Он уставился в мутировавшие лицо заражённого, что некогда был простым человеком со своим именем и историей... Сейчас же это было смертоносное создание, не способное рационально мыслить: им управляло лишь два инстинкта — атаковать и поедать.

«Ну же — стреляй... Чего ты ждёшь, глупый?»

Но вопреки любому здравому смыслу Найтмер не двигался и продолжал незаинтересованно смотреть на то, как прямо к нему на встречу нёсся разъярённый монстр.

— Будто я не пытался! Будто я не хотел, хоть что-то изменить!

Тогда его голос пылал злобой и ненавистью на весь окружающий его мир. Почему они не понимают? Почему не хотят понять? Неужели он не заслужил того, чтобы ему просто позволили уйти?

— У меня просто нет возможности!

Нет возможности... Вспоминая это сейчас Чино думал лишь об одном: а есть ли возможность у человека, что каждый деень считает дни, которые приближают его к неминуемой смерти?

"Любить это всегда значит быть уязвим? Открой кому-то своё сердце и оно навсегда будет в опасности".

Кросс слыхал об этом и всегда смотрел на это однобоко, считая, что не всегда любовь приносит боль: бывает ведь взаимность, где же там место для ран? Но каждый раз смотря на бледную кожу, усыпанную тёмными синяками и яркими гематомами, парень понимал, что любить больно, любить трагично.

Чужие руки продолжали водить длинные линии вдоль его тела, а тёмные щупальца обвивали ноги, будто пытаясь удержать на месте. Зря, ведь парень даже не собирался бежать и даже не думал об этом.

— Мой простой совет, звёздочка, — бархатный голос у уха Оутера стал своего рода спусковым курком, пуская вдоль спины волну куда более ощутимых чем прежде мурашек. — Перестань себя стесняться.

Он не знал, как именно снова забрёл в давно знакомый и родной двор, который последний год Найтмер всеми силами старался забыть. Забыть подъезд с противным домофоном, забыть старую карусель, на которой местами облупилась краска; забыть даже эту чёртову сирень прямо под окнами... Но даже во снах его преследовал этот дом.

Я целую твои слёзы, для меня они вода.

Я дышу твоей печалью — это воздух для меня.

«Глупый» — лучшее слово, которым он только мог описать этого взбалмошного и солнечного паренька, что так неожиданно ворвался в его жизнь и личное пространство...

Это было странно... Нет, не так. Это было что-то на грани безумия и мерзости, то, что в глазах любого нормального человека было бы просто недопустимым. Но ни один из них хоть сколько-то не был в здравом уме.

Порой приятно увидеть себя в других людях: это даёт веру в то, что ты не одинок...

А Фриск лишь хотела помочь потерянному другу выбраться из дремучего леса его собственного сознания.

Или я взломаю твой секрет

Или ты сам ответишь мне

Любишь или нет.