Кажется, это обычный понедельник. Шинтаро, прикрывая зевки ладонью, подпирает другой подбородок и бездумно пялится в окно сонным взглядом. Люди, проходящие мимо стеклянной витрины, если и обращают внимание, то только на книгу на подставке, да большой рекламный постер. Никому нет дела до продавца внутри, что Шинтаро устраивает — позволяет в отсутствие менеджера ничего не делать в непрезентабельном для его должности виде. Все равно за пару утренних часов, проведенных в магазине, которыми Шинтаро едва оплачивает свое ленивое существование, посетителей не набирается и десятка. 

Во время очередного зевка Шинтаро закрывает глаза — зевает до слез. В очередной раз думает, что менеджер, не разрешающая читать на рабочем месте, к нему жестока. Прежде, чем он закрывает рот, неожиданно раздается звон дверного колокольчика и он, мгновенно распахивая глаза, испуганно сжимает челюсти, стуча зубами, чудом не прикусывая язык. Потирая болеющий подбородок, другой ладонью он трет веки, силясь прийти в себя. Секунд за пять это выходит. Слишком долго, чтобы посетитель ничего не заметил, и Шинтаро, смотря вперед уже готов ощутить себя тем еще остолопом, однако… его взгляд сталкивается с широкой спиной, одетой в черный твидовый плащ, на ворот которого ниспадает аккуратно стянутые в пучок волосы. Шинтаро не успевает переварить вид со спины, как покупатель оборачивается. Цепкий желтый взгляд Шинтаро выдерживает, но не без ощущения неловкости. Обрамленное ниспадающей ниже лба челкой лицо выражает неприкрытое презрение. Изогнутые в усмешке губы раскрываются, и Шинтаро получает и словесную порцию негодования: 

— Все эти книги выглядят как туалетная бумага. 

Второй раз Шинтаро глаза не трет, чуть отклоняется в сторону, использую как опору стойку кассы, в сторону и неверяще глядит за спину возможно уже не покупателю: полка о которой тот говорит, занята литературой в мягкой обложке, которую конечно никто не жалует, но чтобы называть ее туалетной бумагой… 

— Не думаю, что такой бумагой будет приятно вытирать кожу… — не желая открыто идти на конфликт, невзначай произносит он и осекается, когда незнакомец взмахивает рукой, явно веля замолчать. 

— Мне нужна крепкая книга. Цена не важна. 

Шинтаро кивает. Не спрашивает, но, отвернувшись, строит удивленное выражение. На его памяти такой случай впервые. Спросить, пока покупатель не сможет посмотреть ему в лицо, его подмывает, однако природная нелюбовь устраивать себе проблемы, как и вполне неприветливый вид клиента, это желание отбивают. Что продать он долго не думает, снимает с полки одну из коллекционных копий самого дорогого бестселлера, и обращается к клиенту с услужливой улыбкой: 

— Вот, пожалуйста. 

Когда он протягивает товар, незнакомец сужает глаза, как Шинтаро кажется, глядя прямо сквозь него. Книгу покупатель берет рывком, мажа прикосновением Шинтаро по пальцам. Руки у него холодные — успевает подметить Шинтаро, как все мысли мигом выветриваются из его сознания: незнакомец открывает книгу, берется за листы, другой рукой обхватывает обложку и тянет в разные стороны. Крепкая на вид книга разрывается за какую-то секунду. Покупатель… а покупатель ли?.. осматривает разорванные половины, затем цыкает и принимается теребить сохранившийся целостность переплет. Не настолько громкое как треск шуршание приводит Шинтаро в чувство. 

— Что вы делаете?! 

За эту работу, хоть по нему и не видно, он держится обеими руками. Где еще он найдет такую же легкую с хорошей оплатой, да чтобы не далеко от дома? Волнение за свое будущее изгоняет из него неучастливость и опасение. Незнакомец же, будто не слыша, продолжает драть книгу, раскидывая ногами по полу выдираемые им листы. Впрочем, секунд за пять прежде, чем Шинтаро собирается позвать кого-то на помощь, тот поднимает голову. 

— Я заплачу, так что это мое дело, как я поступлю с книгой. 

— А убирать кто будет?! Я?! — сильнее возмущается Шинтаро, понимая, что к нему вряд ли применят тот же метод, что и к безвинной книге. 

