Протянутая рука расслаблена, ровные длинные пальцы манят ухватить белую ладонь. Пожать такую будет одно удовольствие. Шинтаро, не думая, принимает ее в свою и дает поднять себя на ноги. Чужая рука теплая, не так как он ожидает, хотя и прекрасно помнит, что в таком андроид от человека не отличается. Благодарность застревает в горле, и он кашляет, прочищая ком.

— Похоже, ты уже пришел в себя.

Голова у Шинтаро все еще кружится, но не так сильно и стоит он твердо. Что произошло? Как он оказался на полу? В этой квартире. В ЭТОЙ комнате, куда пообещал себе, что без необходимости больше не придет. С ЭТИМ существом. Змей не выглядит готовым ответить на эти вопросы, но хотя бы хмурится. Стоящая на столе пара полупустых чашек более красноречива. Отчего-то зудят руки и Шинтаро еще раз смотрит на Змея. Тот отворачивается и идет на место, что всегда занимает, пока находится с ним в одной комнате — диван. Считая это хорошим шансом уйти, Шинтаро делает шаг в сторону выхода. Змей что-то говорит, и он останавливается, но по другой причине — ноги не идут дальше.

— Бежать уже поздно.

Стоя спиной, Шинтаро слышит Харуку. Оборачиваясь, иллюзию он уже видит: вместо того чтобы широко растянуться, губы Змея плотно сжаты, как бывало, сжимал их Харука, когда пытался скрыть болезненность, а затем и Коноха, осознававший свое бессилие.

— Ты…

Шинтаро не заканчивает, резко обрывая волнение за чужое душевное состояние как вслух, так и мысленно.

— В прошлый раз я любезно предложил тебе свободу, но получил отказ. Теперь пожинай плоды.

— Чт…

— Я не собираюсь делать твою участь легче. Убирайся, если еще на это способен.

Вернувшийся оскал и угрожающий блеск в глазах отрезвляют. Шинтаро идет к «своему» стулу. Собирается сесть, но перед этим решает, совершенно спонтанно, как и в прошлый раз, показать, кто в этой комнате обладает реальной силой. Он подходит к Змею и зажимает меж пальцев его щеки. Шипение в ответ моментально. Шинтаро самодовольно улыбается и придвигается поближе, всматриваясь в свое отражение в море желтого. Опускает колено меж чужих, на самый край дивана, издает смешок. Ровно так же, как ему кажется, сделал бы Змей, дай тому волю поиздеваться над Шинтаро, он касается и чужих губ. Полноценно отпрянуть назад не дает попавшийся под ноги стол. Упасть не дает рука Змея, вовремя подхватывая под локти.

Замерев в неустойчивой позе, они одновременно смотрят друг другу в глаза. Шинтаро облизывается, когда тонкий зрачок в желтом становится крупнее. Змей сглатывает, и он боязливо опускает взгляд на шею. Оголенные ключицы, руки, скрытые черной плотной тканью и голые ладони, удерживающие за запястья. Андроид создан по образу и подобию Хару… Конохи.

— Это твое наказание, — хрипло выговаривает Змей. Смеется непривычно нормально. Шинтаро чувствует смех через его руки и вздрагивает, невольно вырываясь. Змей отпускает. Посуда на столе оглушительно звенит в ушах. Зажмурившись, видя перед собой лишь черноту, чувствуя спиной, как впитывается в толстовку чай, Шинтаро разражается чем-то бессвязным, как бывало, поминал Энэ. Змей не Энэ, однако, что не так уж и удивительно, когда Шинтаро приподнимается, потирая ушибленную спину, он подпирает подбородок, источая волну высокомерной насмешки ничуть не хуже.

— Так просто я не дамся, — выдает еще одну непонятность Змей.

