1

Джорно разбудил солнечный свет, который не могли сдержать даже шторы, и запах чего-то жареного с кухни. Он натянул плед на голову, закрывая лицо и прислушиваясь к звукам, так и не сумев разлепить глаза. Гремела посуда и радио тянуло сопливую «Батарейку». Слышался голос Мисты, подпевающий словам. Джорно спал в его домашней одежде, до сих пор пахнущей порошком после недавней стирки. Он до последнего хотел заснуть ещё на пару часов, но, не выдержав голодной тошноты и тянущего ощущения в желудке, выпутался из пледа и сел, пытаясь поднять веки.

— Миста, доброе утро, — пробормотал он, протирая глаза.

— А, привет. Я разбудил? — беспечно отозвались с кухни.

— Нет, — тихо буркнул Джорно, сомневаясь, что Миста его услышал, но спросонья он был слишком не в настроении, чтобы заботиться об этом. Он нащупал свой телефон и посмотрел уведомления на экране.

— Тебе в школу не надо? — между делом спросил Миста, снимая с конфорки сковороду.

— Нет, — всё так же себе под нос отвечал Джорно и одновременно листал ленту.

— А как же мамуля? Не волнуется?

Он не понимал, спрашивает ли Миста из-за переживаний или чтобы поддержать разговор. Несмотря на это, Джорно отложил телефон, сильно зажмурился и, закрыв лицо ладонями, в третий раз повторил:

— Нет.

Раздался звук шипящей под ледяной водой раскалённой сковороды. Шаги с кухни перешли в комнату, и Джорно почувствовал, как его обняли и поцеловали в макушку.

— Не злишься за вчерашнее, ковбой? — шутя поинтересовался Миста.

— Ужасная песня, переключи её, — вместо ответа попросил тот.

На самом деле злился. И чем больше Миста к нему прикасался, тем обиднее и больнее становилось.

— Как скажете, господин, — иронично поклонился он, слезая с дивана, и направляясь обратно на кухню. Через пару секунд песня переключилась на что-то другое. — Ты собираешься завтракать, одеваться? Или поедешь в клуб в пижаме?

Джорно отрешённо моргнул.

— В клуб?

Звякнули друг об друга тарелки.

— Да, — протянул Миста так, как будто недоумевал, почему Джорно не в курсе. — Ты вроде собирался с моей подружкой познакомиться, не?

Джорно проверил время на телефоне.

— Так рано?

— Ты не знаешь, что с полудня клуб работает как кафе-ресторан? Там, правда, народу мало.

— Как можно работать с таким графиком? — продолжал докапываться Джорно. — Я имею в виду эту девушку.

— Ну, даже не знаю, — Миста вышел в дверной проём и возвёл глаза к потолку. — Когда я ещё учился в колледже, то подрабатывал на баре по восемнадцать часов в сутки и не выёбывался. Может быть, ей тоже сильно нужны деньги. Или тебе это неведомо, золотой мальчик?

Между бровей Джорно пролегли две глубокие морщинки. Миста обошёл диван, по пути пиная разбросанные вещи.

— И знаешь, днём меньше шансов наткнуться на неприятности. Ты всё-таки ищешь владельца этого клуба, а он может не хотеть быть обнаруженным.

— Миста, — прервал его Джорно, — тебе разве не надо на работу?

Тот остановился рядом с ним, встав одним коленом на обивку дивана. Он не ожидал этого вопроса.

— Я утром позвонил сменщице и сказал, что с бодуна не смогу даже выползти из хаты. В сущности, я почти не соврал.

Миста дотронулся до потерявших укладку волос Джорно и пропустил их сквозь пальцы. Распущенные и ненакрученные, они были такими длинными, почти до лопаток. Джорно смягчился из-за того, что был небезразличен ему настолько, что он тратил на него своё время, и подался к руке Мисты. Его кожа была тёплой и шершавой.

— Ладно, поехали, — сдался Джорно.

— Ага, только сначала пожрём по-человечески, а то мне остопиздело зарабатывать язву. Дуй на кухню.

Ласковые поглаживания по щеке сменились на лёгкий шлепок, сопровождающийся смехом Мисты, который развернулся и скрылся на кухне, пока Джорно провожал его мстительным взглядом.

Пока они собирались, Миста по просьбе рассказал всё, что знает и слышал об этом «The World» и его хозяине. Выходило, на самом деле, немного. И ходил он туда не так уж и часто — не особо ему нравилось это место. Была у него какая-то гнетущая атмосфера, как будто он там лишний, как будто там место только для особых людей.

