Зацепок было очень мало. Информации, касающейся трудно доступной и ограниченной в количестве вещи, было недостаточно, но им все еще было необходимо найти копию одной из самых когда-либо существовавших ценных предметов. Именно эту вещь, созданную отцом, упорно искал жизнерадостный и гениальный Гон Фрикс – игру «Остров Жадности».

Они искали информацию об игре около нескольких недель, но находили лишь смутные наводки, Гон с друзьями проделали кропотливую работу, используя непроверенные методы и приблизительные теории, чтобы получить столь недоступный предмет. Однако, даже когда они перерыли огромное количество веб-сайтов, на которых утверждали о наличии копии игры и ее продажи, большинство оказались лжецами и слишком подозрительными личностями, чтобы потратить на них свое время. Ситуация утомляла и выматывала.

В течение нескольких часов они просмотрели материалы, которые им удалось собрать, обдумать и рассчитать собственные варианты, они тщательно изучили имеющеюся информацию и рассмотрели все нюансы, которые удалось бы улучшить или заменить на что-то другое. Вся эта ситуация ослабляла их, особенно после произошедшего в Йоркшине, они так и не смогли приблизиться к цели, хоть изначально все и начиналось неплохо. 

— Блин, я уже начинаю сомневаться, что мы сможем найти копию игры, – на мгновение мальчишка сосредоточился на нескольких двусмысленных рекламных объявлениях, хотя не был полностью уверен, что им можно доверять. — Количество дженни, которое хотят большинство этих продавцов, просто астрономическое, – он заскулил, слыша щелканье клавиш рядом, Гон знал, что Киллуа яростно работал на своем собственном компьютере, внимательно просматривая полученную информацию.

— Многие из этих людей кажутся дилетантами, – наконец проворчал Киллуа, игнорируя тот факт, что большую часть результатов, которую им удалось добыть, не внушали доверия, из-за чего это приводило в тупик. У них был только один многообещающий выход, который подписывал им обязательные тренировки, чтобы доказать, что они достойны принять участие в игре, этот вариант все больше становился единственным решением проблемы. — Я по-прежнему считаю, что лучше всего принять предложение Баттера, – молодой Золдик вздохнул. Не то чтобы он был против, это хорошая возможность более глубоко и тщательно уделить внимание их способностям нэн, что само по себе уже было плюсом. Так как остальные варианты исчерпывали себя, им пришлось принять правила чужой игры.

— Да, наверное, ты прав, – Гон уступил, отстраняясь от компьютера, чтобы размять затекшие мышцы на ногах из-за долгого сидения, судорога была слабой, но он застонал от боли, вызванной восстановлением связок. — К тому же, я не думаю, что мы хоть когда-то сможем собрать достаточное количество дженни, чтобы купить копию игры. Все прочее, что мы испробовали, так ни к чему и не привело.

Чтобы найти своего отца, Джина, Гон так долго отслеживал все зацепки, всевозможные подсказки и любые крупицы информации о своей неустрашимой цели, что подвело их к довольно опасному краю. Но это не означает, что он не получил полезный опыт на выбранном пути. Он встретил много потрясающих людей и завязал те немногие дружеские отношения, которые были для него очень ценны. Все его приключения сохранили свои плюсы, он никогда ни о чем не жалел.

Забыв об их первостепенной задаче, он толкнул Киллуа, его друг уже давно отказался от какого-либо ориентира в их безрезультатном поиске.

— Слушай, может сходить проверить, как там Леорио? Вдруг ему удалось получить новости от Курапики или что-то еще разузнать.

Ухмылка с намеком на лукавство промелькнула в глубинах синих глаз, и всегда находчивый Золдик кивнул в знак согласия, чувствуя уверенность, что они получат хорошие новости о друге. Прошло достаточно времени с тех пор, как они получали от него известия – последнее, что ребята знали, Курапика прибыл в Ти’алму и ему удалось выследить Куроро Люцифера. Помимо этого и того факта, что он изо всех сил старался найти этого импульсивного мужчину, которому нельзя было доверять, о местоположении друга было почти ничего неизвестно.

Было трудно скрыть внутренние волнения из-за этой ситуации, особенно Гону, который всегда имел привычку видеть худшее, когда дело касалось чего-то импульсивного или мрачного, от чего он реагировал достаточно остро и не мыслил рационально. Иногда это вызывало беспокойство, особенно для Киллуа, которому чаще всего приходилось вытаскивать Гона из беды, чтобы он при большой вероятности не погиб. 

Киллуа неглубоко вздохнул; эта ситуация была как раз из этой серии. Несмотря на то, что он подавил в себе растущие сомнения, касающиеся Курапики, сильнее на него давил тот факт, что все они колебались в принятии решения как действовать дальше, в глубине души он все еще чувствовал, что что-то может пойти не так.

Они оба вяло отдыхали на старой скамейке в центре парка Йоркшина, собираясь встретиться с Леорио в послеобеденное время, мальчишки знали, что пока ждут назначенного часа, их друг все равно может опоздать. Киллуа сделал себе пометку, отругать будущего врача за не пунктуальность. Как бы их взрослый друг не любил ругаться и ворчать об эффективности и продуктивности, он сам не всегда следовал своим словам.

Ситуация подтвердилась, Киллуа отметил, что как он и предполагал, Леорио опоздал больше, чем на десять минут.

— Извините! – голос был напряжен из-за тяжелого дыхания, а поза парня лишь подчеркивала это. — Было много пробок. Честно, и откуда они только все повылазили в такое время! – хоть не без усилий, но Леорио не понадобилось много времени, чтобы привести себя в порядок. — Думал, что не переживу этого. 

Естественно, Киллуа знал, что он, перебивая, пытается уйти от ответа, отделавшись оправданием. Но вместо того, чтобы закрыть на это глаза, он с позабавленной улыбкой посмотрел на Леорио и спрыгнул со скамейки, шорох рядом подтвердил, что Гон сделал тоже самое.

