Мягкий, ласковый ветерок проник через открытое окно, нежно пройдясь по спящей фигуре, которая лежала в окружении одеял. Из-за чирикающих снаружи птиц, поющих о начале утра, юноша слегка сместился в сторону. Простонав от недовольства, он освободился от кокона из одеял, в котором прятался, и все же подполз к краю кровати. Глаза были прикрыты, под ними залегли темные синяки, все указывало на длительное отсутствие нормального сна, хоть в яркости безмятежной лазури еще сохранялось подобие жизни. Пытаясь успокоиться, Курапика прижал руки к вискам, стараясь ослабить легкую нарастающую боль, которую он все еще ощущал. Было чувство, словно его ударили, и от это было не легче.

Он слишком долго не позволял себе расслабиться; несмотря на то, что прошлой ночью его сон казался идиллией без тревожных видений, такого количества сна было недостаточно, чтобы прийти в себя. Но все же, ему было намного лучше, чем за последние несколько недель.

Глубоко вздохнув и успокоившись, блондин встал и поплелся в ванную, где он явно застрянет надолго. Проходя мимо, он внимательно посмотрел на пышные розы, которые стояли в стеклянной вазе, и цинично фыркнул, закрывая дверь в маленькую комнату.

Расслабившись и сняв пижаму, он осторожно шагнул в фарфоровую ванну, избегая зеркала, чтобы не видеть собственное отражение. Вымученное выражение лица и в особенности глаза, источающие яростный и тяжелый взгляд, были не тем, что он хотел видеть с утра. Состояние, в котором он сейчас находился, заставляло его только вздрагивать от тревоги.

Покачав головой, парень наклонился и включил воду, которая тут же полилась и заскользила по его нежной, бледной коже, ручейки капали с его золотых локонов и стекали по гибкому телу. Блондин в очередной раз тяжело выдохнул, позволяя воде массировать его все еще уставшие и истощенные мышцы. Растворившись в ощущениях, его мысли начали уплывать.

Курапика все еще не мог полностью осознать все, что ему пришлось пережить за последние несколько изнурительных недель, его сознание трещало по швам от напора неправильных и изменчивых эмоций. Для него это все не имело смысла. Его мечты. Его неудачи. Его смешанные, сбивающие с толку чувства. Неожиданно подаренные подарки. Их значимость, граничащая на уровне близости. Они словно имели связь с его корнями. У Куруты были подозрения, касающиеся происхождения этих даров – из всех людей они были преподнесены именно ему, очень маловероятно, что он понравился абсолютно незнакомому человеку. Но сама мысль об этом вызывала лишь вопросы и приводила его в смятение. И это не давало ему покоя.

Больше всего выделялись розы. Воспоминания о цветах цвета рубина промелькнули в его голове, и Курапика снова презрительно фыркнул; такая вещь дарилась кому-то только как проявление любви, чтобы показать свои сильные чувства друг к другу, молча говоря о своей преданности и верности. Как что-то подобное могло быть подарено ему каким-то незнакомцем или каким-то конкретным человеком. Особенно человеком, который в последнее время скорее любил сбегать от него, он не мог питать к нему таких чувств. Курапику это еще больше задевало. Невозможно, чтобы кто-то такой холодный и черствый, как он, был способен выражать такие эмоции.

Или это не так?

— Это бред! – Курута резко вспылил, возмущенно шипя сквозь зубы. — Какого черта, этот ублюдок со мной делает?

Прислонившись к стене, он совсем не чувствовал, что приблизился к достижению своей цели. Наоборот вопросов стало лишь больше, а ответов на них так и не было найдено. 

Было мучительно, он был поражен горем из-за нынешнего положения, у него не получалось разобраться во всем, что произошло, эта ситуация опустошила и лишила его всего. И мысль о том, что его подозрения оправдаются, что это тот самый, находящийся в бегах, худший во всем мире человек, была последней о чем Курапика хотел бы думать.  

Представив, что этот монстр когда-нибудь проявит любовь и сострадание к другому, было так неправдоподобно, что блондин горько рассмеялся; в какие бы игры не играл этот человек, Курапика не собирался позволить самому отъявленному вору считать, что он поймал его.

Курута закончил мыться и на мгновение, забыв о своих размышлениях, понял, что за долгое время, проведенное в душе, ушел в себя, вода уже успела остыть, поэтому он поспешил вылезти.

Вытершись полотенцем, он вернулся обратно в спальню, чтобы забрать свои вещи. Он порылся в скромном по размеру чемодане и достал простую белую футболку без принтов и пару выцветших, блеклых синих джинс.

Курапика проворчал, натягивая футболку через голову, напряженность в руках все еще была заметна из-за физических нагрузок прошлой ночи, скованность, пронизывающая тело, только напоминала, через что он тяжело прошел. Блондин не совсем понимал масштаб ситуации. Он был настолько поглощен своими догадками, что начал пренебрегал своими личными потребностями.

Взяв перерыв, Курута решил что-нибудь поесть, понимая, что питание поможет ему улучшить медленно ухудшающееся здоровье. На секунду закрыв глаза, он попытался унять легкую тошноту, которую периодически ощущал. Чуть погодя он решительно собрался и вышел из маленькой спальни в ухоженную гостиную, потянувшись, чтобы схватить меню обслуживания номеров.

Поразмышляв над большим количеством блюд и их разнообразием, Курапика остановил свой выбор на флорентийской курице и небольшом салате. Сделав заказ, Курута сразу же направился в маленькую кухоньку, где стояла кофеварка, чтобы приготовить себе кружку столь необходимого сейчас кофеина. Может вкус напитка в сочетании с нормальной едой направит его мысли в нужное русло.