Перед самым выходом они заспорили, на чём поедут. Причём эта мелочь была настолько неожиданной причиной для спора, что оба даже не знали, как аргументировать свою точку зрения. Джорно, заканчивающий плести из своих волос косу, умолял вызвать такси и сказал, что сам за всё заплатит, лишь бы не толкаться в метро. У Мисты не было плойки или чего-то ещё для завивки волос, поэтому его чёлка, оказавшаяся слишком длинной, небрежно спадала по обе стороны от лица и на глаза, из-за чего Джорно вечно убирал её. Мисте нравился его беспорядочный вид. Так он выглядел настоящим, живым.

В такси они сперва не разговаривали. Однако таксист попался молчаливым и Джорно дотронулся до колена Мисты, привлекая внимание и одновременно придвигаясь вплотную.

— Мне удалось выяснить, где папа примерно может жить, — понизил он голос, пока его пальцы то ли неосознанно, то ли дразняще выводили на ноге Мисты хаотичные узоры.

— Насколько примерно? Просто ты мог бы помониторить улицы, если всё равно прогуливаешь школу.

— Не мог бы, — свободной рукой Джорно вытащил из кармана телефон и искал что-то с минуту, прежде чем впихнуть Мисте скриншот с карты. — Видишь весь этот район? Представляешь, каких он размеров в реальности? Не думай, что я не просчитал этот вариант. Вообще-то я даже побывал там и убедился, что с таким успехом могу… Не знаю, искать иголку в стоге сена.

— Да всем известно, что сено надо сжечь, — вставил Миста.

— Знал бы как — уже давно сжёг бы, — тонко улыбнулся Джорно. — Поэтому я ищу другие зацепки.

— Стой, это же… Бля, у моего друга там дом.

Миста в неверии смотрел на скрин и на подписи на карте. В топографии он был плох и дом Буччеллати найти не смог, но был уверен.

— Правда? — оторопел Джорно.

— Да! Блин, ты его помнить должен. Вы встретились у меня на работе.

— Буччеллати?

Наступила короткая пауза, в течение которой Миста недоумевающе пялился на Джорно.

— Вы разве познакомились тогда? — наконец озвучил он то, что его удивило.

— Нет. Но ты обратился к нему так.

Миста крепко задумался, а потом едва ли не возмутился:

— Блять? Я назвал его фамилию, максимум, один раз! Как ты вообще запомнил? Тут пока сериал смотришь, имя главного героя запоминаешь полсезона, блин, а ты с первого раза расслышал и держал в памяти?

— Ничего я не держал, — возразил Джорно. — Но и на память не жалуюсь.

Миста недоверчиво смотрел на него несколько секунд. Ладонь Джорно так удобно лежала на внутренней стороне его бедра и грела кожу своим теплом даже через слой ткани, что Миста не мог — не хотел — убирать его руку.

— Твои знакомые оказываются в очень нужных для меня местах, — заявил Джорно.

— А что ты собираешься делать? Расспрашивать Буччеллати?

— Почему нет?

— Да не «нет», а просто… — заколебался Миста. — Чёрт, ладно. Но если мне удастся вас между делом познакомить, — а это дело не из лёгких, — то ты должен быть с ним абсолютно честным. Я сейчас не шучу. Он… эм, знает, как определить, что человек врёт, а ложь не любит.

— Никто не любит ложь, — ухмыльнулся Джорно.

— Ты мне зубы не заговаривай.

— Да понял я, Миста.

Джорно поцеловал его в плечо, и тот в ужасе покосился на таксиста. Он, скорее всего, не заметил.

— Почему познакомить нас трудно? — зацепился за слово Джорно. Миста опять замялся.

— Ну, понимаешь, он не хрен с горы, а взрослый занятой чувак. Если я просто приведу тебя к нему, то это будет… Не знаю.

— Неуместно? — подсказал Джорно.

— Типа того. Нужен предлог. Подойдёшь к нему просто так с вопросами — не просто пошлёт, а все мозги выдрочит.

Миста мысленно прикинул, не слишком ли демонизировал Буччеллати, но, судя по всему, Джорно не особо испугался.

— Ты поможешь мне?

Он посмотрел на Мисту таким взглядом, что тот готов был сделать буквально что угодно, но сильно сопротивлялся этому порыву, умоляя себя думать той головой, которая наверху, а не в штанах. В итоге он ограничился сухим:

— Я сделаю всё, что в моих силах.

По-прежнему глядя на него, Джорно никак не изменился в лице и нашёл руку Мисты, ненавязчивым движением скользнув по его открытой ладони и переплетя их пальцы.

