Балада о сердце дракона.

***

Осенний ветер из стороны в сторону раздувает русые пряди, совершенно не тревожа их обладателя. Парень, игнорируя волосы перед глазами, вдумчиво читает текст книги, взятой из местной библиотеки в которую он ходит тайком, ведь запреты — неотъемлемая часть его семьи, часть, которую он почётно выпускает из своего поля зрения, делая вид, что знать не знает о ней.

Юношу в целом невозможно назвать цепным псом, который беспрекословно выполнит любой приказ. Нет… Вовсе это не про него. У него, что уж греха таить, гордости не отнимать. Однако и мягкость ему не чужда совсем: слишком уж легко вывести его на эмоции, но сломать отнюдь не простая задача… Таков уж он Олластер Лоттем.

Олластер — наследник графского рода, что славится на всю столицу не только своими первоначальными обязанностями, но и тем, что каждый из их семьи были и есть бесподобными драконоборцами, что лишили жизни не одного огнедышущего ящера. Все, кроме самого Олластера. Причина не только в том, что юноше всего восемнадцать лет отроду и в академию ему вступать только в этом году, причина таится и в самом нём.

Когда это стряслось? Когда в нём начали замечать совсем иные чувства к рассказам о дьяволах, что ежегодно поджигают деревни, крадут скот и убивают ни в чём не повинных людей? Никто не припомнит точно, посему у каждого своё мнение на этот счёт. Сам Олластер считает, что если не родился таким, то обрёл такие мысли почти сразу, как стал мыслить ясно.

Будущий борец, что отрекается от высокого в народе звания, ведь не желает убивать врага человечества — звучит иронично до скрежета зубов. Любой бы посчитал это глупой шуткой, что показывает весь абсурд сказанного… Вот только для Лоттема младшего это не шутка вовсе, а его ежедневные терзания в голове.

И сколько бы не твердили, что ему досталась благородная честь охранять покой жизней тысячи людей — он продолжал твёрдо стоять на своём.

Что сподвигло его на это? Наверное отрицание того, что ему навязывали почти с пелёнок. Он искренне не верил и продолжает не верить в то, что драконы нападают и убивают забавы ради. Должны ведь быть причины…

Драконы для всех лишь явная угроза… И кто пойдёт на гибель ради изучения драконов? Никто. А кто уж шли, те уже встретили свою смерть с распростёртыми объятиями, а все их рукописи были или сожжены на городских кострах, или потеряны среди горных вершин, морских глубин и лесных троп.

Однако юный граф никогда не сдавался и продолжал искать сокровенную информацию о ящерах, ежедневно перерывая библиотеку своего отца — вот только привело это ни к чему. Оно и очевидно: отец его не глупый человек — прекрасно знает каждую книгу собственной библиотеки.

Так оно и вышло, что Олластер, втайне от отца, подался в городскую библиотеку, где информации о драконах уж точно было больше, да и любой другой литературы на разное усмотрение.

Сегодняшний день не стал исключением.

Олластер идёт, опустив взгляд куда-то на землю, себе под ноги, чтобы никакой случайный прохожий не узнал его. Он выучил улицу до последнего закоулка и мог с закрытыми глазами найти дорогу.

Лишь подойдя к двухэтажной постройке он скидывает капюшон чёрной мантии, после чего поднимает взгляд на аккуратно вырезанную светлую, на фоне всего остального здания, вывеску, что казистыми буквами гласит самое простое: «Библиотека».

Не долго думая, юноша открывает скрипучую дверь, проходя внутрь.

Как же он любит библиотеку… Здесь освещение всегда мягкое и приятное, в воздухе летают пылинки, которые при солнечном свете видно всегда лучше всего; тут пергаментом пахнет постоянно, а иногда можно услышать и запах травяного чая, который так любит хозяин этого места. Кстати о нём…

— Господин Шутберти. Сэр, Вы тут? — окликает Олластер звонко.

Лоттем подходит к продолговатому столу, за которым всегда стоит библиотекарь, и оглядывается, пытаясь взглядом отыскать мужчину.

Спустя малое количество времени дверь, ведущая в кладовую, открывается и из-за неё выглядывает темноволосый мужчина.

Луис Шутберти — так зовут библиотекаря. Он человек невероятно приятный что внешне, что по характеру.

