас. И он будет только мой. Только мой. – последнее предложение он буквально прорычал.

Во мраке закатного солнца, абсолютно без стука, Люциус ворвался в дом Бастиана. Хозяина тут же оповестили о приходе незванного гостя несколько животных, что начали вести себя агрессивно. Мысли застлал алый ковёр имени Лололошки.

Старик мог поклясться, что видел как глаза полубога наполнились кровью, словно у быка, только свечение выделяло их в темноте комнаты. И никакие примирительные жесты не могли остановить его. Выхватив из кармана палочку, Бастиан только начал выводить в воздухе какие-то фигуры, в попытке применить заклинание, когда его пришпилило к полкам, парализуя. Несколько книг с шумом вылетели прочь.

Птицы неистово кричали, но тряслись под гнётом накаленного воздуха. Кто-то метался у потолка, пытаясь вылететь в распахнутую дверь, еноты и прочие забились под стол и кровать. Все чувствовали, что с их хозяином случится беда. Знал бы Гай Уайт, что такое случится, заводил бы волков.

Полубог приблизился к жертве, постукивая по полу своим змеиным жезлом да продолжая угрожающе смотреть. "Спалить до тла эту лачугу. Спалить. Нет. Хочу крови."

С хрустом плоти, в живот мага вошёл конец трости, от чего на пол звонко закапали первые капли. И все вокруг затихли. Вновь послышались возьня и трепет перьев. В окно врезалась птица, размазывая свою же кровь по стеклу. Полубог кровожадно скалился.

В немом шоке от боли, Бастиан не мог произнести ни слова. Люциус вытащил трость и вогнал снова, выбивая тихий всхлип. Он полагал, что так будет правильно. Триумф заставил его отбросить палку и схватить старика за горло. У рта спускалась кровавая дорожка, маг не мог сопротивляться его силе. Под ладонями зашипело, запахло горелой кожей, будто где-то занимались опалкой тушек животных. Только этот звук, шипение и последний хрип, перед тем как обожженную часть тела разорвали около середины, раскрывая сонную артерию, наполняли комнату звуком. Птица где-то рядом опала на подоконник, уже не пытаясь выбить окно. Это заставляло усмехнуться.

- Всё изменится. – голос Люциуса дрожал, как у безумца, – Теперь ты мне не помеха.

Ярко-алая кровь... Такой он видел её в своих глазах, хотя царила тьма. И эта жидкость скатывалась по его накидке, пачкая чистый чёрный. Между тем, Люциус чувствовал, что потратил слишком много сил. Тогда и услышал чей-то дрожащий от ужаса выдох.

- Ты здесь. – полубог тяжело обернулся, отпуская безжизненное тело, что перестаёт держать остаток магии, – Старика больше нет. Только я.

Рука поднялась в воздух машинально. Кровь пропитала белые рукава до локтя и продолжала распространяться. Люциус взывал к Лололошке, готовый даже упасть на колени от бессилия. Гнев отступил, опустошая, но заполнился собственным знанием "правильного" поступка и несвойственной надеждой.

***

Герой лишь хотел ещё раз спросить совета как примириться с Люциусом. Он видел, что тот менялся, начал проявлять себя с лучшей стороны, и вот всё рухнуло в его глазах.

Когда он вошёл в тёмный дом... Даже не так, когда он только к нему подходил, уже чуял что-то неладное. В ноги врезался енот, но он не отступил. Внутри его ждало худшее, что можно было представить. Он чуял не просто неладное. Лёгкий дым бродил по прихожей, принося вонь паленой кожи и волос. Чем дальше он шёл, тем больше тот переростал в кровь. Металлические нотки витали в воздухе.

Шелест крыльев. Удар о стекло. Капли.. И совсем знакомый смешок. Он больше слушал, так как шёл в темноте. Ло-шку не пугала жестокость, не пугала опасность, но пугала правда.

Услышав речь огненного полубога, увидев оскал лишь в свете его же красных глаз, как две кровавые Луны. Ни тени вины. Из окна слегка падал свет, освещая руку, что ему протянули. С неё падала черными каплями кровь, растекаясь по голому полу. "Монстр-полубог... Его не исправить." - единственная правда.

В том же страхе он отступал назад. Пятился, замечая как меняется в лице демоническое создание перед ним. Рука опустилась, Ло-шка замер.

***

Силы действительно отступали, а лицо Лололошки оставляло в замешательстве. Уголки губ и рука опускались сами собой, не получая ожидаемого. Одежда неприятно прилипала, вся пропитанная кровью. С тяжестью, Люциус сделал шаг к герою, слушая как под ботинками хлюпает лужа.

- ЧТО НЕ ТАК? – вопрос из собственных уст резал установившуюся тишину. У горла начал копиться неизвестный ком, что толком не давал говорить.

Люциус мог поклясться, что видел как дёрнулся человек напротив. Это подействовало неожиданным образом, он не был зол на него, хотя очень на себя.

***

Лололошка хранил путь отхода, глядя на полубога, но понимая, что, скорее всего, ему он зла не причинит. К тому же, в любую секунду можно бесследно раствориться в воздухе и материализоваться у своего дома...

Что-то держало, заставляя смотреть, как красные глаза перестают светиться, рука опускается, движения становятся рваными.

Смерть Бастиана ещё не до конца была им принята. "Этого просто не может быть..." - в груди парня жгло от допущения подобного.

***

Магия иссякла, телепортация стала недоступной. Полубог начал ощущать как холод вновь наливается в пространство. На пробу прикоснулся к себе и замер, чувствуя коченеющие пальцы через рукав мокрой рубахи. Единственно, из глаз потёк поток тепла. Сначала он его не заметил, хотя перед взором всё поплыло.

