— Хо-я, скажи, если ли у тебя какая-нибудь мечта? — Чан заходит на кухню, держа на руках проснувшегося Чонина. Малыш радостно улыбается, глядя на своего отца и наслаждаясь запахом мужчин, что постепенно начинают смешиваться.

Прошлым вечером альфу было сложно заставить лечь спать: он упорно порывался пойти к себе в квартиру, обосновывая это тем, что Минхо может быть некомфортно в обществе чужого альфы, он долго держался, но в конечном счёте всё равно сдался под напором прищуренных кошачьих глаз. 

Ли был очень доволен собой. 

Уложив Чана рядом с Сынмином, омега убаюкивающе поглаживал старшего по спине. Минхо с упоением смотрел на то, как этот с виду взрослый и крепкий мужчина, обнимает во сне подушку и мило причмокивает во сне, когда переворачивается на другой бок.

Омега ещё долго не мог уснуть, смотря на сонное семейство и застревая в своих мыслях. Ему было так хорошо и одновременно с этим так плохо, ведь это не его семья, это не его дети, не его альфа, он тут посторонний, просто сосед. 

Горечь в душе была перекрыта сонным голоском Сынмина:

— Папа — звал мальчик. Минхо понял, что он спит, — Папа Минхо — малыш сильно ворочался, чем заставил омегу беспокоиться. Ли хотел было уже подойти и попытаться успокоить, как услышал тихое «не уходи». 

Омега замер, шокировано смотря на спящего Сынмина, что продолжал ворочаться. Мальчику явно снился кошмар – это было видно по нахмуренным бровкам и слёзкам, что начали скапливаться в уголках детских глаз. 

Ли медленно подошёл к ребёнку, садясь на кровать возле него. Он аккуратно вытер чужие слёзы, с нежностью смотря на успокаивающегося Сынмина. Омега источал мягкий аромат, показывая детям, что всё хорошо и можно спать спокойно. 

— Нет у меня никакой мечты — просто отвечает Минхо, не отвлекаясь от приготовления завтрака — всё, что мне нужно у меня уже есть.

Разочарованно выдохнув, альфа подходит к детскому стульчику и сажает на него Чонина. Чан понял, что Ли так просто ничего ему не расскажет, и это очень удручало его. Он не понимал, почему же этот омега так сильно запал в душу, что его хочется радовать. 

— Раз уж ты всё равно тут стоишь, — смотря на старшего через плечо, протянул омега — То достань мне муку, она на верхней полке — добавляет он, указывая взглядом на шкафчик позади Чана и отворачиваясь к тесту. Ли соврёт, если скажет, что ему было некомфортно. У него было ощущение, что он снова с Джисоном, что они снова вместе готовят завтрак. Но они больше не вместе, они больше не женаты, и они больше никогда не приготовят что-то вместе.

— Куда поставить? — голос Чана невероятно приятный и нежный, этот голос выводит Минхо из транса, заставляя обернуться на ждущего ответа альфу.

— Сюда — Минхо указывает на место возле себя и завороженно наблюдает, как старший улыбается, являя миру свои милые ямочки. Чан ставит банку с мукой и нерешительно подходит к омеге, смотря за тем, как ловко маленькие ладошки парня замешивают тесто. 

— Когда ты научился так хорошо готовить? — искреннее удивление отражается на лице альфы, когда Минхо одной рукой наливая масло на сковородку, а второй продолжал размешивать тесто. 

Чану было очень интересно наблюдать за Минхо, но маленький Чонин отвлёк его от столь увлекательного занятия. Морщась, мальчик начал усиленно ёрзать на стульчике, в какой-то момент он расплакался, привлекая к себе внимание. 

— Что такое, Нини? — забеспокоился Чан, подходя к малышу. Альфа сразу понял в чём дело, как только приблизился к раскрасневшемуся ребёнку. — Я пойду сменю ему подгузник, — обратился он к Минхо — у тебя они…

— В верхнем ящичке под телевизором — сдерживая улыбку произнёс омега. Он быстро зажёг плиту, ставя сковородку, пока Чан тихонечко ретировался в гостиную. 

 — Папа Минхо, а ты меня любишь? — голос Сынмина вынул омегу из раздумий, он был сонный и такой по-детски невинный, что Ли ненадолго застыл, застигнутый врасплох столь странным вопросом.

— Да, Минни, конечно, я тебя люблю — собравшись произнёс Минхо. Омега быстрыми движениями выливал тесто на сковородку, готовя оладушки.  

— А Нини любишь? —обнимая плюшевого щеночка, спросил Сынмин. Положив игрушку на стул, мальчик взял свой стакан, купленный специально для него. Он неспешно прошёл к чайнику, наливая себе ароматный напиток.

— И Нини я тоже люблю, — омега не понимал, зачем ему задают такие вопросы. Ловко переворачивая оладушки и выкладывая их в тарелочку, Минхо ожидал продолжения странного диалога. 

— А ты любишь Чана? — Минхо застыл не зная, как ответить. Вопрос ребёнка не бы каким-то сверхъестественным, но Ли всё равно задумался над ним. Чан не был ему неприятен, и в какой-то степени даже нравился, но омега не мог на сто процентов утверждать, что он его любит. 

— К чему такие вопросы, мистер? — пытаясь уйти от темы выдал Минхо. Снимая последний оладушек и выключая плиту, Ли повернулся, скрещивая руки на груди. Заинтересованно выгнув бровь и ухмыльнувшись, он смотрел на спокойного Сынмина, которому, кажется, было даже не интересно то, что там у него спросили. 

