— Слушай, Чан, а почему ты один растишь Сынмина с Чонином? — неожиданно спрашивает Минхо, наливая себе очередную порцию чая.
Они только что уложили детей спать, и решили продолжить своё чаепитие. Чан был очень удивлён, когда услышал громкое «Папа Минхо» из уст своего сына. Красный омега долго объяснял ему, что не смог переспорить Сынмина, на что Чан лишь хихикал, отлично понимая, какой его сын иногда бывает упёртый.
Тортик очень понравился и мальчику, и его Отцу. Уплетая его за обе щеки, они и не заметили, как съели всё без остатка. Минхо потом ещё долго строил драму, что его не любят в собственной квартире.
— Их Папа бросил нас, сразу после рождения Чонина — спокойно ответил Чан, смотря куда-то в стену за спиной омеги. В голове невольно всплывали моменты из их жизни с бывшим. —Я любил его, настолько, что не обращал внимания на многие вещи — голос Бана дрогнул, а в глазах появилось столько боли и сожаления, сколько Минхо никогда не видел — Он ненавидел Сынмина, всячески над ним издевался, а я — слёзы текли по лицу мужчины, пока он продолжал свой рассказ — Я лишь закрывал глаза и не замечал, как моему мальчику плохо. — альфа закрыл лицо руками, пытаясь спрятать свои слёзы.
Минхо лишь вздохнул и поднявшись со своего места, обнял рыдающего мужчину, стараясь хоть как-то перекрыть его боль.
<center>***</center>
— Сынмин — крик омеги слышала, наверное, вся улица — Сынмин, я же сказал тебе, чтобы ты нормально мыл, слышишь? НОРМАЛЬНО
Мальчик плачет, пытаясь хорошо помыть посуду и не расстраивать своего Папу. Он искренне его любит, и не хочет расстраивать, но иногда, слыша крики любимого Папочки, хочется просто спрятаться и перестать стараться. Сынмин правда пытается быть хорошим, ему уже 4 и он должен быть хорошим, он не должен расстраивать Папу, поэтому он старается.
— Папочка, не кличи, я смогу, я буду сталаться, я тебя лублу, не кличи, плашу — умоляет малыш, пытаясь поставить тарелку в шкафчик, что стоит слишком высоко для его роста, и даже табуретка, на которой он стоит, не сильно спасает положение.
— Почему же ты такое ничтожество, — зло говорит омега, забирая из маленькой ручки тарелку и ставя её на место — я сам помою, а ты, — злобный взгляд направленный прямо в невинные глаза мальчика, заставляет стыдливо опустить голову — сгинь с глаз долой, достал уже.
Сынмин убежал в комнату, тихонько всхлипывая. Спрятавшись в шкафу, он обнимал своего любимого плюшевого пёсика и думал, что же он сделал не так.
— Любимый, ты уже пришёл? — голос омеги стал настолько приторным, что мальчику хотелось блевать.
Альфа зашёл в квартиру, сразу же бросившись обнимать любимого.
— Я так тебя люблю, дорогой — искренне говорил Чан, сжимая в объятиях омегу.
— Я тоже, любимый, я тоже — наигранный тон было сложно не заметить, но Бан упорно его игнорировал, ослеплённый своей любовью.
— Раз ты меня любишь, то может уже примешь моё предложение, и станешь полноправным представителем семьи Бан? — все те годы, что они живут вместе, что у них растёт Сынмин, омега никак не хотел выходить за Чана, сколько бы тот не пытался признаваться и делать предложение, ответом было лишь холодное «нет».
— Отец, почитай мне книжку — накинулся на альфу мальчик. Чан с радостью переключил всё своё внимание на сына, игнорируя отвращение, появившееся на лице омеги.
— Пошли, Сынни, сейчас почитаю — радостно проговорил старший, уводя ребёнка в его комнату.
— Скажи, я плохой? — вдруг серьёзно спросил мальчик, смотря на родителя своими огромными шоколадными глазами. Чан даже сначала растерялся, впервые увидев сына таким серьёзным.
— Нет, конечно, с чего ты взял? — он искренне недоумевал, из-за чего его драгоценный малыш считает себя плохим.
— Папа на меня кличит, когда тебя нет — Сынмин робко опускает голову, — Вот я и подумал, что я плохой, и ласстлаиваю Папу — из глаз его снова тихонечко поползли слёзки, которые Чан стёр невероятно нежным прикосновением.
— Сынни, поверь, ты самый хороший мальчик, что только может быть на этом свете — ласково говорил альфа, усаживая сына к себе на колени. — Тебе, наверное, просто показалось, Папа тебя любит, поверь мне.
<center>***</center>
— Чан, ты меня, конечно, прости, но ты полный идиот — сказал Минхо, дослушав рассказ старшего — Дети в таком раннем возрасте не умеют врать — злость начинала постепенно закипать в венах омеги, но он держался. Ему не хотелось сейчас портить и так плохое самочувствие Чана.
— Теперь я и сам это понимаю — опуская голову произнёс альфа.
Они переместились на диван в гостиную, чтобы было удобнее слушать. Минхо нравился голос старшего, но то, что он говорил, заставляло кровь стынуть в жилах и думать «почему меня не было рядом?»