— Да, да, старик. Мы тебе верим. Сейчас, правда, уже около полудня, обычно в это время все заняты.

— Черт, Киллуа, не нужно об этом так говорить, – Леорио проворчал, пристыженный ответом друга. Он снова почувствовал себя виноватым. Парень лишь пробормотал себе под нос, что Киллуа бывает строже Курапики, и засунул руки в карманы от раздражения. На мгновение между ними воцарилась тишина, прежде чем Гон решил вмешаться, пытаясь поднять настроение. 

— Хей, Леорио, есть ли новости от Курапики? Прошло много времени с тех пор, как мы с ним связывались, это беспокоит.

На секунду лицо парня стало довольно подавленным, но вскоре все быстро исчезло, уступая место хмурости, что и дало краткий и сухой ответ.

— К сожалению, я знаю столько же, сколько и вы, ребят. Честно, ожидал от Курапики иного, он же понимает, что мы чувствуем из-за его выходки, но продолжает молчать, непростительно! – внезапная вспышка со стороны Леорио заставила ребят вздрогнуть, взоры мальчишек скрестились на друге, но только Золдик своим пристальным взглядом осадил его. От чего Леорио в конце осекся, понимая, что излишне вспылил. — В общем… Плохо, что он не сообщил нам о последних событиях. Он знает, что мы волнуемся.

— Может ты и прав, но тебе нужно успокоиться, Леорио. Сейчас не время терять голову, – Гон не заставил себя ждать и вмешался, понимая, насколько его друзья могут быть упрямыми, особенно когда это касалось благополучия Курапики. Но сейчас было не время для безрассудства и легкомыслия.

Леорио недовольно фыркнул и сел на скамейку, которую мальчишки оккупировали с кислыми лицами. Какое-то время он был задумчив – в голове пролетали тысячи вопросов, он почти увяз в своих мыслях, забыв, что за ним наблюдают два обеспокоенных взгляда, пока звонок не выдернул его из оцепенения, и он тут же не проверил, кто звонит, приходя в замешательство от шока.

— Это Курапика…, – парень вздохнул, не пытаясь скрыть резкость в своем голосе, но после подавляя ее. — Почему ты так долго нам не звонил? – он сразу же перешел к делу.

— Сперва, извиняюсь за свою невнимательность и что сразу не отзвонился, но у меня были… Некоторые незапланированные задержки…

— Задержки?! – голос Леорио стал похож на шипение гадюки, он тут же понизил тон до глухого рычания, и получил предостерегающий взгляд от Киллуа. — Серьезно, Курапика, что происходит?

Наступила небольшая пауза, которая начала затягиваться, пока голос на противоположном конце не собрался с силами, чтобы продолжить:

— К сожалению, я должен был поехать на Аруканский континент. Недавно этому чертовому ублюдку удалось сбежать ночью, и мне пришлось снова его выслеживать. Что было не очень удобно, – одержимость в его голосе заставила Леорио на мгновение моргнуть; такая злоба и враждебность, он не помнил их друга в такой ярости, казалось, что она просачивалась через телефон. Но единственное что выделялось на общем фоне – это явная двоякость, которая сквозила в его голосе, чего он раньше никогда не слышал.

Что-то было не так… что-то отличалось, но он не знал что.

— Я только что приехал в Паталор. Как я и слышал, город действительно огромный, поэтому мне потребуется какое-то время, чтобы снова его найти, – Курапика продолжил говорить, но голос был уже более монотонным.

— Ты уверен, что это того стоит? Я имею в виду, ну же, Курапика! Похоже, этот монстр ничего не делает, кроме как водит тебя за нос! – аура Леорио внезапно вспыхнула.

Гон и Киллуа тут же обменялись недоуменными взглядами из-за этой вспышки. 

— Гхм, Леорио, – начал Гон, но был быстро прерван, так как друг продолжил разговаривать, как будто никого больше не слышал.

— Я все еще уверен, что тут что-то не так! Ты знаешь, что мы беспокоимся о тебе, и мы не хотим, чтобы ты ушел и тем самым погубил себя!

— Леорио… Я, – последовавшее за этим молчание, казалось, было вечным, ни один из них не решался заговорить, от чего Гон и Киллуа нервно заерзали. Почему то для двух мальчишек эти подколы были совершенно противоположны тому, к чему они привыкли. Такой контроль был удушающим.

— Эй, старик, не будь таким наглым! – Киллуа зашипел, глубина его электрических синих глаз почти просверлила в друге дыру. — Мы все переживаем за Курапику, но не зачем так давить!

Аура начала рассеиваться пока не вернулась в обычное состояние, Леорио сконфуженно щелкнул языком и добавил: 

— Прости, Курапика. Я не хотел.

— Нет, все в порядке, я понимаю. Твое беспокойство оправданно Леорио, но я не могу повернуть назад. Я должен довести это дело до конца. Могу лишь обещать быть внимательнее, и держать вас в курсе обстановки.

— Значит, мы не сможем отговорить тебя от этой затеи? – в голосе Леорио проскользнула надежда, но в нарастающем между ними напряжении, он уже знал ответ. Хоть он и не мог перестать надеяться, что Курапика откажется от своего решения и вернется домой к нормальной жизни. Или к ее подобию. Леорио наконец осознал, что все происходящее очень реально. Когда их друг что-то для себя решил, его уже было невозможно отговорить, и это только усиливало недовольство мужчины.

— Я же говорил вам, что чувствую, что должен сделать это для себя. Мне жаль, но я не изменю своего решения, – после небольшой паузы Курапика продолжил. — Я так же знаю, что ты об этом думаешь, поэтому прекрати. Пожалуйста, Леорио, не мешай. А еще я знаю, что ты, Гон и Киллуа – особенно Гон – хотите последовать за мной, считая, что собирайтесь спасти меня из какой-то беды, но это только усложнит и сделает все хуже.