Когда кофеварка закончила варить и наполнять кружку дымящимся кофе, он добавил сливки и немного сахара, а после вернулся в спальню, чтобы взять подаренную ему книгу. Сделав глоток из кружки, он потянулся, чтобы достать ее, но его внимание привлекло кое что глянцевое и яркое. 

Задержав свою тонкую руку над книгой, он сжал ее в кулак, пока голубые глаза неотрывно исследовали предмет. Парень нахмурился, понимая, что это был тот самый камень, который он нашел. Эта вещь дарила чувство комфорта, что впоследствии помогло ему успокоиться и ощутить себя в безопасности, чтобы уснуть. Он не совсем понимал, но в камне было какое-то очарование, каждый раз, когда он держал его в руках – как сейчас, по непонятным причинам все его нестабильные эмоции стихали, и он чувствовал себя более расслабленно, чем раньше. Курапика тяжело вздохнул, все еще не веря в происходящее, но камень убирать не стал, он помогал ему не чувствовать боль и страдания, которые его мучили. Плотно сжав камень пальцами, блондин схватил книгу и расположился в гостиной, устроившись в одном из мягких кресел, стоявших в центре комнаты напротив журнального столика, сделанного из дубового дерева.

Он предполагал, что чтение может дать ему некоторую передышку от ужасных событий, позволит ему забыться – хоть на мгновение – от всего чудовищного, сеющего хаос в его жизни. Курапика хотел только одного – сбежать.

Он знал, что ему нужно больше стараться и быть настойчивым для достижения своей цели касательно Куроро Люцифера, но прямо сейчас, он хотел просто расслабиться. Нагрузка на ментальное состояние была слишком высока, он не имел ни малейшего представления о том, сколько еще жестокости сможет выдержать.

Ранее в его начинаниях были промахи; и это будет не первый раз за последний месяц, ведь с тех пор, как он начал решать свою проблему по прибытию в Паталор, он решил отказаться от своих планов, чтобы отдохнуть и подлечиться. Теперь все по-другому.

В задумчивости облизнув губы, он снова провел рукой по надписям на кожаном переплете, улавливая смысл формулировок и изображений, несмотря на потрепанные края, они были искусно вплетены в книгу, она явно была очень-очень старой. Курапика все еще размышлял о том, как ему повезло получить столь редкую книгу, учитывая его ограниченные средства, он и подумать не мог, что когда-нибудь сможет держать ее в руках.

Он начал осторожно перелистывать страницы, желтоватый оттенок покрыл некогда белую бумагу, и юноша обнаружил, что начинает погружаться в историю, медленно теряя себя в огромном богатстве знаний, прежде чем раздался громкий стук в дверь.

Вздохнув, Курапика аккуратно отложил книгу в сторону и, поднявшись с кресла, подошел к двери, не колеблясь, открывая ее.

Он сразу понял, что персонал отеля доставили его заказанную еду, парень тут же поблагодарил человека, прежде чем быстро затащить тележку внутрь. 

— Допустим, что мне и правда стоит что-нибудь съесть, – пробормотал он, соглашаясь, приподнимая довольно тяжелый начищенный поднос с тележки и ставя его на маленький деревянный столик в правой части комнаты. Выложив замысловатые блюда, Курапика присел.

Утонченными пальцами он ловко обхватил ручку, что находилась наверху куполообразной серебряной крышки, снимая ее и откладывая в сторону. Как только его взгляд опустился на аппетитную на вид еду, он неохотно подтвердил, что ему это действительно необходимо. В последнее время он очень долго не питался нормально, перебиваясь перекусами, обычно пропуская приемы еды или делая это на ходу, что скорее всего и усугубило его недавно подорванное здоровье. Курапика испытывал сильное давление, он пытался полностью сохранить свою сосредоточенность, удерживая твердый контроль над лидером Геней Редана, из-за чего остальные потребности уходили на второй план.

Оглядываясь назад, можно сказать, что его внимание к человеку, который оставил ему так мало ориентиров в этом мире, походило на явную одержимость.

Это был плохой звоночек, но мысли уже захватили Курапику и укрепились в нем, он слишком усердствовал. Но рядом с ним не было человека, который бы мог помочь контролировать или оценивать собственные поступки, поддерживая его решения, и это негативно сказывалось. Юноша с грустью осознал, что он сам выбрал такой путь, совсем не сожалея.

Отбросив свои довольно отстраненные мысли, Курута сосредоточился на лежащей перед ним еде, он был привередлив, когда выбирал ее, но, не смотря на то, что еда была достаточно вкусной, блондин не мог насладиться чем-то столь изысканным, из-за терзающих его обстоятельств. Он ел только потому, что это была необходимость, а не для того, чтобы отвлечься хорошей едой от трудностей, которые стали центром его жизни.

Заставив себя съесть примерно три четверти тарелки, Курапика понял, что не осилит больше ни кусочка, еда стала безвкусной. Встревоженный, он поднялся, чтобы убрать оставшееся в холодильник, и решил заварить себе кружку теплого чая, чтобы потом устроиться в кресле почитать.

