1

— Ты мне не хочешь ничего рассказать?

Буччеллати оторвался от своей кружки. С одной стороны, он был благодарен назойливости Мисты, потому что тот вытащил его на заслуженный обеденный перерыв в кофейню рядом со школой, подальше от подчинённых и коллег, которым вечно было что-то нужно. Причём это «что-то» никак не заканчивалось, шло аки конвейер, не давало головы поднять. И это не считая всяких собраний в РОНО.

Но с другой…

— О чём? — не понял Буччеллати.

Миста посмотрел на него, приподнимая брови, а затем многозначительно отвёл взгляд со словами:

— Пару дней назад я звонил и застал тебя на коленях.

У Буччеллати заходили желваки по лицу.

— Отвали. Почему тебя так это волнует?

Миста отставил свою чашку с огромным слоем взбитых сливок, которые едва не вываливались на блюдце. Рядом с ним на столе лежала книга. Он хлопнул себя ладонью по груди и в клятвенном жесте заверил:

— Я переживаю за ваши отношения больше, чем за свои. Болею за вас. Только помпонов и короткой юбки не хватает.

— У тебя на работе, думаю, и не такое в ассортименте есть, — отбрил Буччеллати.

— А ты мне даже не показал, как он выглядит, — притворился глубоко разочарованным Миста.

— А надо?

— Обижаешь! Мне дико интересно, кто покорил сердце моего старого друга.

— Мы не фотографировались, — сказал Буччеллати, и уголки его губ дёрнулись вверх. Миста видел, что он оттаивал, и не упустил шанс додавить.

— Просто его покажи! Не томи.

— Только учти, что он… не открывается своему кругу общения, — Буччеллати полез за смартфоном с обеспокоенным выражением лица.

— Да я что, блин, увижу его и полезу обниматься с криком «О-о-о, а вот и наш старый-добрый гей»? Так ты, что ли, думаешь? — скептически усмехнулся Миста.

— От тебя я могу ожидать чего угодно, — проворчал Буччеллати и протянул ему телефон. — На этой он в форме. Пролистни ко второй потом, он там в гражданском.

У Мисты глаза полезли на лоб.

— Мусор?! — завопил он, и на их столик обернулись другие посетители.

— Миста, — посуровел Буччеллати, — не называй его так. Полицейский.

— Мент!

— Полицейский.

Он прикрыл раскрывшийся от удивления рот рукой, а после издал какие-то весёлые приглушённые смешки.

— Ну да, ну да, — уважительно изрёк Миста, возвращая телефон. — Хорош. Я бы тоже начал к нему яйца подкатывать. Я думал, ментам нельзя отпускать волосы.

— Он в хороших отношениях с начальником, поэтому он относится к нему лояльно, — Буччеллати вдруг вздохнул. — Где там твой мальчик?

— Я сказал ему прийти чуть-чуть попозже, чтобы ты поел и подобрел.

Джорно в последние дни бывал у него чаще, чем у себя дома, но даже несмотря на это, Миста не мог сказать, где он находится. Он обмолвился, что его семья состоит из мамы и отчима, который недолюбливает его. И это взаимно. Если в детстве тот бил своего пасынка, то теперь, когда Джорно вырос, их отношения ограничивались бытовыми стычками и молчаливым презрением. Узнав всё это, Миста даже в шутку больше не спрашивал, почему Джорно так редко бывает дома.

— Ты задумался, — констатировал Буччеллати.

— Да, удивительно, что я ещё могу думать. Я уже было решил, что последние мозговые клетки вышли из меня, когда я ходил отлить с очередного бодуна.

Буччеллати осуждающе покачал головой, но за кружкой было видно его ухмылку.

Миста сидел так, что мог видеть входную дверь, и когда та распахнулась, впуская Джорно, он поднял руку, чтобы привлечь внимание к их столику. Буччеллати бросил взгляд через плечо и удостоверился:

— Это он?

— Да, — Миста опустил руку, когда Джорно увидел их.

— Кажется, я вспомнил, где видел его раньше, — сказал Буччеллати между делом и сделал долгий глоток из чашки.

— В смысле? — спросил Миста, но не успел получить ответ.

Джорно подошёл к их столику со своей безмятежно-приветливой улыбкой.

— Доброе утро, — поздоровался он и, к удивлению Мисты, наклонился к нему и поцеловал в щёку.