Воздух тут же покинул его легкие, и Леорио пораженно вздохнул. Он чувствовал, как на него смотрят потяжелевшие взгляды друзей, они словно упрекали его за покорность и нерешительность, удушающее чувство бесполезности было губительно. Это сжигало его изнутри.

— Понимаю, хотя мне это все не нравится. Что-то не так… Просто. Обещай, что будешь осторожен.

— Не волнуйся. Я буду осторожен.

Это было последнее, что Леорио услышал, прежде чем звонок завершился, из-за чего на мгновение он ощутил себя опустошенным. 

— Он останется при своем мнении, – в голосе, обращенном к мальчикам, что нетерпеливо стояли рядом, сквозило печалью и болью, парень не глядя обратно убрал телефон в карман. — Даже не рассматривает другие варианты.

— Что случилось? – Гон тут же вмешался, в его медовых глазах отчетливо прослеживалась тревога. — Ты выглядел очень злым. Расскажи нам, что ответил Курапика.

В течении времени, что казалось вечностью, Леорио изо всех силы пытался собрать в кучу свои кричащие эмоции, он был вне себя от предрешенного выбора, все еще не способный смириться с обстоятельствами. Как бы Курапика не просил и не требовал его просто стоять в стороне и не вмешиваться, он ни за что не мог это принять. То, что Курута был таким наглым и невозмутимым, только приводило его в бешенство. Ему потребовались все усилия, чтобы взять себя в руки и не отправиться вслед за Курапикой, и не побить его, что за бессмыслица.

— Похоже, лидеру Редана недавно удалось сбежать от Курапики и покинуть город. Но ему удалось снова выследить его… Но…, – Леорио замолчал на полуслове, он явно еще был на взводе после произошедшего – из-за своего молчания он снова получил горящий взгляд от Киллуа.

— Прекращай, старик! – упрекнул его мальчик, вспыхивая и предупреждая, что он не намерен терпеть.

— Хорошо, хорошо, я постараюсь, ладно? – он проворчал, прежде чем добавить. — След привел его на Аруканский континент. В город Паталор.

— Аруканский континент? – одновременно переспросили мальчишки с потрясением на лицах. — Но разве это не за Великим Пустынным морем? Там где мы проходили экзамен на хантера? 

— Видимо, да. А насчет того, почему этот чекнутый придурок туда сбежал, у меня нет никаких представлений. Просто, мне кажется, что глава Редана сейчас лишь играется с Курапикой, – в итоге, заключил Леорио, все трое выглядели измученно, они не имели ни какого представления о происходящем. С их стороны это было похоже на игру в кошки-мышки, в которую Курапика так легко попал, манипуляция была очевидной, лидер Геней Редана демонстрировал остроумность и избирательность, он практически обвел вокруг пальца их друга и сбил его с пути. Результат вырисовывался мрачным и, к несчастью, решающим.

— Это… не очень хорошо, – заговорил Гон, сдерживая страх в своем голосе. — Нам стоит последовать за ним.

— Я согласен, – Леорио сразу согласился, хоть и знал, чем это может кончиться. Слова, произнесенные Курапикой, на повторе крутились в его голове. — Но как бы я этого не хотел – как бы мы этого не хотели, Курапика продолжает настаивать, чтобы мы не мешали. То, как он это пытался донести; он был чертовски серьезен.

Это было тяжелое, изнуряющее решение, которое изначально не оставило после себя какой-либо смысл. В глубине души они знали о буре, что, не прекращаясь, бушевала в запутанных мыслях их друга. Его психика была нестабильна, эмоции пребывали в хаосе, а гордость мешала ясно видеть. Путь, по которому шел Курапика, был очень опасен, и для них, кто действительно о нем больше всего заботился в этом ужасающем, темном и мрачном мире, складывалось ощущение, что они могут помочь лишь самую малость.

Какой бы грустной, жалкой и бессмысленной не казалась ситуация, они по-прежнему переживали из-за неопределенности и недоверия, и, к сожалению, они знали, что не могут ничем помочь. Курапика был непреклонен в желании закончить все самому, увидеть конец своего несчастья, от которого он столько страдал, и все, что они могут сделать, это сидеть сложа руки и смотреть на разворачивающиеся события.

§§§§§§§

Это было так давно, Куроро и представить не мог, что событие, способное изменить его жизнь, на самом деле будет именно тем, что уже давно минуло. Словно призрак, покинувший мир, столь неземной, показавший реальное проявление тех вещей, что всегда следовали за его мыслями, они появились в тот роковой день, когда он не сдержался и позволил себе момент слабости. Это было словно сон, сюрреалистичный образ, что, казалось, был создан из-за простого заблуждения, и все же, каждый его элемент подводил к единому решению, это чувство не было выдумкой, оно было настоящим воплощением реванша, как ангел освобождения.

Он помнил об этом, словно это произошло только вчера, как мальчишка выглядел, как искрились эти глаза, столь глубокие и столь голубые, как эти золотистые локоны покачивались под ненавязчивым порывом ветра, и свои чистые отголоски необъяснимых эмоций, которые неудержимо бушевали в нем и захватывали дух – эти воспоминания пронзали его глубоко внутри, подпитываемые мысленными образами, которые были почти позабыты.

Но не в этот раз, он не забудет человека, что привлек его внимание тогда, и что привлекает его внимание и по сей момент, Курута постоянно следит за каждым его движением, каждым действием, полностью повторяя его шаги; его неизменная тень. На бледных губах появилась довольная улыбка. Даже сейчас, когда он сидел в красочном ресторане, купаясь в лучах полуденного солнца, что ласково его омывали, за чашечкой кофе и тарелкой еды, которые лежали на чистой белой скатерти круглого стола, он все еще ощущал его энергетику, глаза мальчишки практически проникают в то, что он считает своей душой.

Почти месяц прошел с прибытия Курапики в Паталор и почти каждый день – не считая нескольких дней отсутствия, которые, как он понял, парень выделил себе для отдыха, он наблюдал за ним, юноша ни разу не колебался, оставаясь поблизости, чтобы поддерживать наблюдение, но продолжая держать дистанцию, необходимую, чтобы он никогда не смог увидеть его лица. Куроро всегда задавался вопросом, что твориться в этой милой голове с той ночи, когда их пути снова пересеклись в городе славы и золота.

