— Я не понимаю, зачем я здесь, — Сяо пытался стереть усталость с глаз, глядя на ярко-красную вывеску «Шатёр Синьюэ» на здании перед ним. Сзади хлопнула дверца машины, и Чжунли присоединился к нему на тротуаре.
— Всё пройдёт хорошо, — успокоил его Чжунли, поправив манжеты на костюме и галстук. Он помахал водителю на прощание, прежде чем повернуться к Сяо и продолжить. — Мы с Аяксом бывали здесь много раз. Мне кажется, местное меню вполне удовлетворит твой вкус.
Сяо нахмурился, сведя брови:
— Я не о еде беспокоюсь, хотя не могу сказать, что эта рекомендация звучит убедительно. Этот твой друг съест что угодно.
— Не все настолько специфичны в своих кулинарных предпочтениях, насколько ты, — слегка поддразнил его Чжунли, посмеиваясь. Выдержав паузу, он сжал губы и нахмурился. — И Аякс мне не друг. Он мой жених.
Сяо притворился, что не услышал эту поправку.
— Пойдём. Госпожа Нингуан несколько месяцев с нетерпением ждала этого ужина.
А вот и оно. Его главное беспокойство заключалось не в качестве еды, а в том, что Нингуан не умолкала об этом ужине с апреля. Как будто у него и так сейчас недостаточно работы. Сяо стал только мрачнее, когда ему пришлось ослабить воротник своей чёрной рубашки — послеполуденное солнце было необычно жарким для начала сентября, но он бы с радостью променял гнетущую атмосферу, с которой ему предстояло столкнуться внутри, на духоту снаружи. Он уже собирался возразить Чжунли, что Нингуан никогда не предлагала ничего, что подходило бы под описание «пройдёт хорошо», когда тот положил руку ему на спину и быстро завёл внутрь.
Вероятно, это был самый красивый и дорогой ресторан, в которой когда-либо ступала нога Сяо, что на самом деле говорило о многом. В глубине второго этажа ресторана, который был отведён под частные встречи, они обнаружили Нингуан, сидящую за большим круглым столом. Её сияющие светлые волосы идеально сочетались с перламутровой шёлковой скатертью. Идя вслед за Чжунли и провожающим их хозяином ресторана, Сяо увидел, как она крутанула вращающийся поднос так, чтобы чашки только что разлитого чая остановились ровно перед иностранкой, сидящей рядом с ней.
— …Предполагается, что они конкуренты, но Эмбер их большая фанатка. Вы бы видели, как она восхищалась тем фанкамом Ганью с прошлогоднего Teyvat Music Awards… — говорила иностранка.
— Не могу не заметить того же, — ответила Нингуан, улыбаясь той же пластиковой улыбкой, которую она приберегала для инвесторов и деловых партнёров. Той самой, от которой у Сяо сводило внутренности. — Могу вас заверить, никто не стримит клипы Аристотеля так, как это делает Ху Тао. Очень жаль, что госпожа Бэйдоу не смогла присоединиться к нам сегодня вечером, но я уже организовала вашу с ней встречу завтра утром, — продолжила Нингуан, протянув иностранке чашку чая своей рукой в элегантной перчатке. — Мы все очень, очень рады тому, что… Ах, а вот и вы.
Нингуан прервалась, когда Сяо и Чжунли подошли к столу, и они обе с незнакомой ему иностранкой встали со своих мест, чтобы их поприветствовать.
— Это господин Чжунли, вице-президент Jade Chamber Entertainment, специалист в сфере сотрудничества и партнёрства, — произнесла она, пока Чжунли обменивался с женщиной вежливыми кивками и рукопожатиями в знак приветствия. — А это… — Сяо показалось, что он уловил некую предупреждающую нотку во взгляде Нингуан в тот краткий миг, когда она повернулась к нему, но затем её «деловая» улыбка вернулась обратно вместе с обращением к иностранке. — Это Алатус.