Пока тот сидел шокированный и видел, как брови Буччеллати медленно, но выразительно ползут вверх, Джорно обратился лично к нему, протягивая руку:

— Меня зовут Джорно Джованна.

Миста очнулся. Буччеллати принял рукопожатие, называясь в ответ, и Джорно сел между ними двумя.

— Утро, значит, — прокашлялся Миста, старательно игнорируя взгляд друга в духе «Вот оно как, да?»

— Я проснулся недавно, — пожал плечами Джорно. — Всё равно не хотел пересекаться с отчимом и спал, пока он не ушёл по делам.

Он говорил так, как будто они здесь были только вдвоём, но Миста думал, быть может, это и к лучшему? Может, он так показывает своё расположение и доверие Буччеллати? Он оглядел Джорно, сидящего на стуле, и отметил, что он одет так, как будто либо собирался пойти на тренировку, либо тусоваться с друзьями-гопниками.

— А ты упоминал, что вы друзья, — сказал Буччеллати, помешивая ложкой в своей чашке. Линия его рта изогнулась так, словно он сдерживал язвительную усмешку.

— Нет, ну для всех-то мы друзья, — выкрутился Миста и под столом ущипнул Джорно за ногу. Тот даже не шевельнулся, хотя его лицо застыло от боли.

Буччеллати подозвал официанта и попросил принести ему ещё кофе. К щедро облитому сиропом куску торта он даже не притронулся, но Миста знал его привычки и что он может часами сидеть вот так, прежде чем ему хоть кусок в горло полезет. Возможно, поэтому он был таким худым.

— Ты ничего не будешь? — спросил он у Джорно.

Тот поблагодарил его и покачал головой. Официант ушёл.

— Ты в школу не ходишь? — поинтересовался Буччеллати как бы невзначай, и Миста еле удержался от раздражённого вздоха. Только бы он опять не включил режим отца, как постоянно было с Триш.

— Я на домашнем обучении, — сказал Джорно, почти не соврав.

— Правда? Почему?

Миста уже хотел прервать его и попросить отстать от Джорно со своими тупыми расспросами, но тот невозмутимо ответил:

— Потому что ходить в школу это бесполезная трата времени на абсолютно ненужные и никак не пригодящиеся в жизни дисциплины. Можно потратить энергию на улучшение действительно нужных навыков, чем сидеть на второстепенных уроках, введённых в программу для галочки.

Когда он замолчал, наступила тишина. Миста прикрыл веки, ощутив, что его кожа горит, как будто он пришёл за своим ребёнком в детский сад, а его встретила воспитательница с новостью, что тот размазывает говно по стенам или ещё что получше. Миста отвернулся к окну, боясь взглянуть на Буччеллати. Он наступил Джорно на ногу как можно сильнее.

— Интересно, — только и сказал Буччеллати, а секундой позже официант подошёл и поставил перед ним новый кофе. — И на кого ты собираешься поступить, раз так усердно улучшаешь нужные навыки?

— Посмотрю по ситуации, — Джорно улыбнулся так, как будто Миста не предпринимал попытки раздавить его ступню под столом. — Мне ещё два года до ВУЗа, если вы про высшее образование, хотя я не вижу в нём надобности. Если у меня всё пойдёт хорошо, то тратить четыре года жизни на диплом я не собираюсь.

Миста уже не знал, как усилить давление настолько, чтобы Джорно заткнулся. «Ты ещё скажи ему, что крадёшь у людей бумажники и собираешься зарабатывать на жизнь этим», — мысленно осудил он его.

Внезапно Буччеллати рассмеялся.

Миста посмотрел в его сторону так, точно его отхлестали по щекам и заставили повернуться. Эти морщинки вокруг глаз Буччеллати придавали ему хитрое выражение.

— Если ты говоришь серьёзно, — в чём я почти уверен, — то ты интересный ребёнок, — сказал он, переплетая свои пальцы и кладя руки поверх стола.

Джорно выглядел польщённым, а Миста убрал ботинок с его ноги.

— Что ты хотел узнать у меня? — вдруг сменил тему Буччеллати. — Ты же не просто так пришёл?

Миста выдохнул. Он добровольно и демонстративно вышел из разговора и открыл оставленную книгу.