Уставший он налил себе теплый отвар в небольшую кружку и взял книгу в кожаном переплете, его худощавое тело утонуло в бархатных подушках, Курапика все еще чувствовал легкую тупую пульсацию, которая отдавалась в мышцах, он едва ощущал болезненность в теле, но зашипел от быстро вспыхнувшей и тут же потухшей боли. Парень вздохнул, напрягаясь, чтобы сесть ровно, прежде чем положить книгу себе на колени и открыть обложку, чтобы, наконец, погрузиться в мир историй.

Книга была наполнена глубиной и очень захватывала; богатая информация открывала ему обширный источник знаний, он узнал масштабы истории, окутанные тайной, касающиеся стран и цивилизаций, существовавших задолго до их времени. Особенно миф о том, как нэн образовалась из энергетического источника, из которого, как рассказывали люди, они черпали силу и могли использовать ее для подчинения и контроля по собственному желанию. Еще больше внимание Курапики привлекли ужасающие хроники об извивающихся существах из тьмы, они были наполнены мерзкой и свирепой злобой, чаще этих отвратительных чудовищ изображали наподобие человека с головой животного или как зловещих, несущих гибель крылатых зверей, которые захватили небеса. Он оказался озадачен иллюстрацией большой гончей, что описывалась настолько смертоносной и проклятой, что ее слюна считалась очень эффективной, чтобы убить взрослого человека за считанные часы.

Курапика был сконцентрирован – рассказ был за гранью понимания. Настолько обширный мир, как этот, столь сложный и запутанный, был полностью охвачен непрекращающимися конфликтами. Враждующие стороны приносили одно насилие и разрушение стольким народам, отражая свою низменную жестокую натуру: губительную, сеющую хаос, болезни и гниль, которая продолжила существовать и после них. Курута не мог поверить своим глазам; когда его изящные пальцы осторожно скользили по страницам, он не осознавал, что провел последние несколько часов, полностью увлекшись захватывающей историей, которая так долго привлекала его внимание, бесспорно, он провел это время с пользой.

Его взгляд потерял фокус из-за того, что он долго смотрел на одну страницу в течение долгого времени, блондин угрюмо отложил книгу, решив размять затекшие ноги.

Он только сейчас понял, что длинные отбрасываемые от предметов тени в комнате показывали, о пролетевших незаметно часах; небо начало медленно приобретать насыщенный пурпурный оттенок, смешанный с вкраплениями оранжевого, желтого и красного, Курапика решил не ужинать, а позвонить своим близким друзьям. Они всегда были рядом, готовые поддержать, даже когда он был не в лучшей форме. Почему он вообще раньше думал о том, что такие замечательные люди заслужили столь <i>неблагодарного</i> друга, как он.

Он столько всего натворил – так много неуместных поступков; настойчивых, ужасных, бессмысленных и откровенно глупых, было просто чудо, что они до сих пор оставались рядом. Временами у него было скверное настроение, и чаще всего это сказывалось не только на нем, но и на его друзьях. Даже в моменты, когда ситуация накалялась и могла перетечь в масштабный конфликт, Курапика правда считал, что он единственный, кто может все решить. По этой причине, он обещал себе, что не будет подпускать никого так близко, считая это слабостью. Казалось, что любой, кто входил в его жизнь, становился лишь временным звеном, пока он вел борьбу с собственными демонами и самим собой. Из-за чего он и терял близких людей. И все же, он не мог найти в себе силы, чтобы заставить себя разорвать эти узы, даже если они были неудачными. Когда дело касалось его повседневной жизни, друзья были единственным, что у него осталось в этом безжалостном мире.

Резкий укол, пронесшийся по телу, заставил его прийти в себя, Курута понял, что все это время задерживал дыхание, легким не хватало кислорода, и он тут же вздохнул, от чего грудь сдавило, его разум опять стал нестабилен. 

Бормоча себе под нос, Курапика решил, что слишком заморачивается, каждый раз вставая на одни и те же грабли. Он сам загонял себя в эти ловушки. Чем дальше он заходил, тем больше становились последствия. И все же Курапика не мог свернуть с намеченного пути.

Или все-таки не хотел?

Нужно было что-то менять. И это был его самым большим страхом, из-за которого он от всего убегал, ведь иначе, его решения могли рухнуть. Хоть на самом деле, эта боязнь относилась только к его внутреннему порочному кругу. 

Если ничего не измениться, он сломается. 

Курута решил довериться этому слишком ненадежному стратегическому ходу, исход которого был необратим. Уже ничего нельзя будет исправить.

Апатия действительно была очень сильным чувством. И если Курапика не сможет разорвать эти оковы, то он никогда уже не будет прежним.

Даже не задумываясь, блондин сжал маленький камень в своих руках, и он сразу же подарил ему спокойствие и ощущение комфорта, от которого юноша чувствовал себя менее разбито. Курута был не в силах понять причины, из-за которых камень вызывал такое чувство, но он не мог не испытывать какое-то манящее притяжение исходящее от него. Даже его загадочное происхождение и предназначение уже не имело значения. Взгляд парня скользил по поверхности, разглядывая такую красоту, он все еще был очарован этой изящной вещью.

Откуда же он появился?

Курапика каждый раз задавался этим вопросом, но так и не приблизился к ответу. Как бы хорошо камень не облегчал его измученный заботами разум, этого было недостаточно, чтобы остановить волну, постоянно терзающих его мыслей. Хоть он и не был уверен, почему доверился этой вещи, он не мог не признать свою благодарность, потому что теперь, когда он держал камень при себе, у него появилось хоть какое-то душевное спокойствие. На несколько секунд его рука сжала гладкий предмет, пока глаза были закрыты, Курута глубоко вздохнул, позволив волне спокойствия окутать его, прежде чем осторожно убрать камень обратно в карман штанов.