Днём клуб выглядел спящим. В полутёмном зале были заняты всего несколько столиков, а на сцене выступала никому неизвестная певица. Из-за мрака, иногда прерывающегося неоновыми искусственными всполохами и светом от софитов, Джорно даже не видел лиц присутствующих. Миста схватил его запястье и потянул в сторону бара.

— Мэрайя! — громко окликнул он, привлекая внимание.

За стойкой стояла стройная мулатка с пепельными волосами. Когда она обернулась, Джорно увидел в её губах тлеющую сигарету, а взгляд у неё был словно бы вечно уставший.

— Ты опять, Миста? — сказала она равнодушно.

— Знаешь, как поётся? «Пей, себя не жалей-лей-лей», — уклонился он от ответа и легко запрыгнул на высокий барный стул, подогнув под себя ногу. — Кстати, это мой друг Джорно.

— Привет. Мэрайя, я правильно услышал?

Мэрайя медленно перевела взгляд и слегка подняла одну бровь. Миста посмотрел на него и закатил глаза: улыбкой Джорно можно было хоть дороги освещать.

— Дай мне чем-нибудь догнаться, — прервал Миста их переглядки и сделал вид, что заинтересован дальним столиком. — О, кто это там? Хол Хорс, что ли?

— Да, — Мэрайя стрельнула туда глазами, наливая тёмный ром в длинный бокал. — И тот мужик, с которым ты вчера обжимался. Забыла его кликуху.

— Странно, я думал, что обжимался только с неодушевлёнными предметами, — беззаботно пожал плечами Миста, забирая бокал едва ли не из-под льющегося рома. — Ладно, пойду поздороваюсь.

Как бы случайно толкнув Джорно плечом, он ушёл в другой конец зала, по дороге отпивая из бокала. Пусть сам разбирается и пытается выведать что-то у Мэрайи. Учитывая её стервозный характер, это будет почти невозможно.

2

— Это куда ты её выносишь?

Фуго отпирал дверь квартиры, когда из соседней вышел сосед, нагруженный пакетами с мусором и с гитарой подмышкой. Она была без чехла, поэтому он обратил на это внимание.

— Да на мусорку, — ответствовал сосед. — Я купил новую, а эту даже не продашь — она никакая.

— Почему? — спросил Фуго, не глядя на него и вытаскивая ключ из скважины.

— Звук, — мужчина поставил и пакеты, и инструмент на пол, прислонив к стене, чтобы запереть замок. — Струны сильно дребезжат.

— Так её можно починить, — хмыкнул Фуго, раскрывая дверь.

— Ага, и мне ремонт обойдётся дороже, чем сама эта дура. Вот так всегда, когда решаешь сэкономить и купить подешевле. Говно, одним словом. Теперь прикупил нормальную, хорошую.

— А сам?

— Что сам? Чинить? Знал бы как — уже давно открыл свою мастерскую для подработки.

— Делов-то, — надменно усмехнулся Фуго, уже собираясь войти, но вдруг сосед словно вызов ему бросил:

— Слышишь, бери и почини. Починишь — оставь у себя, не починишь — я хоть поржу над тобой.

Фуго взглянул на него через плечо. Сосед явно ожидал что-то вроде «Больно надо» или «Зачем мне это?» и был готов к остроумному ответу, но Фуго, скользнув взглядом по инструменту и задумавшись о чём-то на несколько секунд, заявил:

— Согласен.

Сосед раскрыл рот, когда он бережно поднял гитару за гриф, а потом пришёл в себя и добавил уже с долей уважения:

— Только потом продемонстрируй.

— Обязательно.

Пока Фуго занимался своими делами, он думал о том, что произошло в школе, и с удивлением осознавал, что ему вообще всё равно в том смысле, что он не испытывал никаких угрызений совести, пускай Наранча его ученик. Зато всё встало на свои места.

Он вернулся к оставленной в прихожей гитаре чуть позже. Осмотрел её на наличие возможных повреждений. У неё не было специального стержня, который просто можно было отрегулировать до нужной высоты, чтобы струны звучали нормально — действительно самый дешёвый вариант. Что ж, скупой платит дважды, а Фуго принёс инструмент в гостиную, положил на стол и отправился рыться в кладовке в поисках чего-нибудь подручного, чтобы можно было исправить ситуацию.

Спустя полтора часа в гостиной были разбросаны куски наждачки, напильник и бруски, а стол, на котором лежала гитара, был засыпан слоем древесной пыли. Когда Фуго надел струны обратно и проверил, дребезжат ли они, он ничего не услышал. Звук как звук, хотя судить он о нём не брался, потому что единственные его познания в музыке были в армии, когда они, зажав два аккорда, орали какие-то матерные солдатские песни. Фуго пошёл на кухню, заварил кофе, не выпил его, оставил на подоконнике, походил вокруг стола с инструментом и со вздохом взял телефон.