— Приятно с вами познакомиться, — улыбнулась иностранка, протягивая руку для рукопожатия. Как и Нингуан, она была высокой, светловолосой и держалась с уверенностью, но взгляд в её голубых глазах был гораздо мягче любого, когда-либо проявлявшегося в красных глазах Нингуан, поэтому она сразу понравилась Сяо гораздо больше — хотя понравиться ему больше, чем Нингуан, на самом деле было не так уж и трудно.
— Эта милая женщина — госпожа Гуннхильдр из Favonius Entertainment, — вежливо представила её Нингуан.
Favonius Entertainment. Сяо прикусил щёки, и всё внутри него наполнилось опасением, когда он попытался вспомнить, что вообще знал о Фавониусе. По его знаниям музыкальной индустрии, они были одной из крупнейших музыкальных компаний в Мондштадте, известной в первую очередь своими айдолами и айдол-группами. Наиболее примечательным из них был невероятно популярный айдол Барбатос, но кроме него были Аристотель, женская группа, которая сейчас была на пике популярности в Лиюэ, а ещё мужская группа… Рыцари? Рыцарство? Что-то про рыцарей. Не то чтобы его вообще интересовали айдолы.
И Нингуан знала это очень, очень хорошо, именно поэтому он до сих пор не понимал, почему из всех людей она хотела видеть именно его на этой встрече с госпожой Гуннхильдр. И никакое из возможных объяснений его не устраивало.
— Пожалуйста, зовите меня Джинн, — настояла Гуннхильдр, когда все заняли свои места. За столом оставалось три свободных места, и чем дольше Сяо смотрел на соседнее, тем больше росло плохое предчувствие внутри него.
Он размешивал сахар в чае, пока Джинн, Нингуан и Чжунли вели вежливую беседу ни о чём. Обязательные для посещения рестораны Лиюэ… Забавные происшествия с их группами… Грядущая свадьба Чжунли («Мои поздравления!»)… И все остальные темы, которые он прослушал. Его веки тяжелели, и он задавался вопросом, как скоро он сможет извиниться и уйти отсюда, не показавшись при этом невежливым. Зимний сезон был на носу, и его агент, Верр Голдет, казалось, нашла ему больше работы, чем когда-либо, а такого рода переговоры и мероприятия для налаживания связей были просто худшим, что Сяо мог себе представить. Не было ничего более утомительного, чем пытаться расположить к себе людей, просто чтобы «наладить связи» (справедливости ради, не то чтобы он хотя бы пытался).
Он подозревал, что основной причиной встречи Нингуан и Джинн Гуннхильдр было налаживание отношений с Favonius Entertainment, чтобы продвинуть женскую группу JCE, DPS, в Мондштадте, — Ганью мельком упоминала что-то такое (он всё ещё не понимал, какое отношение это имеет к нему) — но Нингуан, естественно, не торопилась переходить к основной теме разговора, и Чжунли тоже не особо помогал. Как только они открыли меню, он начал одну из своих длинных лекций об истории и культурном значении хрустящих креветок с картофелем, голубцов с грибами и всех остальных блюд, заказанных Нингуан.
Чжунли… Если бы Сяо не был так ему обязан, он бы вообще не утруждал себя посещением такой унылой встречи.
— Ты сегодня тихий, Алатус, — безрадостно отметила Нингуан (и это звучало подозрительно похоже на угрозу), пока официант собирал их меню и наливал чай. — Тяжёлый день?
— Хм? — подняв голову, Сяо встретился взглядом с тремя парами глаз, внезапно повернувшихся к нему. Кожу неприятно покалывало от внезапного внимания. — Что-то вроде того, — пробормотал он, делая глоток чая, таким образом показывая своё нежелание участвовать в бессмысленном диалоге, в которой Нингуан пыталась его вовлечь. Казалось, она посмотрела на него краем глаза, прежде чем снова вернуться к Джинн.
— Я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете. Были ли какие-то трудности, связанные со сменой часовых поясов?
— Ну конечно. Вы знаете, как это у нас бывает, — ответила Джинн, слегка рассмеявшись. — Я в любом случае не очень много сплю. Барбатос, однако… Его просто вырубило на весь вечер.