Хотя одно можно было сказать наверняка – обострение текущих обстоятельств, связанных с его выбором решения от неприятно сложившейся, но удивительной ситуации, медленно начало менять свой исход за последние прошедшие дни. Он также заметил, что его собственные мысли с обеспокоенных начали меняться на более меланхоличные и задумчивые. Перспектива чего-то столь захватывающего, такого великолепного и неотразимого словно очаровывала его, этого было достаточно, чтобы послужить толчком к желанию увидеть, к чему же все приведет. Сам факт притяжения был настолько велик, а резкое изменение в эмоциях только подливало масло в огонь, толкая на очередные подвиги.

Это одна из причин, почему он позволил обстоятельствам себя затянуть.

Куроро чувствовал это – нет, он практически знал, почему все исполнялось под эту песню и танец. Но для него это был просто еще один способ понять свои возникшие чувства, которые он испытывал уже последние несколько недель. Для него амбиции были способом окупаемости затраченных усилий. Он не мог позволить чему-то столь удачному и совершенному ускользнуть из его рук. Особенно с учетом того, как складывались обстоятельства. 

Он, не теряя времени, скользнул мимолетным взглядом туда, где скрывался блондин, пытаясь выглядеть естественно, пока большое количество людей, как волны подходили и отходили от него. Хотя, как и до этого, ощущение очевидности, вызванное из-за упрямого охотника, только больше его отвлекало, Куроро давно понял, что нахождение в такой близости от осторожного Куруты вызывало в нем только предвкушающее волнение, которому по определенным причинам было сложно сопротивляться. Слабые ароматы сандалового дерева смешанные с легкими нотками леса его лишь дразнили, а неослабевающее давление, которое на него действовало, только сильнее расстраивало, от чего собственные желания влияли на растущие чувства. Не сейчас, он не должен, не должен. Столь деликатный план требует времени для усовершенствования, потребуется подготовка и исцеление мальчишки, а излишняя импульсивность могла легко все разрушить, он до сих пор все тщательно и скрупулезно продумывал.

Нет. Ему потребуется больше времени, чтобы еще внимательнее обдумать, над чем придется работать. до нынешнего момента Куроро не позволял себе выходить за установленные ограничительные рамки, которые могли дать блондину больше пищи для подозрений о том, что его прикрытие уже давно раскрыто, сохраняя иллюзорное представление, словно он находится в блаженном неведении о достижениях Куруты. Куроро непринужденно сделал последний глоток кофе из чашки, которую он ловко держал, и решил доесть оставшуюся еду, лежавшую на тарелке, чувствуя, что пора выдвигаться. Может быть, он даст своему очаровательному котенку что-нибудь в качестве стимула. Возможно, Курапике нужен еще один толчок, чтобы склонить его на путь, по которому Куроро хотел, чтобы он пошел. Неослабевающие эмоций мужчины только усиливались; привлекательность юноши, которую он заметил, за последние несколько недель прибытия в Паталор стала еще более явной. Его возрастающая нужда и постоянное ощущение чего-то большего все время находилось на поверхности. Для него реальность была в том, что, даже если происходящее пока было под вопросом, его интерес к Куруте стал преобладающим фактором.

Или, может быть, он испытывал нечто более похожее на романтические чувства.

Как бы странно это не звучало, судя по нынешним масштабам его беспорядочных ощущений и волнующих изменчивых мыслей, что засели в его голове, было трудно от этого отказаться. Юноша точно каким-то образом цеплял его, даже если Куроро не совсем понимал стоящий за этим умысел. Но одно оставалось неизменным; он все еще желал, чтобы в конечном итоге приложенные им усилия показали, как прекрасный, маленький Курута наконец будет принадлежать только ему. 

Куроро приложит все силы, чтобы достичь своей цели, он не остановится, пока не увидит свои осуществившиеся планы.

Печально известный лидер прославленного Геней Редана решительно отодвинул свой стул от стола и встал, бросив последний мимолетный взгляд за спину, чтобы убедиться, что его тень продолжает следить за ним, удостоверившись, что блондин не сдвинулся с места, он незаметно ушел.

Куроро шагнул в нарастающую толпу, легко сливаясь с потоком людей, которые спешили по своим делам, сохраняя темп, чтобы точно не потерять своего преследователя, несмотря на увеличивающееся количество прохожих, пока он пробирается по одной из самых оживленных улиц. Гул голосов, сливающихся друг с другом вместе с шумом города, начал достигать пика, когда начало подходить время самого загруженного промежутка дня. Вокруг происходило столько активности, что напомнило Куроро о том, почему он не любил долго находиться в таких пагубных местах, как Паталор. Но он подавил назойливое раздражение и сосредоточился на единственном человеке, который был для него очень важен. Если он позволит себе сейчас отвлечься, это не поможет ему в достижении цели, а лишь приведет к проблематичному исходу. Ситуация налаживалась и все медленно вставало на свои места, теперь ему не приходилось расстраиваться.

Куроро был уверен в этих бесстрашных шагах, что тихо следовали за ним, он нырнул в ближайший переулок, быстро завернув за угол, который возник перед ним, и, пройдя небольшую тропинку, оказался в тупике переулка, куда он решил прийти. Зная, что блондин находится всего в нескольких километрах от него, Куроро решил воплотить в жизнь свой план, что он недавно придумал, и, не теряя времени и момента, мужчина почти перепрыгнул кирпичную стену дома, убедившись, что оставил свою приманку позади. Позволив одной вещи упасть на землю, он повернулся к крыше и, заслышав, как юноша зашел в переулок, шумно перепрыгнул через край. Он беззвучно остановился на, предположительно, крыше магазина одежды, и присел, заинтересованно ожидая, когда мальчишка, наконец, поймет, что он снова его упустил, и разозлиться, что Куроро от него ускользает.

