***

Ноябрь. Начало.

Восходящая звезда театра и кино Гелена Зарицкая в свои двадцать пять была настоящим самородком: красивая от природы, высокая, темноволосая, к счастью не глупая и, как ни странно, довольно талантливая. Не удивительно, что у режиссёров всех мастей она была нарасхват. Один достаточно известный «очень экстравагантный режиссёр высококонцептуальных фильмов» (по мнению СМИ) очень и очень неплохо её продвигал. Поговаривали, конечно, и о постели, но всё перекрывали действительный талант Зарицкой и пол режиссёра — Ксения Князева была женщиной. Хотя, в каждой шутке есть доля шутки…

В общем, Гелена была юна, талантлива и прекрасна, и одними съёмками в высококонцептуальных фильмах её творчество не ограничивалось. Уже через пару дней должен был состояться предпремьерный показ нового спектакля, в котором Гелена была удостоена одной из главных ролей. Очень известное театральное агентство, прекрасная сценарно-режиссёрская группа, невероятные (а ещё очень известные) партнёры… Одним словом, всё складывалось идеально. Сценарий, кстати говоря, написала Елизавета Герман — широко известный в узких кругах сценарист — про общую постель которой с одним из актёров спектакля, Александром Аркатовым, не поговаривали даже, а просто кричали. Да они и не отрицали, вот уже лет семь, наверное.

Короче говоря, сплошная сказка. Но и в сказке бывают неожиданные повороты…

***

Ксюше было тридцать один, и Ксюша была очень хорошим режиссёром. Экстравагантным — да, порой невыносимым — тоже да, но безусловно талантливым. А ещё она была шикарной женщиной, хотя, периодически, и тоже невозможной. Вот и сейчас ворчала что-то по поводу «сраных театралов и их ебучих графиков», из-за которых летели её съёмочные дни с Геленой, но всё ещё продолжала мягко обнимать ту за покатые плечи, смоля одну за одной сигарету прямо в постели.

— Ну, вот какого хрена?!

— Милая, успокойся, пожалуйста, — Зарицкая мягко поцеловала любимую куда-то в ушко, — Ты уже раз в третий задаёшь этот вопрос.

Но Князева бунтовала:

— Да, чёрт возьми, я задаю этот вопрос в который раз и всё ещё не могу найти ответа, какого хрена они не могли согласовать твой гастрольный график со мной?! — очередная скуренная до фильтра сигарета лёгким движением руки отправилась в специально стоящую рядом мусорку, — У меня съёмки, у меня слетают все сроки, у меня главная актриса шляется где-то по ебеням нашей великой и необъятной!.. Геля, ты вообще знаешь, какие там неустойки?!

— Знаю, милая, знаю, — была сегодня само спокойствие, — И уверена, они тоже знают. Ты всё равно ведь приглашена на послезавтрашний показ, вот и поговоришь с ними сама…

Шумно выдохнула:

— Кажется, ты даже права…

***

Ноябрь. Спустя два дня.

Спектакль проходил на самом высшем уровне, и зал в который раз уже разражался аплодисментами, даже несмотря на то, что половина зрителей была из числа «своих». Елизавета Герман довольно усмехнулась про себя. Нет, это не было дебютом в сценарном деле и не было чем-то новым или особенным для неё, но как же приятно было каждый раз это слышать и видеть. А ещё на сцене блистал Саша. Её любимый Саша. Каждый второй сценарий писался под Александра Аркатова в главной роли, но продюсеры даже не противоречили: Герман писала удивительные сюжеты, а Аркатов был просто харизматичен и — ни много, ни мало — потрясающ.

Портила Лизе театральную идиллию только одна деталь — очень скептически, по-видимому, настроенная ко всему происходящему деталь. Ксения Князева, очень известный и с большим почётом сюда приглашённый человек, сидела в соседнем кресле и с абсолютным пофигизмом взирала на сцену. Хотя даже Елизавета была вынуждена признать, что и при своей холодности режиссёрша была хороша. Чёрное платье с ассиметричной юбкой и абсолютно прозрачным верхом, лишь плотные абстрактные полосы на котором прикрывали упругую грудь, выгодно подчёркивало все достоинства, а волосы, поднятые наверх в сложную причёску, открывали точёную шею… Помотала головой, отгоняя наваждение. Да уж, Лиза, слишком много ты наслушалась сплетен про отношения Ксении с Геленой Зарицкой!