Курапика взял меню с кофейного столика и быстро посмотрел список, чтобы ненадолго отвлечься от внутренних разногласий и заказать еду. Через несколько долгих минут он остановил свой выбор на простых блюдах – салате из зелени и сытной тарелке супа. Аккуратно сняв телефонную трубку, он позвонил в обслуживание номеров, прежде чем снова вернулся в гостиную. На этот раз, вместо большого кресла, блондин предпочел устроиться на плюшевом диване, снова с книгой в руках.

Он в очередной раз погрузился в мир увлекательных историй, записанных на страницах книги. В этот самый момент, Курапика чувствовал, что нашел необходимое ему утешение. По крайней мере, пока он читал, ему не нужно было беспокоиться о собственных непостоянных чувствах. Это была долгожданная передышка.

§§§§§§

Безмятежность. Это было единственное слово, промелькнувшее в его голове, пока он сидел на стуле, скрестив ноги, рядом с одним из огромных окон в собственном номере. Его пальцы крепко сжимали керамическую чашку с теплым кофе, которое он потягивал. Мужчина сидел довольно долго, не отрывая взгляд от единственного человека. Наблюдая, как объект его желания порхает по просторному гостиничному номеру отеля, можно было легко предположить по позе и языку тела юноши, что он был встревожен.

У Куроро были свои предположения, почему блондин ведет себя так дергано – он точно знал, что его подарки были получены, и, судя по всему, они не были отвергнуты. Но это было лишь предположение, он мог заглянуть в комнату молодого охотника, только со своей стороны, ему посчастливилось снять номер в гранд-отеле через дорогу от места, где остановился блондин, и комната Куруты находилась на идеальном уровне с его, что давало хорошую видимость.

Мужчина сидел так, что мог видеть мальчишку без каких либо помех, даже когда тот устроился в мягком кресле с книгой в руках; с той самой, которую Куроро искал специально для него, он получал удовольствие от его счастливого лица. То, как бликующий свет полуденного солнца отражался в этих золотых локонах, придавал ему роскошный или даже скорее неземной вид. Не смотря на то, что спустя несколько часов солнце начало садиться, великолепие, исходящее от юноши, все еще образовывало вокруг него подобие ореола. Лидер Редана закусил губу; что-то в этой ауре, витающей вокруг блондина, казалось, только сильнее дразнило его. Возникшее влечение день ото дня все росло, особенно когда он сидел и сдерживал свое нетерпение, чтобы постепенно получить нужную отдачу и результат. Он понимал, что будет не легко.

Поэтому Куроро не стал торопиться, наслаждаясь, как юноша передвигается по гостиничному номеру; было любопытно и отчего-то очаровательно наблюдать, как он занимается своими повседневными делами, особенно в свете того, что это был один из тех редких случаев, когда упрямый охотник не пытался его разыскать. Его это не раздражало, наоборот, мужчина понимал, что отдых необходим, даже если понимание того, что блондин отчаянно стремился быть рядом с ним, тешило его эго, но негативные чувства причиняли парню боль, поэтому Куроро все еще беспокоился о его здоровье.

Пока он не полностью осознавал масштабы своего беспокойства, но на инстинктивном уровне мужчина знал, что если состояние Курапики будет ухудшаться, мальчишка ослабнет и его ценность упадет. Кроме того, его беспокоила мысль, что Курута может заболеть. С места своего наблюдения, он мог убедиться, что, по крайней мере, тот нашел время позаботиться о своих базовых потребностях, которые в последнее время не давали Куроро покоя. Он был рад отметить, что все понемногу налаживается. 

Для него было непривычно проявлять заботу о ком-то, кроме своих Пауков, но появившееся притяжение, которое он начал испытывать к Куруте в последнее время что-то поменяло в нем. И забота – это одно из чувств, мужчина никогда не задумывался, что будет этому потакать.

Как бы ни было трудно это признать, но Куроро быстро принял тот факт, что причины его отношения к блондину были не столь ясными, но одно он знал точно: его чувства к юноше, заставляли его погружаться в это все глубже и глубже, даже если он не хотел признавать этого так прямо. Хватило одного такого знака, чтобы Куроро понял, что он медленно запутывается в своей собственной паутине и уже находится в плену человека, которого он давно схватил. И по правде, он совсем не хотел выбираться из этого плена.

Боги, Курапика был так красив.

Даже когда эта мысль промелькнула в его мыслях, его сердце не дрогнуло. Был момент, почти в самом начале этого путешествия, когда он даже не задумывался и не мог предвидеть, что произойдет нечто подобное, не говоря уже о том, чтобы пошутить о таком, но сейчас его мрачный взгляд преобразился, став более ясным, более живым. Ожидание результатов этого плана подтверждало, что приложенные усилия шли ему на пользу, и появившаяся странность, засевшая на затворках сознания, казалась очевидной и не столь надуманной. Блондину она тоже пойдет на пользу.

Он приподнял одну бровь от этой мысли, все еще сомневаясь, пока она эхом звучала в его голове, но как бы странно это не казалось, сама идея, чтобы эти чувства ощущал не только он один, воспринималась правильно. К тому же, он хотел и дальше укреплять их доверие друг к другу, а его эгоизм мог все испортить. Господи, все, чего он до этого добился, могло рухнуть. Куроро даже не хотел думать о таком.