Сын Агния отвернулся, решив, что Лололошка уже сбежал, и пнул остывающее тело изо всех оставшихся сил, забивая в другой угол, при этом нечеловечески зарычав. И только заметил жидкость, стекающую по лицу солёными дорожками.

- Ч-что? – окровавленные руки пытались стереть их с лица, марая кожу, но текли новые и новые слезы. Люциус всхлипнул, отчаянно не понимая что теперь делать. Он тяжело и прерывисто выдохнул, а потом осел на пол у тех же полок, наплевав на кровь вокруг.

Эти слезы принадлежали его человеческому телу или собственной измученной переменами личности, совсем лишившейся сил. Он не мог контролировать это, так что просто поддался. Всхлипы переросли в нескрываемое рыдание. Люциус только подтянул к себе колени и уткнулся в них лицом. В пустом доме, в луже крови он чувствовал своё больное одиночество, что не мог перекрыть, не удержал единственную нить..

Мимо стаей пробежали еноты, ещё одна птица осмелилась вылететь за дверь, снявшись с высокого насеста.

***

Лололошке было тошно, рука сама легла на свою грудь, где грохотало сердце, избивая рёбра рваными ритмом. Утрата Бастиана ужасала и он чувствовал себя виноватым в этом больше всех. Из-за него полубог так взбесился... Если бы знал, что так выйдет, лучше бы сидел с ним в замке, выслушивая речи о господстве.

Люциуса нельзя было жалеть, но сейчас... Пока тот сидел и рыдал, герой просто впал в ступор.

- Я настолько тебе нужен? Зачем ты это делаешь?

***

Люциус вздрогнул, не ожидая кого-то услышать. Он начал смотреть в сторону источника звука, глаза неожиданно болели. В этом человеческом обличии было слишком много сюрпризов. 

Во рту мешался железный привкус крови и соленой горести, хлынувшей из глаз неожиданным образом. "И что мне ответить? Загадочным словом "люблю", лишь недавно прочитанном из странных книг?" - почему-то хотелось это объяснить именно так.. Он ему нужен. И всё тут.

Он попытался встать, уцепившись за полки, марая древнюю литературу в слезах полубога и крови хозяина дома... Рука отчаянно скользила, а ноги подкашивались, он упал вновь. Совсем без сил. Попыток, между тем, прекращать не собирался. Ботинки нащупали опору и вскоре он смог подняться.

***

Рука сама собой дрогнула, пальцы взметнулись, а тело хотело податься вперёд, чтобы помочь. Однако ноги встали, как вкопанные. Лололошка всё ещё знал, что может телепортироваться, но двинуться не мог совершенно.

Люциус еле встал, пытаясь вытереть глаза тыльной стороной ладони, и шагнул к нему.

***

- Лолошка... – полубог еле поднял глаза, без капли воодушевления глядя на своего бывшего друга, вновь неправильно произнося его имя, хотя тот явно привык. А потом у этих же глаз, сияющих в темноте неуловимым красным огнем, задрожали веки. Люциус снова падал.

***

Отчего-то сейчас шагнуть стало проще. Герой подставил руки, ловя тяжелое падающее тело, благо мышцы позволяли, в бою нельзя быть слабым.

Лололошка мысленно взвыл, потому что вновь ему помогает... Кажется, Люциус потерял сознание или просто притворяется. В руках он был нехарактерно прохладным, если вспомнить его обычный жар. "Помогаю убийце..."

- Люциус... – он страдальчески вздохнул перед тем, как перенестись с ним в свой дом. Перед тем как согнать енота с второй кровати, отправляя того на коврик, и уложить непослушного взбалмошного беса.

Лишь прыгнув в реку, чтобы смыть с себя всё увиденное, да поменяв одежду, он тоже завалился спать. Если это можно было назвать сном - он ворочался, глядя на вторую кровать, в которой, всё также лежал Люциус, не пошевелившись ни на дюйм. И это беспокоило. Настолько, что он не смог стерпеть и решил посмореть ближе.

***

Люциус бы слукавил, если бы сказал, что был без сознания. Он просто не имел сил. Дома у Лололошки ему стало чуть лучше, здесь пахло им.

Примерно через час полубог понял, что может шевелиться, он открыл глаза, глядя в потолок и стеклянные панели, за которыми толпились звезды. Чувствовал себя всё ещё опустошенным. Он слышал беспокойство Ло-шки, даже слушал, представляя мельком его, так как в поле зрения он не входил...

На лице всё ещё была кровь, как и на всём остальном. Он этого не заслужил - так думалось Люциусу, но он был готов притвориться мёртвым, чтобы удержать его рядом.

Правда к лицу Лололошки перед собой не готовился, задумавшись. Похоже, тот осматривал его, оперевшись рукой на прилегающую к кровати стену. Остановившись только, когда увидел открытые глаза полубога. Прошло мгновение, перед тем, как герой это осознал, но... "Слишком поздно" - думал полубог.

Притянув за клетчатый шарф, он прислонился к нему губами, в попытке поцеловать, а также бесплодной попытке ещё раз сказать чего добивался и насколько нужен ему человек. Люциус не предполагал, что это так ощущается. Лёгкий вкус металла разделил их, когда Лололошка отстранился, оттолкнувшись рукой от изголовья. Но полубог не чувствовал, что тот был против, хотя и ответа, как в рассказах, не следовало. Шарф выходил из слабой руки.

***

- Люциус... – только и успел произнести Ло-шка, начиная улавливать, но недопонимая, растерянно глядя в глаза напротив, как вдруг из портала за спиной возник Междумирец.

***продолжение следует***