***

IAMX — Avalanches

Лавины жестокой дисгармонии

Пробудили меня от коматозного блаженства

Под прикрытием позорных оскорблений.

Лавины неистовой дисгармонии… 

— Пора возвращаться домой, Му Цин.

Му Цину кажется, что земля уходит из-под ног.

≫

Му Цин медленно открывает тяжелые опухшие веки с мокрыми ресницами и недовольно хмурит брови. Зажмуривается так, что влага скатывается вниз к ушной раковине. Солнце-2 неприятно бьет прямо в красные, с лопнувшими капиллярами глаза. Парень тихо стонет и, перекатываясь с бока на спину, закрывает плечом глаза. Голова, как и несчастные глаза, безбожно болит: тупая, неприятная боль отдается прямо в виски, что на лбу выступают венки. Голова кажется настолько чугунной, что у него ощущение — он ее не поднимет со старого, пахнущего сыростью, матраса.

Пружина неприятно упирается в ребра, но ничего: парень за столько дней привык к ней, что не обращает на неё никакого внимания. Му Цин отнимает плечо от глаз, но не открывает их. Перекатывается на другой бок. Поджимает ноги под себя и нащупывает скомканное одеяло, накидывая его на замёрзшие ступни. Му Цин скручивается в позу эмбриона, натягивая рукава растянутого свитера на ладони и поднимая плечи так, что они начинают доставать ушей.

Но ему все равно очень холодно.

Порыв сильного ветра сотрясает стекла в доме. Му Цин вновь медленно открывает глаза. Сегодня, на его удивление, он проспал без каких-либо кошмаров, но... это не отменяет того, что парень все равно плакал. Он вновь хмурится: Му Цин не может вспомнить от чего именно он плакал.

Но он догадывается. 

Если говорить по правде, кошмары стали неотъемлемой частью его жизни здесь. Они снятся ему каждую ночью. В них тишина настолько пронзительная, что хочется убежать, спрятаться; хочется ее развеять криком, но во снах парень не может выдавить ни слова. В кошмарах острее ощущается одиночество, сковывающее с ног до головы непередаваемым ужасом. В них острой болью, прямо по сердцу, режут воспоминая прошлой жизни.

Как бы он хотел от них избавиться, но от самого себя не сбежишь и не скроешься, как бы сильно не хотел обратного.

Тишина и одиночество давно стали ему верными подругами как во снах, так и наяву. Они вдвоем ходят попятам, не отставая ни на шаг. Му Цин с ними пытается бороться, но это получается только тогда, когда он бодрствует: парень разговаривает сам с собой, читает вслух книги, которые нашел в подвале одинокого дома (в котором сейчас живёт). Но когда он спит… две подруги атакуют его организованно и настолько сильно, что парень просыпается с бешено колотящимся сердцем, с комом в горле и с мокрыми щеками от непрошенных слез. Две верные подруги не дают ему спать, заставляя легкие лишаться кислорода. Они обе не дают ему уснуть до самого рассвета, но с первыми лучами отступают, будто говоря: «Можешь отдохнуть, но ты не обольщайся — мы придем совсем скоро». С их уходом кошмары отступают, и только тогда Му Цин может поспать хотя бы часа три-четыре, пока Солнце-2 окончательно не встанет.

Так проходит каждая его ночь, но сегодня... кошмары не снились. Можно сказать, парень в какой-то степени даже выспался. Впервые за столько времени. Но... все этого настораживает его.

Солнца-2 светит через мутное, грязное стекло, которое он так и не помыл, потому что… а смысл? Хоть он и нашел необходимые вещи в подвале, но посчитал это ненужным занятием. А ещё парень не нашёл в себе силы это сделать. Му Цин холодными кончиками пальцев касается век, водит ими туда-сюда, трёт глаза, а затем сжимает переносицу. Хмурит брови сильнее. Неприятная боль все ещё отдаётся в висках и где-то в центре лба. Вздрагивает всем телом. Ему почему-то не по себе. Это странное чувство сворачивается где-то змеей на груди. Выжидает момент, чтобы ударить. 

Му Цин медленно перекатывается сначала на спину, а затем на другой бок. Звезда вновь бьёт по глазам. Он зажмуривается. Наощупь откидывает не греющее вовсе одеяло. Поднимается со старой кровати, свешивая ног на ледяной пол. Му Цин сразу же, как только пальцы касаются пола, поджимает их и ежится от невыносимого холода, который стоит в доме. Упирается руками о матрас. Голова опущена вниз. Неровно стриженные пряди падают на лоб. Парень вновь трёт глаза рукой, а затем, пересилив себя, все же полностью опускает ступни на пол. 