— Вижу, он не сильно изменился, — весело заметил Чжунли. — Будет приятно снова встретиться с ним спустя столько лет.
— Кстати об этом, надеюсь, у них не возникло никаких проблем? — Нингуан была предельно вежлива, но Сяо чувствовал, что беспокойство в её голосе было настоящим, что явно не могло предназначаться какому-то случайному айдолу. — Если есть какие-то неполадки с транспортом, возможно, я могла бы вызвать несколько машин?
Джинн в ответ только покачала головой, выглядя слегка смущённой:
— Не беспокойтесь. Мне ужасно жаль, что они так опаздывают…
— Никакого беспокойства. Движение в гавани в такое время всегда ужасное.
— Я получила сообщение от мисс Лизы несколько минут назад. Мне очень жаль, что мы заставили вас столько ждать, они должны прибыть с минуты на минуту.
Всего через несколько мгновений после того, как эти слова слетели с её губ, они услышали приближающиеся со стороны лестницы шаги.
— Хей.
Даже Сяо повернул головой в сторону нового источника голоса. На другом конце зала хозяин ресторана вёл троих новых посетителей в сторону их стола. Впереди шёл высокий, подтянутый мужчина со смуглой кожей с уложенными тёмно-синими волосами. Он выглядел так, будто только что вышел с фотосессии, и, судя по его макияжу, который Сяо смог рассмотреть, когда он подошёл ближе, так и было. За ним следовала высокая, молодая женщина, одетая в фиолетовую блузку и юбку-карандаш, и уже за ней шёл тот, в ком Сяо узнал известного айдола Барбатоса.
Сяо присоединился к остальным, когда Нингуан, Чжунли и Джинн встали, чтобы их поприветствовать. Как он узнал, Кэйа Альберих — так звали высокого мужчину-модель с синими волосами — в самом деле только вернулся со съёмок в качестве нового амбассадора элитного бренда парфюма Scent of Spring. Женщина за ним была его менеджером, Лизой, а вот касательно Барбатоса…
— Я — Нингуан, нынешний генеральный директор JCE — Jade Chamber Entertainment. Приятно наконец с вами познакомиться, — сказала Нингуан, и её пластиковая «деловая» улыбка вернулась на лицо, когда она пожимала ему руку. — Мы все ваши большие фанаты, и господин Чжунли отзывался исключительно положительно о времени, проведённом с вами в университете.
— О, правда? — Барбатос хитро усмехнулся, скосив взгляд на Чжунли. — Я ни на минуту в это не поверю.
Сяо не был уверен, как описать своё первое впечатление от Барбатоса — если это вообще считалось за первое впечатление. Конечно, певец излучал очень знакомую ауру, и Сяо полагал, что это естественно, учитывая, сколько рекламных объявлений и новостных статей с ним ежедневно совали ему в лицо. Даже рядом с кем-то вроде Кэйи Альбериха он по-своему выделялся, несмотря на гораздо более низкое телосложение. Когда он говорил очень оживлённо, две его косички слегка подпрыгивали на тёмно-зелёном кардигане, который он накинул сверху белой рубашки. Он выглядел именно так, как должен выглядеть айдол. Идеальная кожа. Идеальные тёмные волосы. Он определённо не выглядел как кто-то, кого сначала «вырубило на весь вечер», а потом разбудили и вытащили на какой-то претенциозный ужин. Конечно. Он должен был выглядеть идеально.
Сяо затошнило.
— Госпожа Нингуан слегка преувеличивает, — ответил Чжунли, и Сяо позабавило, что Нингуан для разнообразия впилась своим острым взглядом в затылок Чжунли, но Барбатос только широко улыбнулся в ответ.
— Рад снова видеть тебя, старик.
— Ты как всегда само очарование.
— Алатус, — представился Сяо, когда подошла его очередь для обязательного обмена рукопожатиями. Глаза Кэйи Альбериха загорелись.
— Продюсер Казухи.
— Верно.
— Так ты Алатус, — произнесла Лиза, и её губы с ярко-розовой помадой изогнулись в узнавании. — Неужели все в JCE такие красивые? Я бы подумала, что вы с Чжунли и сами знаменитости.
