Очередная гениальная идея в светлую голову Ло Бинхэ пришла прямо на базаре, куда он отправился прикупить свежие овощи и фрукты. Учителю необходимо было питаться исключительно качественными продуктами, а потому его ученик со всей ответственностью подходил к данному вопросу. И аккурат между стойками с картошкой и капустой Ло Бинхэ услышал детский смех. Ранее мелодичные перезвоны юных голосов его никогда не трогали, а тут практически насильно заставили обернуться.

      Позади него стояли мужчина и женщина приятной наружности, по всем показателям являющиеся супругами, а вокруг них — в диком восторге от своих проказ — бегал прелестный ребёнок, пяти-шести лет от роду.

      Хм, ребёнок…

      Ло Бинхэ глубоко призадумался, на автомате начиная поглаживать подбородок большим и указательным пальцами.

      Ребёнок, ребёнок, ребёнок…

      Если принять во внимание, что они с учителем уже давно связали себя брачными узами, то не пришло ли время перейти, так сказать, на следующий этап отношений? Ведь наличие общего дитя ещё крепче соединило бы их судьбы!

      И чем больше Ло Бинхэ помышлял об этом, тем сильней ему того хотелось.

      Ох, и каким же, интересно, получится ребёнок? Красивым, умным, сильным?

      Вне всяких сомнений, и красивым, и умным, и сильным. Одним словом, идеальным, ведь он будет от учителя.

      О небеса, идея о наследнике так взбудоражила Ло Бинхэ, что его стало даже немного потряхивать от нетерпения. Всё его естество без преувеличения затрепетало.

      Решено, чёрт возьми, решено!

***

      Шэнь Цинцю наслаждался мимолётными мгновениями одиночества и, сидя возле окна в бамбуковом домике, почитывал свитки. Скоро должен был вернуться его супруг и приготовить что-нибудь поесть, а оттого в душе роились противоречивые эмоции: с одной стороны, он ждал возвращения Ло Бинхэ, ибо, как ни крути, любил его (да и вкусно отобедать не отказался бы), но с другой — зацикленный на нём полудемон был чрезмерно шумным и назойливым. А это здорово изматывало лорда пика Цинцзин.

      — Учитель! — раздавшийся в следующее мгновение возглас выбил Шэнь Цинцю из раздумий, и его рука рефлекторно дёрнулась, открыв веер.

      — Что такое? — с беспокойством спросил он, весьма озадаченный выражением лица мужа.

      — Этот ученик тут подумал… — Лучезарно улыбаясь, Ло Бинхэ подлетел к нему и, оказавшись рядом, опустился на колени. После бережно взял его за руки и сделал демонстративную паузу.

      — Подумал что? — взволновавшись не на шутку, поинтересовался Шэнь Цинцю.

      Только бы не новая поза! Только бы не это!

      — Нам нужен ребёнок, — вкрадчиво произнёс Ло Бинхэ, склоняя голову на бёдра супруга. — Нам очень-преочень нужен ребёнок.

      Рука моментально ослабела, и веер, выскользнув из пальцев, болезненно ударил демона-полукровку по виску. Впрочем, тот на удар никак не отреагировал.

      — Какой ребёнок? — ошарашено вопросил Шэнь Цинцю, но настолько тихо, что Ло Бинхэ расслышал его исключительно благодаря острому слуху.

      — Наш ребёнок, учитель, наш. Я хочу ребёнка от учителя. — Он приподнял голову и, вперившись счастливыми глазами в любимые черты лица, поднёс ладони наставника к своим губам. — Что скажете?

      Шэнь Цинцю не ответил. Да у него вообще слов не хватало, чтобы описать весь масштаб внутреннего неистовства. Поначалу он просто мысленно орал на него, не переходя на личности, но когда нормативная лексика кончилась, всё-таки перешёл на благой мат; крушил стены, резал мечом все имеющиеся у него вены, плакал, имитировал инфаркт, однако снаружи у Шэнь Цинцю лишь едва заметно дёрнулось нижнее веко.

      — Ты хочешь взять ребёнка из приюта? — Кто бы знал, сколько самообладания пришлось приложить, чтобы сказать всё это беспристрастно.

      — Нет-нет, — Ло Бинхэ замотал головой, — хочу, чтобы дитя было нашим по крови.

