Лезвие легко вошло под ребра, и Стид согнулся, будто ожидая, что свободной рукой нападающий подхватит его. 

Он вдруг увидел все в истинном свете, и этот свет пульсировал багровыми всполохами. Убийца, запятнавший свои руки кровью невиновного… предводитель, отправивший своих людей на погибель… нелепый выскочка, порождающий в других лишь гнев и презрение…

Даже в совершенно незнакомом испанском офицере.

Ему хотелось взглянуть в глаза этого человека, но тот уже отвернулся, чтобы дать распоряжения своей команде. Должно быть, приказал избавиться от пиратов-неудачников.

Если бы Стид отправился на этот корабль один… Тогда, наверное, все произошедшее можно было бы считать справедливым возмездием. Но теперь с ним должны были погибнуть члены его команды… Его семья…

Рана набухала тяжелой, мучительной болью, но это было ничто по сравнению с невыносимым, разъедающим чувством вины. Впрочем, его конец был уже близок. Он опустился на палубу, не в силах отнять руку от живота. Никто не беспокоился о том, что он попробует сбежать или продать свою жизнь подороже. Он действительно не мог…

Вечер был таким умиротворяюще тихим, будто впереди ждала целая жизнь, полная новых закатов и рассветов… 

Испанцы все продолжали переговариваться, пока связывали руки пленникам, но Стид слышал их все хуже. Чувства быстро угасали, оставляя лишь лихорадочные мысли о том, чем все это закончится для команды. 

Его подняли, грубо перехватив поперек туловища. Кровь заструилась с новой силой, но это уже не имело никакого значения. Откуда-то издалека раздались крики отчаяния, и в следующий миг он ухнул в жадную пустоту.

Звук глухого удара об воду разнесся на полмили. Что-то светлое начало опускаться ко дну. Оно почти не шевелилось, хотя, без сомнения, было все еще живым. За ним медленно распространялся шлейф запаха крови.

Стая рифовых акул, обшаривающих дно, возбужденно заскользила в сторону потенциальной добычи. Это определенно был человек, и хищницы собирались как следует насытиться, разорвав его на куски, пока он еще теплый. В здешних водах к человеческой крови пристрастились многие их сестры.

Внезапно от выступа на дне отделилась крупная тень и направилась наперерез серым фигурам, уверенно движущимся в сумраке. Поднимаясь выше, тень раздавалась в размерах и становилась все более устрашающей. Вокруг сгустка темноты беспрестанно шевелились, будто клубясь, длинные щупальца. 

Впрочем, акулы не ведали страха. Они нападали, когда чувствовали голод, и гибли, если противник оказывался сильнее. 

Темное существо знало их повадки достаточно хорошо. Когда одна из хищниц подобралась к нему слишком близко, пара щупалец перехватила ее и с усилием сдавила. Раздался треск, и длинное тело со сломанным позвоночником оказалось отброшено в сторону. За первой последовала вторая, и вот уже оставшихся перестала интересовать намеченная жертва. Они принялись с остервенением рвать плоть своих родственниц.

Мгновенно позабыв о них, темное существо подхватило утонувшего и потянуло к себе на дно. 

Легкие несчастного уже наполнила вода. Он был практически мертв. Черные щупальца прижали его к скалистому уступу, и монстр тут же оказался рядом. Огромные глаза, тускло поблескивающие в неверном свете, уставились на добычу.

Это был мужчина, облаченный в вычурно украшенный костюм… неудачливый богач, по какой-то причине оказавшийся лишним на одном из стоящих в гавани кораблей. Его золотистые локоны колыхались вокруг высокого лба, словно водоросли. В распахнутых глазах не было ужаса… только боль… бесконечная боль…

Темная фигура подалась вперед, и щеки человека коснулся конец щупальца. С любопытством изучая… пытаясь уловить предсмертные судороги.

Вдруг рука умирающего поднялась и мягко, почти нежно сжала его… точно сочувственно гладящую ладонь…

«Спасибо…»

Морская вода была слишком солона, чтобы можно было различить привкус человеческих слез. Но монстр почувствовал их.