Конечно, он знал, что такие действия были смешные и нелепые, но он продолжал удерживать свою ставку, независимо от процесса или перехода на другой уровень, результат будет только тот, что он предсказывал. Он лишь надеялся, что его юная цель достаточно проницательна, чтобы сопоставить все нюансы, которые ему давались. Однако в одном Куроро был уверен больше всего, Курапика не заметил постепенного изменения в собственных желаниях, его преследование уже не соответствовала действительности. Было забавно представить, как хищник становится добычей. Куроро мысленно усмехнулся – ах, как же он наслаждался этой игрой, в которой его доблестный Курута подчинялся ему. Такая энергия и сила духа, этот магнетизм был невероятен. Он знал, что блондин был достаточно пылким, но это оказалось выше его ожиданий. Да, он мог представить себе потенциал молодого охотника, из которого можно сделать подходящего партнера, сомнений больше не осталось. Куроро снова ощутил скрытое болезненное чувство в своем сердце и медленно облизнул губы, тщетно этому сопротивляясь, оно продолжало оказывать на него влияние, когда он погружался в эти неизведанные чувства все глубже.

Это сводило сума. 

Он был взволнован. Куроро чувствовал себя вдохновленным одной лишь идеей об этом, каждый нюанс становился гвоздем в крышке его гроба, когда он погружался в волны своей нарастающей страсти. Несмотря на то, что для него это было несвойственно, он не мог отрицать проявившуюся увлеченность. Так много мыслей пронеслось в его голове, столько возможностей на случай непредвиденных обстоятельств, благодаря чему он пришел к выводу, что возможности безграничны.

Это определенно стоило его времени и усилий. Ведь отчасти все происходящее было из-за его собственных алчных желаний.

Куроро знал, что является довольно эксцентричным человеком, но это имело совершенно иной смысл.

Резко выдохнув, его немигающие серые глаза с беззастенчивым вниманием продолжили наблюдать, как его свершенные действия продвигали план на новый уровень. Скрытый подтекст и идеалистический подход только усилил скрытую ухмылку, что нетерпеливо расплылась на губах мужчины.

Злое ворчание вырвало Куроро из задумчивости, и он тут же посмотрел на стоящего внизу блондина. Парень стоял к нему спиной, и склонившись что-то изучал. Интерес Куроро вырос, и по его коже пробежалась новая волна энергии из-за всплеска ауры мальчишки. Отлично. Курута нашел оброненную вещицу. В итоге, его план сработал, он посадил семя, что в дальнейшем зародит замешательство и сомнения, и в надежде приведет юношу в состояние противоречивого конфликта, от чего он начнет сомневаться в собственных решениях. Если бы только Куроро мог внушить достаточное количество уверенности в убеждения Куруты…

Оставив взбешенного охотника позади, мужчина ускользнул прочь, был слышен лишь его тихий смех, это стало еще одним предсказанием его чувств, ведь настало время чего-то предначертанного.

§§§§§§§

Прошло столько часов. Он чувствовал это. Постоянное течение времени словно замедлилось, а затраченных усилий было намного больше, чем он мог приложить. Но Курапика остался на месте, в толпе шумной улицы; какофонию, что создавали люди, занимаясь своей повседневной жизнью, хватало, чтобы отвлечь его от поставленных целей. 

Это было, как наблюдение за каменной статуей. Неподвижной и спокойной, словно уловка для его самообладания, даже стоя на расстоянии, Курута в воздухе ощущал уверенность мужчины, что вызывало в нем только возмущение. Юноша тяжело вздохнул; он начал задаваться вопросом, сколько еще Куроро Люцифер планирует таскать его по городу, как собаку на привязи? Этот человек, помимо прогулок по одному из самых роскошных городов, заставил задуматься, какие же он имел мотивы. Что-то казалось инородным; он выслеживал его в течении последних недель, но не смог найти ответа. Все казалось обыденным, типичным, словно это была его обычная жизнь.

Знание этого и того факта, что его план ни к чему не привел, заставлял волноваться. А собственное бессилие вызывало ощущение пустоты.

Курапика вздохнул и как обычно осторожно потянул край своего плаща, капюшон сильно перекрывал обзор, что было недопустимо, он должен ясно видеть свою цель, расположившуюся и уже обедающую в ресторанчике через дорогу. Наблюдение за обычной рутиной очень затянулось, Курапике казалось, будто эта задержка была намеренной, словно этот человек не торопился только для того, чтобы убедиться в его нахождении поблизости, из-за чего он разозлился, ведь ему все еще придется стоят тут, как дураку. 

Курута растерянно сжал правую руку в кулак – в это было трудно поверить! Что самое ужасное; каким-то образом, Курапика не мог даже хоть как-то отдаленно осознать или понять этого мужчину – или хотя бы как-то эмоционально на него воздействовать. С той ночи, когда он покинул Ти’алму и потерял контроль над собой, своим телом и совершил тяжкий грех, он продолжил испытывать неоднозначные чувства, навязанные своими же мыслями, распутные образы вторглись в его сознание и сны, они заставали ощущать себя раскрытым, что только подстегивало волну споров, в которую он уже оказался пойман. Все это ставило под сомнение собственное здравомыслие и поражало до глубины души.

Он не хотел потерять свою ненависть, решимость и выбранный путь. Страх того, что это могло произойти, заставил Курапику начать волноваться без каких-либо оснований, ведь именно это проклятие давало ему стимул продолжать, двигаться и дышать. Потерять это чувство сейчас, значит забыть настоящую причину его существования, это означало бы, что он сдается и отказывается от обещаний и клятв, что дал своей семье. Это не то, от чего так легко отказаться.

Сохраненная ненависть была постоянным напоминанием, что он пережил за свою жизнь и что в конечном итоге вернется к нему. 

