Решившись, Антон набрал номер. Хождение по квартире уже начало сводить его с ума, а минуты до момента возвращения родителей домой уменьшались. Вернись они, он никому звонить не станет. Мама осуждающе покачает головой, если услышит, с кем он разговаривает, а отец неодобрительно нахмурится. Родители Катю так и не простили. Более того, не видя магического исцеления сына после разрыва, осуждали перебежчицу всё больше с каждым днём.

 — Привет, Антон, — поздоровалась Катя, взяв трубку после четырёх гудков. Антон вытер мокрую ладонь о штанину домашних шорт.

 — Привет, Кать. Я просто так звоню. Спросить, как ты. После… ну… — запутавшись в словах, он зажмурился и легонько приложился лбом о ближайшую стену.

 — У меня всё спокойно. Готовлюсь к экзаменам. А у тебя? — поинтересовалась Катя, словно ей действительно интересно.

 — Да как-то потихоньку.

Не то чтобы Антон и правда хотел говорить об экзаменах. На самом деле ему хотелось услышать Катин голос и избавиться от ощущения нереальности происходящего. В последние дни ему казалось, он придумал и Катю, и их отношения, да даже проклятущего Рому и того выдумал. В конце концов, несмотря на друзей и родных (попробуй остаться в стороне, когда такая драма разворачивается, и нужно оказывать срочную моральную поддержку), непосредственных участников этой истории насчитывалось всего двое. И даже столь незначительный, бессмысленный разговор между ними стряхивал с плеч Антона апатию.

И, давайте будем честны, желание спросить Катю о её делах тоже присутствовало в списке причин для звонка. Не чужие же люди. Вроде бы…

Несмотря на то, что Антон не планировал ничего предосудительного (например, умолять Катю вернуться или ещё нечто в той же степени идиотское), слова мешались во рту. В голове его речь казалась ясной и понятной, а вот челюсть словно занемела. Хотя вот на это Антон никогда раньше не жаловался! Если на поле случалось импровизировать, на сцене во время выступления партнёр забывал слова и требовалась подсказка — именно Шастун приходил на помощь. Почему же невинная беседа о домашке и экзаменах превращала его в бесполезную мямлю?

Всё, на что его в итоге хватило — поддерживать видимость нормального разговора. Через пару минут голова закружилась от бесконечного хождения туда-сюда по коридору, и Антон в спешке распрощался. Пошёл на кухню, ставить чайник. Как говорил один из мудрейших людей, когда-либо выдуманных развлекательной индустрией, Шелдон Купер, в стрессовой ситуации необходимо выпить горячий напиток.

Катя болтала, как ни в чём не бывало, рассказывала о повседневных мелочах. Как кошка у соседки наконец-то окотилась (они вместе бегали гладить её совсем недавно и дивились большому пузу), как они с братом раскрасили и повесили во дворе кормушку для птиц (Антон чуть палец себе не отшиб, пока мастерил эту штуковину на трудах), как мама сшила ей платье на выпускной (Антон помогал выбирать цвет, обложившись журналами с выкройками). И говорила, словно Антон никакого отношения к происходящему не имеет, хотя всего пару недель назад дела обстояли совсем по-другому.

Стало легче, конечно, от проявленной смелости и, если хотите, закрытого гештальта, но в голове поселились новые мысли. Раз за разом Антон прокручивал их разговор в голове, пытался понять, не ляпнул ли какой-нибудь чепухи. Подобные мысленные операции он проделывал частенько. Отчего-то ему всегда мерещились глупости, вылетающие из его рта. После некоторых свиданий он даже пересказывал свои реплики Арсу с Ильёй, заставляя их немного поработать психиатрами — пациент больше вменяем, чем нет, или?.. Илюха чесал затылок и бормотал: «Чёт ничё не понимаю, Антох, но в лужу ты точно не сел», а потом якобы незаметно оборачивался на Арсения, раздражённого под маской своей извечной весёлости. Антон такую реакцию списывал на самого себя, ведь из раза в раз прогонял перед друзьями одно и то же.

 — Расслабься, Антон. Не знаю, как там Катя отреагировала на твои слова, но всё с тобой нормально. Мне-то ты веришь? — спрашивал он.

Легко сказать — расслабься. Но когда два адекватных человека убеждали Антона в его собственной разумности, становилось попроще. Несмотря на заверения друзей, иногда всё-таки…

Ключ зашкрябал в замочной скважине, и Антон сморгнул наваждение. Побултыхал чайный пакетик в чашке, отхлебнул и тут же закашлялся — маловато холодной воды. Совсем задумался, видимо.

Зашуршали пакеты, раздался мамин смех — звуки, наполняющие дом радостью. Напряжение немного отступило само собой, бессильное перед спокойствием и безопасностью, царившими дома, когда в нём смеялись и раскладывали по шкафчикам купленные вкусности. Антон уже отставил кружку, намереваясь помочь с пакетами, как мама сама его окликнула:

 — Антош, мы тебе подарочек принесли! Подобрали на улице, он на дороге валялся. Подули, отряхнули от грязи — готовы дарить! — юмористическая жилка, как вы уже успели понять, у него от мамы. Интересно, какой из них вышел бы дуэт. Семейный союз юмористов.

 — Ну, предположим, я чистый, — ворчливо отозвался Арсений. Тут уж Антон не смог сдержать смеха. Чуйка у него, что ли, на грустные философствования? Тут как тут — Хотя вот Илья — не знаю.

 — Чё это я грязный? Щас спущу по лестнице — посмотрим, кто из нас чистым останется, — пробасил Илья.

 — С улицы оба не стерильные! Шагом марш в ванную! — распорядился отец.