— Ты где? — спросил он после «алё».

В трубке на мгновение зависли.

— В… Я гуляю, — ответил наконец Наранча. Фуго закатил глаза, прекрасно понимая, что опять где-то шляется и ищет неприятности на свою задницу.

— Можешь зайти ко мне?

— А что такое? — насторожился Наранча. Они весь первый урок, который у Фуго был окном, проговорили обо всём на свете, и он не заметил ничего необычного, поэтому недоумевал.

— Покажу кое-что. Давай.

Он сбросил вызов, не позволяя Наранче в сомнениях мычать и мямлить ему в ухо. Так как в гостиной был ужасный срач, Фуго нехотя стал убираться, пусть даже Наранче было наплевать на чистоту. По сравнению с теми местами, из которых его доставали — в том числе и Абаккио, — квартира в теперешнем состоянии была дворцом. Фуго побросал весь мусор в кладовку, как обычно уповая на то, что потом разберёт всё. По возрасту — нет, а вот по состоянию души он уже сильно хотел свой собственный гараж, куда можно было отнести что угодно. Когда на глаза попалась полная кружка с холодным кофе, он подумал, что надо её помыть, но в дверь позвонили. Фуго выдохнул, как перед боевым крещением, и пошёл открывать.

Наранча был без видимых следов драки или ещё чего (учитывая что однажды он свалился в котлован на стройке, по которой они лазили вместе с дружками), поэтому Фуго немного расслабился. Он не любил, когда Наранча ходил где-то без его ведома.

— Проходи, — сказал Фуго и сразу направился вглубь квартиры, чтобы на всякий случай не стеснять его.

Он помыл кружку от кофе, пока Наранча скинул обувь и пришёл к нему, плюхнувшись на стул. Он чувствовал себя в его квартире роднее и непринуждённее, чем в своём доме.

— Что там у вас? — спросил Наранча, болтая ногами.

Фуго запихнул кружку в сушилку и сказал:

— Давай вне школы ты со мной на «ты».

Он сходил в гостиную, пока Наранча сидел как оглушённый, и вернулся с гитарой, держа её на руках, как потерявшую сознание девушку.

— Я немного подточил ей лады, но не знаю, — засомневался Фуго, критически оглядывая гриф. — Как она тебе?

У Наранчи глаза полезли на лоб. Он, очевидно, не понимал намёка и просто таращился на неё, хлопая ресницами.

— Она мне не нужна, кстати. Можешь забрать, — Фуго немного вытянул руки, насколько мог.

— В смысле? — ожил Наранча.

— Что «в смысле»?

— Навсегда?

— Я же сказал, она мне не нужна, — повторил Фуго с раздражёнными нотками, смешивающимися со смущением.

Наранча неуверенно забрал у него гитару. Освобождённый от своего груза Фуго протиснулся между столом и холодильником, спрашивая на ходу:

— Сделать тебе что-нибудь?

Сам он, например, всё-таки хотел кофе.

— Спасибо, Фуго.

Ему понадобилось пару секунд, чтобы понять, что Наранча имеет в виду гитару. Он сидел с ней на коленях, как с самой хрупкой вещью в мире.

— Не за что, — небрежно отмахнулся Фуго, как будто и не возился с ней столько времени. — Она мне досталась случайно и бесплатно. Сосед не мог элементарную вещь подкорректировать и собрался выкинуть. Так сделать тебе что-нибудь? Ты ел вообще?

— Да, — рассеянно ответил Наранча, и Фуго, так и не получив конкретный ответ, тяжело вздохнул, забирая из сушилки джезву.

3

У Буччеллати было слишком много забот, чтобы помнить о каком-то случайно встретившемся мальчишке, но после встречи с тем парнем на работе Мисты что-то неприятное гложило его изнутри. Он не так часто об этом задумывался, а когда задумывался, то почти мгновенно отвлекался на что-то другое, не успев развить мысль. Сейчас, например, его отвлёк приезд Абаккио.

Он стоял на пороге и держал в поднятой руке визитку Буччеллати, которую тот, предварительно приписав ещё и свой домашний адрес, аккуратно подсунул ему.

— Спасибо, — сказал Абаккио, опуская руку, — но мог бы просто продиктовать.

— Я думаю, все мои контактные данные тебе ещё не раз пригодятся, — улыбнулся тот в ответ. — Заходи.

Абаккио во второй раз оказался в этом доме. И понятия не имел, где искать свой телефон, потому что мог забросить его куда угодно. Быть может, вообще потерял по дороге.