Встряхнула головой ещё раз и вновь перевела свой взор на сцену. Начинались поклоны…

***

Да, и всё же спектакль приняли «на ура»! Вдоволь наобщавшись с журналистами, Лиза пошла в Сашину гримёрку. Только успела открыть дверь, как тут же была сгребена в крепкие мужские объятия…

— Ну, сколько можно?.. — бархатно прошептал Герман на ушко, — Я уже устал ждать…

Засмеялась, мягко выбравшись из кольца рук любимого:

— Подождёшь ещё! Если Вы, господин Аркатов, не забыли, у нас ещё банкет по поводу премьеры. А перед этим надо ещё к поклонникам выйти — ждут же… — Отошла на другой конец комнаты, снимая со стула рубашку Александра, и, всё ещё смеясь, кинула её хозяину, — Одевайся давай!

***

Уже подходили вдвоём к чёрному входу театра, как вдруг нос к носу столкнулись с Геленой, которая явно двигалась в том же направлении и попутно о чём-то щебетала с маячившей тут же Князевой. Елизавета поморщилась. Слухи, не слухи, а раз уж ты сама пришла на спектакль, будь добра выражать хоть какие-то эмоции.

Но вслух произнесла, конечно же, иное и иной:

— Геля, спасибо Вам! Вы сегодня были просто прекрасны, я рада, что мы не ошиблись в Вашей кандидатуре!

— Да-да, Гелечка, вы просто изумительны! — тут же влез Сашка, галантно целуя девушке руку.

— Ой, Елизавета Павловна, это Вам спасибо! Честно, я даже не рассчитывала на та-а-акой собственный успех! — Зарицкая широко и очень искренне улыбнулась.

И тут же Лиза поймала первый, выражающий хоть какую-то эмоцию взор со стороны «высококонцептуального» режиссёра: Ксения Князева довольно заинтересованно взглянула на неё, но тут же снова погасила глаза, становясь привычно ледяной. Примечательно, что за это время женщина не произнесла ни слова. Ну, не считая разговора с Геленой, конечно.

— С Вашим талантом и красотой ничего, кроме успеха, Вас сопровождать не может, я убеждён! — вновь произнёс Аркатов, — Вы с Вашей прекрасной спутницей, — на этих словах Князева слишком откровенно-язвительно хмыкнула, — Я полагаю, направляетесь туда же, куда и мы?

— Вы правильно полагаете, Александр Андреевич, — актриса хихикнула, — Вперёд, грудью на баррикады!

Вся «компания» относительно дружно отправилась к поклонникам. Лизу же, однако, не отпускала какая-то навязчивая мысль об этой Князевой…

Вышли к фанатам вчетвером, остальная труппа уже давно распрощалась с этими «обязанностями» и готовилась к предстоящему банкету. Толпа тут же поделилась на две части. Герман вспомнила забавное словечко из своей юности — шипперы. Так вот, половина кинулась к ней и к Саше, стараясь сфотографировать их вместе и получить совместные автографы, хотя совместных выходов и так было предостаточно. Вторая же часть преданно осталась около Гелены с Ксенией, видимо, свято веруя в их любовь. Хотя, пожалуй, это были только слухи…

Улыбалась во множество камер, стоя рядом с любимым человеком, подписывала множество снимков и блокнотов… Во всём этом безумии вдруг кинула взгляд в сторону главной героини и всё также выводящей из себя Князевой. Удивлённо округлила глаза — сплетни сплетнями, но Ксения откровенно приобнимала Зарицкую за талию, позируя в объективы уже явно пускающих на эту картину слюни поклонников. Смотрелись они действительно неплохо, но… Это на удивление сильно не нравилось и бесило. Резко захотелось отсюда поскорее уйти…

***

Когда, наконец, выбрались из толпы любящих фанатов и оказались в здании театра, Геля что-то быстро заговорила Александру, в пылу разговора уводя его вглубь. Герман тихо усмехнулась — актёры! Нет, ревновать она даже не думала…

Однако, вслед за этой мыслью, она вдруг осознала, что осталась с Ксенией наедине. Ради приличия всё же стоило что-нибудь сказать.