И все же… Глубоко внутри еще что-то пылало, это влечение опутывало и поражало, Курапика просто не знал, как поступить. Он чувствовал себя пойманным двусмысленной тягой, разрываясь между выкованной истиной в глубине своего сердца, которой всегда придерживался, и скрытыми вещами, что делали его самим собой. Эта аксиома еще больше обострила его истощенное состояние.

В нем что-то изменилось, и этого изменения он очень сильно испугался.

Сам того не осознавая, он материализовал цепи, они звякнули, сверкая в ярком сиянии согревающего солнца, и прежде чем исчезнуть, раздался их мелодичный звон, внимание Куруты неожиданно оживилось, когда он заметил, что его цель встала и направилась к выходу из ресторана. 

Сейчас же, подавив свои вырывающиеся эмоции, он двинулся по краю улицы, стремясь легко спрятаться в беспрепятственном потоке людей, скрываясь как можно быстрее и эффективнее, чтобы избежать обнаружения.

Курапика упорно ждал, когда темноволосый мужчина шагнет в толпу, ожидая подходящего момента, чтобы последовать за ним, держась на достаточном расстоянии, чтобы он его не почувствовал. Хотя уже какое-то время парень начал задаваться вопросом, может ли по какой-то безумной причине, этот мужчина уже знать о его присутствии.

Нет, это просто абсурдно! Его враг никак не мог узнать, что он рядом. Курапика был щепетильным, точным и внимательным ко всему, что делал до этого. Маловероятно, что его заклятый враг мог прознать о его нахождении тут, верно?

Хотя опять же, учитывая недавний поворот событий, и все необычные и сбивающие с толку вещи, которые случились за последнее время; определенно происходило что-то странное.

Игнорируя смысл происходящего, Курапика пробирался сквозь толпу, стараясь не отставать от криминального гения, в надежде, что, возможно, этот человек сможет привести его к чему-то стоящему и наконец начнет действовать. Поэтому привлечение нежелательного внимания сейчас его бы не привело в восторг, особенно в таком количестве окружавших невиновных людей. Но вдруг, появилась удобная и логичная причина для атаки…

Глаза мальчишки расшились из-за резкого движения мужчины, когда тот нырнул в ближайший переулок, словно намереваясь сбросить его с хвоста. Эта манипуляция вызывала подозрения, но он не мог позволить, чтобы его обманули.

Стиснув зубы, Курапика завернул за угол и продолжил преследование, усиливая ге в ушах, чтобы повысить слух. Он мгновенно уловил эхо нужных ему шагов и последовал в направлении, откуда они доносились.

Он тяжело дышал, его выносливость истончалась по мере их затянувшейся погони, грудь сжималась от затрудненного дыхания, а тело напряглось. Во время всего преследования, он не заметил, что активировал алые глаза, а их применение только добавило к истощению потерянную энергию. Использование ауры сказывалось на нем, объединение этих сил было хуже обычной слабости.

Курута соединил свои оставшиеся ресурсы, наполняя каналы потоком ауры, заставляя свою способность продолжать работать – если бы он хотя бы подумал, что может его подстерегать в столь ослабленном состоянии, эти манипуляции могли пагубно сказаться на нем в дальнейшем.

В другом узком переулке раздался звук движения, и блондин поспешно последовал туда, пока в воздухе не начал витать сырой и зловонный запах, заставивший Курапику внезапно отпрянуть от отвращения, этого было достаточно, чтобы он почувствовал, что его вот-вот стошнит. Куда бы этот ублюдок его не привел, казалось, на него это никак не влияло.

— Что, черт возьми, это за запах? – произнес он с чистым отвращением, левой рукой хватаясь за нос, в слабой попытке избавиться от зловония. Даже стены выглядели так, будто были испачканы многолетней ржавчиной и плесенью, а поверхность была покрыта пятнами копоти. Курапика зарычал и двинулся сквозь грязный участок, пока не вышел на широкую площадку, оказавшись в тупике.

Пусто, вокруг не было ни одного признака жизни, кроме огромного количества выброшенных отходов; мусор, старые вещи, остатки пиломатериалов вперемешку с обломками, становилось очевидным, что этот переулок использовался, как временная свалка. Почему этот проклятый человек решил пройти здесь, было непонятно. И тут его буквально осенило – в тупике никого, кроме него не было. 

Его взгляд начал метаться по темному пространству, пока он медленно продвигался вперед, дыхание стало неглубоким, а жар, возникший вокруг него, и поток ауры напомнили ему, что он до сих пор использует алые глаза.

В нем тут же вскипела злоба, и, не раздумывая, Курапика сжал правую руку и ударил о ближайшую стену, он в очередной раз каким-то образом потерял этого ублюдка уже во второй раз. Как это происходило, было вне его понимания.

— Клянусь Богом, в следующий раз я убью этого засранца, – прорычал Курапика, эмоционального вихря, охватившего его, было достаточно, чтобы утихомирить бушевавшие ранее чувства. Прямо сейчас его внимание было сосредоточенно на том, что с тех пор, как он во второй раз начал преследовал лидера Геней Редана, тому как-то снова удалось ускользнуть. — И положу конец игре, которую ты пытаешься вести.

И в тот момент, когда он собирался уйти, что-то задело его ногу, юноша наклонился, чтобы рассмотреть довольно маленький, яркий камешек, лежавший в стороне от всей этой грязи и гнили, его красота не вписывалась в ужасное окружение. Курапика поднял его, спасая от незавидной участи, и повертел гладкий предмет на ладони. Золотые вкрапления орнамента были вплетены в красные и желтые пятнышки, а его поверхность была подчеркнута зеленоватым оттенком. На мгновение он внимательно осмотрел вещицу, рассеяно поглаживая камень пальцами, исследуя каждый его дюйм, не сразу замечая, что он имеет форму сердца.

После того, как он нашел этот не испачканный предмет, окруженный грязью и сажей, выглядящем инородно в таком месте, он не мог не подметить, что все происходящее становится еще более странным, чем раньше. Его рука полностью обхватывала камень, и блондин неохотно отказался от дальнейшей погони и поиска мужчины, недовольный, что ему пришлось отступить, у него не осталось сил продолжать – это было бесполезно. Пока что.