В спальне Буччеллати играл уже секунд десять рингтон его собственного телефона и, извинившись, он оставил Абаккио одного, метнувшись в комнату. Он добежал до неё ещё до того, как вызов сбросили. Вставая на колени рядом с прикроватной тумбочкой, чтобы не пережать провод от зарядки, Буччеллати ответил, даже не прочитав название контакта.

— Да, я слушаю.

На фоне играла музыка. Буччеллати сразу смекнул, что это Миста — никто больше из его знакомых не веселился двадцать четыре на семь. Единственное, что менялось, это жанры, в зависимости от того, где Миста находился.

— Это хорошо, что ты слушаешь, — голос подтвердил его догадки. — Буччи, у меня к тебе просьба. Как к другу для друга.

Буччеллати стрельнул глазами в сторону двери.

— Сейчас не могу. Если не что-то срочное…

— Нет, конечно, — перебил его Миста. — Последнее, чего я желаю, это помешать вашему долгожданному соитию.

— Что?! — возмутился Буччеллати и, спохватившись, понизил громкость. — Вот с чего ты, скажи на милость, взял? Как будто у меня больше никаких дел не может быть!

Короткий миг промедления в трубке сменился на звук приглушённого смешка.

— Ясно, — отступил Миста с таким явным подтекстом, что Буччеллати это разозлило ещё больше, чем сам факт того, что его так легко увидели насквозь. — Послушай, помнишь того пацана из моего магазина?

Опять. Буччеллати застыл, анализируя, что его волнует. Он готов был поклясться, что видел раньше либо его, либо кого-то очень похожего на него, и это не давало покоя.

— Приём-приём, как слышно?

— Да, — очнулся Буччеллати. — И?

— Ты не будешь против как-нибудь поговорить с ним?

— Зачем? О чём?

— Он хочет спросить тебя, видел ли ты одного человека, — спокойно объяснил Миста, а на заднем фоне кто-то позвал его по имени. — Потому что вы с этим чуваком живёте в одном районе и могли пересекаться.

— Что за человек? — заподозревал Буччеллати сходу, нахмурив брови. — Зачем он нужен этому парню?

Миста молчал доли секунды, но это чувствовалось.

— Только, если что, не говори, что я рассказал, окей? Батю своего ищет. Бросил он его с матерью, и пацан хочет с ним встретиться и хоть в глаза посмотреть.

Буччеллати что-то покоробило в его словах, но, с одной стороны, он вроде не врал. Возможно, просто дурачился и ёрничал, как всегда. Он сомневался, и Миста это ощущал.

— Эй, ну не будь говнюком, ладно? Я знаю, что ты добрый и просто с незнакомцами ведёшь себя как змея, а это ведь мой друг.

— Миста, а может, потом обсудим это? — попробовал уйти от темы Буччеллати, опираясь локтями на тумбочку.

— Нет, ну пожалуйста! Ответь сейчас. Мне надо знать.

— У меня редко бывает свободное время, — уклонился Буччеллати. — Особенно на твоих друзей.

— А мы не торопим! На крайняк, я самолично к тебе в твою обитель детских мучений и страданий приду, умолять буду, кланяться лбом об пол!

— Миста…

— Представь, как ты улучшишь жизнь ребёнку?! Ты же любишь детей! Даже если они выглядят взрослее тебя самого.

— Ми…

— Буччеллати, век тебе буду должен.

Буччеллати закрыл глаза и досчитал до десяти, пока он продолжал трещать без остановки.

— Миста, остановись, — сказал он. — Ладно, я согласен. Об остальном поговорим позже.

— А ты боялась — даже юбка не помялась, — самодовольно ухмыльнулся тот в трубке. — Спасибо от души.

— Да пожалуйста. Давай уже до свидания, а? Честно, я тут пока стою разговариваю, у меня все колени затекли.

— Конечно-конечно. Тебе, наверное, сегодня ещё долго стоять на коленях, удачи, до звонка! — быстро протараторил Миста и сбросил вызов прежде, чем Буччеллати с пылающими от злости щеками успел сказать ему, что он сволочь.

Индикатор заряда показывал восемьдесят процентов. Буччеллати отключил телефон, чтобы от него все отстали, и вернулся в гостиную. К его удивлению, Абаккио расслабленно расселся на диване, откинувшись на спинку и положив на неё руку, а другой держа… свой телефон. Буччеллати вдруг захотелось сесть рядышком с ним, но он мог только завороженно смотреть, как красиво заправлены его белые волосы за ухо и как его глаза невероятного цвета устремлены вниз из-под полуприкрытых век и длинных ресниц.

— Где он был? — наконец прервал тишину Буччеллати.