Его взгляд темных глаз вернулся к окну, солнце начало садиться, вечерело. Цвета растекались и смешивались в равномерные оттенки оранжевого, красного и желтого, покрывая все небо, такая картина захватывала и привлекала глаз, словно кисть художника прошлась по облакам в столь причудливом изображении. И когда оно окружало ангельского юношу, казалось, что сияние вокруг делало его еще более грациозным и изящным. В очередной раз, врожденная утонченность блондина заставила сердце Куроро замереть.

Черт, его эмоции снова били через край, но в этот раз его это уже не волновало.

Неожиданно что-то привлекло его внимание, Куроро наклонился вперед, сразу же понимая, что Курута держит в руках что-то блестящее, сияющее от вкраплений золота и переплетений желтого и красного, и вскоре он поймал себя на том, что ухмыляется, узнав камень в форме сердца.

Кажется, парню понравился один из его подарков – внимание мужчины было полностью сосредоточено на нем, он мгновенно уловил его задумчивый взгляд будоражащих голубых глаз, когда Курапика повернул голову. Спустя мимолетное мгновение, он смог разглядеть по идеальному облику Куруты, что маленький камень начал действовать, как он и рассчитывал. Того небольшого количества энергии, которую ему удалось поместить внутрь, кажется, было достаточно, чтобы успокоить нестабильное состояние блондина. Его это полностью удовлетворило.

Курапике только предстояло понять его основное применение. Судя по тому, как он игрался и сжимал камень, аккуратно помещающийся в тонкой руке, и то, как он смотрел на гладкую и блестящую поверхность, только подтверждало, что парень испытывает к нему привязанность. Вера Куроро окрепла, все его планы продвигались, как он и рассчитывал, но это означало, что он не имел права на ошибку, хотя он до сих пор не верил, что вообще может ее допустить. До сих пор, все, что он тщательно планировал, безукоризненно сбывалось, у него не было повода для беспокойства. Точно так же, как его чувства видоизменялись, он был уверен, что Курапика испытывал то же самое. Даже если юноше потребуется больше уговоров и гарантий, в том, что этот выбранный путь, на который его направляют, верный и благоприятный. Куроро был терпеливым человеком. Как бы трудно не было сдерживать свои распутные чувства, он постоянно напоминая самому себе, что усилия окупятся, и этого было достаточно, чтобы сидеть на одном месте и не делать глупостей. Когда он убедиться, что Курапика пересмотрит свои взгляды, настанет момент, когда он начнет действовать, приступив к последним этапам своего плана, к которым он так долго стремился.

Куроро решил не отклоняться от своего замысла. Постепенно он даст своим амбициям рост, внося новые, живые причины для стимула своему милому маленькому Куруте, и вскоре каждый шаг, который он сделал в будущее, покажет, что блондин тоже следует за ним. Единственный мешающий фактор – это ненависть мальчишки, и это был уже совершенно другой вопрос. Хотя если иметь достаточно времени и правильно о нем заботиться, она может пройти. Ничто не вечно.

Доверие. Вот что могло либо все исправить, либо все разрушить. Да, он продолжит искать этот мост между ними; он докажет свою ценность и что на него можно положиться, это стояло на первом месте в списке его приоритетов. Что ж, он знал, к чему может привести обратное.

Темный пристальный взгляд снова вернулся к юноше, подмечая, что он снова погрузился в чтение, его лицо скрылось завесой золотых локонов, и единственное, что можно было еще увидеть, это перелистывание обведших пергаментных страниц. 

Внутри Куроро чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сделать следующий шаг из запланированных действий. Он надеялся, что одного из них будет достаточно, чтобы блондин еще больше засомневался в собственных мотивах. До сих пор, ему удавалось внушить неопределенность, теперь пришло время вызвать у него любопытство, дать ему повод искать его дальше. Куроро продемонстрирует ему свой интерес. Он был готов показать Курапике, насколько сильно он заинтересован, чего бы это ему ни стоило. Мужчина уже признал, что Курута привлекал его все больше и больше, причем во многих смыслах, изводя его день ото дня. Пора было показать, насколько верным он мог быть на самом деле.

Отведя взгляд от юноши и отойдя от окна, лидер Редана подошел к мягкому креслу, которое стояло рядом с большим диваном, и сел в него, он провел своей широкой ладонью по большой, но тонкой красной коробке, в которой лежал следующий предмет к завоеванию сердца блондина. Стряхивая пыль с ее краев, он знал, что эта вещь окажет более глубокую эмоциональную связь с несговорчивым молодым человеком, и он был уверен, что эта вещица сразу же расскажет о его намерениях, как только Курута поймет, что находится внутри. Аккуратно поставив коробку на маленький столик, Куроро снова взял отставленную ранее кружку, допивая содержимое, замечая, что снова уходит глубоко в мысли. Последние дни он слишком беспокоился, все его мысли были заняты предстоящим. Даже в его сны прокрадывались видения будущего, где было все совсем иначе; у них был целый сюжет, который превращался в какие-то абсурдные фантазии. Но сейчас все складывалось иначе. То, что казалось таким далеким, непреодолимым и сомнительным, теперь было настоящим. Это давало Куроро уверенность, которая была ему так необходима, и веру в продвижение собственных мотивов. Ему просто нужно было набраться терпения, какой бы решающей или трудной не оказалась ситуация. Отступление было не выходом.

Определившись со своим следующим шагом, черноволосый мужчина решил, что лучше прогуляться и хорошенько поесть, учитывая, что, в конце концов, все продвигается благополучно. Это было меньшее, что он заслужил за все свои усилия. Возможно, сегодня ночью он будет спать спокойно, зная, что уже завтра произойдет долгожданная и важная перемена. 

