Второе нашествие Чонина на компанию Чунмена случилось через пару месяцев. Так же, как и в первый раз, он сидел в приемной и дожидался вечно занятого друга. В этот раз он даже приоделся получше. Себя любимого подавать надо всегда в самом лучшем свете. Правда, основная причина его черного костюма была иной. Но об этом никто не мог догадаться. Он отчаянно жалел, что у него не было таких же локаторов, как у Чанеля. Уж больно ему было любопытно, о чем перешептываются сотрудники, которые снова натолкались в одно с ним помещение. Он уже было потянулся за третьим журналом для легкого чтения, когда дверь приемной резко распахнулась, и внутрь вошел Чунмен. Он отметил большое количество людей в приемной, но не придал этому значение. Уже дойдя до двери в свой кабинет, он застыл и резко обернулся. Его глазам предстал Чонин развалившийся на диванчике и обмахивающийся модным журналом.

- Чонин, ты уже соскучился? – он чуть приподнял бровь и сложил руки на груди.

- Менни! Ну, вот где ты все время пропадаешь? Я такими темпами узнаю слишком много о коллекции весна-лето трехлетней давности. Тебе надо сменить литературу здесь. Это непростительно пытать посетителей журналами такой древности! – Чонин картинно тряс перед собой журналом, держа тот двумя пальцами, как будто тот чем-то испачкан.

- Вот и принеси мне свежую макулатуру, - Чунмен открыл дверь, - давай уже, заходи. – Он подождал, пока Чонин прошмыгнет мимо него и закрыл за их спинами дверь.

- Все развлекаешься, - Чунмен сел за свой стол, а Чонин снова умостился на диване, - опять мимо проходил?

- Нет. В этот раз я по делу. – Чонин облокотился на колени локтями и переплел пальцы. – Ты же помнишь, какой сегодня день?

Чунмен откинулся в кресле, - Да.

- Мы пойдем? – Чонин напряженно всмотрелся в друга.

- Безусловно. – Чунмен потянулся к столу, чтобы проверить, есть ли еще на сегодня дела, требующие его пристального внимания. – А Чанель?

- Он сказал, что подтянется туда одновременно с нами. – Чонин посмотрел на часы, - У нас уже не так много времени осталось. Ты можешь освободиться?

Просмотрев все документы, Чунмен удовлетворенно кивнул. – Да. Мы можем выехать прямо сейчас. Пиши Чанни, нам еще в магазин надо будет завернуть, - он сложил все документы на столе в определенном порядке и поднялся. – Ты на машине?

- Неа. Меня же повезет целый гендиректор. Как я могу упустить такой шанс? – Чонин сделал самое восторженное выражение лица, на которое был способен.

- Вот возьму, и не пущу тебя в машину. Оставлю на растерзание всем секретарям, которые там уже, наверное, умирают от любопытства, - он проверил наличие личных вещей и телефона и пошел на выход. Чонин пошагал следом: - Ты слишком жестокий, Менни! – они вышли из кабинета и Чунмен закрыл его на ключ.

- Меня сегодня в офисе больше не будет. Поручений нет. В конце рабочего дня, можете быть свободны, - строгим голосом произнес он, обращаясь к, все еще находящимся в приемной, сотрудникам. И под дружное: - «Да, господин Ким», он пошел на выход. Чонин быстро направился за ним, не забыв повернуться и отправить озадаченным сотрудникам веселый воздушный поцелуй.

Сев в машину, они снова стали серьезными. До колумбария они доехали в молчании. На входе в здание Чонину пришла смс, что Чанель уже внутри. Они расписались в специальной книге посещений, и пошли к нужному закутку. Около одной из многочисленных комнаток на лавочке уже сидели Чанель и, прижимающий к себе Сехуна, Исин. Они все кивнули друг другу, и новоприбывшие зашли внутрь комнатки. Нужный ящик с урной нашелся быстро. Только к нему сейчас были прикреплены свежие цветы. Низко поклонившись и отдав дань уважения короткой молитвой, они вышли обратно. И так же присели на скамью. Исин ронял редкие слезы, которые свободно катились по его лицу. Без вхлипов и вздохов. Он, молча, оплакивал свою бесконечно любимую жену. Сехун не очень понимал, что точно происходит, но уловив общую атмосферу, сидел тихо и крепко прижимался к отцу.

- Сегодня три года, - уронил в пустоту Исин, - а все равно чувство, как будто это случилось на днях. Все так же больно. – Он неосознанно еще крепче обнял сына. - Это невыносимо.

Чанель аккуратно погладил его по напряженным рукам, чтобы он немного ослабил хватку и Исин, поняв его, судорожно вздохнув, расслабил объятия.

- Сехун иногда так на нее похож. Та же улыбка. Манеры. Он даже дуется на меня точно так же, - он грустно улыбнулся, - только медицинской энциклопедии не хватает, которой Черин била меня в такие моменты.