— Дело в том, что я ищу своего отца, — начал Джорно, немного повернувшись к нему корпусом. — Он не даёт о себе знать и даже не общается с моей мамой. Я бы хотел встретиться и поговорить с ним, но для этого мне надо его найти, потому что он обновил все контакты и не оставил мне возможности связаться с ним.

Потом Джорно показывал ему украденную фотографию своего папаши. Миста практически не вслушивался в их разговор. Он считал, что этот парень и сам справится. Язык у него, благо, подвешен ой как высоко.

— Дио Брандо? — переспросил Буччеллати, угрюмо разглядывая экран телефона с застывшим снимком. — Я не видел у нас этого блондина, но видел того, что слева.

— Длинноволосый? — Джорно ещё раз взглянул на фото, чтобы самому убедиться.

— Да. Примерно в четырёх участках от моего на противоположной стороне стоит чей-то дом, и я видел, как этот мужчина приезжал и заходил туда, — нахмурился Буччеллати. — Я уже несколько лет живу там и ещё ни разу не видел хозяина того дома. Я вообще первое время считал, что он пустует.

— А вы не могли бы показать мне этот дом? — спросил Джорно с нотками мольбы в голосе.

— Мог бы, но… Ты просто приедешь и постучишься?

— Какая тебе разница, Буччи? — вмешался Миста, бегая глазами по строчкам. — Ткни пацану пальчиком в нужный дом и всё. Что он будет делать дальше — это не наше с тобой собачье дело. Не переживай, никто тебя не выдаст.

— Я не переживаю, — возразил Буччеллати.

— Вот и отлично, — Миста захлопнул книгу. — Я приеду с Джорно.

Джорно бросил на него благодарный взгляд. Буччеллати посмотрел на часы.

— Странные вы, — ни с того ни с сего вынес он вердикт. — Особенно ты, Миста. Но ладно, ты прав, с одной стороны. Примет ли отец Джорно тот факт, что его сын нашёл его, или нет — меня не касается. Просто надеюсь, что у вас двоих не будет неприятностей.

— Спасибо, — поблагодарил Джорно. — Извините за беспокойство.

Буччеллати отмахнулся и кислым взглядом окинул чашку и тарелку с тортом.

— Мне пора на работу. Было приятно познакомиться, Джорно.

— Может, поешь? — предложил Миста, наблюдая, как он поднимается из-за стола, одновременно доставая кошелёк.

— Нет, — Буччеллати достал наличку и бросил на стол. — Что-то даже не хочется.

— Ну да, влюблённые сыты кое-чем другим, — ухмыльнулся Миста, глядя снизу вверх.

— Кто бы говорил.

Буччеллати помахал им на прощание и неторопливо направился к выходу. Миста и Джорно провожали его взглядами и не разговаривали до тех пор, пока за ним не закрылась дверь.

— Ты везучий долбоёб, — подытожил Миста.

— Спасибо. Но ты сказал не врать — я и говорил правду.

— Ой-ой-ой, конечно. Вообще ни разу не соврал.

Джорно посмотрел на деньги на столе.

— Он оставил слишком много.

Миста потянулся за купюрами и пересчитал их.

— Ага, — хмыкнул он, — я так и не понял, развилась ли у него щедрость с возрастом или болезнь Альцгеймера. Ну ладно, официанту на чай останется, да и мне платить за себя не надо.

— Миста, — нетерпеливо позвал Джорно, — когда мы поедем туда?

— В зависимости от твоего поведения.

— Ты же знаешь, что я на многое готов, — улыбнулся Джорно и подался к нему, но Миста пресёк его попытки.

— Кто-то вроде говорил не лапать его на публике.

— Я тогда злой был.

— Господи ты боже мой, — Миста иронично умилился. — Я не знаю, когда. Сегодня, Буччеллати обмолвился, он со своим мужиком… Он со своим мужиком!

Посетители снова оглянулись на их столик.

— И что? — недоумевал Джорно.

— Я посмотрю на его мужика! Едем сегодня.

— Так вот что тебя смотивировало? Познакомиться с парнем твоего друга-гея? И, кстати говоря, я бы был недоволен, если бы, например, был с тобой, а кто-то доставал меня своими проблемами.

Миста скривился и махнул на него рукой.

— Я позвоню перед нашим приездом и предупрежу. Всё равно, как я понимаю, ты сейчас поедешь ко мне домой. И ещё привезу им подарки и они растают.