      «Ты — дебил, блять! Не в курсе, как делаются дети?!»

      — Кхм… — Шэнь Цинцю сомкнул губы в тонкую линию и, устремив потемневший взор в окно, немного подумал. Он старательно подбирал слова, чтобы как можно деликатнее просветить своего несведущего ученика в законах природы.

      — Учитель, вы не хотите ребёнка от вашего ученика? — Голос Ло Бинхэ знакомо задрожал. Даже не глядя на него, можно было бы догадаться, что слёзы уже вовсю текли по гладким, мать их, полудемоническим щекам.

      «Единственное, что я сейчас хочу, — убить тебя!!!»

      — Бинхэ, — начал Шэнь Цинцю осторожно, дабы не разбить грёбаное ранимое сердечко, — у нас не может быть детей. Мы оба мужчины.

      Ло Бинхэ отчётливо напрягся, а во взгляде явственно отразилось непонимание. Вот только что конкретно он не понимал: того, что мужчинам не дано рожать, или же того, как он вообще мог до такого додуматься, горный лорд ответить не решился.

      — Бинхэ, послушай меня…

      — А если я найду способ, вы согласитесь? — Обычно Ло Бинхэ проявлял учтивость, а тут бесцеремонно перебил, спрашивая то ли с надеждой, то ли с угрозой. Нервной системе Шэнь Цинцю уже всякое мерещилось.

      — Ох, Бинхэ. — Он с опаской вгляделся в его лихорадочно блестящие от влаги глаза и, ей-богу, чуть сам не расплакался.

      Делать такие мордашки — против правил! Страйк! Страйк!

      — Система, что будет, если я откажусь?

      Механический голос без промедления ответил: [- 10 000 баллов за разбитое сердце главного героя]

      — Да пиздец просто! Почему так много?

      [Главный герой потеряет уверенность в себе и усомнится в ваших чувствах]

      Усомнится в чувствах?! Блять, реально усомнится?!

      Кому бы рассказать, как сильно сейчас хотелось врезать по этому точёному мокрому от слёз лицу!

      Алё, какое «усомнится»?

      Шэнь Цинцю и без того со всей благосклонностью подарил Ло Бинхэ чересчур много: свою мужскую гордость, сердце, задницу в конце концов. Преподнёс всё это на блюдечке с самой что ни на есть голубой каёмочкой. А ему всё мало. Женитьба — не предел, теперь он вознамерился, причём на полном серьёзе, сделать его матерью. В том, что именно матерью, сомнений у Шэнь Цинцю ни на миг не возникало.

      — Ну что ж, если ты того хочешь, воля твоя. — Душа рыдала ниагарским водопадом. — Но у меня имеется условие: я соглашусь на этот шаг только после того, как ребёнок появится у Мобэй-цзюня и Шан Цинхуа. И ни днём раньше.

      А в том, что у второго попаданца и северного Короля ребёнка никогда не появится, Шэнь Цинцю был уверен. Ну, во-первых, Мобэй-цзюнь не являлся настолько извращённым массовиком-затейником, во-вторых, те двое, скорее всего, понимали, что в однополых отношениях есть один существенный минус — невозможность заиметь детей, а в-третьих, даже если бы Ло Бинхэ стал требовать с них дитя, то Мобэй-цзюнь сумел бы дать отпор. Он же король демонов всё-таки!

      «Поэтому прости, брат Самолёт, я сделал тебя щитом. Но меня загнали в угол, я не виноват!»

      Однако Шэнь Цинцю даже и не подозревал, насколько фатальными окажутся выдвинутые им условия.

***

      Утро в Северном Королевстве Демонов выдалось по обыкновению морозным, но внутри трапезной распространялось приятное тепло. Уж каким образом обогревалась комната, Шан Цинхуа не ведал, но был искренне благодарен за это Мобэй-цзюню.

      — Мой Король, ваша каша на завтрак получилась вне всяких похвал, так позвольте же и мне поухаживать за вами и налить чаю, — елейно проговорил Шан Цинхуа, старательно улыбаясь.

      Признаться, каша была отвратительна, стопроцентно несъедобна, да его до сих пор подташнивало от одной только мысли, что он съел эту отраву, но сказать правду-матку мешал врождённый инстинкт самосохранения.