— Скажи? Я подумал, что вы модели или что-то в этом роде, — подмигнул Кэйа. Во всяком случае, Сяо думал, что это было подмигивание. На самом деле, было довольно сложно сказать, подмигивание это или моргание, потому что косая чёлка Кэйи полностью прикрывала один его глаз.
— Вы скрываете такие таланты за кулисами, госпожа Нингуан? Им пора дебютировать, — поддразнила Лиза, и все засмеялись, пока Нингуан казалась более напряжённой, чем обычно.
Засунув руки в карманы, Сяо отвёл глаза, его внутренности сжались. Он даже не пытался скрыть дискомфорт от комплимента. Это и была главная проблема этой отрасли. «Талант»? Всё, что она упомянула, это внешний вид. Он почувствовал, как рука Чжунли мягко похлопала его по плечу.
— Я Барбатос, — внезапно вмешался певец, оттолкнув с дороги хихикающего Кэйю и протягивая ему руку. Его глаза прищурились в улыбке. — Я много слышал о ваших работах, и они меня очень впечатлили. Я большой фанат.
Его глаза были шокирующего зелёного цвета, чего Сяо почему-то не ожидал. Он кивнул на его слова, но ничего не сказал в ответ. Ответить взаимностью было бы ложью. Избегать музыки Барбатоса было практически невозможно, когда она звучала в каждом торговом центре Лиюэ, но он не мог слушать такую искусственную, типичную поп-музыку без горечи во рту. Даже то, что сам айдол присутствовал на этой встрече, уже вызывало у него ужасное ощущение внутри. Нингуан явно не вела ни к чему хорошему.
Возможно, Барбатос на самом деле был хорошим человеком. Возможно, у Барбатоса ещё остались крупицы таланта и индивидуальности под всеми этими слоями фальшивок и созданных имиджей.
Но это не имело значения, и хотя Сяо этому сожалел, сам он не хотел иметь ничего общего с такими, как он.
Они расселись за столом, и Барбатос занял место справа от Сяо. За то время, пока они знакомились, два официанта принесли новые порции всех блюд. Он чувствовал, как Барбатос машет ногами в предвкушении, пока смотрит на всё, расставленное на вращающемся подносе. Когда Чжунли встал, чтобы зачёрпнуть свиной суп с бамбуком, он начал рассказывать истории о своих университетских днях заграницей, в Сумеру, где и познакомился с Барбатосом — недавно прибывшим первокурсником, в музыкальном клубе, президентом которого он был на последнем курсе — конечно, это произошло до того, как певец ушёл, чтобы подготовиться к дебюту. Иногда рассказ прерывал Барбатос, чтобы самому что-то добавить, или Нингуан с её вежливым смехом и тактичной лестью. Беседа была дружеской, и Чжунли выглядел так, будто наслаждался каждым мгновением.
Но чем дольше Сяо был там, тем больше росло его отвращение.
Он ненавидел эти светские беседы. Пустую трату времени. Казалось, эти люди всегда были больше сосредоточены на оставленном впечатлении, чем на реальной сути, ради которой он отвлёкся от своей настоящей работы. Какой был смысл в таком усердном задабривании друг друга? Какой смысл был в притворстве? В любом случае, они все собрались тут, чтобы использовать друг друга.
Так что сейчас?
Джинн Гуннхильдр была той, кто наконец перешёл к делу, спустя долгое, действительно долгое время.
— Думаю, нам пора обсудить то, ради чего мы все на самом деле собрались.
Спина Нингуан выпрямилась, и Чжунли опустил свой чай. Лиза улыбнулась им двоим, вежливо сложив руки перед собой. Когда Сяо отложил палочки для еды, он обнаружил, что вздыхает.
Барбатос обернулся на него с удивлением, которое, наверно, было вполне оправдано. Сяо не произнёс практически ни слова с момента их знакомства, и Барбатос выглядел так, будто уже хотел что-то ему сказать, когда Нингуан прервала его.
