***
Куталась в тёплый шарф и думала о том, что осень пришла слишком рано, что в этом году сильнее приходится загоняться с учёбой, что песня в наушниках абсолютно не соответствует её упадническим настроениям, а митенки совершенно не могут сосуществовать с красной повязкой, которую практически никогда не снимала с руки… Повязкой, прикрывающей тонкий продольный шрам на запястье, в котором мама всегда видела её судьбу и который так нещадно горел в последние дни… Митенка мешалась, сбивала ярко-алую ткань, и жгучая боль становилась ещё сильнее…
На мысли о митенках, которые, к слову сказать, ежесекундно теребила и поправляла, под ноги упала перчатка — обычная элегантная перчатка, чуть удлинённая, которые сама жутко не любила, предпочитая им либо те же митенки (чёрт бы их побрал!), либо шерстяные, тёмно-синего цвета с кружевом по краю. Успела лишь удивлённо вскинуть брови, обнаружив находку. Чужая, но очень красивая рука с длинными пальцами тут же потянулась за упавшей ей под ноги перчаткой. Вздрогнула, увидев на запястье тонкий шрам, такой же, как у неё самой… Вздрогнула — рука была женская.
Подняла глаза, встречаясь взглядом с обладательницей длани, которая уже успела взметнуться обратно… Две изумрудно-зелёных бездны в обрамлении копны русых волос. Издала протяжный вздох…
Опомнилась, только услышав насмешливый голос:
— Может быть, Вы всё-таки позволите мне пройти?
— А-а-а… Да… Конечно…
Чуть не вывернула голову на сто восемьдесят градусов, глядя, как незнакомка шаг за шагом удаляется от неё. В этот раз пришла в себя окончательно:
— Девушка! Девушка, подождите!
Зеленоглазая обернулась — нарочито медленно, но обернулась.
Шрам зажгло огнём.
***
Шрам. Пресловутый шрам, рассекающий её запястье, она помнила столько же, сколько и себя. Да что уж там, вряд ли бы нашёлся человек, не имеющий особого, пусть маленького, но всё же шрамика. Чёртовы отметки. Чёртов мир меченой любви.
Ещё в детстве мама рассказывала, что каждый человек рождается со своим шрамом — знаком, по которому в будущем найдёт свою пару. Всё предопределено. Рассказывала и с особой нежностью задумчиво касалась небольшой отметины на предплечье, белёсо оттеняющей смуглую кожу. У отца была такая же. Маленькой, родительские шрамы казались ей похожими на части маленького сердечка. Половинки, соединившиеся воедино…
Своя же, длинная, будто рассекающая кисть руки напополам, полоса ей никогда не нравилась. Словно ножом изрезанная. С раннего детства заматывала, закрывала, прятала шрам под рукавами, платками, тряпками — чем угодно, лишь бы не видеть его самой и не показывать другим. Сколько бы мать не сдёргивала эти импровизированные повязки, не убеждала, что только с помощью этой полоски её судьба найдёт её, всё было тщетно. Заявила, что нечего её искать, она сама найдёт такой же шрам и сама познакомится с его владельцем. Мама, кажется, уже просто махнула рукой.
Чёртов мир меченой любви. Готова была снова и снова повторять эту фразу. За девятнадцать лет жизни не встретила ни одного представителя мужского пола с такой же — «ножевой» — отметиной. Хотя очень хотелось… Нравились многие… Но знала, что ни к кому другому просто не ляжет сердце. Знала, и они тоже это прекрасно знали. Пыталась встречаться с одним, но быстро расстались по обоюдному согласию. Этот эксперимент не удался. Кажется, тот парень нашёл сейчас свою единственную — также, как и он «меченую»… Тьфу! Дурацкие законы мироздания! И кто их придумал, эти «клейма»? Отчаялась найти своего, предназначенного только ей, и просто замотала уже порядком надоевший шрам ярко-красной повязкой, купленной когда-то на рынке во Вьетнаме. Практически никогда и не снимала её с запястья. Решила, что просто, видимо, выпало ей всю жизнь прожить одной…
Поэтому несказанно удивилась дня три назад, почувствовав дикий жар и боль на запястье. Поэтому и остановила вдруг эту прохожую, абсолютно случайно оказавшуюся рядом. В чьих глазах — тоже абсолютно случайно — чуть не утонула… Нет! Ну, не может же быть, что…
***
Зеленоглазая нарочито медленно обернулась.
— Вы что-то ещё хотели?
Поняла, что любая фраза прозвучит сейчас очень глупо, но начать диалог всё же с чего-то стоило — отпустить незнакомку не давали искренний интерес и… кажется, что-то ещё…
— Да… То есть, нет… Вы мне кого-то напоминаете… В общем… Меня зовут Геля, а Вас?.. — мысленно сделала жест «рука-лицо». Глупее ещё не чувствовала себя никогда.
Хозяйка упавшей под ноги перчатки только тихо рассмеялась:
— Ну, допустим Марго.