      Мобэй-цзюнь, что с гордой осанкой восседал на стуле, словно бы и не стул это был, а целый трон, благосклонно кивнул. Шан Цинхуа тут же засуетился, засеменил к подносу с чайным сервизом и со всем присущим ему старанием разлил по чашкам ароматную янтарную жидкость.

      «Какой же он всё-таки аккуратный», — пронеслось в голове демона, и нежность, которая неизменно появлялась в недрах его чёрной души при виде тщедушной фигуры возлюбленного, внезапно вырвалась из глотки фразой:

      — Ты сегодня хорошо выглядишь.

      Шан Цинхуа так и замер с подносом в руках. Причин подобных высказываний на самом деле было немного, всего две: либо Мобэй-цзюнь перегрелся, либо утренняя каша являлась средством для умерщвления его бренного тела, а он — судьбе и яду наперекор — до сих пор выглядел слишком хорошо, чтобы удовлетворить кровожадные порывы своего господина.

      Шан Цинхуа нервно усмехнулся и боязливо поднёс ему чашку с чаем.

      — Ну что вы, что вы, мой Король, я выгляжу как никогда болезненно. Голова кружится, живот болит.

      Конечно же, он наивно предполагал, что подобными речами усладил демонический слух, и вероятность преждевременной кончины прямо здесь и сейчас максимально снижена, однако лорд пика Аньдин как никогда был близок к смерти.

      Мобэй-цзюнь всего-то хотел услышать в ответ короткое «спасибо» или же увидеть алеющие от смущения щёки, но Шан Цинхуа в который раз беспросветно тупил и словно бы издевался над ним, совсем не замечая его отчаянных попыток флиртовать и делать комплименты.

      И это приводило демонического короля в демоническое бешенство!

      Чашка, которую судорожно обхватили сильные пальцы, предсмертно звенькнула и пошла трещинами, а лицо Мобэй-цзюня перекосило от злости.

      «Уже к вечеру ты будешь трупом», — мысленно пообещал он и твёрдо вознамерился осуществить намеченное. На сей раз точно!

      Шан Цинхуа смену настроения господина заметил и в страхе начал просчитывать пути к отступлению, но перед глазами уже вовсю проносилась жизнь, а это мешало сконцентрироваться.

      Воцарившуюся садо-мазо-любовную атмосферу внезапно нарушил ворвавшийся в трапезную Ло Бинхэ. Без всяких почтительных стуков в дверь и церемониальных приветствий он направился прямиком к Мобэй-цзюню.

      — Мне нужна твоя помощь, Мобэй, — перешёл сразу к делу, горделиво усаживаясь за стол.

      — Слушаю, — отозвался северный Король, не менее горделиво воззрившись на Ло Бинхэ.

      Как будто соревновались друг с другом: кто кого перегорделивит.

      — Чаю? — дрожа всем телом, вклинился в разговор Шан Цинхуа.

      Ло Бинхэ скосил взгляд в его сторону, невольно отметил, что тот почему-то ни жив, ни мёртв, и коротко кивнул.

      — Можно, — бросил он и повернулся обратно к Мобэй-цзюню. — Мне нужно, чтобы у вас родился ребёнок.

      Правая бровь короля выразительно изогнулась, но больше с его стороны никаких реакций не последовало, а вот Шан Цинхуа напротив затрепетал как осиновый лист. И повод тому, конечно же, был: если уж Ло Бинхэ хотел, чтобы у Мобэй-цзюня родился ребёнок, то, значит, для сих целей без жены не обойтись, верно?

      В лояльности потенциальной супруги господина к своей скромной персоне Шан Цинхуа ой как сомневался — дай бог, позволит вернуться на хребет Цанцюн в относительном здравии, а не в гробу, — а потому стал трусить заранее.

      — Ребёнок? — непонимающе переспросил Мобэй-цзюнь, кинув беглый взгляд на севшего по правую сторону возлюбленного.

      — Да, мне жизненно важно, чтобы у вас двоих родился ребёнок! — Ло Бинхэ говорил предельно серьёзно, что при сложившихся обстоятельствах выглядело довольно комично, вот только смешно никому не было.

      — Как это? — синхронно подали голоса Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа. Хотя последнего всё же несказанно обрадовало, что никакой будущей жены не предвиделось.