Стид надсадно закашлялся, освобождая легкие от воды. Сквозь царящий в голове туман медленно проступали затертые доски палубы. 

Он был все еще жив, но каждое судорожное движение отзывалось резкой болью. 

Откашлявшись, он неуверенно поднял голову, огляделся и удивленно охнул. Он находился на корме «Возмездия». Тихо поскрипывали снасти. Над ним светился, рассеивая тьму, большой фонарь. 

Как это возможно?

Он помнил, как, движимый очередной нелепой идеей, отправился на испанский корабль. Как по прибытии обнаружил, что попал в ловушку. Испанцы ранили его и выбросили за борт, но трое членов его команды так и остались в плену…

Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, Стид вскочил на ноги и бросился к борту, чтобы мучительно вглядеться в темноту. Это резкое движение оказалось слишком поспешным, и он опасно качнулся вперед, рискуя вновь рухнуть вниз.

Что-то перехватило его поперек груди и удержало на ногах. Опустив взгляд, он в ужасе вздрогнул: в свете фонаря маслянисто поблескивало черное щупальце. 

Стид начал медленно оборачиваться, с замиранием сердца представляя себе неведомую опасность.

Позади него стоял человек. Высокая темная фигура с рассыпанными по плечам длинными волосами, тронутыми ранней сединой. Никаких щупалец, будто они были порождением ослабевшего сознания Стида.

– Боже мой, кто ты?

Незнакомец не ответил. Его губы были сжаты в своенравную тонкую линию, а огромные глаза поблескивали жидкой тьмой, которую не способно было рассеять теплое пламя фонаря.

Стида объял липкий, неконтролируемый страх, однако его взгляд против воли двинулся вниз по фигуре незваного гостя, отмечая, что тот облачен в камзол без рукавов, льняную рубашку и кюлоты. Все абсолютно черное, будто вытащенное из торфяного болота. И это было настолько странно, что дар речи неожиданно вернулся к Стиду, а страх отступил.

– Я знаю этот рисунок на кружеве… 

Он осторожно коснулся рукава незнакомца. Тот удивленно моргнул.

– На тебе точно такая же одежда, как и на мне... Только цвет…

– Ты прав, – вдруг проговорил гость глуховатым, но неожиданно мягким голосом. – Мой облик изменчив. Хочешь взглянуть на одеяние утопленника? 

– Нет, – уверенно мотнул головой Стид. – Пожалуйста, не надо.

Незнакомец усмехнулся, впрочем, без доли пренебрежения, и отступил на шаг назад. Что-то в его повадках заставляло задуматься о том, что он привык перемещаться совершенно иначе. Его движения были удивительно плавными и текучими…

– Ты спас меня? 

Вместо ответа гость протянул ему ладонь, на которой лежал, красиво поблескивая, золотой перстень с бирюзовым камнем.

– Соскользнул с пальца, пока ты опускался на дно.

– Спасибо, – Стид вернул украшение на безымянный палец правой руки. – Мое имя Стид Боннет.

Он сделал движение, чтобы поймать опускающуюся кисть руки незнакомца, но тот лишь продолжил неотрывно смотреть на него.

– А твое?

– Его нет. Есть только слово из старых легенд…

– Какое же? – Стид попытался заинтересованно улыбнуться, чтобы не выглядеть слишком испуганным, хотя он догадался, какое имя услышит из уст странного гостя.

– Кракен.

– Тот… о ком рассказывают моряки?

Его собеседник неопределенно пожал плечами, и Стид вдруг подумал, что, будучи легендарным морским монстром, тот казался гораздо более человечным, чем существо, которое живописал пиратский фольклор.

– Кракен… – осторожно начал Стид, – там, на испанском судне, остались мои друзья… Я буду вечно благодарен тебе за свое спасение, но, может быть… Мне некого просить о помощи…

Гость оперся о борт и вгляделся во тьму, столь родственную его странным глазам. Порыв ветра осторожно пошевелил серебристую прядь на его плече.

– Я освободил их. Они на полпути отсюда.

Стид не успел опомниться, как уже обнимал своего нежданного благодетеля. Резкие движения заставляли его морщиться, но, как ни странно, боль была вполне терпима.