— Подарки? — спросил Джорно сквозь смех. — Это те подарки, о которых я думаю?

Миста загадочно улыбнулся.

— Эй, да этот парень тебе башку открутит! — продолжал смеяться Джорно.

— Значит, тебе придётся по новой искать, с кем можно сбросить листву, — трагично развёл руками Миста.

— У меня остался номерок Мэрайи.

Джорно засиял невинной и умиротворённой улыбкой, пока Миста, приговаривая «Ах ты бессовестный», пригрозил ему кулаком.

2

Если бы по дороге в эту секунду прокатилось перекати-поле, как в фильмах, никто бы не удивился.

— Я думал, тут будут скотные дворы.

Здесь была благословенная тишина, контрастирующая с городом, и знойный мятный воздух. Его хотелось попробовать на вкус. Джорно сделал долгий вдох через расширенные ноздри и медленный выдох через раскрытые губы.

— Да-а-а, коровы, пасущиеся рядом с мерседесами, и охуенно шикарные дворцы за сто лямов, где во дворе какой-нибудь дед отрубает голову петуху, — съязвил Миста, расплачиваясь с таксистом.

— Я не местный, я не знаю этого района, — пожал Джорно плечами, осматриваясь по сторонам с засунутыми в карманы руками. Когда они ехали, он видел поля с начатыми стройками и голые участки. Здесь дома стояли гораздо плотнее друг к другу и походили на особняки — у кого поменьше, у кого побольше.

Миста вытащил два пакета с заднего сидения, прижал их к груди и поблагодарил таксиста.

— Я чуть их не забыл, — сказал он, проходя мимо Джорно, оглядывающегося вокруг. — Вот бы умора была мужику!

Он направился следом за ним, идя немного позади и краем уха слушая болтовню. Проходя мимо некоторых домов, они слышали гремящие металлические цепи и лай, принадлежащий, судя по звуку, волкодавам. Миста остановился возле чёрных железных ворот без всяких украшений, в отличие от других участков, и толкнул их ногой. На удивление, они поддались.

— Тебе помочь? — предложил Джорно.

— Ты бы ещё на пороге дома спросил, — закатил Миста глаза, но один из пакетов впихнул, а как только Джорно засунул туда нос, предупредил: — А в этом ничего особого нет. Всё интересное в моём.

— Мне это и не интересно.

— Ой ли?

Джорно не ответил.

Бо́льшую часть участка занимал простоватый, но просторный дом. Ни лужайки, ни огорода, ни бассейна, как у соседей. Сзади была небольшая терраса, а сбоку не огороженный забором въезд в гараж — и это всё.

Они позвонили в дверной звонок. Джорно не испытывал никакой неловкости. Миста ради интереса ненадолго взял его ладонь и убедился, что она тёплая и сухая, как обычно. Когда послышался скрежет открывающегося замка, они синхронно расцепили руки.

— Целоваться не будем — уже виделись, — вместо приветствия сказал Миста возникшему на пороге Буччеллати.

— Добрый вечер, — поздоровался Джорно из-за его спины.

Буччеллати был в домашней одежде и выглядел уютно. Его волосы были подколоты невидимыми заколками с двух сторон, чтобы не спадать на лицо.

— Зайдёте? — спросил он, отступая от порога. — Или Джорно хочет сразу отправиться на разведку?

— Джорно подождёт, — ответил за него Миста, проходя внутрь и поманив того за собой.

— Раз за меня всё решили, я подожду, — не без сарказма сказал Джорно, заходя следом.

Несмотря на скромность дома по сравнению с соседскими постройками, внутри были дорогая новая мебель и хорошая техника. Входя в гостиную, Буччеллати громко окликнул: «Леоне!» и дождался, пока Миста не покажется из прихожей.

— Это мои друзья, о которых я тебе говорил, Леоне.

На диване, откинувшись на спинку, сидел молодой мужчина с фотографий, которые Буччеллати показывал сегодня. Миста тяжело сглотнул, улыбнулся, поздоровался, представился. То же самое сделал Джорно, стоя рядом с ним.

— В жизни ещё лучше, — не шевеля губами, пробормотал Миста так, чтобы услышал только Буччеллати.

Абаккио обвёл обоих равнодушным взглядом и, ничего не говоря, уткнулся обратно в экран телефона.

— Мне стоит спрашивать, что у вас в пакетах? — обратил внимание Буччеллати, сделав вид, что не заметил негостеприимности Леоне.

