Сухо. Было так сухо. Куроро медленно облизал губы. Ему было тяжело бороться с засушливым городом, который на удивление находился посреди пустыни Гордо, где он укрылся. Каждодневный пронизывающий ветер и невыносимая жара, без нэн в виде балласта, оставалось только обливаться потом, от чего одежда практически сразу прилипала к телу, еще больше раздражая. 

Он натянул на себя черную шубу, что висела на нем; холодная меховая подкладка под его шеей давно стала спутанной и влажной. Еще один порыв ветра пронесся по улицам и быстро скользнул меж каменными и глиняными зданиями, песчинки тяжело осели в его потоках. На коже они ощущались наждачной бумагой; еще один пунктик этого города, что он возненавидел.

Куроро проворчал и зарылся пальцами в свои черные растрепанные волосы, они уже давно были без геля, которым он когда-то их укладывал. Песок и пыль, покрывавший его пряди, осыпался, когда он убрал руку, заставляя раздраженно вздохнуть. Ему приходилось уже несколько недель справляться с нарастающими трудностями в собственной жизни, быстро понимая, что, несмотря на свои попытки все исправить, ожидание становилось нестерпимым. 

Это было не то, чего он ожидал. Конечно, у него были товарищи, которые трудились день и ночь, чтобы найти решение, которое помогло бы вернуться к былой славе, но в то же время Куроро видел, как проходил каждый день, и он так ничего и не смог с этим сделать.

Ему было совсем не весело сидеть и играть в игру на выживание.

Как Куроро Люцифер докатился до такого, он сам не мог понять.

По городу пронесся очередной яростный порыв ветра, поднимая за собой волну песка, и лидер Паука раздраженно зашипел; почти каждый день противостоять шторму становилось все утомительнее.

Он выдохнул сквозь зубы, когда колючие песчинки попадали на открытые части тела и царапали кожу. В ушах эхом раздавался шум шторма; предостережение появилось быстро, местный житель, решивший пережить суровые условия, искал убежище, и на улицах не было никаких признаков жизни. Куроро, не теряя времени, нырнул в ближайшее здание, на крыше которого до этого стоял. Ему повезло оказаться в тускло освещенном баре. 

Так много энергии собралось в одном месте. Даже несколько носителей нэн. Просто небольшое скопление ауры – Куроро постарался игнорировать всполохи, окутывающие его подтянутое тело, и расслабленно направился к свободному месту у бара.

Темные глаза рассматривали крепкого парня в пыльной одежде, пока тот протирал стаканы тряпкой для мытья посуды, его густые брови нахмурились при появлении Паука, когда он сел перед ним. 

— Не часто вижу в этих краях не местных. Проходили мимо? – протяжно проговорил мужчина, когда карие глаза в морщинах от возраста, вопросительно посмотрели на Куроро. Он тут же прикинул, что выбор в одежде, выделил его среди местных жителей, как белую ворону. Не то, чтобы у него вообще был выбор.

— Вы угадали, – ответил он плавно, и на губах появилась эта вездесущая очаровательная улыбка. Конечно, он не собирался оставаться в Ти’алме дольше, чем это было необходимо; ему уже хватило этого города по горло. Пока же, он займется делом.

— Так, я могу вам что-нибудь налить? – оглядываясь назад, он почувствовал, что действительно может себе это позволить, чтобы успокоить свои расшалившие нервы. Обычно ему не было нужды быть таким простодушным, но сейчас Куроро застрял, ожидая, когда ужасная буря снаружи прекратится.

Поэтому он мог взять себе бокал сладкого красного вина. Но, судя по заведению и предоставленным товарам, он сильно сомневался, что вино было популярно для продажи. Вместо него Куроро остановил свой выбор на эле.

Вскоре он выпил стакан темно-янтарной жидкости, вкус был довольно сладкий и резкий, а аромат достаточно мягкий, чтобы лидер Паука счел этот алкоголь достойным своего внимания. Естественно, Куроро не терял времени, наслаждаясь прекрасными вещами в своей жизни, и все, что хотя бы отдаленно привлекало его внимание, заслуживало стать частью его специфичного вкуса. Эль не стал исключением. И все же его мысли снова вернулись к его нынешнему затруднительному положению.

