В эту ночь мне предначертано умереть.

***

Palaye Royale — Tonight Is The Night I Die

Он не видел, но знал, что на улицы города уже опускались густые сумерки. Это значило лишь одно — ещё один день подходил к концу. Но этот день был особенным, таким желанным и важным.

Майкл остался один в этом сыром, холодном офисе. Хотя ему и не было дела до холода: его кожа давным-давно была мертвенно фиолетового цвета, в некоторых местах она и вовсе отсутствовала, открывая вид на серые кости и порванные мышцы. Он не реагировал на боль, попросту не ощущал её, ведь его тело было мертво уже давно. Только душа всё ещё была в полном порядке, однако это не надолго...

Сегодня ночью он умрёт насовсем. Вместе с ним умрёт и Уильям, возможно, он прямо в этот момент извивается в пламени, что уже поглотило большую часть здания.

Мысли о отце заставили уголки губ подняться в злой ухмылке на обезображенном лице парня. Он был рад тому, что жизнь этого человека подошла к концу. Он был рад, что его жизнь подходит к концу.

Майкл знал, что долго он не проживёт: минута или две и огонь поглотит и его «убежище». Этот офис — его комната для казни, и он добровольно запер себя здесь.

Парень упал на стул, прикрывая веки, будто готовился для недолгого сна.

Последние минуты он проведёт наедине с собой и своими мыслями.

Что обычно вспоминают перед смертью? Счастливые моменты? Детство? То время, когда важным были самые незначительные вещи? Майкл вспоминал другое: потеря матери, истерики, смерть сестры, издёвки над братом, скрип пружин, кровь на его щеке, мёртвый Эван...

Он вспоминал свои грехи, подчинялся своей боли, что засела глубоко внутри. Собственными усилиями разрывал давние шрамы.

Нет... Он ошибался, когда думал, что остался одиноким. Все эти годы Майкл был не один — его преследовали собственные грехи. Он был пленником голосов в своей голове, что изо дня в день повторяли ему одни и те же фразы: «убийца», «ничтожество», «ошибка»...

И Майкл был этим всем.

Он стал избегать зеркал не тогда, когда его кожа приобретала трупный цвет, а глазницы наполнялись чернильным цветом, — он не мог смотреть на своё отражение с того дня, как убил родного брата. Майкл ненавидел собственное лицо с того самого дня, как осознал, что он — копия отца. Такой же как он. Убийца и тварь, что не заслуживает прощения...

Но все эти мысли, все голоса в голове будут заглушены с минуты на минуту, ведь сегодня он умрёт.

Он знал, что он не проживёт долго, когда огонь уже поглотил начало маленькой комнаты. Он слышал, как ангелы напевали ему о том, что в эту ночь ему предначертано умереть... И Майкл верил им.

Парень вальяжно откинулся на спинку стула, запрокинув голову к верху. Он чувствовал настоящее умиротворение и спокойствие, такое, которое, наверное, не испытывал ни разу за свою никчёмную жизнь, словно не его ноги сейчас обжигали языки пламени.

"Умри, но не сейчас...", — неожиданно зазвучало где-то глубоко и далеко от него.

Майкл не двинулся с места, даже когда половина его тела уже была захвачена в цепкие объятья пламени.

"Умри, но не сейчас...", — это был отголосок жажды жизни, но он был столь мал, так бессмыслен, что Майкл расплылся в широкой улыбке.

Что же этот отголосок хотел услышать в ответ?

— В эту ночь мне предначертано умереть.

***