Хмыкнув, Антон заново поставил чайник, на этот раз на пятерых человек. Через минуту Арсений, не притормозивший у полотенца, а потому с противными мокрыми руками, кинулся к нему обниматься (и мочить домашнюю футболку).

 — Арс, Арс, я тоже рад тебя видеть, — засмеялся Антон, не пытаясь выпутаться.

 — Антошка, кончай копать картошку и давай корми гостей! Надеюсь, не оторвали от написания мемуаров, — заголосил ему в ухо Арсений, вызывая звон в черепушке.

 — Илье тут не рады, я смотрю? Ну тогда я погнал, мужики, — деловито покивал Макар, пытаясь пожать им руки. Арсений притянул того в тройное объятие, и они все вместе чуть не свернули сахарницу со столешницы.

Мама быстро остановила не успевшее начаться безобразие, раздав им команды и каждого пристроив к делу. Вместе они накрыли на стол и помогли приготовить быстрый ужин. Илья активно упражнялся в поварском искусстве, не давая матери ворочать тяжёлую большую сковороду, а Арсений имитировал бурную деятельность, всю настоящую работу скидывая на Антона, и травил байки про школьных учителей. Папа, починив полку в ванной, вскоре к ним присоединился и стал звать всех на дачу на майские, расписывая прелести холодной речки и комаров.

Поев, наконец, друзья переместились в не очень прибранное подростковое обиталище, куда мама их выгнала ждать пирог с ягодным вареньем. Илья тут же засел за вычитку черновиков для грядущего альбома, а вот Арсений бессовестно развалился на заправленной кровати, оставив Антону выбор между подоконником и небольшим кусочком покрывала. Пришлось ютиться с Арсом на полторашке.

 — Почему у тебя висит сообщение от Кати с благодарностями за разговор? Вы что, общались? — метафорически прижал его к стенке Арсений, стоило улечься. Антон замер, как олень в свете фар, и подумал, как бы так половчее ретироваться в сторону подоконника, но Арс неожиданно обхватил его всеми конечностями и заставил остаться на месте.

 — Антохыч, у нас тут бомбовый альбом о разбитом сердце, о чувствах, а ты решил второй написать? О неудачном примирении? — поддел Илья, с текстовыделителем орудуя над корявым Антоновым почерком.

 — Я просто хотел узнать, как дела, — оправдался Шастун, — ни о чём таком не разговаривали. Разве что я каких-то глупостей наболтал.

 — Ты не глупый! — Арсений неожиданно стукнул его в плечо, причём больно, и Антон зашипел. — Ты не думал никогда, что если обычные слова вызывают у тебя такую реакцию после разговоров с Катей, дело может быть в ней?

 — Ты о чём? — непонимающе нахмурился Антон, от неожиданности даже не предъявивший Арсению за мордобой и не давший сдачи. Ладно, последнее можно вычеркнуть, ведь Арсения он бить никогда бы не стал. Вопросительно глянув на Илью в поисках поддержки, Шастун наткнулся на такой же вопросительный взгляд. Очередные Арсовы выдумки?

 — Знаешь, когда разговариваешь с человеком и отчего-то начинаешь защищаться, хотя тебе вроде бы ничего такого не говорят? Это потому что часто собеседник применяет пассивную агрессию, которую ты не замечаешь. Не думал, что Катя своей реакцией провоцирует твои эти комплексы? Интуиция подсказывает мне (поправь, если я не прав) — после наших разговоров ты редко рефлексируешь над каждым сказанным словом. — Арс тяжело дышал и недовольно пялился в стену, нахохлившись, как мокрая птица.

Илья выглядел как медведь, чей горшок с мёдом внезапно дал дёру — растерянным и не знающим, куда деваться. Потом, почесав в затылке, согласился: — Ты ж хороший парень, Антон, может и правда проблема не в тебе? Вряд ли ты каждый раз действительно позоришься.

 — Даже не знаю, мне кажется, Катя не стала бы…

 — Забудь ты уже про эту Катю. — Арсений аж покраснел от раздражения. — Заладил одно и то же. Вы уже расстались, пора бы вычеркнуть эту вертихвостку из твоей жизни. Не подумай, будто я хочу обесценить твои чувства, просто может быть хватит по крайней мере возвращаться к этой истории? Одно дело — ностальгировать и грустить, и другое — лезть жопой в муравейник.

 — Надо записать. — Илья кивнул, принимаясь строчить.

 — Разве отношения — это не работа над собой? Когда пытаешься быть лучше… — пожал плечами Антон. Арс по-прежнему не выпускал его из своей хватки, и Шастун в ответ погладил его по локтю в попытках сбить с того мрачное расположение духа.

 — А в отношениях всегда крутые горки должны быть? — без огонька огрызнулся Арсений, так, для проформы. — Ты кто, Сивка? Я-то думал, ты Антон.

Илья весело хохотнул.

Арсений, конечно же, был прав, как и всегда. Почувствовав на себе взгляд Антона, он искосо глянул на него, стараясь не сбиться с настроения, но вскоре сдулся.

 — В школу послезавтра. Я бы на твоём месте задрал нос повыше и не смотрел на неё. А ещё лучше — повторил домашку, если не хочешь парашу схлопотать по физике, — наставительно произнёс Арс, локтём отпихивая от себя друга и разваливаясь на кровати звездой.

 — А что, работа будет какая-то? — Илья вскинулся, как сурикат. Арсений недовольно цокнул языком — как всегда, он один заботится об успеваемости. Что взять с этих музыкантов, творческих личностей…

Слушая перепалку друзей по поводу беспечности и целебного похуя (угадайте, кому какое выражение принадлежит) и к копошению и весёлому разговору родителей на кухне, Антон прочитал сообщение Кати и оставил его без ответа.