Шум разговоров в комнате начал стихать, и он смутно осознавал, что происходит вокруг него. Даже пристальный взгляд, сморщенного старика, который стоял рядом и бросал мимолетные взгляды в его сторону, не мог полностью абстрагировать Куроро от этих мыслей. 

Он покрутил жидкость в стакане и задумчиво вгляделся в глубину.

Его мысли снова погрузились в прошлые события, которые привели его к нынешнему моменту, к моменту, где он был сейчас.

Нет, он знал. Куроро знал причину своего положения, в котором он находился. И это не то, о чем ему нравилось размышлять. Как его так легко превзошли, как он был обманут и одурачен из-за собственной неосторожности, а потом скован, как праздничная индейка, и ему нанесли удар, который ущемил его гордость, было нелегко. Каждый нюанс произошедшего охватывал его до глубины души, разум Куроро вернулся к событиям, подтолкнувшим к безжалостному столкновению.

Однако единственное, что выделялось больше всего в этом безрассудстве – это то, что он думал, давно покинуло этот мир, но в итоге вернулось ему кармой. 

Парень с цепями.

Он был подобен ветру, быстр и решителен, каждая драгоценная секунда была доведена до мельчайших деталей, и он был необычайно ловок, что и дало ему преимущество. Куроро в мгновение ока попал в руки человека, что хотел его смерти, его гнев не ослабевал ни на минуту. Выражение этих глаз – даже когда его нелепая маскировка была снята, он помнил, как они горели таким неземным сиянием, что были подобны мерцающим углям в раскаленных глубинах.

Казалось, в его решимости, укрытой враждебностью, что-то промелькнуло, и это привлекло внимание Куроро. Не смотря на то, что он, возможно, смотрел своей смерти в лицо, эти глаза задержались в его голове, даже если в них было такое отвращение, когда он фокусировал свой взгляд на нем. Горячее желание в стремлении его смерти, содержащее такую убежденность и упорство, подходило только кому-то столь же элегантному и стойкому, как этот парень.

 Это был тот самый человек, о котором он разузнал, последний из своего рода, который он и его пауки уничтожили своими руками. Клан Курута.

Такая красота и изящность, утонченный и сияющий, молодой парень был совершенно прекрасен. Подобно живой реликвии, ходячей истории, великолепие и жестокость, человек, которого нашел Куроро, был действительно редкостью, как изящное искусство, которым нужно любоваться и восхищаться. Эти золотые локоны и завораживающие глаза с сапфировым очарованием, Куроро не мог выбросить его из головы. Он знал, что блондин был способным бойцом и обладал сильной волей, хотя был далек от своего полного потенциала, но возможность для его роста еще оставалась.

Однако в одном лидер Паука был уверен, то, сколько Курута сможет выдержать, прежде чем неизбежно сломается под вызванным давлением.

Курапика. Имя так легко скользнуло с его языка. Сколько раз он замечал, что повторяет его, решив запомнить, укоренить в своих мыслях и закрепить в долгой памяти, потому что он точно намеревался поймать это невероятное создание. Его рука крепче сжала стакан, от чего хрупкое стекло чуть не сломалось. Куроро фыркнул; перспектива казалась слишком идеальной, сама мысль, чтобы иметь что-то настолько ценное, такое необыкновенное, это превосходило все, и лидер Геней Редан не собирался позволить чему-то столь удачному ускользнуть сквозь пальцы. Не в этот раз.

 — Вы выглядите встревоженным, – эта фраза вырвала его из задумчивости, и Куроро сосредоточил внимание на старике, который наблюдал за ним. — Я вижу это в ваших глазах.

— Да, просто много мыслей. Но я ничего не могу с этим поделать, – Куроро снова вернулся к своей выпивке, хотя был уверен, что ответ не убедил старика. Он просто позволил уголкам своих губ скривиться в улыбке; не смотря на то, что решил избавиться от этой привычки.

Бармен покачал головой; в любом случае, мужчина понял, что с чем бы молодой человек ни столкнулся, он не хотел его беспокоить и из-за этого вернулся к присмотру за клиентами, которые посещали бар, оставив его наедине со своими мыслями.