Не смотря на то, что его нервировал полученный результат из-за повторения уже случившегося, так же вставал довольно спорный вопрос – этот ужасный монстр сумел убедить его остановиться и остаться вариться в собственной неудаче. 

Такой исход ему не нравился; это был просто еще один удар его врага, за что Курапика будет требовать компенсацию.

Курута решил, что лучше вернуться к своим текущим делам, после того, как он соберется с силами, потому что у него пока есть над чем подумать. За последний месяц с момента его прибытия в Паталор столько всего произошло, что уже невозможно было это игнорировать. Случилось слишком много инцидентов и встреч, после которых возникло еще больше вопросов, чем он имел ответов. Еще был вопрос касательно его странных и тревожных эмоций, которым он подвергся, на его взгляд, тут имело место быть что-то большее, чем простая случайность, поэтому изменение в его эмоциональном состоянии служило поводом для беспокойства. Особенно после того, как на его психику влияли некоторые достаточно нежелательные мысли о мужчине, к которому у него не должно было быть каких-либо романтических чувств.

Последняя мысль оставила во рту едкий привкус. Это было просто невозможно. Он не мог этого даже объяснить. Было уже ужасно, что такая мысль могла прийти ему в голову. Ненависть, которую он питал к убийцам своего клана, была глубоко укорена, она настолько переплелась с самим его существом, что увлечение чем-то столь кощунственным, заставляло его рычать от явного отвращения. Упрямый, бессердечный ублюдок.

Это было бы самым последним решением, которое он когда-либо принял, Курапика успокоился, зная, что венка гнева продолжает пульсировать глубоко внутри. Он доведет свой план до конца, даже если это убьет его.

Но на самой поверхности, прямо над тщательно установленными барьерами, которые Курапика воздвиг, там, где он упорно ткал клетку от реальности, что-то шевелилось, что-то крохотное, но очень живучее. Он еще не осознавал, что в итоге это приведет его к чему-то более важному, более интересному.

Все менялось. Однако Курапика еще этого не понял.

§§§§§§§

Ворча, он бесцеремонно распахнул дверь в свой гостиничный номер, все еще находясь не в себе из-за неудачного дня. Каждый поворот событий заканчивался негативно, что только толкало его на авантюры. Он не позволил бы водить себя за нос, наоборот; его решимость вспыхнула с новой силой. В свете всего произошедшего, он продолжал страдать, поэтому этого было достаточно, чтобы вселить в него не утихающий пыл.

Курапика зашел в комнату, и тьма тут же поглотила его, он щелкнул выключателем, чтобы свет осветил пространство. Тут же зашипев от яркости, он на рефлексах поднял руку, чтобы прикрыть уставшие глаза, пока они медленно не привыкли к освещению, за чрезмерное их использование требовалась своя цена; все его тело болело, жжение в ногах только усиливало осознание, как сильно он устал и был на грани истощения. Курапика не спал нормально несколько недель, он даже не мог вспомнить, когда это началось. Глаза словно налились свинцом и опухли, это очень на него давило; чем дольше он использовал алые глаза, тем больше усиливался стресс, причиняющий его телу боль. Может, ему стоит отдохнуть. Он знал, что это необходимо.

Курута игнорировал сон из-за преследующих его кошмаров. Мучавшее его сновидение было связанно с нынешним путешествием, после перетекая в другие видения, от чего юноша начал сомневался в своем ли он уме. Было столько вариантов, но исход получался один. Все эмоции, сантименты, осознания и понимания вернулись к исходной точке, когда он посвятил свою жизнь желанию увидеть конец самого существования. Но все эти сны и осмысление каждого из них показывало, что он не мстит, а видит нечто иное. Счастье. Это то, чего не было в его жизни так давно, но оно и не входило в план по достижению его цели, как и радостное времяпровождение с друзьями, потому что глубоко внутри его это пугало. Каждый раз в этих снах он представлял другую жизнь, без печали и боли, и самое главное, без ненависти. Это счастье было столь явным, воодушевляющим, манящим и дарующим ему покой, который он так хотел. Но в итоге, он увидел себя на стороне человека, к которому питал такое жгучее презрение. Как этот мужчина, носивший такую злую и жестокую натуру, мог показать ему счастье, Курапика не мог этого понять.

Это были лишь сны; сочувствие, любовь и понимание, все это вселяло спокойствие, устраняя тьму из его жизни, оно манило, но именно поэтому он понимал, что это всего лишь иллюзия.

Курапике было больно.

Он все время не находил себе места, ведя внутреннюю войну, которая только разрушала его разум и влияла на принятие решений. Любая не состыковка погружала его во конфликт, обостряя и без того нестабильные эмоции. Он ненавидел это. Ненавидел мучения. Ненавидел дисбаланс с собственным «я». Неуверенность порождала депрессию, а сама мысль таких чувств к врагу вызывала тошноту. Это просто невозможно. Он не мог. Он бы не стал. Он бы лучше покончил с собой, чем позволил бы подобному случиться.

Он не справлялся.

Сдавшись, юноша подошел к кровати, решая, что для того чтобы трезво мыслить, ему нужно поспать, все же сон или нет, его сознание начало ускользать, причиняя страдания. Нащупав завязки своего плаща, Курапика уже собирался убрать бархатную ткань в сторону, когда что-то привлекло его внимание. Сначала он подумал, что ему показалось, но снова взглянув, он понял, что это не плод его воображения.

На прикроватном столике стояла стеклянная ваза, в которой находилось около двенадцати кроваво-красных, свежесрезанных и распустившихся роз. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошло. 

Оцепенев, он обошел кровать и остановился перед цветами, подняв руку, чтобы потрогать их и убедиться, что они настоящие. Как только нечто подобное попало к нему в комнату, это лишь больше его обеспокоило, пока он не заметил небольшую коробку, лежащую на подушках, вот это уже действительно вывело блондина из равновесия.