— Ксения Сергеевна, мы очень рады, что Вы сегодня посетили…

Резко перебила, впервые за вечер заговорив:

— Ксюша. Меня зовут Ксюша.

Герман смутилась:

— Эм, Ксюша… Как Вам постановка?..

Хмыкнула, почему-то обводя сценаристку пристальным взглядом с ног до головы, и коротко произнесла:

— Честно — не хотела сюда идти. Но знаете, не пожалела.

— Спасибо Вам большое, для нашего театра очень важна оценка такого режи…

Князева вновь не дала договорить:

— И платье красивое. Очень.

И быстро ушла, оставляя Елизавету в полном недоумении. Да, собственное небесно-голубое — в цвет декораций — без бретелей платье в пол до ужаса нравилось, но… Но что она себе позволяет? Ксении Князевой было тридцать один — на четыре года младше неё самой — и она уже её откровенно бесила!

***

В следующий раз режиссёрша неожиданно подошла сама, уже на банкете, застав Лизу в компании одного из артистов и бокала коньяка, причём коньяк девушку интересовал явно больше этого зануды.

— Елизавета, можно Вас?

Обрадовалась даже компании этой ледышки, лишь бы избавиться от этого уже порядком поднадоевшего собеседника:

— Да, да, конечно, Ксюша! Простите, Аркадий Борисович, дела…

Когда отошли на приличное расстояние от мужчины, повернулась к Князевой, мысленно взяв себя в руки:

— Вы что-то хотели?

— Допустим, — мягко склонила голову набок, заглядывая Лизе прямо в глаза, — У меня слетают съёмочные дни.

— Что, простите?

Скептически усмехнулась, но повторила, почему-то вдруг оказавшись на пару шагов ближе:

— Из-за гастролей Гелены у меня летят все графики. Неустойка громадная образуется.

«Чёрт, протупили!» — мысленно надавала себе по голове, пообещав самой себе обязательно поговорить с продюсерами. Почему Ксения обратилась именно к ней, однако же, как-то и не задумалась…

— Ой, да, да, конечно же, наш агент обязательно свяжется с Вами и согласует графики. Мы компенсируем все неудобства.

— Чудесно, — Ксюша кивнула, — И всё-таки очень красивое платье.

И опять удалилась. Да какого хера?! Второй раз! Чего она вообще добивается?! Елизавета была уже просто вне себя от ярости, но поздно — женщины уже и след простыл.

***

— Са-а-аш, поехали домой!.. — стояла, уткнувшись носом в ворот рубашки любимого мужчины, и канючила, словно маленькая девочка. Тридцатипятилетняя маленькая девочка, — Я устала…

Действительно, уже порядком подустала от всей этой тусовочной суеты, от непонятного поведения некоторых (да-да, Ксения Князева до сих пор не выходила из головы сценариста) и очень хотела уехать… Остаться наедине с любимым… И…

Что «и» — уже не успела додумать, потому что Аркатов неожиданно согласился.

— Поехали, малышка. Я и сам как-то подзадолбался за день.

Обрадовавшись, легко чмокнула мужчину в щёку и, пообещав очень быстро забрать сумку, кинулась в сторону гримёрных.

Как перепутала комнаты, не знала и сама, — чёртова антреприза, чёртова новая площадка, — но по ошибке оказалась на пороге Гелиной гримёрки, дверь в которую оказалась не заперта… Была абсолютно уверена, что здесь никого, кроме неё не будет, ибо все остальные продолжают праздновать удачное начало… Но, по-видимому, думала так не она одна.

Гелена сидела на туалетном столике, блаженно закинув голову назад и закусив губу, а Ксения… А Ксения стояла между широко раздвинутыми ногами девушки с абсолютно обнажённым верхом и совершала недвусмысленные движения рукой.

Сука! Не слухи!

Слишком громко захлопнула дверь и быстро бросилась в сторону нужной гримёрки. Да уж, не так она планировала завершить этот прекрасный театральный вечер! Какого хрена они там творят вообще?!

Была просто в бешенстве — сама не понимая отчего. Однако успела отметить про себя, что у Князевой неприлично красивая спина…