– Как я могу отблагодарить тебя?

Кракен не ответил на этот порыв. Он выглядел растерянным. Когда Стид, наконец, отпустил его, он замер в напряженной позе, будто не понимал, что следует делать с памятью об этих прикосновениях.

– Мне ничего не нужно, – произнес он задумчиво и, помолчав, добавил: – Я не должен был спасать тебя…

Стид хрупко улыбнулся, будто бы подтверждая, что его жизнь – совершенный пустяк.

– Конечно. Но все-таки ты это сделал… 

Стид обернулся на звук, в котором безошибочно узнал хлопанье весел об воду. Пока он спускал лестницу, чтобы помочь членам своей команды подняться на борт, таинственный гость бесследно исчез. 

Первым на палубе оказался Люциус. Он ошарашенно уставился на Стида, словно тот пропускал сквозь себя лунный свет.

– Вы живы?..

– Меня подобрал один местный рыбак… Я был без сознания, и не смог сказать ему, что оставил своих людей…

Спасенные неуверенно переглянулись, но облегчение все-таки оказалось сильнее подозрительности.

– Мы сбежали, когда на корабле стала твориться какая-то чертовщина, – начал Таракан, глядя на своего капитана с неожиданной долей благоговения. – Несколько испанцев оказались за бортом… Кто-то через решетку бросил нам ключи от камеры, и мы вышли. Этот, правда, привязался.

Таракан указал на стоящего позади всех, но от этого не менее заметного британского офицера.

– Я подумал, что с вами было не так уж и плохо. Уж точно лучше, чем на том корабле. 

Стид кивнул, решив, что определит дальнейшую судьбу пленника позже.

– Заприте его в каморке. Пусть Олуванде с Джим сегодня ночуют у меня.

В этот момент у лестницы, ведущей в трюм, показался сам Олуванде, а с ним и остальные члены команды, только теперь обнаружившие, что капитан и его сопровождающие вернулись. 

Джим глянула* на спешащего к ней друга с непривычным теплом. Заметив это, Стид сказал себе, что размышления о вновь открывшихся обстоятельствах тоже могут подождать... Он ощущал, что начинает слабеть, хотя пытался не подать виду, считая, что чудесное возвращение команды на «Возмездие» – слишком важный момент, чтобы терять сознание посреди разговора. 

Но тут заговорил неизменно внимательный Люциус:

– Капитан… как вы держитесь на ногах?.. Вас же ранили!

– Как ни странно, я не так уж плох…

– Покажите-ка, – с грубоватой заботой потянулся к нему Таракан. Стид не смог придумать ни одной причины, чтобы запретить ему осмотреть себя, тем более что самому заглядывать за края окровавленной одежды было попросту боязно. 

Но когда он расстегнул нижние пуговицы камзола и приподнял край рубашки, Таракан ахнул.

– Разорви меня акула! Рана… почти закрылась!

Джим, Люциус и даже пленный британец подались вперед, чтобы убедиться собственными глазами, и Стид все-таки опустил взгляд на рану. Она действительно смотрелась так, будто была нанесена достаточно давно и уже успела затянуться.

– Но ведь мы видели…

Похолодев, Стид быстро опустил рубашку вниз. 

– Наверное... меня защитила плотная ткань одежды…

– Он же вогнал кинжал по самую рукоятку!

– Я… не знаю…

Стид не представлял, как правдоподобно объяснить увиденное. Пребывая в отчаянии, он бросил молящий взгляд на Люциуса. 

– Я позабочусь о капитане. У него совсем не осталось сил... Таракан, займись пленным. Джим поможет тебе. 

Стид благодарно оперся на подставленное плечо. Все-таки его окружали свои… Если он не мог положиться на них, то больше было попросту не на кого.

Похоже, он был обязан странному гостю не только своим спасением, но и исцелением смертельно опасной раны… Он был совершенно уверен, что монстр с глазами цвета морской тьмы был способен на такое, о чем не ведали пропойцы, травящие байки в душных кабаках. Вот только стоило ли ему растрачивать свои силы на того, кто столь бездарно распоряжался своей и чужими жизнями?..