Стиснув зубы, Шинтаро рывком садится и, оттолкнувшись от стола, не касаясь пола, перескакивает Змею на колени. Хватает за плечо, вцепляется другой рукой в волосы и подается вперед, давя весом на диван. Стукаясь лбом о лоб и носом о нос, Шинтаро с секунду тратит на размышления. Для заключения о своем сумасшествии этого достаточно. Целуя Змея, не раскрывая губ, ему, в общем-то, уже все равно, что происходит. Да и Змею, похоже, тоже: тот ничего не предпринимает. Отстранившись, Шинтаро находит, что ошибается. Утирая рот, Змей обдает его осуждающим взглядом, велящим задуматься. Шинтаро не слушается и распускает ему хвост. Взъерошенные волосы наконец-то придают Змею вид по-настоящему живого существа, а не неприкосновенного совершенства. Шинтаро мнет кончики меж пальцев, щекоча ему плечи. Рассматривает пряди поближе и сравнивает со своими секущимися.

— Что ты делаешь?

— Ты боишься щекотки?

Змей односложно отвечает:

— Нет.

— Я так и думал…

Волосы мягкие и шелковистые, как бледная кожа под руками. Шинтаро играется с ними, по крайней мере, еще с пару минут, прежде чем опустить ладони на ключицы и слегка надавить, очерчивая выступающие кости. Змей сужает глаза, сводит брови вместе, так что меж ними пролегает складка и будто даже обиженно выпячивает губы. Для него это подходящий момент, чтобы спросить ради оттягивания неизбежного в виде Шинтаро, но сам Шинтаро к этому не стремится. Готовый буквально выплюнуть из себя слова Змей смешон. И до ужаса во всех смыслах привлекателен.

Шинтаро осознает, что единственное, сдерживающее андроида от того, чтобы легким мановением руки сломать его пополам это непреодолимый приказ королевы. Где-то в подсознании догадывается, что и происходящее с ним также ее вина, впрочем, придает этому значения столько же, сколько и опасности, которой сейчас вовсе нет. А что касается образа, использованного за основу внешности, так не Харука, как и не Коноха, не способны воспроизвести на своем лице что-то настолько дикое. И ему это нравится.

Шинтаро целует ключицы. Запускает ладони под слой одежды и тащит вверх, оголяя живот. Змей это позволяет и, сверх того, даже поднимает руки, давая себя раздеть. Когда Шинтаро, как кажется Змею, замирает в нерешительности, он хмыкает.

— Ты не сможешь забыть этого унижения.

Произносят они одновременно. Змей округляет глаза, приоткрывая рот, чем Шинтаро и пользуется, целуя. Опять же, мнет губы, но не преступает черту. Прижимается всем телом, обнимая за шею и довольно вздыхает. Творить то, что он никогда бы не рискнул поразительно приятно. Почти так же, как и пустая на мысли голова.

— Мелкий гаденыш, ты даже не сопротивляешься этому! — сквозь зубы шипит Змей.

Шинтаро кивает, затуманенным взглядом рассматривая покрасневшее лицо. Кончики порозовевших ушей кажутся ему достойными внимания и он, чуть елозя на бедрах, ловит мочку правого уха в рот.

— Прекрати.

Змей не отталкивает, но давит ему на грудь с достаточной силой, чтобы выиграть себе немного личного пространства. Шинтаро кажется забавным, что тот все еще пытается идти против. Не смущаясь чужого нежелания, он напирает вновь, переплетая пальцы с пальцами Змея. Низко смеется, дрожа всем телом, когда это удается.

— А что ты сделаешь? Что ты сейчас вообще можешь?

Змей отворачивается и смотрит на дверь.

— Все, что ты мог бы дать я могу взять и сам. Поэтому ты не стал рассказывать?..

«Что я тебя захочу», — оканчивает Шинтаро мысленно. Краснеет, хотя и уже зашел так далеко. Двигает бедрами. Тянет на себя чужие руки, помогая себе устроиться. Более удобной позы не находит, однако крепче перехватывающий его руки Змей побуждает продолжать. Изворачиваясь так, чтобы получилось поцеловать, Шинтаро накрывает чужой рот, крепче стискивая ладони. Скрип двери, который он пропускает мимо ушей в первый раз, повторяется вновь. Мысль, что его застанут со Змеем в таком виде, гаснет вместе с уходом неизвестного, не пожелавшего им мешать. Шинтаро благодарен этому «человеку». По крайней мере, благодарен сейчас.