— Если что, я в этом не участвовал, — вставил Джорно.

Улыбка жутко застыла на лице Буччеллати, смотревшего на Мисту. Тот всучил ему свой «подарок».

— Абсолютно конфиденциально, если хочешь, — развёл он руками и повернулся к Джорно. — А это безобидное.

Буччеллати заглянул в первый пакет, но там всё было запечатано. Миста поставил второй на журнальный столик рядом с Абаккио, и он оторвался от телефона, подавая признаки любопытства.

— И что там? — осторожно поинтересовался Буччеллати.

— Открывай сразу свой, — заявил Леоне, и Джорно с Мистой впервые услышали его голос. Последний разразился хохотом:

— А мне твой парень уже нравится!

Абаккио вздохнул, когда Буччеллати яростно замотал головой, и вытащил на свет аккуратно сложенный свёрток чёрного цвета. Он развернул футболку и прочитал надпись на принте:

— «Жизнь без татарки, как чай без заварки»? Что?

Миста посмотрел на Буччеллати, и Леоне проследил за его взглядом. Он не улыбнулся, но его лицо выглядело так, как будто он одобряет эту выходку.

— Ты меня татаркой назвал, что ли? — возмутился Буччеллати.

— А я буду это носить, — утвердительно сказал Абаккио, заставив того ещё больше обомлеть.

— Да вы оба издеваетесь!

Джорно наблюдал за ними с мыслью, что они ему импонируют, но что он вряд ли когда-нибудь станет им близким другом. Миста нечеловечески ржал. Джорно подумал, что влюблённость ужасная вещь, потому что в этот момент его смех казался ему самым красивым и заразительным в мире.

— Буччи, раз ты стесняешься, то оставь второй презент рядышком с первым и пойдём проводим Джорно, — сказал Миста, успокоившись.

— Почему это я должен стесняться? Ты что туда положил?

— Ничего.

Миста развернулся и очень явно и заговорщицки подмигнул Абаккио. Тот показал «окей» пальцами. Или этот жест означал что-то менее приличное, но видевший всё это Буччеллати предпочёл думать о хорошем.

— Подождёшь нас, ладно, чувак? — спросил Миста у Леоне. — Мы украдём твою зазнобу ненадолго.

Пока они топтались в коридоре и ждали Буччеллати, Джорно подошёл вплотную к Мисте и шепнул ему на ухо:

— Давно они живут вместе?

— Живут? — Миста удивлённо повернул к нему голову. — Они не живут вместе. И, насколько я понял, у них буквально недавно было первое свидание.

— Ого, — не нашёл больше слов Джорно.

— Да, я тоже в ахуе. Когда Буччи открыл дверь, я думал, он один дома и этот мент не приехал, узнав о нас. Они выглядят как мужья. Интересно, когда я стану старым, у меня тоже будут такие отношения?.. Ну, типа без конфетно-букетного периода и сразу к совместным поездкам в Ашан и Икею.

— А у нас сейчас конфетно-букетный период? — озадачил его Джорно. — И где тогда мои конфеты и букеты?

Буччеллати вышел к ним, поспешно вытирая помаду с щеки и губ и спасая Мисту своим появлением.

Они снова оказались на остывающих улицах частного сектора. Буччеллати и Миста по дороге переговаривались о чём-то не имеющем отношения к делу, пока Джорно шёл рядом с ними в молчании.

— Ты уже был здесь, — неожиданно заявил Буччеллати, останавливаясь посреди тротуара. Все поняли, что это обращено к Джорно, хотя он не называл имени. Миста перевёл взгляд с одного на другого.

— Я не знал, где дом моего отца, — спокойно объяснил Джорно. — Я не мог быть у него.

— Не у него, — Буччеллати взглянул на темнеющее небо. — Здесь, в нашем секторе. Я всё вспоминал, где мог тебя видеть. Потом дошло, что вроде бы это ты разговаривал с нашей соседской девочкой. Просто я видел тебя со спины и не сразу признал при встрече в… у Мисты.

Тот искоса посмотрел на Джорно, ничего не предпринимая и ожидая ответа.

— Да, было дело, — непринуждённо признался Джорно. — Это было тогда, когда я решил проверить, смогу ли выследить отца просто так. К сожалению, ваша соседка оказалась не местной, как и я.