      Ответа на вопрос «как это?» Ло Бинхэ прискорбно не знал. Пытался, конечно, отыскать способ, да, видать, без энтузиазма, а оттого промолчал, сурово уставившись на Мобэй-цзюня.

      — Я не знаю, — в конечном итоге признался он. — Однако же верю, что любовь поможет вам найти ответы на все вопросы. — Совет был мудрый, но бесполезный.

      — Л-любовь? — Шан Цинхуа был глубоко озадачен этим словом. Точнее, он абсолютно не понимал, к чему оно вообще сейчас употребилось.

      — Ну да, между вами же любовь, верно? Так перейдите на следующий уровень отношений, заведите ребёнка. Дети — цветы жизни, — не унимался Ло Бинхэ.

      Шан Цинхуа вздрогнул и искоса глянул на Мобэй-цзюня, который в данную минуту больше походил на неподвижное величественное изваяние.

      Любовь? Между ними? Серьёзно?

      Нет, конечно же, северный Король ему нравился, а если копнуть глубже, то наверняка и любил его всем своим трусливым сердечком — ещё бы, он сам его выдумал, сделал настолько идеальным внешне, что ни словом сказать, ни пером описать, — однако во взаимность чувств не верилось от слова «совсем».

      Хм…

      Хотя стоило признать, что в последнее время Мобэй-цзюнь действительно почти не бил его, разве что вознаграждал едва ощутимыми щелбанами, да и в постели всегда старался быть заботливым и нежным. Естественно, страстная натура демона сводила все старания на нет, но потом Мобэй-цзюнь обязательно — пусть и весьма неумело — извинялся за свою несдержанность. А недавно так вообще произошло что-то из ряда вон выходящее: король так раздобрился, проявил такую неслыханную чуткость и изобретательность, что бедному страдальцу пика Аньдин, стыдно сказать, удалось кончить аж несколько раз.

      Вкупе эти нюансы, конечно, наводили на мысль, что…

      Да не-е-ет, быть такого не могло!

      Господин никогда не говорил ему о любви. Да и знал ли он о ней вообще? Очень сомнительно, это ж демоны! Какая, к чёрту, любовь?

      — Невозможно, — решительно высказался Мобэй-цзюнь, чем выдернул Шан Цинхуа из омута тягостных дум.

      — Да, н-невозможно, — тотчас принялся поддакивать горный лорд, переводя взор на Ло Бинхэ.

      Тот сидел чернее тучи, и это ещё мягко сказано. Челюсти гордого бессмертного демона со скрежетом сомкнулись, от чего на лице отчётливо заиграли желваки, а глаза периодически испускали искры, порой проскакивали даже молнии.

      — Учитель сказал, что согласится на ребёнка только после того, как дитя появится у вас, — слова вырывались угрожающим рыком. — Так что не злите меня, а делайте то, что велено!

      — Но при всём моём уважении… — начал было Шан Цинхуа в героическом стремлении образумить, однако пальцы Мобэй-цзюня, что в следующую секунду легли на тыльную сторону его ладони, невербально приказали замолчать.

      Так-так-так, спасибо, брат Огурец, подсобил!

      Ло Бинхэ резко встал и смерил обоих свирепым взглядом. И не сказать, что Мобэй-цзюнь сильно испугался, но предусмотрительно решил на рожон не лезть и лишний раз рот не открывать. Когда-то он уже проиграл ему в схватке, второго такого позора переживать не хотелось.

      — В общем, даю вам год, иначе всех убью, всё разрушу! Это моё последнее слово! — На этом Ло Бинхэ яростно развернулся и под недоумённые взоры хозяев поспешил покинуть северные границы.

      И воцарилась тишина. Гнетущая такая, неприятная. Правда ненадолго: откуда-то полилась тихая грустная мелодия, нагоняющая ещё больше тоски.

      «Antonio Vivaldi — Tosco Fantasy», — непроизвольно определил Шан Цинхуа. Давненько он её не слышал, когда-то она ему очень нравилась…

      Так, стоп! Каким боком в этом мире звучит Вивальди?

      — Система, пожалуйста, прекрати стебаться! — вкрай возмутился Шан Цинхуа, когда понял, что мелодию, кроме него, никто больше не слышал, и тут же раздался механический голос:

      [Простите, не удержалась. Вы можете активировать бонусную миссию: «И жили они долго и счастливо». Рождение ребёнка от Мобэй-цзюня: +10 000 баллов к общему счёту; спасение мира от ярости главного героя: +10 000 баллов к общему счёту. Активировать?]

