Было туманно. Скрученные и извивающиеся щупальца, словно дрожащий зверь, хаотично растекались по окрестности и тянулись до самых облаков. Тонкие прозрачные нити зловеще шевелились, предостерегая, и медленно просачивались, приближаясь к нему. Они, как густой туман, на мгновение застлали ему обзор, погружая во тьму, пока он стоял на коленях. Душу заполнял ужас, он чувствовал, как напрягается каждый мускул и нерв, грудь сдавливает, а легкие замирают, отчаянно пытаясь набрать воздух. Юноша разозлился; он мог чувствовать их перемещения, словно рядом с ним что-то разрасталось. Было ощущение, что он задыхается, его глаза распахнулись в удивлении, когда из-за давления в атмосфере, он стал острее все ощущать.

Медленно в нем начал расти страх. Из-за неизвестности, поселившейся глубоко внутри, он чувствовал, что любая надежда на защищенность утрачена. Пришло время ставить на кон свою душу. Его последние крохи веры исчезли, осталось только одиночество.

Только, когда его начало обволакивать неожиданное тепло, он поднялся на ноги, кристальные отсветы озарили бледную кожу. Сквозь затуманенное зрение, вдали от растущих миазмов и непрекращающегося шума, бушевавшего вокруг, он смог сосредоточится на зацепившем его чувстве. Находясь в заторможенном состоянии он забыл об опасности, которая, казалось, сквозила в воздухе, в желании поглотить его целиком. Что-то вибрировало в этом мрачном зове…

В эфирном сиянии медленно начали появляться хрупкие, нежные и любящие руки. Они обхватили его щеки, окутывая ярким светом, даря ощущение безмятежности и рассеивая все страхи. Чувство чего-то знакомого пронзило осознание юноши, его взгляд прикипел к рукам призрачного образа, и вскоре он встретился с мягким взором чужих глаз. Осознание вызвало мгновенную бурю эмоций.

— Курапика…

Этот голос… Он знал, кому он принадлежал.

Это не могло быть правдой. Бред. Он что, сходил с ума? Нет… Невозможно… 

— Курапика…

Он поднял свой взгляд, в глазах стояли слезы, которые тут же начали стекать по его лицу, оставляя после себя прозрачные ручейки. Как это могло произойти? Курута пытался сфокусироваться на звонком голосе.

Легкий образ завораживал, словно играя с ним в злую шутку. Но старые воспоминания до сих пор стояли перед глазами. Он словно смотрел на почти неотличимое отражение самого себя.

Эти темные, чарующие глаза, наполненные только нежностью и добротой, смотрели в его собственные. Он не мог пошевелиться, все преследовавшие его до этого воспоминания вернулись. Курапика знал, что она уже давно ушла из этой жизни. Его дыхание перехватило. Как он мог забыть ее улыбку?

— Мама…

Единственное слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел почувствовать боль глубоко внутри. Это была тяжелая утрата. Его руки неосознанно потянулись в стремлении прикоснуться.

— Это, правда, ты?

Он словно горел в огне и одновременно ощущал холод. Казалось, что любящие руки матери вечность продолжали держать его за щеки. Ему был трудно принять, что перед ним находится образ его умершей матери. Но даже этого миража было достаточно, чтобы успокоить бурю в собственном сердце. Он всего лишь хотел хотя бы еще раз услышать ее мелодичный голос.

— Да, сынок. Это, правда, я. Я скучала по тебе.

Было так тяжело осознавать, что человека перед ним уже нет, и видеть ее воплощение, напоминающее ему о собственном одиночестве и пустоте. Чувства снова нахлынули, от чего он почувствовал нерешительность. Курапика медленно вздохнул, встречаясь взглядом с карими глазами. Он помнил их так отчетливо, от того осознание происходящего сильнее поразило его. Женщина мерцала, окруженная неземным светом. Он снова расплакался. Прошлое в очередной раз нагоняло и медленно убивало его.

— Я тоже скучал по тебе, мама. Я так счастлив снова тебя увидеть. Как я ждал этого дня.

Подобно волнам, разбивающимся о берег, все его чувства и боль вырвались наружу, словно сама жизнь подошла к концу. Он не хотел, чтобы она увидела это, поэтому, сдерживаясь, Курапика постарался взять себя в руки. Было так трудно сфокусироваться на происходящем.

— Я тоже, милый. Ты почти не изменился с последнего раза, как я тебя видела.

Призрачные пальцы так и не покинули его лица, даря своей теплотой нежность и заботу, принося облегчение от мук. Он мог видеть, как улыбка скользнула по полупрозрачным губам. Курапика интуитивно прижался к ней, словно ее прикосновения были реальны, слезы все еще бежали по его лицу.

— Ты такая же, как я тебя запомнил, мама. Такая же, когда я видел тебя в последний раз перед произошедшим.

После этих слов фигура женщины зашевелилась, и Курапика встретился с ней взглядами, лишь ее мягкость успокаивала бурю в его душе. Он не мог противиться появившемуся притяжению, юноша был полностью сосредоточен на облике матери, ее слова до сих пор звенели в воздухе. Как благословление.

— Курапика…

Его имя отозвалось эхом, обволакивая распятую душу, и привлекая внимание матери.

— Курапика, сынок, ты страдаешь, я вижу это по твоим глазам. Твоя душа сломлена. Почему ты продолжаешь истязать себя?