Сколько Олластер помнит, тот всегда встречал его с улыбкой мягкой, почти заботливой, такой, что мальчишка почти сразу доверился библиотекарю. Так же, Луиса точно можно было назвать человеком любящим своё дело. Он знал каждую книгу в этом помещении, от чего всегда мог посоветовать то, что по его мнению понравится и подойдёт клиенту. И почти всегда был в этом прав.

Создавалось ощущение, что он читал между строк не только книги, но и людей, что ступали за порог его мира.

— Олластер, — звучит как всегда весело и восторженно. Парню нравилось как имя его звучит из уст Шутберти. — Давно ты не заглядывал сюда. Право, я уж начал сомневаться не сказал ли я чего лишнего.

— Что Вы, сэр? — жестикулируя, начал граф. — Бросьте, Вы ни разу за несколько лет не сказали мне ничего колкого или неприятного. Как могу я за что-то держать обиду на Вас? А пропадал я по иным причинам… Вы же знаете, правда?

— Ты как всегда очень чистосердечен, Олластер. Да, конечно, я знаю… Просто в этот раз само это здание кажется стало считать дни без тебя.

— Вы словно ждёте моего прихода больше всех остальных, — улыбку ладонью прикрывая, говорит тихо, почти шепча.

— Конечно жду, — невозмутимо отвечает библиотекарь. — Ты один, нет, лучший мой клиент. После тебя мои книги всегда в идеальном состоянии, будто ты и не брал их вовсе… Да и твои вкусы весьма специфичны. В один день ты берёшь тяжёлые романы, явно для человека серьёзного, а в следующий хочешь прочитать сказку совсем детскую, — мужчина делает небольшую паузу, лишь для того, чтобы быстро пробежаться глазами по списку, что он держал в руках. — Так, что же ты желаешь сегодня?

Лоттем открывает рот, но тут же закрывает, сомневаясь в своих мыслях. Идя сюда, он не особо думал о том, что же хочет прочесть… Однако сейчас мысль, что проявилась в его голове была столь навязчивой, что так и норовила быть услышанной.

— Я… — звучит неуверенно и потерянно, будто бы на парня направлены тысячу осуждающих глаз. — Я хотел бы что-нибудь о драконах, сэр.

— Олластер, ты ведь прочёл о драконах всё, что только есть у меня, — серьёзно отвечает Луис, смотря в глаза парня.

— Я знаю, правда знаю, но могло ли случится так, что где-то завалялась хоть одна рукопись или книга? Всё, что я когда либо читал было однотипным и ничем не примечательным для меня… Не может же быть совсем никакой информации, кроме той, что известна каждому?

Мужчина отвёл взгляд тяжело вздыхая… Олластер знал, что Господин Шутберти относился к его влечению спокойнее всех остальных, возможно, даже разделял некоторые мысли с ним, но он больше остальных беспокоился и о безопасности парня в том числе.

— Господь, узнав твой отец о том, что я творю — неприятностей мне не избежать…

— О чём вы? — обеспокоено спрашивает граф.

— Пройдём за мной, — на одном дыхании твердит хозяин прилавка, жестом подзывая Лоттема за собой.

Парень заторможено ступает за Шутберти, как он понимает, во вторую кладовую, что находится за широкими стеллажами.

Открыв дверь ключом, библиотекарь оборачивается к Олластеру, спокойно проговаривая:

— Можешь заходить.

Несмело пройдя в маленькое помещение, парень оглядывается по сторонам, разглядывая всё, что видит. Освещение здесь такое тусклое, что кажется будто уже наступает вечер; а на стенах висят полки с книгами совершенно разными по толщине и цвету.

— В этой кладовой очень много того, чего ты не найдёшь на привычных тебе полках, — Шутберти проводит пальцами по корешкам книг, собирая пыль. Видимо сюда очень долго не входили. — Здесь есть всё, начиная с магии и заканчивая существами непривычными для нас.

— Почему этакая красота скрыта от нас? — подходя к полке, тихо молвит юноша.

— Ответ прост — эти книги не для простого люда. Они единственны в своём издании и не принадлежат продаже или отдачи, — пауза. — По правде, я не имею права показывать это никому… Так мне сказал отец перед тем, как отдать это место. Скажи, Олластер, ты ведь считаешь, что нет ничего в этой библиотеке неизвестное мне, так ведь? — в ответ получает кивок. — И ты прав. Нет ничего чтобы я не знал из своих владений. Ничего, кроме того, что есть в этой кладовой.

— Вы… — затаив дыхание, шепчет Олластер.