— Да, конечно. Итак, что касается DPS…
Джинн кивнула и вежливо улыбнулась:
— Мы были бы рады работать с DPS и их продвижением в Мондштадте, — Нингуан просияла, но её улыбка слегка померкла, когда Джинн продолжила. — Однако… Наши артисты из Favonius получили совсем маленькое продвижение здесь, в Лиюэ…
— Тем не менее, их популярность растёт, — вставила Нингуан. — И Барбатос, и Аристотель занимают хорошее положение в чартах, несмотря на небольшую рекламу.
— Ох, конечно, но в Лиюэ такой огромный рынок музыки и развлечений, который мы едва ли… Ну…
«Который мы едва ли использовали», Сяо поморщился, мысленно завершив фразу Джинн. Как типично для этих крупных корпораций — всегда ставить деньги превыше всего. То, что Favonius были ничем не лучше JCE, едва ли было удивлением для него.
— Перед которым мы едва ли выполнили свои обязательства, — вмешался в разговор Барбатос. — За последние три года у меня не было ни концерта, ни даже фан-встречи в Лиюэ.
Сяо усмехнулся, мысленно задаваясь вопросом, которая часть этого исключительно корректного заявления действительно соответствовала мыслям Барбатоса. К сожалению, он был недостаточно осторожен в своих реакциях, и Барбатос нахмурился, однако Нингуан, кажется, этого не заметила.
— Я понимаю, — вкрадчиво ответила она, — если вам нужен партнёр для продвижения в Лиюэ, то Jade Chamber были бы более чем счастливы сотрудничать с вами.
— Безусловно, — согласился Чжунли. — Кого из своих артистов вы бы хотели продвигать здесь?
— Чтож, — Джинн выпрямилась на стуле, — последние два релиза Барбатоса показали хорошие цифровые продажи здесь, даже несмотря на практически полное отсутствие рекламы, поэтому мы бы хотели отплатить фанатам релизом, ориентированным на Лиюэ.
«Отплатить фанатам?» Этот дерьмовый корпоративный жаргон. Сяо чувствовал себя всё хуже и хуже. Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, игнорируя недовольные взгляды Джинн и Барбатоса. Хорошо, что Нингуан выглядела слишком нервной, чтобы заметить это, иначе она бы убила его прямо на месте.
— Ну, — Джинн немного заёрзала. Более мягкий человек, чем Сяо, застыл бы от взглядов, которые она на него кидала, но он — нет. — Нам очень понравились песни Алатуса, спродюсированные им для Казухи и госпожи Бэйдоу, и все они заняли хорошее положение в чартах. Кажется, он понимает, какую музыку хотят слышать люди в Лиюэ, так что мы хотели узнать… Не будет ли он заинтересован поработать с нами над камбэком Барбатоса в Лиюэ?
Голос Джинн затих в пустоте, и за этим последовала тишина. Сяо прекрасно понимал, что напряжённая атмосфера обусловлена его отсутствием реакции, но он ничего не ответил, только потянулся налить себе ещё чая, игнорируя выжидающие взгляды всех за столом.
Нет, его не беспокоило то, что Барбатос сидит рядом.
Наконец, после долгого неловкого молчания, Чжунли вздохнул:
— Ну, что ты думаешь?
И Сяо мог сказать по его голосу, что он уже знал ответ.
И Нингуан, должно быть, тоже, потому что прежде чем он успел ответить, она поспешно начала:
— Я уверена, Алатус был бы…
— Мы не давим, конечно! — голос Барбатоса звучал бодро, контрастируя с напряжённой атмосферой вокруг. — Не волнуйтесь, если…
— О, нет, вовсе нет, — вмешалась Нингуан. — Это действительно не проблема…
— Мы сообщили в последний момент, и я понимаю, мы будто настаиваем…
— Мы всегда можем…
— Нет, — наконец произнёс Сяо, со стуком ставя чашку на стол и прекращая разговоры. С другого конца стола Кэйа Альберих тихо присвистнул.
— Алатус, — начала Нингуан. Она сделала медленный и глубокий вдох. В её глазах назревала буря. — Ты можешь хотя бы обдумать это предложение…
— Я обдумал, — холодно ответил он. — И мой ответ — нет.