На мгновение он ушел в себя, пытаясь найти в себе силы, чтобы собраться с мыслями и сформулировать ответ. Ему было трудно все объяснить, вопрос в ее глазах захватил его сердце. Испугавшись, он ощутил разочарование и раскаяние, что засело очень глубоко внутри. Его яркие глаза потухли, став более тусклыми от душевных терзаний.

— Потому что я не могу отпустит боль из своего сердца, не могу забыть те страдания и ад, через которые пришлось пройти. Воспоминания о твоей смерти, о резене нашего клана оставляет внутри лишь пустоту. Я… я не могу двигаться дальше. Я должен увидеть, как вы будете отомщены.

Когда слова слетели с его губ, в приветливых глазах матери появилась грусть. Она взяла его за подбородок, мягко приподняв голову, чтобы установить зрительный контакт. Несмотря на понимание в ее взгляде, он все равно почувствовал облегчение.

— Ох, мне больно смотреть, как ты сбился с пути и плутаешь во тьме. Курапика, это совсем не то, что было тебе предназначено.

Это утверждение мгновенно вывело его из оцепенения, но выражение лица обратилось маской. Как его мама, что была так хладнокровно убита, могла так легко отнестись к тому, что с ней сделали, что сделали со всеми, кого он любил. Его это только озадачило, он был поражен ее словами и задавался вопросом, как можно было к этому так отнестись. Это было вне его понимания.

— Но мама, как я могу игнорировать, что вас так бессердечно убили, отняли у меня. Как мне жить с этими воспоминаниями, ужасами и зверствами, которые я навсегда запомнил? Когда я нашел тебя…. Нашел всех остальных… Твои глаза пропали… Мама… Я не могу их простить...

Он заплакал еще сильнее. Слезы потекли по его пальцам, когда блондин начал утирать их, но они продолжали катиться по бледным щекам. Он, не задумываясь, прижался к матери, закрывая глаза. Одни лишь прикосновения, полные любви, ввергали его в ступор. Хоть появление его мамы было направлено на облегчение бесконечных страданий, Курапике было тяжело осознавать, что это было временно. Он неизбежно снова ее потеряет. 

Глубоко в сердце зародился страх – он не хотел снова это испытывать.

— Сынок, я знаю, что тебе горько и обидно, но меня беспокоит, что ты позволяешь этим эмоциям брать вверх. Я боюсь, что из-за этого ты можешь погибнуть.

Температура воздуха вокруг них начала падать, пока не стала минусовой. Курута открыл глаза, хоть его зрение все еще было не четким из-за слез, он позволил себе украдкой посмотреть на маму. На лице призрака появилось боль и страдание, из-за чего внезапное осознание поразило его. Вина клеймом выжглась в его душе, от чего он заколебался.

— И все же… Как я могу это сделать, зная, кто убил тебя… Что они еще живы? Как я могу жить, зная все это?

Навалилась какая-то обреченность, и в этот момент он заметил потусторонний взгляд в глазах призрака, который проникал в саму его суть. Курапика был в смятении, и, похоже, что его маме тоже было плохо, но не из-за своей смерти, а из-за его мучений. Он почти слышал ее мольбы и мольбы своих соклановцев. Их объединившиеся голоса умоляли его остановиться, прекратить все это. Боль, стенания и волны печали расползлись по воздуху вокруг них, обрушиваясь на него лавиной. Внезапно он почувствовал, что вот-вот упадет, его тело слабело от пронзительных звуков боли. Его клан, правда, пытается убедить его в обратном.

— Курапика, ты серьезно думаешь, что сможешь продолжать, как и прежде? Ты продолжишь упорствовать, пока не добьешься своего? Ты действительно веришь, что это именно то, чего я хочу для тебя? Что остальные хотят для тебя? Я понимаю твою боль и горе из-за нашей смерти, и бремя, что тебе пришлось нести. Но мы не хотим, чтобы ты искал правосудия за нашу гибель, мы просто хотим, чтоб ты жил.

Ее слова прозвучали колокольчиками на ветру, пытаясь донести правду, но он все равно не мог поверить. Хоть она и была настойчива в своих желаниях, юноша не мог не задаться вопросом, почему соклановцы не хотят, чтобы он нашел свой покой через месть. Это сбивало с толку. И все же…

— После всего, что случилось, зная, что виновный в вашей смерти все еще ходит где-то по земле, как я могу просто все оставить и не искать справедливости? Почему… Как вы можете быть такими спокойными? 

Взгляд добрых глаз был наполнен нежностью, словно она была еще…жива. Совсем на мгновение он поверил в это, от чего приводящие в замешательство чувства начали утихать. В ее взгляде была безмолвная мольба, она надеялась, что ее сын прислушается к ней и изменит свое решение, касательно этого путешествия. Настойчивый, печальный взгляд матери заставил его сердце сжаться, Курапика тут же замкнулся в себе. Как он мог быть таким эгоистом? Он уже винил себя в гибели клана, за то, что его не было рядом, что он принял решения покинуть деревню, а теперь пытается что-то исправить. Они все умоляют его свернуть с этой тропы, изменить свою жизнь, сделать это не только ради себя. Как он мог их просто игнорировать? 