Незнакомец хмурится. Прекратив шуршать, вытряхивает на пол все из рук и расстегивает плащ. Под ним у него белая рубашка и черный галстук, которые Шинтаро не замечает, останавливаясь взглядом на кожаной кобуре. Рукой незнакомец к счастью тянется в брюки, достает оттуда дорогого вида портмоне ярко-красного цвета, раскрывает его и тут Шинтаро приходится сдержаться и не вытаращить глаза повторно: такую крупную пачку денег он видит впервые. Отмахивая смешные мысли, что этот человек ограбил банк, Шинтаро заставляет себя протянуть руку, но покупатель и не думает их ему давать, поступая с купюрами как с вырванными страницами — бросая в воздух. 

— Сдачи не надо. 

Шинтаро передергивает от его монолитного самодовольства, будто тот и не вел себя как какой-то сумасшедший, расправляясь с книгой. Проступает возмущение и в выражении, хотя Шинтаро честно старается до сих пор держать губы поднятыми вверх. Впрочем, раскрыть рта он не смеет — все еще видит кобуру. Незнакомец ищет цель его глаз и, хмыкая, касается выставленного напоказ пистолета. 

— Расскажешь об этом кому-то, и я и пол здесь тобой испачкаю. 

Выдержав паузу, чтобы дать Шинтаро время для ответа, незнакомец, не получив его, отворачивается и выходит из магазина. От звучащего раздражающего ухо звонка у Шинтаро подкашиваются ноги, и он оседает на пол. Несколько секунд он моргает, пытаясь понять, не приснилось ли ему. Даже щипает себя за щеку, хотя челюсть болеть не перестает. До возвращения менеджера из подсобки вряд ли остается достаточно времени, чтобы прибраться, но Шинтаро встает медленно, помогая себе руками. Рефлекторно смотрит на улицу, оказываясь на одном уровне со стеклом, и падает на пол вновь, теперь уже точно пугаясь — с той стороны улыбающееся лицо странного покупателя с пистолетом. Будто этого недостаточно, следом раздается стук по стеклу. Всего пара ударов, но звук вселяет в Шинтаро мысль, что человек этот сейчас вернется и докончит порчу имущества магазина данным обещанием. Сидеть и ждать этого наиглупейший вариант, выскочить навстречу пуле — ничуть не лучше и Шинтаро остается на месте еще как минимум с минуту, с замиранием сердца уже предчувствуя, как леденяще зазвенит колокольчик. И колокольчик звенит. Звук проходит через каждую клетку тела Шинтаро, замедляя движения и, кажется, и время, заставляя ощущать себя героем дешевого фильма ужасов. 

Превозмогая себя, он высовывается. И обомлевает, чувствуя, как сердце вновь едва не пропускает удар, но уже не от страха. Посетителем магазина оказывается низкая миловидная девушка, осматривающая устроенный предыдущим беспорядок. Шинтаро ее знает. Это Хиёри. 

— Шинтаро-сан? Что вы там делаете? И что это за бардак? 

— Понятия не имею, что это было, но все, кажется, кончилось. 

— Кажется? 

— Не бери в голову. Лучше скажи, зачем пришла. 

— Как грубо, — фыркает девушка и упирает руки в бока. — Сегодня вообще-то воскресенье и, раз уж у вас короткий день, я думала, что мы можем пойти на свидание. 

«Думала» звучит таким же тоном, как будто произнесено «решила» и, скажи она на самом деле так, Шинтаро не удивится — не первый раз его мнение даже не берется в расчет. 

— Если ты так хочешь… только лишних денег у меня нет. 

— Разумеется, плачу я. Я же не встречаюсь с джентльменом. 

Шинтаро кивает, хотя они вовсе не встречаются. Хиёри просто говорит все, что хочет, а он соглашается, хоть и не испытывает к ней чувств больших, чем дружеских и, даже, братских, учитывая, сколько времени та проводит рядом с Момо. Вот только судьба Шинтаро с кровной сестрой не связывает, а имя на тыльной стороне его закрытой перчаткой ладони принадлежит Хиёри. 