— Между складок дивана, — сразу откликнулся Абаккио, не отрываясь от телефона.

— Быстро нашёл.

— Случайно. Я просто неудачно сел и, когда мне в задницу упёрлось что-то твёрдое, у меня возникли вопросы.

— Не сломал?

Буччеллати неторопливо приблизился к нему и сел на край дивана, на таком расстоянии от Абаккио, что между ними мог поместиться ещё один человек.

— Трещиной больше, трещиной меньше, — пожал тот плечами и долго нажал на кнопку питания. Всё равно аккумулятор был почти на нуле и горел красным. — Как там твоя девчонка?

Буччеллати показалось, что он спрашивает из вежливости, но ему всё равно было приятно.

— Не разговаривает со мной. Обиделась, — улыбнулся он как-то сконфуженно.

— На обиженных воду возят.

— Просто надеюсь, потом она поймёт, что зла я ей не желал.

Он замолчал, думая, что ему не стоит грузить Абаккио этими проблемами. Но следующий его вопрос заставил Буччеллати забыть, как дышать:

— Ты хочешь своих детей в будущем?

Он уставился на Абаккио, как будто он спросил у него что-то из области ядерной физики или ещё чего, что Буччеллати определённо не мог знать. Вдобавок, Леоне вскинул голову и посмотрел на него, заставляя мысли исчезнуть и оставить после себя пустоту. Буччеллати понял, что сидит с отвисшей челюстью, а сказать ничего не может.

— Леоне… — произнёс он, чтобы хоть что-то сказать.

Тот не желал ему помогать и продолжал смотреть, не дрогнув ни единым мускулом на лице.

— Леоне, к чему ты вообще спрашиваешь? — растерялся Буччеллати.

— Я объясню, — сказал Абаккио, отводя глаза и переставая мучить его своим взглядом. — Мы как раз в таком возрасте, когда люди женятся и заводят детей. Бывшие одноклассники, кого ни спрошу, все в ипотеках и пелёнках. Я-то для себя решил, что не хочу детей — я их не то чтобы не люблю, а, скорее, отношусь нейтрально до тех пор, пока они где-то на расстоянии и не орут. Мне это не нужно. Я и одиночество переживу. А ты?

Буччеллати широко раскрыл глаза и сделал вдох, прикидывая, что ответить, но Абаккио спас его тем, что продолжил:

— Давай начистоту: я не могу гарантировать тебе, что у нас будет любовь до гроба. Если только кто-то из нас не умрёт завтра. Если случится так, что мы будем долго встречаться, а потом расстанемся, то ты потеряешь время на меня и не сможешь вернуть его. Будет поздно. Мне, повторюсь, будет плевать, сколько мне лет — для меня ничего не потеряно, потому что мне нечего терять.

Он сидел в такой вольготной позе, словно не говорил о чём-то серьёзном и в какой-то степени тяжёлом, а отдыхал в лаундже, пока за стенами, в соседнем помещении, кипела неведомая ему суматоха. Буччеллати удивляло то, что Абаккио подходит к их отношениям без романтики, с прагматичным расчётом, но, с одной стороны, он заботился о нём и о его будущем. Буччеллати не смог сдержать улыбку.

— Леоне, — сказал он терпеливо, — даже если мне будет сорок и нагрянет ранняя импотенция, я в случае чего смогу усыновить или удочерить кого-то, потому что у меня, с точки зрения требований к усыновителям, идеальная кандидатура. Кроме отсутствия брака с женщиной, разумеется. Нашёл из-за чего переживать.

Абаккио немного изменился в лице.

— Как хочешь, — он сделал вид, что в независимости от ответа Буччеллати, ему было бы всё равно. — Дело твоё.

Буччеллати придвинулся к нему и положил голову на плечо. Абаккио застыл и напрягся всем телом, словно боясь прогнать его.

4

Джорно разговаривал по телефону, стоя недалеко от входа в клуб. Когда оттуда вывалился уже поддатый Миста, принявшийся было ворковать с охранником на фейс-контроле, Джорно свистнул ему, чтобы привлечь внимание, а сам извинился перед собеседником и распрощался к тому моменту, как Миста подошёл к нему, перекинув руку через плечи, навалился, как будто не мог стоять на ногах. Джорно, не ожидающий подвоха, чуть не рухнул на землю.

— Миста! — возмутился он. Людей вокруг было немного — в основном, проезжающие автомобили, — но ему всё равно было неловко.

— Хуиста. Не ворчи, я еле отбился от этого… блять, не спросил, как его зовут.

— Ну конечно, тебе, я смотрю, нравится внимание всяких едва знакомых мужиков, которым только всласть тебя облапать, — высокомерно изрёк Джорно, пряча телефон в карман.