— Сынок, мы никогда не хотели, чтобы ты мстил за нашу смерть. Уже не изменить событий, что привели к таким последствиям, но меня всегда утешало знание того, что ты выжил. По правде, мы все знали, что ты жив, хоть и единственный выживший, но ты остаешься последним из нашего народа. Если бы ты погиб сейчас, ради желания мести, поступив с ними так же, как они поступили с нами, то ты потерял бы себя. Сейчас ты идешь по темному и пустынному пути, я боюсь за твою душу. То, что ты хочешь сделать – большой грех, ты идешь по их стопам. У тебя столько надежд на будущее. Столько, ради чего стоит жить.

Очевидность происходящего, влияние ее слов, правдивость мысли и связей глубоко проникли в него, подавляя. Какофония, возникшая вокруг, сконцентрировала его внимание и заставила ощутить внезапное бессилие. Мысли снова пришли в хаос, а к горлу подступила тошнота. Он решился посмотреть в глаза матери, в этот раз, испытывая смущение.

— Я… Прости меня, мама. Я никогда не хотел, чтобы ты обо мне так думала. Все, чего я хотел, это дать тебе… всем вам, покой, после случившегося. Я никогда не задумывался, чего бы ты хотела или желала. Я лишь искал средства для достижения собственной цели. Но… – Курапика продолжил, но тут же захлебнулся собственными словами из-за усилившихся слез. — Мои…чувства. Эти странные и невозможные ощущения, что я испытываю к лидеру группировки, совершивший тот ужасный поступок. Я сдерживал эти чувства все это время. Я… я не знаю, что делать дальше. Это сбивает с толку.

Пальцы аккуратно стерли дорожки слез с его щек, чтобы, очерчивая подбородок, приподнять голову Курапики. Взгляд карих глаз матери, казалось, проник в самую душу. На мгновение он растерялся, пока она нежным касанием отводила его золотистые локоны в сторону. Она совсем не изменилась, хоть и стала призраком. Такой простой жест быстро его успокоил, от чего он тут же сдался.

— Я хочу спросить только об одном. Ты веришь, что эти чувства могли возникнуть просто так? Что, возможно, сама Судьба хочет, чтобы ты пережил все неудачи и несчастья? Нам всем больно видеть, как ты мучаешься. И все же, может кто-то свыше подарит тебе нечто иное, более значимое и светлое, чем раньше? Какие бы чуждые или неприятные не были твои мысли и чувства, мы никогда от тебя не отвернемся. Курапика, пока ты счастлив, это все, что я могу желать для тебя. Все, что любой из нас мог бы желать для тебя.  

Информации было слишком много, он не успевал ее осознать, понять и принять. Хоть мама никогда ему не лгала, признание, что она поддержит во всех начинаниях, вплоть до его чувств к столь жестокому человеку, ошеломило его. Неужели они хотели не только, чтобы он жил, но и обрел свое счастье? Даже если это означало сделать то, чего он так долго презирал? 

— Но… Как ты можешь такое говорить? После всего, что случилось и продолжает происходить? Разве может кто-то вроде него испытывать симпатию, сочувствие или любовь к кому-то кроме самого себя? Ты понимаешь, что говоришь?

Громкость собственного голоса и сочащая в нем скрытая злоба, заставила его вздрогнуть, от чего он тут же осекся под любящим взглядом.

— Я… Прости меня, мама. Я не хотел тебе грубить.

И снова ее мягкие пальцы скользнули по его подбородку, удерживая их лица на одном уровне, чтобы он мог заглянуть в глубину ее очаровательных глаз. Большой палец осторожно огладил кожу, успокаивая его растущие страхи.

— Не волнуйся об этом. Я понимаю твои страхи, беспокойство и нерешительность. Это нормально, я никогда бы не винила тебя за это. Но я вижу по твоим глазам, что тебя гложет. Сынок, не пытайся скрыть это, я все-таки твоя мама,– веселая улыбка украсила ее лицо. Хоть у нее и не было физического воплощения, она ощущалась живой. Женщина притянула Курапику к себе и обняла, одной рукой перебирая его светлые волосы. — Ты пережил сильный стресс. Ты борешься с этими чувствами, и как я поняла, ты уже начал сомневаться в реальности пережитого. Я говорила ранее, что возможно все, что ты пережил, может быть вмешательством свыше. Так же, как и мое тут появление.

Она дала ему время обдумать свои слова, женщина понимала, что ее сын не решается принять ее мнение. Однако пришло время открыть ему истину, не позволить следовать прежнему пути, который ведет только к смерти и разрушению. Курапика давно бы это понял, если бы не продолжал отмахиваться от этой мысли. Такое отношение удручало не только из-за беспокойства, но и из-за волнения что, может произойти худшее. Последнее чего желала она и остальные члены клана Курута, так это то, чтобы он погиб и отрекся от их наследия. Если выбор другого пути спасет ее сына, она готова была пойти на это. Пока он жив и счастлив, остальное не имело значение. 

Юноша молчал, поэтому она продолжила.

— Сынок, не будь столь категоричным. Пусть события идут своим чередом, ветер направит тебя на этом пути. Больше не горюй по нам, мы уже обрели покой, но тебе нужно найти свою тихую гавань. Мы не успокоимся, пока ты не получишь того, что давно заслуживаешь. То что, тебе так необходимо может быть совсем рядом. Сможешь ли ты уважать и ценить то, что так отвергаешь? Я видела его намерения к тебе. Они не отвратительные, как может показаться. 