Все присутствующие тоже немного улыбнулись. Разборки в семье Чжан всегда были эпичными. Особенно в период беременности Черин. Исин передвигался по дому исключительно в каске и мелкими перебежками. И, тем не менее, они безусловно любили друг друга.

- Я уверен, что она там счастлива. И со спокойствием наблюдает за вами. Сехун растет счастливым, полноценным ребенком, - Чунмен положил ладонь на плечо друга, - вы отлично постарались. И ты продолжаешь делать все правильно.

В печальной тишине они провели почти час. Все это время они так и сидели, мысленно отдавая дань памяти близкому человеку. Исин так же безмолвно ронял слезы, а Сехун, пригревшись на руках отца, уснул. Наконец, он тяжело вздохнул и поднялся. Следом встали и остальные.

- Хуни скоро пора будет кушать. – Он аккуратно переложил спящего ребенка на плечо, - поехали домой. – Они по очереди, снова зашли в комнатку и поклонились. И только потом направились на выход. Чонин сел к Чунмену в машину, а Исина с ребенком повез Чанель. Под редкие, тихие беседы они накормили Сехуна, поиграли с ним и, в итоге, Исин отнес его спать. Пока он укладывал ребенка, Чанель спустился вниз и из машины достал купленный ранее алкоголь.

Через некоторое время, они все собрались на кухне и, молча, разлили первые стопки.

- Конбэ, - все быстро опрокинули в себя соджу. В молчании, они выпили еще два раза.

- Больше всего, - начал Исин, обхватив ладонями лицо, - я жалею о том, что Сехун провел с ней только полгода, – он горько хмыкнул, - и те в больнице. Он никогда не узнает тепло ее объятий и звучание голоса. – Он чуть склонил голову и сжал пальцами свои волосы, - той самой материнской любви, которая должна быть у каждого. Как бы я ни старался, я не могу дать ему этого.

Чонин осторожно встал со своего места и подошел к нему. Аккуратно, по одному, разогнул вцепившиеся в волосы пальцы и прижал друга к себе. Обхватив его за пояс, Исин зарыдал, уткнувшись в чужой живот. Чонин утешающе поглаживал его по голове и плечам, тихонько покачиваясь.

- Поплачь, Син-а, поплачь. Мы знаем, как тебе больно. Ты всегда такой сильный. Поплачь. Ты отличный отец, Исин. И мы уверены, что и она это знает. – Чанель, мягко поглаживая, сжал его ладони в своих.

- Мы сделаем все возможное, чтобы Сехун вырос самым счастливым ребенком на свете, - Чунмен подсел рядом на колени и положил свои ладони поверх ладоней Чанеля, – Мы постоянно будем ему рассказывать, какой замечательной была его мама. Как сильно она любила его. И как счастлива была его появлению. – Исин продолжал рыдать, но благодарно сжал чужие ладони. Они продолжали сохранять такое положение, пока он не затих. Дернувшись, он отстранился от Чонина и освободил руки.

- Спасибо, - осипшим голосом прошептал он, - спасибо вам. – Он покрасневшими и опухшими глазами посмотрел на каждого, - всем вам. Я бы тогда не выбрался. Ушел бы за ней. Вы вытащили меня практически с того света, – он встал и крепко обнял каждого, - спасибо за Сехуна. У него есть хотя бы отец.

- Исин, - строго сказал Чунмен, - ты наш друг. Но мы бы сами тебя пришили, если бы ты посмел оставить Сехунни. Так что у нас просто не было выбора. Ты должен жить. Если не ради нас, то ради него уж точно. А об остальном, мы уж как-нибудь позаботимся. – Он притянул в объятия, повторно расплакавшегося друга. Только теперь это уже были не слезы скорби. Это были слезы искренней благодарности. Через несколько минут Исин отстранился.

- Люблю я вас, придурков, - он рукавом рубашки пытался подтереть мокрое лицо, - вы ж и правда, с того света достанете.

- А то! – Чанель несильно хлопнул его по плечу и Исин робко улыбнулся.

- Пойду-ка я умоюсь, - он вышел из кухни, а оставшиеся, не сговариваясь, начали убирать со стола.

- Страшно подумать, к чему могут привести тяжелые роды, - Чонин сел за стол и задумчиво наблюдал, как Чанель споласкивает стопки, - женщины меня безгранично восхищают в этом плане.

- Черин почти полгода продержалась, - Чунмен со вздохом подсел рядом, - хотя врачи не давали ей и месяца. Все же, материнская любовь самая сильная мотивация из всех.

В итоге, они все заночевали в квартире. Исин, несколько раз почистив зубы, ушел спать к сыну. Чанель с Чонином завалились на хозяйскую кровать. А Чунмен разложил себе диван. И все они, были немного рады, что смогли пережить этот день.