§§§§§§

Когда Курапика окончил ужин и помыл посуду, он вновь уселся в кресло. Взяв телефон в руки, он в течении долгих нескольких минут раздумывал, стоит ли звонить Леорио. Пальцы его подрагивали от волнения, ведь с прошлого раза прошло уже большое количество времени, когда он обещал созваниваться с ребятами. За последнее время произошло слишком много незапланированных событий, поэтому у него не было возможности. Курапика кожей чувствовал их осуждение за свою упрямость, каждый раз, когда у него промелькала мысль связаться с друзьями, что-то случалось, еще и упреки Леорио все усугубляли. Хотя последнее было слабым оправданием.

Парень хорошо осознавал, что проблемы было невозможно избежать – рано иди поздно ему придется позвонить им. Единственный, с кем он не хотел иметь дело, это Леорио, подающий надежды доктор, но Курута просто не мог отказаться от своих слов, даже если это означало столкнуться с шумной и ворчливой натурой друга.

Он еще раз покрутил телефон в руках, после нажав кнопку, чтобы открыть контакты и пролистать короткий список номеров, найдя Леорио. Большой палец ненадолго завис над кнопкой вызова, прежде чем, наконец, нажать на нее, после долгих затянувшихся мгновений. Казалось, он ждал соединения целую вечность, пока из динамиков не раздался знакомый голос.

 — Курапика? – блондин выдохнул, он был все еще рад услышать своего друга.

— Это я, как вы? – юноша, наконец, ответил, успокаиваясь.

— Ты понимаешь, сколько прошло времени с последнего раза, когда ты нам звонил, Курапика? В прошлый раз, ты поклялся, что будешь внимательнее, чтобы такого больше не повторялось.

Холодная интонация, прозвучавшая в голосе Леорио, заставила Курапику прищуриться.

— Да, я знаю, но касательно моей цели… Мягко говоря, я сильно устаю, и постоянное выслеживание… Обременительно.

— Обременительно? Ты все еще с этим не разобрался? Серьезно, Курапика, мы уже думали, что ты никогда не позвонишь!

Курапика на мгновение замолчал, упрек в тоне парня, вызвал в нем вину, он знал, что поступал не очень хорошо, и не мог обижаться на друга за беспокойство. Как бы ему не было больно, он не хотел огорчать тех, кто проявлял к нему такую заботу, и делать вид, что это совсем ничего не значит. Курапика чувствовал себя виноватым.

— Это немного… непростая ситуация. В ней нельзя торопиться. И у меня есть свои причины, из-за которых все занимает столько времени. 

Он мог слышать раздражение, доносившееся из трубки, Леорио был в замешательстве. Как бы ему не было неприятно это признавать, но он не мог выполнить своего обещания.

— Курапика… – интонация друга была натянута, он уже был на грани. — Ты же понимаешь, что мы до сих пор этого не одобряем? Да, мы тебя поддерживаем, но нас все равно беспокоит, что ты продолжаешь гоняться за ним. И я все еще считаю, что этот ублюдок просто водит тебя за нос!

Становилось труднее игнорировать враждебный настрой; прямо сейчас с ним случилось то же самое, что происходило, когда он пускал кого-то в свою жизнь и начинал причинять вред. Почему с ним постоянно происходит подобное?

— Леорио, я понимаю твое волнение, правда, но сколько бы раз я не повторял, мне необходимо это сделать ради себя. Независимо от обстоятельств и количества времени, которое я на это потрачу, – Курута вздрогнул от собственного громкого голоса, и дважды подумав над своим резким ответом, быстро исправился. — Прости.

— Нет, – резкий и обидный ответ больно ударил по блондину, единственного осознания, что все это из-за его проступков и собственного эгоизма, хватило для самотерзания. Он ненавидел это, ненавидел ощущать чувства холода от свершенных поступков. И то, как поступал его друг…

Несколько громких звуков вырвали Курапику из апатичного транса:

— Эй, дружище! Мы говорили, что ты бываешь грубоват? – спросил Киллуа. Конечно же, ребята вмешались. — Отдай! – на линии раздались помехи, прежде чем он услышал мальчишеский голос. — Курапика? – последовавший вопрос подарил облегчение, хотя он все еще слышал ворчание Леорио на заднем плане. — Не волнуйся из-за него, он кричит, что ты гоняешься за лидером Паука, с последнего нашего разговора. Вспыльчив, как и обычно.

Прежде чем вернуться к разговору, блондину пришлось подавить тихий смешок на ответ Золдика.

— Рад тебя слышать, – Курапика наконец-то выдохнул, не понимая, от чего давит в груди. — У вас с Гоном все хорошо?

Киллуа ответил не сразу.

— У нас все по старому, если Бретт начнет запускать игроков-кандидатов в игру и не возьмет нас, мы продолжим искать копию игры «Остров жадности».

Сухого оттенка в голосе мальчика было достаточно, чтобы Курапика все понял.

— Вот как, – ответил он медленно, Куруте было любопытно, почему они отложили все свои дела из-за него. Но это всегда его тяготило – быть тем звеном, который ранит остальных и рушит чужие стремления. Одно это чувство выводило его из себя. — Гон с тобой? – конечно же, он был рядом; Курапика знал, что друг никогда не отходит далеко от Киллуа. Эти двое были не разлей вода.