Он встал со своего места, не обращая внимания на румянец, заливший щёки Джинн, острый взгляд, которым на него смотрела Нингуан, восхищённый взгляд Кэйи, удивление в глазах Лизы и беспокойство Чжунли, но тем, что заставило его поколебаться хотя бы на полсекунды, была смесь замешательства и, возможно, боли в глазах Барбатоса.
На эти полсекунды он, возможно почувствовал себя виноватым. Возможно, он был слишком суров. И он, безусловно, был слишком груб. Но это не имело значения. Здесь Сяо был не готов идти на компромиссы. Никогда.
— Прошу меня извинить, у меня ещё есть работа, которой я должен заняться. Спасибо за ужин, — обратился он к Нингуан. Он развернулся на каблуках и направился к выходу.
***
Он только начал протискиваться через тяжёлые парадные двери ресторана, как услышал у себя за спиной уверенные шаги. Сяо позволил дверям закрыться перед его носом, но не смог заставить себя обернуться и посмотреть Чжунли в лицо.
— Сяо, — позвал Чжунли, поравнявшись с ним.
— Ты знал, — он обнаружил, что сглатывает комок в горле. — Ты знал, верно?
Чжунли колебался, прежде чем ответить.
— Они знали о наших связях. Я знал только то, что представитель Favonius Entertainment согласился обсудить партнёрство с DPS при особом условии — им будет предоставлена возможность встретиться с тобой.
Он усмехнулся, отворачиваясь от пристального взгляда Чжунли.
— Мне кажется, этого было достаточно, чтобы догадаться.
— Да, — признал Чжунли, и его голос был на удивление тихим. — Да, я догадался об их намерениях.
— И всё равно привёл меня на встречу с ними?
— Потому что я думаю, что ты только ограничиваешь себя, и я хотел, чтобы ты хотя бы рассмотрел этот вариант.
Нелепо. Это, должно быть, шутка. Но когда Сяо всё-таки повернулся и встретился взглядом с Чжунли, на его лице было серьёзное выражение.
Сяо вздохнул, закрыв глаза, скрестил руки на груди и прислонился к входной двери ресторана.
— Что тут рассматривать? У нас с тобой уже был этот разговор, и я ясно выразил своё отношение к айдолам. Я не хочу иметь ничего…
— Мне не кажется…
— Мне жаль, если это разочаровывает тебя, Чжунли, — сказал он, и это было правдой. После всего, что Чжунли сделал для него, Сяо чувствовал себя виноватым, вот так его подводя. — Я знаю, что он твой друг, но я не могу. И не буду.
Последовала короткая пауза. В ресторане было так тихо, что он мог услышать стук собственного сердца.
— Сяо, я понимаю, это…
— Нет, это не, — ответил он, и ответ получился более резким, чем ему хотелось. — Забудь об этом. Это касается только меня и Джинн… И Нингуан, и Барбатоса, и кого там ещё.
— Тогда почему ты не хочешь хотя бы дать ему шанс? — спросил Чжунли, на этот раз более твёрдо, и его янтарные глаза вперились в Сяо.
— Ты сам знаешь, как тут всё, — ответил Сяо после некоторого молчания. Он развернулся так, чтобы оказаться лицом к закрытым дверям. — Они фальшивые. Бесполезно — каждый раз одно и то же. Всё в них — просто хорошо сфабрикованная ложь. С этой профессией нужно просто покончить. И люди зовут их артистами? В том, что они делают, нет ничего артистичного.
Он толкнул дверь — вечер был прохладный, и свежий ветер охладил его кожу. Звуки вечернего движения эхом отдавались в ресторане.
— То, что они — почти всё, что осталось от музыкальной индустрии сейчас, отвратительно. Если хочешь знать моё мнение, отрасли будет лучше без них.
Не обращая внимания на протестующий голос позади него, Сяо вышел из ресторана в ночь.
Если бы он знал, что Чжунли и он сам были не единственными слушателями того разговора, возможно, он бы выбрал другие слова.