— Мне дядя Джин сказал, что если ты полюбишь моего Отца, то мы будем жить вместе и ты больше не будешь плакать — пожимая плечами сказал мальчик. Он прошёл мимо остолбеневшего омеги, беря тарелку с оладушками и ставя её на стол. 

Минхо был, мягко говоря, обескуражен. Он нечитаемым взглядом наблюдал за тем, как этот совсем ещё малыш, ставит на стол тарелки и наливает чай. Сынмин знал всё в этой квартире и чувствовал себя как дома, в то время как её хозяин был настолько обескуражен вопросом, что не заметил возвращения альфы. 

— Минхо, — Чан осторожно потряс омегу, выводя его из транса. — Пошли есть, говорю — увидев, что его наконец заметили произнёс Бан. 

— А… да, да, пошли — поспешно выдавил из себя Ли. 

За обсуждениями серий смешариков и споров на тему «кто лучше?» пролетел завтрак. Все вместе решили сегодня никуда не выходить и играть всем вместе. Чан порывался уйти домой под предлогом «я вам буду только мешать», но жёсткий взгляд омеги и Сынмина заставили его остаться подольше. 

— Минхо, ты плохо на него влияешь, — в шутку возмущался мужчина. — Почему он смотрит на меня так же устрашающе, как и ты — альфа искренне недоумевал такой несправедливости. Чану казалось, что Сынмин стал до боли похож на омегу, что так ласково сейчас прижимал к себе улыбающегося Чонина. Мальчик будто стал мягче, не теряя при этом той жёсткости, что в нём была, этого было сложно не заметить и Чан был искренне счастлив, что такой омега следит за его детьми. 

— Слушай, Чан, — мягко опустив Чонина на ковёр, позвал Минхо — Кем ты работаешь? — столь неожиданный вопрос заставил старшего ненадолго замереть с конструктором в руках. Ли и сам не понимал, зачем задал его, возможно, ему было просто интересно. 

— Я – продюсер — просто ответил старший, передавая конструктор Сынмину. — Пишу песни для некоторых артистов — продолжал он, пока Минхо заворожённо вникал в суть слов, сказанных мужчиной — Если хочешь, то я мог бы показать тебе парочку своих треков — тихо добавил он, краснея ушами. 

Минхо понял, что очень сильно хочет послушать, какие же песни пишет столь замечательный человек, как Чан. Омега сразу же сообщил об этом смущающемуся парню, на что получил лёгкий кивок.

— Отец делает красивую музыку — вмешался в их разговор Сынмина, отвлекая тем самым на себя внимание. — Потом послушаешь, а теперь – играть! — мальчик потянул омегу на пол, ожидая, что они наконец-то смогут все вместе заняться более увлекательным делом, нежели неловкие разговоры взрослых. 

9.32. ночная темнота уже давно поглотила осеннее небо. 

— Минни заснул, а мы и не заметили — подмечает Минхо, ставя чайник. 

Они с Чаном уже больше двух часов просто разговаривают обо всём на свете. Старший показал свои песни омеге, после чего очень долго слушал о том, насколько они понравились младшему. Альфа был счастлив, ему нравилось даже просто слушать голос Минхо, а тут этот голос расхваливает его песни. 

— Да, совсем мы с тобой заговорились — кивая отвечает старший. За эти пару часов он узнал об омеге не так много, но теперь он понимал, как Ли жил до знакомства с Сынмином. 

Минхо с детства любил танцевать и добился в этом не малых результатов. Выступая на различных конкурсах, он получал множество наград, они не были ему нужны, омега просто хотел заниматься любимым делом. 

Параллельно подрабатывая на нескольких работах, Минхо учился на юриста, куда его отправили любимые родители. Ли не хотел такого будущего для себя, поэтому сократил общение с родственниками до минимума. Он бросил универ в 20, понимая, что эта жизнь не для него, и полностью ушёл в танцы. Тогда же он и встретил своего бывшего мужа. 

«Гопник» – подумал Минхо, когда впервые увидел Хана. «Стерва» – промелькнуло в голове у Джисона, стоило им встретиться взглядами.

Оба пришли в известную компанию, один – стать айдолом, второй – хореографом. Какое-то время они работали вместе, быстро влюбились и расписались спустя всего два года после знакомства. Их любовь была крепкой, как считал Минхо, а семейная жизнь не приносила особого дискомфорта. Каждый делал, что мог для благополучия семьи. 

— Я заберу Сынмина домой, — шёпотом начал альфа, после того как они допили последнюю кружку чая и вернулись в гостиную, где на диванчике мирно посапывал мальчик — Завтра ему в школу, так что пусть ночует сегодня дома. — подходя к ребёнку, Чан с лёгкостью поднял его, удивляя тем самым Минхо.

— Нини пусть тогда будет у меня, ему в школу вроде не надо — пошутил омега, от чего альфа тихонечко прыснул и направился к выходу. 

— Я могу попросить тебя об услуге? — всё также шёпотом говорил Ли, следуя за старшим. Получив лёгкий кивок, он продолжил — Можешь написать для меня песню? — немного смущённо произнёс омега, отводя взгляд. — Я просто снова хотел начать танцевать, и твои песни мне нравятся и в общем…

— Напишу — на лице старшего расплылась счастливая улыбка. Чан не понимал почему, но ему очень хотелось порадовать Ли. 

Уйдя в свою квартиру, Чан аккуратно уложил Сынмина в его кровать и, всё также улыбаясь, прошёл в свой кабинет, начиная творить.