Курапика, прислонившись к ее мертвенно-бледному и легкому, как шифон телу, ощущал что-то особое в этих прикосновениях. Столь ощутимое и искреннее. Как и только что произнесенные слова. Он не уловил обмана или уловки, а ее эмоции были столь открыты, словно перед ним стоял не призрак с похожими чувствами и мировоззрением. Но было что-то еще… Неужели она пришла, только чтобы увидеть его в последний раз? Неужели ее любовь была столь сильна и наполнена жизнерадостностью и силой, чтобы этого хватило появиться перед ним, в надежде спасти его жизнь и душу? Было столько других вариантов, но он решил положиться на один единственный. Даже если она была фальшивой или настоящей, одно оставалось неизменно – его мама сейчас была тут. Лишь знание этого немного утешало его. 

Хоть он был слаб и огорчен из-за ее потери, пока Курапика находился рядом с ней, он мог чувствовать себя более беззаботно, осознавая свое ошибочное стремление к идеалам.

— Мне просто так трудно понять и принять это, даже с учетом твоего решения. Я знаю, что путь, который я выбрал одинокий и ужасный, но если это твое желание и желание нашего народа, то я…. Я попробую двигаться дальше. Но я все еще не знаю, могу ли я найти свое счастье. Я просто… Я, правда, не знаю, смогу ли я когда-нибудь научится испытывать его.

Пальцы матери в очередной раз отодвинули в сторону пряди волос с его голубых глаз. Она внимательно осматривала его, убеждаясь, что сын ее услышал. Словно этого прикосновения было достаточно, чтобы он легко отступил.

— Не торопи события, дорогой. Все будет в свое время. Если ты дашь шанс, все случится само собой, и ты сможешь успокоиться и найти нужные тебе ответы. Но только если ты будешь хранить спокойствие и сострадание. Насилие же лишь породит насилие и не приведет к желанным результатам.

Было трудно сопротивляться. Нет, он и не хотел сопротивляться. В каком бы оцепенении Курапика не находился, он не потерял свою волю и стойкость, но осознание, что круг мучений наконец может замкнуться, медленно соблазняло его. Он мог найти успокоение и прекратить то, что терзало его так долго. Смысл происходящего, постоянное звучание голоса его матери, и то, как она пытается заступиться за него, в надежде разорвать порочный круг, было достаточно, чтобы он решился изменить свой путь. Несмотря на некоторые моменты, которые было еще трудно принять, знание того, что мама и остальная часть клана поддерживают его, склоняло Куруту к тому же решению. Возможно, это именно то, что ему так необходимо. Пришло время дать своему ослабевшему разуму отдых.

— Мне бы хотелось сперва понять вашу просьбу, это не значит, что я сразу отказываюсь. Но я не хочу, чтобы ты и остальные злились на меня или на мой выбор, я готов отречься от прошлого. На этот раз я изменю свою жизнь в лучшую сторону.

Ее улыбка стала шире, эти слова ее явно порадовали. Она медленно отстранилась и наклонила голову, восхищаясь своим сыном, подмечая его грацию и отвагу, он определенно вырос в довольно красивого юношу. Прозрачные пальцы отпустили его, и ее фигура начала медленно исчезать. Свечение тухло, снова оставляя Курапику наедине с окружившими его тенями, но ее ангельский голос продолжал эхом разносился во тьме.

— Я рада это слышать. Никогда не забывай моих слов, и знай, что я всегда буду любить тебя. Не оборачивайся назад, смотри в будущее. Живи, сынок. Просто… живи и будь счастлив. 

С последними словами она ушла. Казалось, он вечность стоял среди темноты, где ничего не существовало, даже тумана, который всегда его окружал до появления матери. Он беззвучно плакал, пока ее голос четко и звонко звучал в его голове. В этот момент его поглотила тьма.

Сердце зашлось в бешеном стуке, а легкие начали судорожно хватать воздух, когда яркость сна обрушилась на него неконтролируемым потоком, оставляя в полном отчаянье. Курапика выпрямился, вынужденное пробуждение принесло головокружение, а оцепенение от сна – нервоз. Он поднял свои руки, закрывая лицо и чувствуя себя разбитым от воспоминаний о матери. Нужно было столько всего обдумать и принять. Понимание того, что было ему даровано и сама мысль, что он мог отпустить свои противоречащие чувства, вводило его в диссонанс. Прошлые решения чуть не сломали его. Если бы не мама… И клан. Их голоса требовательно взывали, чтобы он жил, и блондин не мог сопротивляться их просьбам.

Он еще долго размышлял над ее словами, вспоминая ясность просьбы. Курапика никогда не видел сна подобного этому. Это сновидение вызвало чувство потрясения и освобождения от иллюзий, и возможно только в этот раз, у него получилось увидеть изначально предначертанный ему путь.

Даже если бы этот разговор случился, когда он был бы в более уравновешенном состоянии, ему бы все равно потребовалось время, чтобы принять изменения. Потому что он знал, что текущие задачи, которые он взвалил на себя, давали ему причины жить, было бы нелегко так просто отказаться от них.

Курапика все еще не понимал, как это произошло.

И одновременно он все еще не хотел отвергать и нарушать желание матери и клана. Ему было достаточно услышать их просьбы, чтобы окончательно принять смерть близких, после чего собственные мысли, наконец, пришли в относительный покой. 