Какое-то мгновение, Куроро плыл по течению, окутанный спокойствием, которое давал ему алкоголь, прежде чем успокоиться. Он позаботиться, чтобы его небольшая проблема была решена без вмешательства. Это было обещание. Он дал его самому себе, и он его выполнит, как только ему удастся снять проклятие нэн, связанного с его сердцем.

Да, это точно будет расплатой.

~*~

— Я должен это сделать, – яростно ответил Курапика, стоя на краю своей кухни, спиной к друзьям, потому что они продолжали спорить с ним на протяжении часа. — Мне нужны ответы, почему меня постоянно преследуют, и есть только один способ узнать.

Он устало протер виски. Последние несколько недель он был напряжен, бегая, чтобы выпустить пар из-за недостатка сна и истощения от постоянной нагрузки. Находясь меж двух зол, у него осталось совсем немного отдыха. Теперь, когда они продвинулись в понимании, что могло быть источником его нежелательных снов, Курапика чувствовал, что единственным выходом из его продолжающей бедственной ситуации был поиск одного человека, из-за которого, он был уверен, все и происходило.

Он не горел желанием встречаться с эти парнем. Куроро Люцифер был последним человеком, которого он когда-либо хотел бы видеть. Но с тех пор Курапика смирился, ведь если он хочет выяснить, почему продолжает испытывать страдания, которые уже пережил, лучшим выходом для него было выследить Паука и хотя бы допросить его. Или избить.

— Тем не менее, не думаю, что тебе стоит делать это в одиночку! – сердито выпалил Леорио. — Кто знает, какие ловушки подстроил этот маньяк для тебя! Я не верю ему!

— Ты думаешь, я не знаю об этом, Леорио?! – парировал Курапика и обернулся, его глаза на мгновение вспыхнули красным, прежде чем вернуться в норму. — Я понимаю, во что потенциально собираюсь влезть. Я не могу этого избежать; сколько бы раз мы это не обсуждали.

— Это не значит, что мне это нравится! Ну, давай, Курапика! Несмотря на то, что мы знаем, Люцифер мог спланировать все заранее. По крайней мере, это повод быть осторожным.

Блондин вздохнул – это начало утомлять. Конечно, Курапика понимал причину беспокойства своего друга, но это было неизбежно. Сны становились все интенсивнее, и он не хотел, чтоб они причиняли ему вред. Он размышлял над другими вариантами, чтоб решить эту ситуацию, не прибегая к последнему из них, тому, чего он не хотел делать, но что бы он ни рассматривал как потенциальное решение, оно не подходило.

Другого решения проблемы не было.

— Курапика, он прав, это может быть ловушка, – вмешался детский голос; темно-медовые глаза с тревогой смотрели на парня. — Хотя бы позволь нам пойти с тобой. Мы можем помочь!

Курута раздраженно вздохнул; он не ждал от них меньшего, особенно от Гона. И все же, раньше он уже подвергал их опасности, и сделать это снова отдавалось болью внутри. Покачав головой, он сократил расстояние между ними, поставив чашку, из которой пил, на темную пластиковую поверхность. 

Гибкие пальцы легли на короткие темные волосы и мягко привели их в беспорядок.

— Ты храбрый как всегда, – улыбнулся Курапика, слегка наклонив голову. — Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Гон. Но, – он замолчал, вернув своему выражению серьезный вид. — Я не прощу себя, если с тобой что-то случится, – удивленные взгляды столкнулись с упрямством друга. Рот Леорио отвис и открылся, будто он хотел что-то сказать, но поднятая рука заставила его замолчать. — С любым из вас.

В комнате повисла оглушающая тишина, которая тянулась целую вечность, пока Курапика не доказал свою решимость. Слишком много раз он сталкивался с последствиями своих беспорядочных решений, пока был дерзким и поспешным на раздражители, что в конечном итоге приводило к печальным последствиям, он не собирался допустить, чтобы все повторилось. Почти каждый раз, те о ком он заботился, становились жертвами, и это подтвердилось совсем недавно, когда он позволил Гону и Киллуа последовать за Геней Редан, что стоило бы для них жизни. Нет. Он не позволит кому-то страдать из-за собственной наглости. Это была только его битва.