Примерно через полчаса Шинтаро выходит из магазина. Закрытием занимается менеджер, а от него требуется лишь вынести мусор. Хиёри встречает его у задней двери с коробкой сока. Потягивая цветную жидкость из трубочки, она умалчивает, чем занималась свободное время и интересуется, почему сумка Шинтаро неестественно раздута. 

— Куда бы ты хотела пойти? — не стараясь сделать это незаметным, меняет тот тему, — в парк? 

— Опять парк? — недовольно тянет Хиёри, — я не ребенок уже. Можем мы хоть раз устроить приличное свидание? 

— Если ты не против, чтобы я представил тебя сестрой. 

— Но я вам не сестра, а девушка! 

Кроме них в переулке никого нет и Шинтаро благодарен этому случаю. 

— Хиёри, — строго говорит он. На сегодня он переживает достаточно потрясений, чтобы постараться избежать остальных. — Тебе двенадцать, а мне восемнадцать. Пусть мы соулмейты, от тюрьмы меня это не спасет.

— Но Шинтаро-сан, чувствам возраст не помеха! 

Крепко сжав в руке так и не выброшенный мусорный мешок, Шинтаро отворачивается, чтобы от него избавиться. Сказать, что на самом деле, пускай и отмеченный ее именем, ничего особого к ней он не испытывает, ему не дает не совесть, а знание, что это ничего не изменит. Соулмейтами они быть не перестанут, пускай и поссорятся, да и от сестры за расстроенную подругу он получит. 

— Знаешь, я передумал. Я сегодня вернусь домой. 

Договорив он оборачивается, собираясь посмотреть ей в глаза, но взгляд его поднимается выше на человека за ее спиной. Выше девочки раза в два, тому не составляет сдвинуть ее с дороги как пушинку. 

— Что это вы себе позволяете? — закономерно возмущается Хиёри, вырвав локоть из его ладони. Но ее не слышат. Незнакомый Шинтаро человек криво усмехается кассиру: 

— Послушай, парень, тут недавно к тебе заглядывал подозрительный тип. Не расскажешь, зачем он приходил? 

— Понятия не имею о ком ты, — без заминки врет Шинтаро. Мужчина, как и посетитель, велевший о себе не говорить, выглядит так же «безобидно», но денег за опасение не платит, да и пистолетом не машет. Хотя в этом случае Шинтаро просто не хочется показывать себя перед Хиёри трусом. 

— Я собственными глазами видел, как ты ему что-то дал, — хмурится незнакомец. Косится на Хиёри, однако девочка уже вне его досягаемости за спиной Шинтаро. — Что, хочешь покрасоваться перед сестренкой, что смелый? 

— Я ему не сестра! — мгновенно встревает Хиёри. Прекращает копаться в сумке, что делает последние секунды и, достав оттуда телефон, указывает на взрослого пальцем. — Если вы сейчас же не уйдете, я вызову полицию! 

Шинтаро оценивает ситуацию быстрее и отталкивает девочку назад, сам едва не подставляясь под взмах кулака. Скорый на расправу мужчина цыкает, морщась от ее резкого выкрика, и поднимает уже обе руки в стойку, какую Шинтаро видел только по телевизору — кажется, что-то из бокса. Недолго думая, он сует руки в карманы за ножом, который носит скорее как талисман, нежели средство защиты и находит пустоту — тот остался там же, куда Шинтаро спрятал лишние деньги за книгу. Досадовать об этом у Шинтаро нет времени — посчитавший, что удар придется в лицо, он не успевает опустить руки и закрыться. Сжатый кулак незнакомца бьет под дых, выбивая из легких воздух. От приложенной силы Шинтаро отбрасывает назад на стену. Ударяясь затылком об кирпич, он понимает, что просчитался, но поделать ничего не может — теперь мужчина бьет в лицо. 

— А-а! Майкл! Ты перестарался! — слышит Шинтаро на периферии сознания. Слышит что-то еще, но не улавливает, проваливаясь в лишенную боли тьму. Только успевает подумать, что выносливость у него совсем ни к черту. 