Будет нелегко найти новый жизненный путь и двигаться дальше, откинув прошлое. Все, что он видел на протяжении жизни – это свое озлобленное сердце. Яд так глубоко укоренился в нем, что потребуется время, чтобы свести его на нет. Перемены были хорошей идеей, они были необходимы, но учитывая размах его проблемы, ему потребуется приложить все свое терпение и усердие, если он хочет добиться желаемого. 

Это был ключ к его успеху. Юноша знал, что ему необходим перерыв, претворить такие изменения в свою жизнь будет очень сложно. Он все еще не знал, как начать действовать. Курапика был напуган перспективой такого кардинального изменения, но и разочаровывать маму и клан он не хотел.

Был еще один момент, в котором он не хотел признаваться. Но осознание собственных беспорядочных чувств, таивших в себе совершенно иной смысл, благодаря матери, застало его врасплох. Ее поддержка и признание, что она понимает всю ситуацию и готова на развитие отношений между ним и Куроро Люцифером, помимо их склок, заставила его засомневаться в своих прошлых выводах.

Сможет ли он построить любовь и счастье с таким человеком, как лидер Геней Редана?

Мыслей было так много, что он с ними не справлялся. Не сейчас. Мир вокруг него плыл, Курапика пытался понять все, что только что пережил, но из-за своего состояния, он был просто не в силах оценить произошедшее, поэтому решил сперва поспать. Ему было сложно сосредоточится на чем-то конкретном из-за такого количества информации.

Как он может поступить так, если потенциальные события могут стать неизбежными?

На этом Курапика решил отложить свои размышления до лучшего времени, пока не будет в состоянии рационально обрабатывать всю имеющуюся у него информацию, прежде чем принять окончательное решение. Ему нужно будет многое обдумать. После произошедшего он был слишком напряжен, поэтому принимать сейчас важные решения было плохой идеей. Ему придется притормозить, пока он не будет уверен, что готов дать ответ, при этом не оставшись в дураках.

§§§§§§

Он понимает, что не может справиться с собственными внутренними разногласиями. Даже для Куроро это было не просто, он знал, что при таком количестве вариантов неудачного исхода, придется выбрать в пользу своих главных приоритетов. И конечно, он не хотел жертвовать доказательством своей верности ради мимолетной похоти. Ни за что. Он был выше этого. Загладить свои грехи это то, к чему он стремился и над чем так усердно работал. Для мужчины это было единственной важной задачей, он хотел увидеть, как все его труды принесут плоды.

Даже если его конечной целью было завоевать сердце юноши, и он мог легко украсть его, так как был искусным вором, для него это был вопрос создания фундамента в их отношениях и укрепления доверия. Он был честен. Да и если бы Куроро решил не показывать эту видимость, самой мысли о Куруте хватило бы, чтобы он захотел привнести его в свою жизнь. Он бы предоставил ему вескую причину свернуть с прошлого пути, и ступить на иную дорогу, полную удовольствий. Мужчина давно заметил, что жизнь Курапики была наполнена одной печалью и отчаянием. Это была бы большая потеря, если бы последний из Курута погиб от его рук. Он бы потерял такой огромный потенциал и, возможно, очень ценного партнера. Лидер Геней Редана не хотел рисковать.

К тому же, у него начала зарождаться привязанность и романтические чувства. Он начал замечать, что с каждым днем все сильнее привязывается к блондину. Естественно, у него было несколько причин касательно своей цели, он попытается убедить его перейти на его сторону не только ради собственной выгоды или Геней Редана, но и ради благополучия Курапики. Курута был опасен не только для себя, но для пауков. Эти чувства еще не до конца сформировались, но по какой-то неведомой причине Куроро ощущал желание защитить мальчишку. Это чувство расцветало все сильнее, он хотел предотвратить любые пагубные последствия, из-за которых тот мучился. Возможно, это было связанно из-за недавних колебаний блондина, которые он заметил, его эмоциональное состояние изменилось. 

Такая перемена в поведении его не смутила. Наоборот, его решимость только окрепла.

Особенно, учитывая, кем он был, и как сложилась большая часть его жизни. В его жизни было и хорошее, и плохое, поэтому Куроро любил новые ощущения. Конечно, в прошлом у него были партнеры, но ни один из них не заслуживал упоминания, у них не было ни каких достоинств, он так и не почувствовал ни с одним из них какой-либо связи. Из-за этого он довольствовался короткими знакомствами. Но сейчас из-за новых развивающихся отношений между ним и Курапикой, он не мог поступить как раньше. Куроро начал осознавать новизну своих чувств, и он хотел увидеть, как они расцветут. 

Поэтому мужчина в очередной раз убедился в собственном решении, он доведет свой план до конца, ведь назад пути уже нет. Что-то внутри него пылко скреблось вместе с внутренним звонким голосом, из-за чего он не мог это проигнорировать. Его сердце трепетало от собственных мыслей, желание возможного будущего заставляло мужчину двигаться вперед. Он не мог забыть молодого Куруту.

Куроро никогда раньше не испытывал нечто подобное, никто из его предыдущих безликих партнеров не мог сравниться с неземным юношей. Курапика был словно благословление, и он был уверен, что блондин совершенно этого не замечает. Но это не имело значения, он откроет ему глаза и докажет серьезность своих намерений, даже если для этого придется пожертвовать чем-то важным.