— Я, правда, себе не прощу, если с кем-то из вас что-то случится. Не после… Не после прошлого раза, – закончил Курапика твердым тоном.

Настала очередь Леорио выражать сочувствие и сострадание – его рука утешительно сжало плечо Курапики.

— Ты же понимаешь, что мы рядом, да? – на мгновение в глазах блондина застыл шок, они немного расширились от понимания. — Даже если мы не согласны с твоим решением, мы всегда готовы поддержать тебя. Но это не значит, что нам это нравится.

Именно за такие моменты он ценил своих друзей. Даже если раньше он думал, что такие отношения всего лишь помеха. Были моменты, когда он нуждался в психологической поддержке и стабильности, которые могли подарить лишь те, кто был рядом с ним ни смотря ни на что, принимая его грубость и упрямство. Они видели его недостатки и проступки. Было приятно знать, что они ценили его, принимая все заскоки, и он не знал, как бы закончил, если бы не они.

Несмотря на такие заманчивые факты, конечный результат оставался прежним. Ему нужно было справиться с этим самому. Курапика не мог позволить внешнее вмешательство.

— Мне это тоже не нравится. Что-то не так со всей этой ситуацией. Но…, – в этот раз раздался другой голос, ясные глаза, похожие на водянисто голубой цвет напряженно уставились на Куруту, тут же привлекая внимание. Курапика слегка вздрогнул от пылкости во взгляде молодого Золдика. Он поднял тонкий палец вверх. — Я думаю, ты знаешь, что делаешь, поэтому чувствую, что с тобой все будет в порядке. Однако, чтобы уменьшить напряжение и беспокойство, которые, я уверен, мы будем испытывать из-за того, что ты делаешь, будет лучше, если ты, по крайней мере, будешь держать нас в курсе происходящего.

Было приятно осознавать, что они верили в его силы. Он не стал забывать, что они будут следить за ним, но Курапика чувствовал, что они хотя бы не побегут в тот же момент, когда он уйдет, чтобы его выследить. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы друзья учавствовали в его планах. Он знал, что собирается сделать, как только найдет Куроро Люцифера, поэтому их вмешательство только усложнит дело или подвергнет их ненужной опасности.

Но интуиция говорила, что все будет хорошо. Хотя бы можно было рассказать им о положении дел. 

— Не волнуйтесь. Я буду регулярно с вами связываться, если это поможет вам почувствовать себя лучше, – ситуация начала выглядеть более позитивно, несмотря на то, что он собирался выследить одного из самых опасных людей этого мира. Однажды он уже нанес ему тяжелый удар, неужели он не мог сделать это снова? Курапика чувствовал, что его Цепь Правосудия все еще крепко сжимает сердце лидера Паука, ничего не менялось, так что он все еще вынужден был находиться в зецу. В его нынешнем состоянии это не составляло бы труда. Верно?

Он выдохнул, задерживая дыхание, и снова окунулся в поднявшиеся успокаивающие волны собственной решимости. Уют, который его окутал, помогал сохранять спокойствие; то, что Курапике так не хватало. Мысленно Курута взял себя в руки, мысли снова окружили его после долгого сопротивления – вакуум создал ощущение пустоты, и это позволило ему снова почувствовать свое обычное состояние.

Улыбка появилась на его губах, сменив нерешительное выражение лица, и вскоре Курапика ощутил, что его уронили, когда три тела приземлились на него сверху в неуклюжих и тяжелых объятиях.

~*~

Было тихо. Наконец в комнате наступила тишина, когда лунный свет проникал внутрь, омывая пространство призрачным сиянием. Мягкие, резонирующие звуки ночи эхом разносились по окрестности, просачиваясь через открытое окно, а занавески колыхались с каждым порывом ветра. Курапика видел в этом затишье спокойствие и умиротворяющую тишину, она была для него способом расслабиться и достичь такого уровня просветления, когда он, наконец, мог не держать в себе весь стресс и негатив. Даже если это состояние было временным, это были долгожданные изменения.