— Да, — подтверждает ещё не сказанное. — Не читал ни одну из них.

— Так, как же так вышло, что Вы доверяете это мне? — растерянно лепит юноша, явно не зная куда себя деть. — Я ведь… Всего лишь ребёнок…

— Ты не просто ребёнок, Олластер. Сколько я встречал молодых, сколько взрослых людей — ни один из них не был как ты. Ты другой. Нет похожих на тебя, — ища пальцами нужную книгу, твердит Луис. — А ещё ты будущий драконоборец, чей интерес к драконам совершенно иной, чем у всех остальных. Твой интерес другого рода... И ты единственный, кому я по праву могу доверить одну из этих книг, — найдя наконец нужное, мужчина протирает толстый слой и протягивает мальчику предмет. — В особенности эту.

Олластер опускает взгляд на тёмно-зелёный переплёт книги, без какой-либо подписи, после чего медленно забирает её, прижимая к себе, словно самое особенное и дорогое.

— Я не знаю как отблагодарить Вас, сэр… Я верну Вам её как только смогу.

— Брось… Я отдаю тебе её, не требуя возврата.

Олластер опешил. Если можно было описать его чувства одним словом, то он назвал бы это «ураган». Он нёс в себе все чувства сразу, перемешивая их в одно единое что-то, не давая мыслить трезво.

— Но, сэр, я не могу. Я… Книга она ведь…

— Я серьёзно, не переживай по этому поводу. Она мне ни к чему… Я лишь об одном прошу, — смотрит серьёзно, но что-то ещё в этом взгляде… Мольба? — Береги её как зеницу ока. Никто не должен знать, что она у тебя.

— Я обещаю вам, Луис, никто не узнает, что я храню её у себя. Я позабочусь об этом, — проговаривает юноша уверенно как никогда, и очи его, кажется, горят пламенем ярким, доказывая всю серьёзность его намерений. Он даёт обещание, зная, что выполнит его во что бы то ни стало.

— Вот и славно… А теперь, я думаю, тебе стоит ступать домой. Будет плохо, если кто-то заметит твою пропажу.

— Верно… — выдыхает Олластер, будто впервые за всё время пребывания тут.

Мальчишка быстро разворачивается, чтобы покинуть кладовую, но у самого порога останавливается, и, в последний раз оборачиваясь к библиотекарю, дарит тому улыбку солнечную и произносит одними губами «спасибо», после чего всё же скрывается насовсем, словно и не было его тут никогда.

— Какой светлый ребёнок, — говорит сам себе Шутберти, где-то в глубине души обдумывая, правильно ли он поступил. — Кабы Ваш интерес не сыграла с вами в злую шутку, Ваше Сиятельство…

Rökkurró — Svanur

Олластер и сам точно не понял как дошёл до дома.

Казалось, что физически он шёл по знакомым улицам, однако сознание его было не в этом мире точно.

Парень уже по привычке шагает в цветочный сад, который почти светился из далека от обилия разных цветов всевозможного окраса. А посреди всей этой разноцветной красоты стояла беседка, что словно дворец среди гор величественно хранила в себе воспоминания и историю ушедших времён. Лоттем часто проводил здесь время в полном одиночестве, читая книги, наблюдая за птицами или блуждая в собственных мыслях. Это место ассоциировалось с тишиной и покоем, а порой с горестью. Много лет назад здесь блуждало счастье, сопровождаемое звуками детского смеха. Сейчас от него остались лишь воспоминания да и только. Время не обратить вспять — теперь здесь нет ничего, кроме цветов…

Похоже, теперь это и правда самый простой сад.

Юноша проходит в беседку и присаживается на скамейку, лишь на мгновение осматривая бутоны лилий (от чего-то любит он их больше всего в этом саду), после чего переносит своё внимание на книгу в его руках.

Рассмотрев её со всех сторон, Олластер не мог не подметить того, что та была достаточно тяжёлой и толстой. Насколько много информации хранилось в ней, судя по такой тяжести?

Открыв первую страницу, Олластер удивлённо поднимает брови, ведь увиденное стало для него неожиданностью. Овальные и мягкие строки с закруглениями вызывают столь разные эмоции, ведь любой взглянувший на них поймёт, что написаны они от руки.

Встречать такое Олластеру приходилось единичные разы, но на этом все неожиданности не заканчивались. На следующих страницах перед глазами предстал разворот, состоящий из детальных рисунков драконов и их описания.