Теперь, когда он знал, что Курута находится рядом, его присутствие уже не казалось таким эфемерным, он наслаждался этим острым ощущением погони. Казалось, что их связь зародилась уже давно. Прошло довольно много месяцев с начала их салок, и за прошедшее время, Куроро смог адекватно рассмотреть свою точку зрения касательно происходящего. Поэтому он захотел, чтобы Курута поменял свое решение.

Они были как день и ночь, но было между ними что-то общее. Даже, когда он сидел на скамейке среди цветущего парка и наблюдал за блондином краем глаза, раздумывая, как поступить дальше, мальчишка продолжал неотрывно следить за ним. Цветы привлекали большое количество людей, которые, вероятно, шли сюда, чтобы полюбоваться ими. Мужчина же остался равнодушен, поглощенный чтением своей книги, лежавшей у него на коленях, и решительным Курутой, который находился в нескольких километрах от него.

Несмотря на снующую туда-сюда толпу, он чувствовал блуждающий безрассудно смелый и обжигающий взгляд мальчишки на своем теле, это только вызвало небольшую ухмылку на его губах. Замечательно. Похоже, Курапика тоже начал ощущать это притяжение, как и он. Еще немного, и Куроро был уверен, что сможет склонить его на свою сторону. Лишь одной мысли, что самое восхитительное и соблазнительное создание, которое он когда-либо видел, может принадлежать ему, хватило, чтобы мужчина ощутил вкус победы.

Помня об этом и том факте, что он уже был близок к осуществлению своей цели, Куроро решил приступить к следующему шагу раньше, чем изначально планировал. Полученные ранее результаты уже были неплохими. Куроро отметил, что добился достаточно заметного прогресса. Этого хватало, чтобы двигаться дальше.

Он уже давно наметил себе план до мельчайших подробностей, прикинув, где и что будет происходить. Учитывая, как плавно и эффективно развивалась ситуация, Куроро заметил, что его план оказался лучше, чем он думал. Это лишь добавило уверенность, что блондин перейдет на его сторону добровольно, ему оставалось лишь надеяться, что он станет кем-то большим, чем простой товарищ. Мужчину это не сильно беспокоило, он был абсолютно уверен, что, несмотря на шторм эмоций, который сейчас переживает Курапика, он уже начал испытывать что-то более пылкое и интимное. Куроро ощутил нечто подобное совсем недавно, и даже сейчас, когда блондин находился так близко, что он чувствовал его присутствие, происходило то же самое. Несмотря на то, что его последние поступки вызвали негативную реакцию мальчишки, они окупались более положительным исходом.

Это только подстегивало стремление Куроро, потому что, какой бы неожиданной не была ситуация, ему нужно было оставаться внимательным и осторожным. Он не мог допустить, чтобы ситуация усложнилась, так как это могло поставить под удар все усилия и оттолкнуть Курапику.

Куроро рассеяно водил пальцем по длинной тонкой коробке, размышляя о различных результатах его следующего шага. Он понимал, что этот выбранный подарок очень рискованный, особенно учитывая его смысл. Но он уже не мог отступить, да и не то, чтобы мужчина хотел это делать. Если бы он не верил в свои поставленные ставки, то он бы уже давно проиграл. В азартных играх он мастер-вор не был новичком, просто эта «игра» требовала куда больше вложений. 

Довольный, но уставший от увеличившейся толпы людей, Куроро закрыл книгу, увлекшись своими мыслями, он совсем забыл о чтении. Поспешно кинув взгляд в сторону, мужчина удостоверился, что блондин все еще внимательно наблюдает за ним. С тех пор, как он обнаружил его в Ти’алме, Курута все еще продолжал носить этот странный испачканный плащ, он не особо его скрывал. Куроро убрал книгу и встал, но его взгляд не отрывался от фигуры Курапики, чтобы отследить его реакцию. Как он и предполагал, мальчишка тут же ощетинился, его поза с более спокойной изменилась на настороженную и жесткую.

Уверенно улыбнувшись, лидер Геней Редана мимоходом подхватил коробку с красной окантовкой и повернулся, ожидая новый прилив толпы, чтобы сбросить своего преследователя с хвоста. Ему необходимо время, чтобы доставить подарок и не попасться, он не хотел добавлять лишних проблем. По крайней мере, не в этот раз. Хотя они в любом случае могут появиться, если он сделает ошибочное решение из-за собственной небрежности. Ему нужно постараться избегать этого. 

Незаметно поток людей стал увеличиваться, давая Куроро возможность раствориться в толпе, ему пришлось маневрировать, чтобы его не смели. Когда он шагнул в толпу, то сразу увидел, как блондин пытается сократить расстояние, чтобы оставаться поблизости. Но мужчина был быстрее и проворнее, чем драгоценный Курута. По мере того, как он терялся среди людей, Куроро с весельем наблюдал, как лицо парня искажается от досады, когда он понимает, что снова потерял свою цель. Он проворно ускользает, оставляя Курапику в замешательстве от случившегося, чтобы воплотить свой план.

§§§§§§§

Курапика проворчал – полуденное солнце вместе с духотой и жарой вызывало дискомфорт, от чего он неловко топтался на месте. Не помогало и то, что незадолго до того, как он занял это место для наблюдения, ему стало дурно от жары. К счастью, этого было недостаточно, чтобы его стошнило, но и жара не помогала. Воздух был слишком плотным, он уже не мог игнорировать влажную духоту.