Плечи Мисты немного расслабились.

— Я верю, — сказал Буччеллати и указал на дом на противоположной стороне. — Вот он. Я пойду. Не хочу надолго оставлять Леоне одного. Миста?

— Провожу его, — ответил он, притягивая Джорно к себе. У того приятно заныло в груди.

— Ясно. Можете присоединиться, когда закончите со своей конспирацией. Удачи.

— Спасибо.

Буччеллати развернулся и медленно побрёл обратно. Джорно посмотрел на Мисту, собираясь что-то уточнить, но его мысли разбежались, когда тот ласково чмокнул его в нос и сказал:

— Пошли. Я прослежу, чтобы тебя не обидели.

На какой-то короткий миг Джорно задумался, так ли сильно ему нужен его отец.

Дом выглядел тёмным и готическим на фоне других построек из красного или белого кирпича. У него были причудливые башенки на крыше и старомодный стиль, который Джорно не очень нравился. Он вдавил кнопку звонка на кованых воротах. Его рука неосознанно нашла руку Мисты и вцепилась в неё.

— Ты переживаешь из-за того, что он тебя нахер пошлёт? — полюбопытствовал Миста, сжимая пальцы в ответ.

— Я переживаю из-за того, — хладнокровно сказал Джорно, — что мой отец окажется жутким скрытым головорезом, который расчленит нас и закопает в лесу, чтобы мы не могли даже в перспективе раскрыть кому-то его личность.

— Ты чё, смеёшься?

— Мне не смешно, — припечатал Джорно, нажимая кнопку повторно.

— Может, его просто дома нет, — предположил Миста.

Они стояли ещё полминуты в тишине, затем Джорно позвонил в третий раз. Миста открыл рот, чтобы предложить приехать завтра, а сейчас пойти к Буччеллати и опрокинуть по стопке с ним и его хахалем, но вдруг за воротами послышались тяжёлые шаги. Джорно ощутимо напрягся, хотя его лицо было непроницаемым.

Незнакомый мужской голос осведомился:

— Кто там?

Джорно задержал дыхание на секунду, а после выпалил слишком резко:

— Меня зовут Джорно Джованна, и я пришёл к Дио Брандо. Это вы?

Миста следил за воротами и всем забором. Отсюда не было видно входной двери дома.

— Нет его, — сухо бросили по ту сторону.

— А когда будет? — мгновенно спросил Джорно.

— Нет его, — настойчиво повторили из-за ворот. — Уходите.

— Мне нужен Дио Брандо. Если вы не он, то кто? Его родственник? Друг? Прислуга?

От эмоций Джорно высвободил руку и шагнул вперёд, как будто забор мог пригнуться к земле пред его силой воли.

— Это не твоё дело, пацан, — всё так же непробиваемо ответствовали оттуда. — Иди отсюда по-хорошему. Нарвёшься же.

Джорно нахмурился и выдохнул. Крылья его носа трепетали. За воротами снова послышались было шаги, только в обратную сторону.

— Я сын Дио Брандо! — сказал он громче, чем было нужно, и даже Миста вздрогнул. — Позовите его, пожалуйста, или скажите, когда он будет.

Была секунда паузы.

— Чего? — посуровел голос, усилившись так, словно его обладатель вернулся к воротам. — Что ты мелешь, мальчик?

— Ты что, тупой? — внезапно встрял Миста, заставив Джорно посмотреть на него широко распахнутыми глазами. — Он же сказал, что сын этого сраного Дио Брандо и хочет увидеться с папашей. Если этот мудак не хочет видеть сына, пусть так и скажет, а не прячется, как тряпка, за двухметровым забором. Он уйдёт, если папка даст ему понять, что ему тут не рады.

Джорно сжал губы. За воротами долго молчали. Они услышали бормотание этого же голоса, уже отдалившегося, как будто он с кем-то шушукался. А потом ничего не было. Миста прислонился ухом к забору и прислушивался, но звуков не раздавалось.

— Жор, а может, нахуй этого козла? По ходу, это он и был, поэтому слился.

Джорно упрямо смотрел на ворота.

— Спасибо, Миста, — сказал он вдруг очень серьёзно и без иронии. — Не думал, что с едва знакомым человеком я найду общий язык быстрее, чем с роднёй.

— Мда, — Миста одновременно смущённо и озадаченно почесал затылок. — Ну, общий язык-то мы нашли в прямом смысле.