      Алчная душонка Шан Цинхуа стала прямо-таки истекать слюнями при таком количестве баллов вознаграждения, но разум всё же взял вверх.

      — А если сделать детей не получится?

      [Разбитое сердце главного героя: -10 000 баллов; разрушение мира главным героем: -10 000 баллов. Активировать миссию?]

      — Гадство! — подытожил Шан Цинхуа.

      При любом раскладе получалось, что он под ударом: в случае удачи — станет родителем, о чём, кстати, никогда не грезил, а провал квеста ознаменует собой разрушение мира и потерю дохрена и больше баллов. К тому же Ло Бинхэ действительно мог всех, и его в частности, убить — что-что, а слов на ветер он никогда не бросал.

      — Система, в этом мире мужчины вообще способны забеременеть? — Шан Цинхуа, к своему великому несчастью, не помнил: обдумывал ли такую возможность, когда строчил новеллу. Скорее всего, нет, потому как все его герои были самыми натуральными натуралами, коих ещё поискать. Но нет же, пришёл брат Огурец и всё переиначил.

      Тьфу, чтоб его проклятого!

      [Не могу знать, автор здесь вы. Активировать миссию?]

      — А если господин не захочет от меня детей, я смогу отменить миссию?

      [Нет, активацию отменить нельзя. Активировать миссию?] — по интонации Системы можно было бы с лёгкостью догадаться, что её уже немного подзадолбало задавать один и тот же вопрос.

      — Да к чёрту, активируй! — воскликнул Шан Цинхуа, очень надеясь на успех.

      Тем более, даже если Мобэй-цзюнь не жаждал от него детей, угрозы Ло Бинхэ были совсем не беспочвенны. Так запросто не отмахнуться.

      [Бонус-миссия: «И жили они долго и счастливо» активирована. Желаю удачи!]

      — …ты меня слышишь? — до ушей донёсся недовольный тон.

      — А? Что?

      — Почему игнорируешь меня? Я тебя звал, но ты не отвечал. — Мобэй-цзюнь скрестил руки на груди и испытывающе уставился на горного лорда.

      — О, мой Король, прошу прощения, я погрузился в свои мысли, — залебезил Шан Цинхуа, по привычке начиная паниковать. — Ситуация, в которой мы оказались, весьма щекотлива. Смею ли я спросить, что вы думаете о ней?

      Мобэй-цзюнь с минуту помолчал. Ло Бинхэ являлся тем ещё психом, и на кону стояло благополучие всех трёх миров. К тому же он не хотел подвергать Шан Цинхуа опасности, а неисполнение просьбы-приказа было чревато именно этим — смертью Его Тупейшества. Но главным образом все демонические мысли сводились к одной: если у них действительно появится ребёнок, то дойдёт ли наконец до одного не шибко мозговитого человека, что северный Король испытывает к нему самые нежные чувства?

      К слову, о родительстве Мобэй-цзюнь мало что знал, у демонов как-то не приняты были семейные посиделки за общим столом, но ради возлюбленного он был готов на всё! Даже на подобное!

      — Нам нужен ребёнок, что тут думать? — прервав безмолвие, произнёс он.

      — Но… если размышлять чисто гипотетически, мы оба мужчины, как нам родить ребёнка? Единственное, что остаётся: либо приют, либо поиск женщины, которая выносит вам дитя. А Ло Бинхэ придётся соврать, что он наш общий.

      Шан Цинхуа понимал, что подобными словами практически рыл себе могилу и лишался двадцати тысяч баллов, но напрямую заявлять Мобэй-цзюню: «Найдите способ и заделайте мне ребёнка» как-то язык не поворачивался.

      — Я думал и о приюте, и о женщине, но Ло Бинхэ ложь чует за версту.

      Слава богу, Шан Цинхуа был настолько наивен, что враки и впритык не замечал, ибо ни о каком приюте, ни о какой женщине Мобэй-цзюнь не помышлял. Вообще. Ни секундочки.

      — Но что же нам тогда… — начал ныть лорд пика Аньдин, а заодно и бесить тем самым демона.

      Король гневно нахмурился, Шан Цинхуа мысленно поперхнулся.

      — Я найду способ, не реви.