— Да, он здесь. Ждет, чтобы поговорить с тобой, – в трубке снова послышался шум, после которого юноша услышал жизнерадостный и веселый голос самого гиперактивного человека в своей жизни, слышать голоса своих друзей после пережитого было так долгожданно. Ему было плохо от собственных ошибочных решений, которые негативно сказывались на их дружбе, но ребята все равно поддерживали его. Курапика улыбнулся.  

— Курапика! – громкий и взбудораженный голос Гона, вернул рассеянное внимание Куруты к разговору. — Как давно мы не общались! Как твои дела! Ты же в порядке, да? – тон мальчика быстро стал серьезным; было ясно, что Гон так же беспокоился о его здоровье, как и остальные. — Мы волновались, особенно от знания того, что ты преследуешь лидера Паука.

Он знал, что его будут об этом спрашивать – все трое были не в восторге от его решений, и их мнения касательно преследования Куроро Люцифера были ясны, как день. Вопреки здравому смыслу, Курапика сделал все наоборот. Теперь назад пути не было. Он слишком многое отдал, к тому же у него еще были нерешенные вопросы. И появилась новая проблема, связанная с собственными чувствами. Сам факт того, что у него зародилось физическое и ментальное влечение к человеку, с которым он не хотел бы иметь ничего общего, коробило его. И все же…

Стены, которые он воздвиг в своем сердце, начали рушиться, оставляя после себя лишь отголоски утихающего гнева.

Курапика был одновременно напуган и полон решимости. То, что он вообще мог такое испытывать, только добавляло ему проблем.

Вздохнув, он прервал свои размышления, не горя желания причинить еще больше неудобств своим друзьям.

— Я в порядке. Простите меня, я снова ошибся, – блондин всегда старался быть дружелюбным, особенно в общении с Гоном. Беззаботный характер мальчика не переставал удивлять. Курапика до сих пор не понимал, как ему так повезло с друзьями. — Извините, что заставил волноваться; у меня все по-прежнему. Я продолжаю преследовать лидера Геней Редана. Понимаю, что слишком затягиваю со звонками, но я не мог спешить. К тому же, Люцифер пока ничего не совершил, за что его можно было подловить… Пока что.

— Серьезно? Такой ужасный человек до сих пор не сделал ничего странного, ты не шутишь? – недоумение в глазах мальчишки усилило его удивление. Или скорее неверие? Курапика не был уверен. Но Гон казался разочарованным. — Я думал, ты уже с ним столкнулся.

Не смотря на то, что молодой, жизнерадостный охотник подбадривал его, блондин все же решил рассчитать следующие ходы, чтобы более эффективно и точно справиться с ситуацией. К большому разочарованию Курапики, план начал затягиваться, благодаря чему он старался учиться терпению. Иначе он бы сильно облажался. 

— Еще нет. Я тоже этому удивлен. Если не считать нескольких раз, когда этому ублюдку удалось сбежать от меня, больше ничего не происходило.

Ложь. Было так легко соврать, от чего внутри все неприятно сжалось; это была одна из тех вещей, что Курапика ненавидел делать. Вранье противоречило его морали, и меньше всего он хотел к ней привыкать. Если бы он рассказал друзьям обо всем, через что прошел, они бы точно увязались за ним, это бы сильнее все усложнило.

Он отругает себя позже за столь нечестный поступок – сейчас же ему нужно поддержать маску спокойствия, чтобы ребята не были еще больше встревожены.

— Кстати, – Курута решил сменить тему, понимая, что если так дальше продолжится, вопросы к нему будут расти. — Как продвигаются твои поиски отца? Киллуа, вроде, упомянул, что вы ищите копию игры, которую, по всей видимости, создал Джин?

— Да, мы с Киллуа решили придумать запасной план, если с Бретт все провалится. Но, похоже, он понял, что мы немного задержимся, пока не убедимся, что с тобой все хорошо.

Именно этого Курапика и боялся. Пока он поддерживал их продвижения и был признателен за сострадание и заботу, последнее чего бы ему хотелось, это чтобы Гон действовал в ущерб себе. Особенно ради него. 

— Не волнуйся, Гон, я в порядке. Я был бы рад, чтобы ты сосредоточился на поиске своего отца. Не стоит все откладывать из-за меня.

Курута мог поклясться, что слышал недовольство Гона, и когда мальчик попытался возразить, он тут же прервал его.

— Я не приму твои возражения, Гон. И я, правда, хочу, чтобы вы с Киллуа продолжили свои поиски. Поверь мне, со мной все будет хорошо, – Курапика знал, что единственный способ остановить своего импульсивного друга тут же броситься за ним сломя голову – изложить все твердо по фактам. Гон был из тех людей, кто всегда ныряет с головой, не имея никакого плана. Курапике показалось это странно знакомым.

— Но я беспокоюсь, вдруг мы уйдем, а с тобой что-то случиться, пока нас не будет, – блондин не был удивлен, было не трудно догадаться, что Гон попытается вмешаться. В голосе мальчика легко улавливались нотки разочарования.

На заднем плане снова послышался шум; он вздрогнул, услышав крики Леорио, и отодвинул телефон от уха. Звук их голосов был настолько громкий, что он мог отчетливо слышать их, не приближая телефон к себе. Курапика застонал от такого ребячливого поступка, его друзья не были бы собой, если бы не выкинули нечто подобное. Но он не мог не усмехнуться этой суматохе. Голос Киллуа, который вернулся к звонку, когда все утихло, вернул внимание блондина.