Вечером того же дня, хотя ему кажется, что проходит совсем не пара часов, а как минимум сутки, в качестве извинения за избиение Шинтаро угощают чаем со сладостями. Хиёри, которая, как ни странно, все еще с ним, сидит рядом, а на противоположной стороне низкого традиционного стола места занимают два человека, слишком похожие внешне, чтобы не принять их за братьев. Одного из них Шинтаро знает. Говорит второй, более приветливый: 

— Еще раз извиняюсь за своих подчиненных. Если они что-то могут сделать, только скажите, — заканчивает он растянутую на добрых полчаса речь, сократить которую было на самом деле весьма просто: «Здравствуйте, я наследник клана якудза. Можете звать меня Харука. Обойдемся без фамилий. Мой новый телохранитель из Америки посчитал, что мой старший брат, потерявший право наследования по причинам, о которых я умолчу, решил меня предать и принял тебя, Шинтаро, за сообщника. Извиняюсь за это». Разумеется, этот Харука не стесняется потешить свое любопытство, что превращает монолог в диалог. 

Хиёри на его объяснения реагирует с завидным спокойствием. В отличие от Шинтаро, которому приходится все время терпеть на себе тяжелый взгляд молчаливого виноватого брата. Извинения он принимает, и уже было собирается закончить эту неприятную тему, как Хиёри задает вопрос: 

— Харука-сан, а почему ваш старший брат занимался такой ерундой? 

Напряжение в комнате нарастает. Шинтаро сглатывает — старший брат смотрит на девочку так, будто способен убивать взглядом. Та никак не реагирует. «Никак, это месть за испорченное свидание?» — думает Шинтаро. Невольно сдавливает руками уже начавшие затекать ноги. Вздрагивает, когда Хиёри, не поворачивая головы, кладет свою маленькую ладошку на его собственную и, обхватывает пальцами, будто хочет этим передать «я тебя защищу». Ситуация складывается забавная, но Шинтаро не до смеха. 

— Мне нравятся книги, цветы и еда. Продукты переводить брат не любит, цветы слишком хрупкие, так что его выбор очевиден. Он так злость спускает. Я не против, пока он не убивает кого не надо. 

Старший брат на это морщится так, будто пробует на язык лимон. По нему видно, что если бы он мог, он бы тут не присутствовал. Но Харука считает иначе, и он остается на месте. Шинтаро от такого проявления способности влиять на родственника, завидно. «Хотел бы я так же командовать сестрой», — он не говорит, пускай его и подмывает попросить научить этому мастерству. Хиёри, как обычно, его не ждет и решает также за него: 

— Вот оно как. Ясно. Но пусть этот ваш охранник потом зайдет к Шинтаро и лично извинится. 

Девочка крепко сдавливает его руку, веля этим молчать и Шинтаро подчиняется. Он опускает голову, невольно улыбаясь — им самим вертят как хотят, а ему в общем-то и не неприятно. 

— Если это все, что нужно, то он, разумеется, зайдет, — соглашается Харука. 

— И этот тоже пусть извинится по-человечески, — добавляет Хиёри, уже встав. 

Харука косится на брата и тот, чуть склонив голову, бормочет едва различимое «прости». Хиёри кладет Шинтаро руку на плечо, и он встает. 

— Спасибо за гостеприимство, — кивает она наследнику якудза и, спокойно показав ему спину, ведет Шинтаро к выходу. 

Когда они невредимыми покидают поместье, Шинтаро все еще не верится, что это сон. Хиёри, будто читая его мысли, щипает его за спину. 

— Шинтаро-сан, как ваше лицо? 

— Н-нормально. 

— Точно? — Хиёри вглядывается в его заклеенное пластырями лицо. — Вы безнадежны, Шинтаро-сан. В таком виде на нас даже в парке будут пялиться. 

— Ты… все еще хочешь пойти? — неуверенно говорит Шинтаро, поднимая взгляд на темное небо. 

— Разумеется, хочу! Но не сейчас, а потом. Пока что проводите меня до дома, и я наконец-то познакомлю вас с родителями. 

— Знаешь, пожалуй, я вернусь к этим страшным типам. 

— Не говорите ерунды, они вам понравятся! 

— Но не я им. 

— Это уже мне решать! Тем более вы спасли меня от бандита!

Не слушая его оправданий, Хиёри берет его под руку и ведет в, как ей кажется, сторону ближайшей остановки. Шинтаро сопротивляется, однако притворно — они сходят с места, что не вышло бы, будь он и вправду против.