— О, господи, это что? Звуки ревности?

Миста захохотал и полез целоваться. Джорно не успел уклониться и сумел только возмущённо мычать ему в губы, пытаясь выпутаться из хватки. Периферийным зрением он заметил, что перекуривающие охранники косятся на них со снисхождением. И не такое видали в этом клубе, наверное. Когда Миста со скабрёзной ухмылочкой отстал от него, Джорно выглядел подобно оскорблённой невинности.

— Миста, — он убрал его руку со своих плеч, — ты придурок. Не лезь ко мне на людях. И присмотри себе намордник, чтобы купировать поступление алкоголя в твой желудок.

— Ты думаешь, я не волью его другим способом? Вызов принят.

— Не надо, — Джорно устало потёр переносицу. — Пошли отойдём, где нет людей.

Он потянул его за рукав свитера, и Миста поддался послушнее, чем он думал.

— Я раньше всё думал, почему мой папа так тщательно маскируется, — начал Джорно, пока они шли. — Ну, прямой тому пример, что я не нашёл о нём почти никаких данных. Его фотографий нет в общем доступе, его нет в соцсетях. Теперь всё немного объяснилось.

Они остановились в той самой подворотне, в которой разговаривали вчера. Она постепенно обретала некую романтику в глазах Джорно.

— Стоп, ты что, раскрутил Мэрайю? — обомлел Миста.

— Было бы что раскручивать, — усмехнулся Джорно так самодовольно, что ему захотелось стереть с лица это горделивое выражение. — Она сказала, что я «красивый, прямо как Дио».

Мисте стало грустно от того, что у него это так не работало. Мэрайя действительно любила симпатичных мужчин, поэтому было не столь удивительно, что она выдала всё Джорно. Он правда был очаровательным. Годик-другой и — Миста был уверен — этот парень вообще превратится в полубога.

— А дальше? — спросил он, игнорируя цитату от Мэрайи.

Джорно прислонился спиной к стене.

— У моего отца были какие-то тёрки с Джотаро Куджо. Не спрашивай, кто это. Впервые услышал. Папа ведёт довольно скрытный образ жизни, но Мэрайя охарактеризовала его как властного и гордого человека, который привык брать всё, что хочет.

— Ой, кого-то мне это напоминает, — съехидничал Миста, но Джорно сделал вид, что не услышал этого. Достав телефон, он разблокировал его и показал фотографию на которой было трое незнакомых мужчин.

— Два с краю это соратники моего папы. Посередине он сам.

Джорно умолчал о том, что Мэрайя показала ему этот снимок мельком и что достал он его с чужого устройства не совсем честным путём. Миста посмотрел на фото, затем на Джорно.

— Вы похожи только цветом волос, — подытожил он. — И не такой уж он и красивый, ты лучше.

— Ты ужасный льстец.

— Нет, правда.

Джорно, улыбаясь, убрал телефон.

— Знаешь, по определённому стечению обстоятельств, — сказал Миста задумчиво, — тот мужик, с которым я вчера обжимался…

— И сегодня, — сварливо перебил Джорно.

— И сегодня, — не стал спорить Миста. — Так вот, это один из парней, который общается с владельцем клуба. В результате своих блядских похождений я повыспрашивал у него пару вещей. В общем, конкретно в этом клубе Дио появляется редко. Заведением руководит от его имени какая-то старая тётка, администрирует и все дела. Если кому-то из его людей надо с ним встретиться, они обычно едут к нему. Куда «к нему» я понятия не имею — на этом моменте мне намекнули, что я охуел с расспросами.

Взгляд Джорно потеплел. Он оторвался от стены и уже сам обнял Мисту за шею со словами:

— Я немного смущён тем, что ты мне так помогаешь. Ты точно не хочешь, чтобы я тебя отблагодарил?

Джорно недвусмысленно прижался к нему так, что их бёдра соприкоснулись. Миста хмыкнул и ответил:

— А знаешь, да. Пожалуй, да.

Была секунда промедления, пока Джорно осознавал и переваривал его ответ. Потом его лицо изменилось от изумления и неожиданности.

— Д-да? Ты что, серьёзно сказал «да»?

— Да, — кивнул Миста и вдруг отцепил от себя его руки, целуя в лоб и говоря: — С тебя ящик пива.

Джорно поражённо вытаращился на него. У него было такое выражение, как будто Миста с размаху ударил его в живот.

— Пошли я провожу тебя до дома, если хочешь, — задорно ухмыльнулся тот, поманив его за собой и выходя из подворотни.

— Я тебя ненавижу, Миста, ты в курсе?

Миста забросал его воздушными поцелуями.