Но, как и в остальные дни, он должен был приступить к своим обязанностям, которые уже вошли в распорядок его дня – это найти и преследовать Куроро Люцифера. Мужчина лениво отдыхал на скамейке посреди пышно цветущего парка, который так напоминал ему дом в провинции Луско. В парке было много растений, которые он узнавал, но они не шли ни в какое сравнение с теми, что росли в лесах, которые он помнил с детства, хоть пейзаж и был похож. Несмотря на то, что Куруте хотелось окунуться в воспоминания, он не мог отвлекаться от своей цели, ему следовало быть более внимательным. И все же, было трудно не отвлечься, когда его мысли все еще были в событиях прошлой ночи, в которой пришедшая мама взбудоражила его. 

Все, о чем она говорила, очень вдохновляло, особенно, что и она, и остальной клан желали его благополучия. Если он хочет найти себя и свое счастье в этом мире, ему придется бросить все, к чему он стремился. Курапика еще колебался, но беспокойство и страх матери за его жизнь, заставило блондина задуматься. Его близкие не хотели, чтобы он умер и исчез в воспоминаниях.

Правда кое-что выделялось в их разговоре, мама заметила его колеблющиеся чувства к этому человеку. К человеку, который являлся центром его проблем. Он сомневался в ее выборе, его беспокоили последствия такого решения. Курапике было сложно принять, что мама имела в виду нечто большее в их связи, словно все уже было предрешено. Так это или нет уже другой вопрос. В любом случае, даже не смотря на мудрость матери, он не примет это так просто. Почему она верила, что он обретет свое счастье с кем-то вроде Куроро Люцифера, не понятно. Хотя какая-то его часть не могла отмахнуться от этой мысли. 

Курапика вздрогнул, чувствуя обеспокоенность и любопытство.

С тех пор, как он увидел этот сон, Курута не мог успокоиться, представляя какой была бы его жизнь вместе с мужчиной, которого он выслеживал последние три месяца. Особенно вспоминая характер Куроро Люцифера, и какой образ жизни он вел. Мужчина был лидером группировки воров-мародеров, они подворовывали[1], грабили и убивали, поэтому мысль быть вместе была безумной. Чего он не осознавал, так это своих темных желаний, что уже давно пробрались внутрь и вызвали внутренние противоречия. Его рациональная часть начала бороться с чувствами, от чего Курапика снова впал в раздрай. Он пытался сосредоточиться на действиях мужчины, но оказался втянут в конфликт с собственными чувствами. Глубоко внутри его темные желания потакали его мыслям стать ближе к мужчине, и даже не смотря на его беспорядочный образ жизни, юноша знал, что мог обойти все недостатки. 

«Его статус не важен, он может подарить тебе гораздо больше, чем кто-то еще! Разве ты этого не видишь?»

«Да, его руки могут быть по локоть в крови, но ты можешь это изменить. Твоей решимости и влияния будет достаточно».

«Ты должен отпустить прошлое! Иначе ты умрешь! Мы хотим, чтобы ты жил. Неужели ты этого не хочешь?»

«Он дал тебе столько намеков и доказательств, чтобы ты был уверен в его интересе к тебе».

«Его манящая улыбка и глаза прекрасны. Клянусь богами, ты разве не чувствуешь это притяжение?»

«Ты больше не будешь одинок. Конечно, у тебя есть друзья, но я знаю, что этого недостаточно. Ты все еще хочешь большего, гораздо большего. Твое сердце тоскует, ты жаждешь его любви, разве нет?»

Курапика закрыл глаза, дрожа, голоса продолжали шуметь, их крики эхом отдавались в ушах, его словно разрывало на части. Некоторое время он боролся с собственным подсознанием, чувствуя себя на грани и не зная, что делать дальше. 

Курапике казалось, что он тонет в море ужаса и несчастья.

Тяжело дыша, он схватился за грудь от нехватки кислорода, Курута постарался отогнать все ненужные мысли и настойчивые голоса, сводящие его сума, чтобы прийти в себя. Пока он пришел к выводу, что прежде чем продолжить наблюдение, стоит немного передохнуть. В завершении своих мыслей, блондин увидел, как мужчина встает со своего места в красивом зеленеющем парке и сливается с толпой вокруг. 

За время, пока он попытался сократить расстояние, мужчины на месте уже не оказалось. Он просто исчез, оставляя Курапику в раздражении прикрывать лицо руками. 

§§§§§§§

Вернувшись в гостиничный номер, Курапика все еще находился в смятении после произошедшего. Он был нервным и обессилевшим. В частности он был таким из-за слов мамы об обретении счастья и воли к жизни. И она, и остальной клан намекали, что все в порядке, если он обретет вышеупомянутое счастье с мужчиной, которого он считал своим врагом. Ее слова сильно его зацепили. Она утверждала, что видела их взаимодействие и уверена в заботе Паука, которое он пробовал продемонстрировать по отношению к нему. Особенно это касалось недавно оставленных подарков. Но даже в свете открывшихся событий, Курапика не мог полностью смириться с таким открытием. 