Он закрыл книгу, которую читал, нового материала было достаточно, чтобы отвлечься от событий, произошедших несколько дней назад, это его успокоило. Как легко он мог погрузиться в мир литературы и увлечься страницами Библии, содержащую в себе так много ценной информации и интригующих писаний. Чтение стало его отдушиной, он заметил, что это одно из немногих приятных вещей, которые у него были из-за своей сумбурной жизни, и которыми он мог так легко наслаждаться. Как быстро можно было потерять время из-за любой книги, что он читал.

Курапика отложил ее в сторону, и яркие лазурные глаза рассеянно сфокусировались на потолке, в то время как мягкий звук удерживал его в сознании. Тихий перезвон цепей, казалось, мелодично звучал из-за его неосторожных движений и соответствовал настроению. Курапика тяжело вздохнул. Теперь, когда отдых закончился; все, что он мог сделать, это сосредоточиться на своей цели.

В его голове проносилось столько вариантов событий, столько их итогов. Все планы, которые он вынашивал, когда наконец-то встретил Люцифера, и то, что он делал, когда такое происходило, все казалось невероятным. У Курапики перехватило дыхание, и на мгновение он снова вернулся к прошлым событиям, которые подтолкнули к роковой встрече в Йоркшине. Тот самый случай, когда все изменилось, где он почувствовал, что его жизнь круто поменялась во второй раз. Каким-то образом это произошло из-за одного и того же человека.

 Геней Редан. Каждый раз все сводилось к их лидеру.

Только сама эта мысль заставила Курапику сжать руку в кулак до побелевших костяшек, цепи затряслись от мрачной подавленности, отражая его внезапную смену настроения. Почему эта кровожадная банда отпетых воров была неотъемлемой частью – причем ужасной – его жизни? Казалось, что бы Курута ни делал, он не мог от этого избавиться. Сбежать от них тоже. Он даже пытался смириться, после осознания того, какой серьезный удар нанес Паукам, убив двух их товарищей и запечатав нэн их лидеру. Но даже после этого он не смог смириться. Все, что у него осталось – это душевные муки и непередаваемая пустота.

Независимо от того, какими бы далекими и долгими не были обстоятельства или перемены, конечный результат оставался прежним. Курапика был скован цепью, схвачен жестокой рукой судьбы и привязан к тому, кого хотел навсегда убрать из своей жизни.

Курапика не знал точно, сколько сможет продержаться. Но одно было ясно, он должен покончить с этим и как можно быстрее.

«Что бы ты со мной ни сделал, и что бы против меня не имел, я это преодолею. Не позволю продолжаться так дальше» – подумал Курапика, пока его мысли продирались сквозь суматоху эмоций, бушевавших в нем, одновременно чувствуя тревогу и беспокойство, из-за чего ощущал себя еще более сконфуженно и подавленно.

— Я найду тебя и положу конец всем мучениям, через которые ты заставил меня пройти. Я закончу то, что начал. Клянусь.

Хватит игр. Больше никакой жалости. Он устал убегать, устал терпеть. Каждая часть его жизни была схвачена и контролировалась прошлым, которое он ненавидел, и тревогой, которая преследовала его по сей день.

Курапика прошипел сквозь зубы, не замечая, что сильно сжал шелковую простынь на своей кровати. Его тонкое тело сотрясалось от сильной дрожи отвращения и презрения. Когда-то дружелюбный и безмятежный характер, который у него был, теперь ускользал, на его место пришли гнев, презрение и ненависть. Его хватка усилилась.

Это был только вопрос времени.

Он освободится, в этом Курапика был уверен. Не важно, что для этого потребуется или сколько ему придется заплатить за свою свободу. Он больше не будет следовать уготованной ему судьбе. В этот раз Курапика сам решит, как он хочет жить, следуя только своим желаниям, а не каким-то стандартам. Этого достаточно.

Эта мысль горела на краю сознания, пока глаза не стали тяжелыми, его медленно окутывал сон. После такого внезапного откровения Курута почувствовал гордость. Но не более. Наконец, он увидел какое-то продвижение, и его больше не будет разрывать на части. Последние пометки подошли к концу, и он дал себе безмолвное обещание, прежде чем погрузиться в радостный сон.

Курапкиа вернет все, что было так ужасно у него отнято, и будет добиваться возмездия, которое он справедливо заслужил.