Худощавые пальцы неуверенно сжались на вещи, притягивая ее к себе, он внимательно осмотрел коробку, прежде чем подтянуть ее на край кровати, сорвать оберточную упаковку и снять крышку. Курута осторожно просунул руку внутрь, пока его пальцы не наткнулись на что-то, он тут же вытащил длинную ткань насыщенного синего цвета. Проведя рукой, он понял, что на ощупь она была шелковистой и мягкой, почти прозрачной, отчего и казалось такой изящной. Полностью вытащив вещь из коробки, Курапика осмотрел ее, узнав в ней достаточно элегантный шарф. Кружевная работа, выполненная в виде узоров лоз и листьев, была впечатляющей, даже когда он продолжал ощупывать материал, не мог не задаться вопросом, откуда взялось такое дорогое и красивое изделие.

Ненадолго отложив шарф в сторону, он снова нырнул рукой в коробку, чтобы достать еще одну вещь – книгу. 

Это застало Куруту врасплох.

Осматривая книгу дрожащими руками, его глаза блуждали по ней, пока пальцы гладили кожаную обложку и надпись, он сразу понял, что книга очень старая, он даже не помнил, чтобы видел что-то похожее раньше. Блондин осторожно открыл форзац и начал перелистывать страницы, вглядываясь в содержание с нарастающим интересом. После беглого просмотра содержания, он узнал, что книга о том, что он когда-то уже слышал, но никогда не видел. Это были истории о прошлых цивилизациях, которые существовали задолго до нынешних времен, представляя собой записи некоторых гигантских империй и культур, когда-то втянутых в войну, где ужасные и отвратительные существа ходили по земле, пожирая души и убивая невинных в огромных количествах. Также было помечено, что в центре всего стояла порочная сила, которая стремилась контролировать и уничтожить мир, в котором существовала магия, и, несмотря на слухи, что она была запятнанной, именно она стала катализатором для использования нэн. 

Курапика был очарован тем, что прочел. Никогда в жизни он бы не подумал, что найдет такое ценное литературное произведение. Он только слышал слухи об ограниченном количестве таких книг, но чтобы получить одну из них… Куруте пришлось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что ему это не снилось.

Он осторожно отложил книгу на столик рядом с вазой с розами и снова посмотрел на коробку, приметив снизу белый конверт. Взяв его в руки, он осторожно вытащил письмо и развернул его, перечитывая неоднозначные слова, что были написаны аккуратным почерком.

‘Я знаю, что это может показаться странным сюрпризом, и ты можешь сомневаться, откуда взялись эти вещи, но не беспокойся, предположим, что они достались тебе от поклонника, считающего тебя очень интересным. Пожалуйста, прими эти подарки, я очень надеюсь, что тебе они понравятся’.

Не было ни подписи, ни каких-либо намеков, кто написал письмо или отправил подарки, которые теперь принадлежали ему. Но одно можно было сказать с уверенностью, этот кто-то точно знал его, и учитывая полученную книгу, он точно знал его предпочтения в книгах. Хотя розы с письмом показывали явное проявление к нему интереса, более личное, он все равно ощущал небольшую озабоченность.

Все случившееся с ним в тот день, оставило чувство легкой дымки; каждая клеточка его тела испытывала тяжесть эмоционального выгорания, а оказавшись в замешательстве от полученной заботы, он только глубже погрузился в неосознанное состояние. Курапика не знал, что ему делать, как действовать в столь странной ситуации. Во-первых, все его неприятности связанны с Куроро Люцифером, вплоть до недавнего события, которое привело его в тупик, где он после нашел тот таинственный камень. Во-вторых, назойливые и растущие чувства рождали противоречие и беспокойство, вплоть до того, что он обнаружил себя сидящим на кровати со страной коробкой в руках, с розами и без каких-либо опознавательных знаков, кто бы мог ему это подарить. Он не знал что делать, как справиться со всем, что его окружало, не говоря уже о собственной психике. Он словно трещал по швам и постепенно терял разум.

Осознание поднимало подводные камни на поверхность, его нервы напряглись, и он понял, что руки начали дрожать.

— Что, черт возьми, со мной происходит? – слова слетели с его губ, пока он пытался понять, почему продолжает терпеть все зверства, почему миру – нет, судьбе нравится истязать его. В его сердце было столько боли, оно сжималось, оглушительно стуча, и он задавался вопросом, сколько еще, после шести лет мерзкого ада, ему придется пережить, чтобы покончить с печалью и отчаяньем. Даже мысль о том, что его мучает собственная нестабильность, неспособность сохранять холодную голову, хватило, чтобы бросить Курапику на новый круг самоистязания.

Почти забыв о книге, шарфе и розах, ему удалось переодеться – ноги дрожали, поэтому хоть и неуклюже, он пытался передвигаться по комнате, прежде чем вернуться в кровать, куда взял с собой небольшой кожаный мешочек, что обычно носил при себе, и вытащить маленький цветной камень, чтобы обхватить его пальцами. Он не знал и не понимал, почему, по каким-то неизведанным причинам, находил в этом утешение.

Выпустив судорожный вздох, вызвавший боль в легких, Курапика нехотя сдался тому, в чем нуждался, наконец, решив отдохнуть. Он был под слишком сильным давлением, поэтому если все продолжится в том же духе, он за это поплатиться.

Несмотря на сдерживаемое желание заплакать, слезы все равно хлынули сквозь слабо удерживаемые барьеры, печальная синева глаз скрылась за темной завесой ресниц, и Курапика жалобно уткнулся в простыни, зарываясь головой в подушки. Вскоре маленькие прозрачные слезинки безостановочно потекли по бледным щекам, он замкнулся в себе, не находя сил на что-то еще. 

Он еще долго так лежал, дрожа, пока его безмолвные рыдания не оставили после себя только чувство опустошенности, а энергия не исчезла. В итоге, плача Курапика провалился в сон, все еще крепко сжимая в руках камень в форме сердце.