У клуба был припаркован чёрный автомобиль, из которого вышел мужчина в дорогом костюме, разговаривающий по телефону. Миста прошёл мимо него, не обратив внимание. Он думал о многом: например, зачем действительно помогал мальчишке, которого знает дня три. Может, и впрямь пресловутая любовь с первого взгляда? Ему во второй раз захотелось извиниться перед Буччеллати, только на этот раз за то, что высмеивал его «высокие» чувства. Сам-то сейчас не лучше. Нравственность, блять, взыграла.

Миста вспомнил про недавний разговор с Буччеллати. И ещё что забыл сказать Джорно. Тот как раз догнал его, и Миста увидел в его руках чёрный солидный бумажник, в котором парень деловито копался.

— Пошли, — бросил он, не отрываясь от пересчёта бумажных купюр. Его настроение так внезапно переменилось, что Миста засомневался.

— Ты торопишься?

Джорно молчал секунду.

— Нет. Просто идём.

Он взял его под локоть, хотя ещё недавно сам просил не трогать себя на людях. Видимо, сам трогать мог, сколько душе угодно.

— Слушай, Джорно, я позвонил Буччеллати, когда ты болтал с Мэраей. Он согласился с тобой встретиться.

Как только они свернули за угол, Джорно успокоился, отпустил его и пошёл немного медленнее, всё ещё роясь в кошельке.

— Если снова попросишь ящик пива, я убью тебя, — поставил он ультиматум.

— Посадят, как за человека, — предупредил Миста и, видя, как Джорно разглядывает одну из пластиковых карт, поинтересовался в шутку: — Что, не признал свою?

Мельком Миста увидел на кредитке выпуклые серебряные буквы чьих-то имени и фамилии, и они явно принадлежали не Джорно. Миста сложил дважды два.

— Ты спёр кошелёк? — уточнил он ледяным тоном.

— Да, я позаимствовал кошелёк.

Миста был в шоке от того, что он не испытывает абсолютно никаких угрызений совести.

— Твою мать, неужели у того мужика? — прошипел он и теперь уже сам потащил Джорно подальше. — Ты совсем охренел грабить людей средь бела дня? Это как вообще понимать? Тихо спиздил и ушёл — называется нашёл?

— Я, наверное, упал в твоих глазах, — констатировал Джорно и звучало это как «Ой, да подумаешь». Он переложил наличку в один карман, а кошелёк с карточками в другой.

— Да я-то что? Ты смотри, чтобы потом не «упал» на бутылку в полуприседе, когда тебя мусора поймают.

— Ты будешь носить мне передачки? — лукаво улыбнулся Джорно.

— Пошёл в жопу, — отрезал Миста.

Джорно засмеялся, но позже добавил:

— Ты видел этого человека? Конкретно его модель машины стоит несколько миллионов. Его костюм явно на заказ сшит и явно не из дерьма и палок. Его телефон как зарплата моей мамы за пару месяцев. У него есть деньги, понимаешь? Он не обеднеет от потери пятнадцати-двадцати тысяч, а я ещё какое-то время смогу не клянчить у семьи деньги и не сидеть у мамы на шее.

— Скольких-скольких тысяч? — переспросил Миста.

— Да я образно, — смутился Джорно, но по нему было видно, что ни капли не образно, а если и да, то наверняка больше.

— Золотой ты мой, Джорно, солнышко, ты же понимаешь, что с таким «заработком» тебе пизда? — почти взвыл Миста. — И как часто ты так наглеешь?

— Нечасто, — моментально ответил Джорно. — Честное слово. Сам посуди, как можно каждый день обкрадывать какого-нибудь богатого идиота, чтобы тебе везло? Это шанс раз на сто тысяч. Просто дело в том, что я их не упускаю.

Миста не разделял его энтузиазм, но вздохнул и больше ничего не сказал. Они какое-то время шли молча неизвестно куда, пока Джорно не спросил с заметной нерешительностью:

— Можно я приеду к тебе завтра? После работы? Если ты не занят.

К концу его голос стал тихим и неуверенным.

— Я погляжу, моя халупа тебя не отпугнула, — осклабился Миста, засунув руки в карманы. — Тебя мамуля вообще дома видит?

— Иногда матерям наплевать на своих детей, особенно, когда они не успели сделать аборт или им не позволили убеждения и пропаганда.

Миста резко посмотрел на него. Джорно произнёс это слишком обыденно, слишком буднично, как если бы слышал и видел подтверждения этому всю свою жизнь, и Мисте стало не по себе. Он не знал, что ответить, чтобы поддержать его и просто согласился:

— Приходи. Мне никогда не помешает компания.