Му Цин тянется под кровать за старыми ботинками, которые, как и многое здесь, он нашел в доме. Вытаскивает обувь из-под неё и из «внутренности» правого ботинка берет носки уже давно не первой свежести. Надевает их поверх ещё одних и начинает расшнуровывать обувь, а затем так же медленно их завязывать обратно. Покончив с этим, Му Цин встает и упирается рукой об изголовье кровати: в глазах темнеет от резкого подъема. Парень ждёт пока давящее чувство, которое давит на глаза и голову, пройдёт и только после этого выпрямляется и подтягивается до хруста в позвоночнике. Вздыхает удовлетворенно. Проводит пальцами сквозь свои неровно стриженные и грязные волосы, оттягивая их назад.

Му Цин сам себя подстриг, когда нашел небольшое зеркальце в подвале и увидел своё отражение в нем. Парень тогда сильно испугался: бледный, с огромными синяками под глазами, с опухшими веками, впалыми щеками и отросшими синими волосами так, что было видно черные корни. Он выглядел просто «прекрасно». «Пиздец красавец», — подумал тогда Му Цин и, взяв тупые ножницы, он обрезал кое-как свои волосы чуть выше плеч, чтобы не мешались. Но те успели уже отрасти. 

Му Цин забирает со стула чёрную толстовку и натягивает ее на себя поверх свитера. Она неприятно пахнет. Ее надо бы постирать, но делать ему это настолько лень, что он сам с себя поражается. Куда делся тот чистоплотный Му Цин, который был раньше?

Сняв с того же стула огромную куртку, парень надевает ее на себя. Застёгивает молнию до самого горла. Руки полностью исчезают в длинных рукавах. Видны лишь самые кончики пальцев. Му Цин разворачивается и идёт к двери.

Открыв её, холодный промозглый ветер ударяет ему в лицо. Он в который раз ёжиться, поднимает плечи, сутулится и прячет руки в карманы. Му Цин начинает походить на нахохлившегося воробья. Как бы в такую отвратительную ветреную погоду он не хотел бы остаться в доме, но запасы воды, которую парень почти истратил, никто кроме него не пополнит.

И его ежедневный ритуал тоже.

Му Цин медленно спускается по обветшалым ступенькам. Он уже давно не замечает того, как они противно скрипят под его небольшим весом. Как только ноги касаются земли, он вдыхает в себя запах чего-то пресного. Пиная камушки под ногами, доходит до огромного дерева. Му Цин поднимает голову и смотрит на его тёмно-синие почти чёрные листья, что приятно шуршат. Будто дерево приветствует его.

— Привет, Дерево, — хрипит Му Цин, а затем делает характерное «кхм», прочищая горло. — Мне сегодня, что по правде говоря удивительно, не снились кошмары, — он садится на один из корней своего «друга», которое часто использует как стул, — но… — делает паузу, закусывая и так ободранные губы. Шипит, потому что задел ранку, — почему-то тревожно на душе. Знаешь... — поднимает голову и смотрит на листья, — а не важно, — и замолкает.

Листья шуршат в ответ, будто понимают, что он говорит.

Му Цин понимает, знает, что разговаривать с деревом это ненормально, но по-другому не может. Ведь оно — один единственный его близкий «друг». Он этому дереву пересказывает кошмары, которые становились с каждым днём все реалистичнее и реалистичнее. Именно ему парень пересказывает книги, которые успел прочитать. Именно этому дереву он раскрывает свою душу: свои переживания и страхи. Ему просто был нужен собеседник, а дерево оказалось неповторимым кандидатом. Потому что, когда он находится рядом с ним, ему кажется, что он не один на этой чертовой планете. Равномерное, схожее с биением сердца, тук-тук, раздающееся внутри дерева, успокаивает его.

Как… кто не сойдёт с ума от одиночества?

Му Цин прикусывает вновь губу, что из неё начинает течь кровь. Он её слизывает языком. Неприятный вкус горчит на языке. Во рту металлический привкус. Он не знает рассказать или не рассказать то, что его мучает. Дерево шуршит листвой, будто знает, что мучает Му Цина. Подбадривает его, чтобы доверился и рассказал. Потому что Дерево не осудит. Потому что оно не умеет разговаривать. Лишь шелестеть листвой и издавать размеренное тук-тук. 