На губах Джорно появилась улыбка.

В это время замок на воротах заскрипел, защёлкал и открылся с характерным звуком. Миста от неожиданности попятился назад и оказался чуть позади Джорно.

К ним вышел молодой мужчина огромного роста. Его широкие плечи визуально выглядели ещё больше из-за того, как плавно его грудная клетка переходила в тонкую талию и узкий таз. Как будто когда его создавали, чья-то рука одним неотрывным движением провела и сформировала эти изгибы. Он был в чёрной рубашке, расстёгнутой так, что виднелись его ключицы, но Миста подозревал, что, судя по тому, как ткань обтягивала его тело, она просто не сходилась на груди.

— Это я, Дио. Что вам надо?

Это был не тот мужчина, что разговаривал с ними из-за ворот. Его голос был певучим, словно бы мурлыкающим. Из-за формы ярких чёрных бровей с высоко поднятыми внешними уголками его взгляд приобретал то ли коварное, то ли злобное выражение. Когда он мимолётно посмотрел на Мисту, того как кипятком обдало.

— Меня зовут Джорно, — представился он уже как-то не слишком уверенно.

Миста взглядом просканировал его отца с ног до головы и чуть отошёл назад, отвернувшись, якобы это было не его дело, и пробормотав про себя: «Хорошо, хорошо…»

— Вы слышали, что я говорил тому человеку? — спросил Джорно, всеми силами стараясь не терять решительность от его жгучего, пристального взора. Он чувствовал себя маленьким во всех смыслах.

— Слышал. Ты мой сын.

Его слова сыпались, как град. Джорно спасло только то, что он был готов к холодности. Он бы больше растерялся, если бы отец принял его с распростёртыми объятиями.

— Не верите или просто не хотите меня видеть?

Уголок рта Джорно поднялся, обнажая часть зубов. Миста только что обнаружил, какие у него крупные клыки и как они негармонично и некрасиво выглядят на фоне остального ровного ряда зубов.

— Что даст тебе мой ответ? — высокомерно спросил Дио, складывая руки на груди. Миста удивился, что он может это делать, учитывая объём его грудной клетки и бицепсов.

— Ничего. Он будет бесполезным. Дело не в ответе, а в вопросе.

Мужчина прищурился с подозрением. Миста не мог смотреть на него в открытую и смотрел исподтишка, одновременно ужасаясь и любуясь. В жизни он выглядел совсем не так, как на том снимке.

— У тебя проблемы? — вдруг спросил Дио.

— Нет, — Джорно покачал головой. — Почему я обязательно должен был прийти из-за того, что мне что-то надо?

— Я не вижу никаких других причин, кроме практической выгоды.

— Если вы чего-то не видите, это не значит, что этого нет.

Миста взглянул на Джорно, не зная, как выразить существующими словами, что он к нему испытывает. Этот парень был харизматичным лжецом и сострадательным преступником, но у Мисты было ощущение, что в первую очередь Джорно врал сам себе.

— Послушай, Джорно, у меня сейчас нет времени на семейные беседы, — высказал Дио с явным снисхождением. — Я не буду лгать, но ты не объявлялся пятнадцать лет, и я бы совершенно спокойно прожил без тебя ещё столько же.

Миста нахмурился.

— Я это знаю, — отозвался Джорно. — Я бы поступил так же. Когда живёшь в достатке и дышишь собственными амбициями, нет никакого дела до других. Я отлично понимаю позицию думать о своём благополучии в первую очередь.

Его рука описала в воздухе какой-то жест. На лице Дио запечатлелось неоднозначное выражение, но это было уже не то холодное пренебрежение. Это была смесь удивления и узнавания, как когда встречаешь на улице старого знакомого.

— Так что ты конкретно хочешь? Не может быть такого, чтобы ты явился ко мне постоять под дверью.

Миста с волнением ждал, что Джорно скажет.

Джорно повернулся к нему и сказал:

— Миста, я не хочу тебя задерживать, так что можешь вернуться к Буччеллати. Я приду чуть позже.

Миста опешил, не в силах ни возразить, ни согласиться. Это было высказано не как предложение, а как настойчивая просьба. Дио красноречиво хмыкнул, не глядя на него, как будто он был декорацией, не имеющей собственной воли. Джорно смягчил свой тон улыбкой и одними губами беззвучно проговорил: «Всё хорошо». Тогда Миста, колебаясь некоторое время, пожал плечами и развернулся, чтобы молча уйти. Джорно полегчало от того, что в его взгляде явно не было обиды или ещё чего. Он понял его.