— Один раз, я пришёл раньше обычного и хотел сделать сюрприз, — снова начал свой рассказ Чан — но когда я услышал крики своего омеги, когда услышал плачь Сынмина, то всё желание радовать любимого куда-то ушло — он горько усмехнулся, теребя в руках подол своей футболки. — Я тогда очень много кричал на него, пока прижимал Сынмина к себе. Он долго извинялся, просил прощения и говорил, что исправится — слёзы снова начали наворачиваться на глаза альфы, но он смог себя перебороть — но уже через месяц, я снова увидел плачущего Сынни и злого Чимина – так звали моего омегу — Чан замолчал, задумавшись о чём-то.
Минхо было очень больно и тоскливо за этого малыша, что сейчас мирно посапывает на его кровати, обнимая одну из плюшевых игрушек.
— Дай угадаю, ты снова его простил — утвердительный кивок и грустные глаза альфы стали для Ли ответом.
— Так продолжалось, пока он снова не забеременел — тёплая улыбка появилась на лице старшего, в то время как внутри Минхо что-то опять сломалось. Омега поджал губы, стараясь не заплакать от вновь накативших воспоминаний. — Я буквально носил его на руках, следил за его самочувствием и выполнял всю работу по дому. Я был так счастлив…
Ли изо всех сил держался, не плакал, только сжимал свои кулачки с такой силой, что костяшки побелели. Было больно, безумно больно слышать это.
— Когда он родил, я был на седьмом небе от счастья — из глаз Минхо невольно хлынули слёзы. Альфа был слишком увлечён своим рассказом, чтобы заметить. — Неделю после выписки всё было хорошо: он был весел, часто обнимал меня и Сынмина, носил на руках Нини, а потом — блеск в глазах Чана резко пропал, уступая место стеклянным зрачкам — Он исчез, просто исчез, не оставив после себя ничего — холодный голос альфы пробирал до дрожи — Это даже к лучшему, ведь теперь на Сынмина никто не… ты что плачешь? — альфа запаниковал, увидев слёзы Минхо. Он не знал, что ему делать, так что просто притянул его в крепкие объятия.
Ли не сопротивлялся, только сильнее прижимаясь к теплу чужого тела и успокаивающему запаху голубики. Сколько они так просидели, парни не знали, но, когда обоих отпустило, они наконец отпрянули друг от друга.
— У меня к тебе тоже вопрос — неуверенно протянул Чан, смотря в лицо омеги — почему ты так просто согласился взять к себе Чонина на пару дней? Почему ты не прогнал Сынмина в тот день? Почему ты так хорошо относишься к моим детям, они же совсем чужие тебе? — по лицу альфы было видно, что он не понимает мотивов младшего.
— Незадолго до того дня, как мы впервые встретились с твоими мальчиками я… — губы дрожали и не слушались, глаза снова начали слезиться, и Минхо потребовались титанические силы, чтобы просто выговорить: — я потерял ребёнка, у меня случился выкидыш. — тихо ответил Ли, смотря в глаза шокированного альфы. — В тот день, когда Минни пришёл ко мне, мой муж ушёл от меня, оставив в этой квартире — голос немного дрожал, но Ли продолжал говорить, смотря в глаза собеседника.
Чан был, мягко говоря, шокирован услышав историю своего соседа. Руки сами притянули к себе Минхо, и они снова просидели кучу времени, стараясь успокоить свои мысли.
— Я должен быть благодарен твоему сыну, он спас меня — шептал омега, вдыхая приятный аромат — я не видел смысла жизни, пока он не начал приходить ко мне. — тёплые воспоминания хлынули в голову Ли, и он не смог сдержать счастливую улыбку.
Отстранившись от альфы, он уверенно произнёс:
— Прошу, позволь мне заботиться о твоих детях, они спасают меня от одиночества и дают смысл жить — Минхо смотрел решительно, надеясь на благосклонность альфы перед собой — позволь забирать их на выходные и просто заботиться, ты же знаешь, что я им не наврежу — умолял Ли.
Чан был поражён такой уверенностью парня, и ненадолго впал в ступор от напора омеги.
— Конечно, я не против, только это не дело. — альфа задумался, смотря куда-то сквозь Минхо — Давай тогда я найму тебя как няню для Чонина, тогда ты сможешь сидеть с ним пока я на работе, и получать за это деньги, а я смогу наконец выйти из декрета — альфа просиял от своей идеи и посмотрел на опешившего омегу.
Минхо нравилась перспектива следить за малышом и получать за это деньги, но чего-то тут не хватало…
— Давай, только у меня есть условие, — Чан был озадачен таким заявлением, но покорно продолжил слушать — Ты должен найти нормального омегу, чтобы у детей был нормальный «Папа», а не сосед, к которому они всё время бегают — серьёзно заявил Минхо, и, довольный своей затеей, протянул руку для заключения их «сделки».
— Хорошо, договорились — Чан пожал протянутую ему ладошку, закрепляя тем самым их соглашение.
В тот вечер они ещё много разговаривали, обсуждая всякие глупости и споря о том, кем же всё-таки окажется Сынмин.
— Да он точно омега, просто сильный и независимый — насупившись тихо восклицал Минхо.
— Да нет же, он точно альфа, весь в меня пошёл — возражал Чан.
Они очень сильно сблизились в ту ночь, пока в очередной раз пересматривали «Ходячий замок» и спорили о том, какой же чай всё-таки лучше.
— Чай без сахара куда вкуснее —причитал Минхо, наигранно обижаясь.
— Вообще-то, сахар полезен для работы мозга — так же обиженно отвечал ему Чан.
Минхо понимал, что своим условием лишает себя в дальнейшем возможности заботиться об этих детях, но знал, что не может всегда от них зависеть. А Чан просто кое-что для себя решил.