Горные виды

Валийский зелёный — окрас ящера тёмно-зелёный (откуда и пошло название). Чешуя данной породы отличается гладкостью и мягкостью, именно из неё предпочитают шить перчатки. Эти звери не отличаются чрезмерной агрессией, они предпочитают избегать людей разными способами, но если они чуют опасность, то отвлекают жертву громким, весьма мелодичным рёвом, а затем испускают пламя в виде тонких струй. Чаще всего гнездятся на вершинах гор — от чего встретить их почти невозможно.

Венгерская хвосторога — наиболее опасный дракон из всех разновидностей. Внешне напоминает большую ящерицу с чёрными, гладкими чешуйками. Одними из наиболее отличительных черт являются янтарно-красные глаза и бронзовые круглые рога. Хвосторога способна пускать пламя дальше всех остальных, однако передвигается не так быстро как другие. Обитает в горных пещерах, откуда может не выходить несколько месяцев, ведь не нуждается в пище настолько сильно как другие.

Бельгийская фурия — данной породе приписывается меньше всего жертв, ведь встретить его удаётся отнюдь не каждому. Форма головы дракона чем-то напоминает лошадиную. Украшают её рога — два больших, которые кажется длиннее самой головы, и несколько совсем маленьких, что располагаются вокруг больших, словно скрывая их. В глаза бросается что-то подобное драгоценному камню во лбу ящера, по форме напоминающее ромб. Чем же конкретно является этот «камень» представить тяжело, но смотрится он по истине красиво и необычно. Так же довольно интересна чешуя фурии, ведь по форме напоминает острые шипы, однако по текстуре они больше схожи на мягкие ворсинки. В отличии от других драконов этот испускает не красное, а синее пламя. Точное место гнездования — неизвестно, но предполагается, что наиболее возможно встретить его в горных массивах.

В настоящее время его по праву можно считать самым красивым существом.

Спустя некоторое время (определить насколько долгое Олластер не может), парень откладывает книгу в сторону, переводя взгляд на одинокое дерево ивы, стоящее недалеко от особняка. В детстве он любил вздремнуть под ним, слушая шелест листвы и нежное пение птиц.

Ноги сами несут Олластера к дереву. Сколько времени он не стоял по ним и сам не помнит, но от чего-то именно сейчас желание подойти сильное очень, словно совсем скоро он уже не увидит многовекового дерева.

Отодвинув руками нависшие ветви, дымка застилает глаза парня, перенося его в давным-давно забытое прошлое.

Ничего не изменилось с того времени как он блуждал здесь совсем беззаботным ребёнком… Трава под ногами всё такая же мягкая, а ветки всё так же подобно куполу прячут от солнца, пропуская лишь его маленькие лучики.

Олластер подходит к столбу дерева, касаясь сухой коры, пальцами проводит по каждому шершавому узору, иногда задевая кое-где проросший мох.

Всё наводит и ведёт графа в прошлое, в то прошлое, которое он никогда более не испытает и это приносит столь жгучую боль, что та пламенем обжигает под рёбрами.

— Хах, — улыбается невесело. — Говорят со временем боль утихает, а воспоминания приносят лишь приятную ностальгию... Но это не так. Люди просто не знают, как объяснить по другому, что произошло что-то плохое и с этим ничего не поделать.

Олластер очи потерянные вверх поднимает, замечая невеликих размеров пташку, что смотрит в ответ прямо, будто наблюдает за парнем на протяжении всего времени. Зяблик, отнюдь не боясь чужих рук, приземляется на чужое запястье, продолжая изучать чужое лицо.

— Ты всё слышала, да? — спрашивает, зная что вряд ли получит ответ. — Прости если нарушил твой покой разговорами самим с собой… — замолчал. — А каково это летать? Что чувствуешь во время полёта? Правда, что на ветрах свободы почти забываешь обо всём на свете, кроме чувства нарастания в груди? Хотел бы я познать всё это… Вот только я всего лишь человек, мне дано ходить, но точно не летать... А жаль... — мысли в голове смешались воедино и Лоттем уже не ведает, что говорит, звуки сами вылетают из его уст. — Сможет ли хоть кто-то унести меня на крыльях к самым небесам?

После этих слов птица, звонко чирикнув, расправила крылья, взлетела и скрылась среди листвы ивы.

Олластер только смотрит ей вслед, улыбаясь и обдумывая сказанные ранее слова.

***