— Это была твоя группа поддержки? — вопросил Дио иронично-издевательским тоном, и Джорно начинало казаться, что это его типичная манера общения, а не поведение в конкретной ситуации.

— И да, и нет. Я ему многим обязан, и не мог просто так выгнать.

— Слишком сентиментально для такого, как ты.

Джорно встрепенулся.

— Для такого, как я? Что ты имеешь в виду? Ты меня вообще не знаешь, мы же никогда не общались.

Брови Дио наконец-то перестали хмуриться и отодвинулись от переносицы.

— Возможно, это потому что ты мой сын.

— Правда? — сделал удивлённый вид Джорно. — Теперь ты с охотой это признаёшь. Весьма странно. Если бы мама не рассказывала о твоём характере, я бы сгоряча решил, что ты интересовался тем, как идёт моя жизнь.

Дио ответил слишком быстро.

— У меня полно забот и без тебя. Я уже говорил, что у меня нет времени на семейные беседы и, тем более, нянчиться с детьми, — он сделал паузу и, вспомнив что-то, вновь помрачнел. — Так зачем ты отыскал меня?

Джорно смотрел на него спокойно, почти умиротворённо. Обычно этот его взгляд заставлял людей нервничать и думать, что они что-то упустили, но Дио был слишком невосприимчив к такому.

— Мне просто было интересно, как выглядит мой родной отец и что он из себя представляет. Вот и всё.

Он поймал себя на мысли, что не может определить папин возраст. Вообще. Он бы дал ему от двадцати пяти до сорока, и этот огромный разброс возникал из-за мелочей в его внешности. У Дио была наружность пылкого юноши и глаза обозлённого и ожесточённого старика.

— И как? Тебе это что-то дало? — скептически изогнул он бровь.

— Конечно, дало. Я не делаю потенциально бесполезных вещей, пап.

Джорно осёкся, потому что последнее слово вырвалось у него случайно. В мыслях он всегда говорил «папа» или «отец», поэтому неосознанно произнёс его вслух. Дио среагировал моментально.

— Не называй меня так, — скривился он. — Лучше по имени.

— Как скажешь, — устало вздохнул Джорно. На самом деле он не знал, о чём ещё говорить с этим человеком, которого видел впервые в жизни. На первый взгляд, у них не было вообще ничего общего. Мало того, общение было односторонним. Даже если Джорно поддерживал бы разговор изо всех сил, то натыкался бы на стену. С таким же успехом он мог пристать к прохожему на улице. А надо ли пытаться и стоят ли того его маленькие планы — он уже сомневался.

— Я был катастрофически занят, пока ты не ворвался, — внезапно сообщил Дио. — Если это всё, то позволь мне продолжить заниматься своими делами.

Плечи Джорно опустились, но он сохранял кроткий вид.

— Конечно, Дио.

Он сделал акцент на имени. Тот собрался развернуться, но остановился, как будто передумал, и взглянул на двор собственного дома перед тем, как шагнуть за ворота.

— Если не лень шататься без дела, то в четверг в это же время я буду занят работой не так сильно. Но лучше бы нашёл себе занятие.

— По… — выговорил Джорно и закончил, когда ворота перед его носом захлопнулись, — ка…

Он стоял, как дурак, и смотрел на них остекленевшими глазами, ничего не понимая. Он чувствовал себя так, словно на него вылили ведро помоев, а потом заботливо вытерли лицо влажной салфеткой. Джорно запутался во времени и не знал, сколько стоял так, однако очнуться его заставил собачий лай с другого участка.

Пробурчав что-то себе под нос, Джорно засунул руки в карманы и торопливым шагом направился в противоположную сторону, точно его спугнуло нечто опасное. Он в прямом смысле ни о чём не думал: не анализировал свои возможности на дальнейшую связь с отцом, не переваривал сказанные им слова, не расстраивался, не радовался. У него просто ничего не было. Его голова была пуста, как после перезагрузки.

Толкая ворота дома Буччеллати, Джорно сделал себе мысленную заметку как-нибудь сказать Мисте, что его любимые цветы — розы, а любимый шоколад — белый.