— Курапика, Гон мне все пересказал, будь осторожен, я надеюсь, ты будешь в порядке. Как бы мне не хотелось этого говорить, но не то, чтобы мы сомневались в твоих способностях, мы лишь хотим быть уверены, что ты сможешь справиться без нас.  

— Не волнуйся, Киллуа. Я уверен, что со мной все будет в порядке.

Прежде чем ответить, мальчишка ненадолго замолчал.

— Леорио хочет еще с тобой поговорить. Я передам ему трубку, прежде чем он опять начнет ворчать.

Курапика мысленно приготовился к надвигающейся лавине.

— Какого черта, Курапика?! Ты не можешь просто взять и послать нас! А вдруг тебе понадобиться наша помощь? – он знал это, такой натиск был ожидаем, особенно, зная темперамент Леорио.

— Успокойся, Леорио! Со мной все будет нормально. Ты совсем в меня не веришь? Я думал, ты больше мне доверяешь, – громкое бурчание доказало, что Курапика задел его за живое, слова блондина противоречили предположениям парня. — К тому же, у тебя есть свои заботы, на которых ты должен сосредоточиться. Леорио, тебе следует вернуться в медицинскую школу, и я не приму отказ, – юноша расставил приоритеты в нужном порядке, даже если они шли в ущерб его собственным обстоятельствам. — Надеюсь, что в следующий раз, когда мы увидимся, ты уже официально станешь врачом.

Курапика всегда оставался спокойным, когда укреплял свою позицию в глазах других, а не наблюдал, как о нем беспокоятся. Таков уж был его характер, он лишь хотел, чтобы ребята продолжали добиваться своей цели. Его собственная жизнь походила на беспорядок. Но он все равно находил в этом какое-то утешение.

— Курапика, – Леорио снова начал говорить, но блондин прервал его.

— Я сказал нет, Леорио! Пожалуйста. Береги себя и продолжай двигаться к своей цели. В следующий раз, когда мы встретимся, все уже будет совсем по-другому.

— Хорошо, – парень, наконец, согласился, не пытаясь скрыть подавленность в своем голосе. — Только, пожалуйста, будь осторожен. Не вздумай умирать из-за нас!

— Не переживай, я так просто не сдамся, – он оживился, вселяя уверенность. — Еще увидимся, – это было последнее, что он сказал, прежде чем отключиться и уставиться на пустой экран телефона. Курапика был морально истощен, этот день выжал из него все. 

§§§§§§

Окутанный переливающимся светом луны, он шагнул вперед к спящей фигуре, от легкого ветерка заколыхались занавески у окна, через которые он пробрался, и его темные глаза скользнули по расслабленному лицу юноши. На лицо Курапики упали темные тени, но это не помешало Куроро восхититься самой прекрасной вещью, которую он когда-либо видел. Даже когда блондин дремал, выглядя, словно неуловимый ангел, известный вор не мог оторвать взгляд. Жемчужный свет, скользящий по золотистым локонам, подчеркивал их блеск, идеальное сияние, от которого у Куроро перехватывало дыхание. Что-то обожгло глубоко внутри, ноющая боль, которую он чувствовал недавно, снова вернулась.

Идеальные, ярко выраженные губы, нежная на вид бледная и без единого пятнышка кожа, обрамленная такими же великолепными короткими волосами; мужчине так хотелось зарыться пальцами в эти локоны, но он сдержал себя. Его соблазнительность, его красота, непорочность, которую он сохранил, его хрупкое, но сильное тело, и его глаза, которые становились такими изящными и прекрасными, когда сосредоточенный взгляд Куруты превращался в ослепительно алый, всего этого было достаточно, чтобы соблазнить Куроро еще сильнее, чем прежде.

Все, через что юноша прошел, сделало его тем, кем он есть сейчас, начиная с момента, когда он впервые столкнулся с призраками прошлого, и заканчивая настоящим, когда уже Куроро стоял возле своего дремлющего мстителя, искавшего своей смерти. Мужчина даже подумать не мог, что нечто подобное может случиться. И все же, это произошло, и прямо сейчас он томился по единственному запретному плоду. Курапика был всем, что он мог только желать, единственный в мире, столь ценный и хрупкий. Несмотря на то, что он был буквально ходячим артефактом, блондин был по-своему уникален. Но дело было даже не в этом. Чары драгоценного Куруты, действовали на него, как ловушка, и заставляли его сердце трепетать, этого было достаточно, чтобы очаровать лидера Редана. 

Все было таким сюрреалистичным. Гипнотизирующим. Успокаивающим. Куроро все еще не понимал, что его привлекло в этом юноше, но он мог сказать с уверенностью: он не хотел отпускать чувства, которые в нем просыпались. Ему очень нравились эти вновь обретенные эмоции.

Скользнув взглядом по телу парня, его глаза зацепились за что-то блестящее в лунном свете. Присмотревшись, он понял, что в раскрытой руке Курапики лежит тот самый камень. Воспоминания мгновенно вызвали на лице Куроро улыбку. Он осторожно сжал расслабленные пальцы вокруг камня, прежде чем отстраниться и так же аккуратно поправить челку на его лице. Собственное дыхание снова сбилось, и ему пришлось остановиться. Одно прикосновение к молодому охотнику уже пробуждало в нем чувства. Было трудно сопротивляться желанию прижать мальчика к себе и никогда не отпускать. Хмыкнув, мужчина отступил к открытому окну, позволив себе в последний раз взглянуть на столь красивого юношу, прежде чем опереться на подоконник.

— Скоро, совсем скоро, Курапика, – прошептал он, исчезая так же быстро, как и появился.