Сама мысль об этом вызывала головокружение, его словно парализовало, он не мог справиться с такими неожиданными событиями. По правде, он боролся с этими чувствами с начала путешествия, и только сейчас осознал, что ситуация только ухудшилась. Временами Курапика спрашивал себя, зачем он продолжает эту глупость, вся эта затея походила на фарс и приносила лишь проблемы, не стоя потраченных усилий. Он был почти на грани, чтобы бросить все и вернуться к своей размеренной жизни и своим друзьям. Курапика понял, что начал терять эту часть себя. 

И эти выводы оказались очередным ударом, он погряз в этом абсурде, абсолютно не имея представления, во что именно умудрился ввязаться. В итоге, это повлекло за собой нечто большее, чем он мог предположить.

Каждый раз он пытался рационально доказать себе какие результаты получит вследствие своих целей, но они все равно не покрывали полученный ущерб. Каждый раз, осознавая это, он останавливал себя. Так происходило и сейчас, блондин продолжал размышлять, почему он продолжает это.

Чем больше он думал об этом, тем больше Курапика верил, что все это имеет отношение к Куроро Люциферу. Как только ситуация налаживалась, всегда появлялся этот проклятый человек и перехватывал ее. Когда он только начал эту авантюру, он был хищником. Сейчас он чувствовал себя добычей. 

Курапика вздрогнул от этой мысли. То, что преследуемый может стать преследователем вызывало в нем беспомощность. Но что-то все равно мешало ему отказаться от своих амбиций.

Поэтому он остался и продолжил упорствовать, в надежде, что ситуация склониться в его пользу. Все что он мог, это надеяться.

Позорно вздохнув, он направился в спальню через небольшую гостиную, решая принять теплый душ, чтобы остудить голову, прежде чем лечь спать. Сухость на коже из-за отсутствия нормального ухода, раздражала Курапику. Рассеяно мазнув взглядом по комнате, он подобрался к кровати, ослабляя шнурки на плаще, чтобы небрежно сбросить его на единственный стул. Когда он наконец-то сел на матрас, что-то зацепило его взгляд.

То, что он увидел, заставило его неожиданно осознать[2].

На его тщательно заправленной кровати лежал еще один подарок, на этот раз это была небольшая квадратная ничем не украшенная коробка с красной крышкой. Курапика взял ее дрожащими руками и нерешительно снял крышку, но то, что он там увидел, заставило его задохнуться, его глаза распахнулись от сильного шока, и на мгновение он не мог совладать с собственным телом.

— Этого… не может быть… – все, что он смог произнести. 

Курапика опустил внутрь коробки все еще подрагивающую руку, цепляясь пальцами за вещь, которая вызвала в нем бурю. Он не думал, что когда-нибудь сможет увидеть ее снова, не говоря уже о том, чтобы держать ее в руках. Знание смысла этого предмета пронзило его.

Его разум оцепенел, когда он приблизил его ближе, подтверждая подлинность. Курапика тяжело дышал, его грудь сдавило, пока он сжимал в руках замысловатое плетеное золотое ожерелье. Оно извивалось, соединяясь в узелки около нескольких вставленных красных кристаллов, тех же, что были в его единственной серьге, которую он носил. Они располагались отдельно, три кристалла свисали на тонких золотых цепочках. Какое-то время Курута одиноко смотрел на украшение, пытаясь осмыслить сложившуюся ситуацию. Он переворачивал хрупкий предмет, наследие своего прошлого, в дрожащих руках, не в силах сдержать бушующие эмоции. Мало того, что он был сбит с толку, Курапика почувствовал укол горечи из-за предположения, что вероятнее всего ожерелье было украдено. Это был не просто артефакт его клана, но и дар, который люди в его деревне преподносили в качестве признания в любви.

Он не понимал, как с ним могло произойти нечто подобное. В этот момент, все, что блондин мог различить, это то, что за всем стоял Куроро Люцифер. Он знал, что источником подарков был вор-рецидивист, из-за которого его чувства находились в смятении. Его прошлые подарки были более обычными, этот же… Был совершенно ошеломляющим.

Какие бы положительные чувства не пытался вызвать мужчина, Курапика не потерпит ничего из этого. Сначала он решил, что намерения ублюдка простое увлечение. Но теперь это приобретало навязчивый и сладостно-томный смысл.

Где-то глубоко внутри него снова зазвучали громкие голоса, строго его осуждая. Он спорил с ними касательно искренности лидера Геней Редана, ведь мотивы мужчины все еще были неясны, а его романтические жесты вызывали вопросы. Слова матери снова и снова эхом разносились в его голове, от чего Курапика просто не мог подобрать слов. Он был слишком поражен и истощен, чтобы переварить происходящее.

Глубоко вздохнув, блондин бережно положил ожерелье, напоминающее о прошлом, как и клановая одежда, в коробку и осторожно поставил ее на тумбочку. Оборачиваясь, чтобы наконец-то принять душ и смыть с себя всю мучавшую тяжесть, его глубокий взгляд лазурных глаз упал на вазу с розами, от которых он не смог избавиться. Он долго смотрел на эти яркие и прекрасные цветы, Курута был почти зачарован. На секунду его цинизм и негодование стихли, юноша пришел в себя, когда понял, что тянется к цветам, с нежностью их оглаживая, а из его глаз текут слезы. Спустя несколько мгновений Курапика отстранился, собравшись с мыслями, он еще раз оглянулся на ярко-красные розы, прежде чем направиться в ванную.

Теперь Курапика знал, как поступить.