— Знаю, что это может показаться странным, но… — всё-таки решается выложить Му Цин, — такое ощущение, что что-то произойдёт в скором времени. Мне от этого становится не по себе, — вновь тяжело вздыхает. Дерево в ответ опять шуршит листовой. Успокаивает. — Эх, ладно, — он встаёт со своего «стула». — Пойду к Озеру за водой.

Му Цин отворачивается от дерева и быстро начинает идти туда, где расположено Озеро. Ещё один его «друг». Но не такой близкий, как Дерево. 

Тук-тук. Тук-тук.

≪

Му Цин жуёт лист салата и старается не выплюнуть его обратно на тарелку. Салат настолько отвратительный на вкус, что ему кажется — его сейчас вырвет. Мысленно кривится и закатывает глаза. Му Цин старается привлекать к себя как можно меньше внимания.

Он уже сегодня отличился, когда высказал своё мнение о проекте «Планета» на собрании всех факультетов. На Му Цина все без исключения пялятся. Незаметно конечно, но он ощущает на себя их осуждающие взгляды.

В их мире своё мнение под запретом. В их мире нельзя ни чем выделяться. Будь это даже интеллект или цвет волос. В их мире единая форма белоснежного цвета, которую Му Цину хочется с чем-нибудь постирать, чтобы она стала цветной. В их мире контроль за эмоциями, отношениями, связями. В их мире на каждом углу камеры, которые следят за тобой. Даже в собственном доме ты можешь быть не в безопасности.

Их мир не ценит собственного мнения, различных взглядов на мир и свободу слова.

В их мире слово «свобода» под запретом.

Му Цин так и не может доесть этот отвратительный салат. Он отодвигает его в сторону и тянется за стаканом, в котором налит чай. Парень делает небольшой глоток и, не отнимая стакан от лица, хмурит еле заметно брови. Этот «чай» тоже отвратителен. Му Цин и его отодвигает в сторону.

Парень, скрещивая руки, ставит их на стол. Его взгляд в который раз невольно скользит по безупречно белым стенам, столам и стульям. Му Цин всегда задавался вопросом, чем же моют это всё, что это все имеет такой безупречный цвет.

Который до ужаса его раздражает. 

Му Цин скользит взглядом по людям, которые сразу же отводят глаза как только он начинает смотреть на них. Вот что бывает, когда на всеобщее обозрение говоришь своё мнение. Неприязнь, страх и непонимание. Ведь как он может такое говорить, если в их мире все должно быть <i>единым</i>. Чувства, эмоции, знания и так далее. 

Они все должны быть единым целым никем. 

Они все всего лишь безмозглые куклы в руках системы, которая не прощает свободы во всех ее проявлениях.

Единая система, единые мысли, единый разум.

Система нынешнего их мира жестока и беспощадна. Му Цин до дрожи в руках и в коленях ненавидит всё, что связано с ней. Но ничего сделать не может. 

Система их мира скрывает за собой бесчисленно количество крови. 

И почему-то никто не желает этого понимать.

«Ты должен уважать систему нашего правительства!»

Именно такие слова ему сказал сегодня их ректор. Му Цин прекрасно помнит какое выражение лица было у того в тот момент. Лицо мужчина побелело от страха, а в глазах плескался непередаваемый ужас. И эти слова, которые были сказаны Му Цину, были наполнены страхом. 

Его, конечно, выгнали после всех его заявлений, но Му Цин никак из-за этого не расстроился.

Он ждёт Фэн Синя. Они договорились встретиться в столовой на большой перемене. Но перемена заканчивается, а Фэн Синь так и не появился. Му Цин впивается ногтями в ладонь. Он начинается злиться и раздражаться.

Ей-богу, он когда-нибудь точно прибьёт этого придурка.

— Что на этот раз? — раздаётся голос Фэн Синя, когда тот садится на стул напротив него. Парень притягивает отодвинутую тарелку Му Цина к себе, берет вилку и со страдальческим видом начинает есть.

Ну и ладно, Му Цин все равно не собирался доедать.

Фэн Синь еле заметно кривится, когда прожёвывает и глотает салат. Берет рядом стоящий стакан и пьёт безвкусную жидкость.

— Ну и как на вкус? — спрашивает Му Цин. В его словах слышится издевка.

— Превосходно, — кое-как выдавливает из себя парень.

Му Цин незаметно закатывает глаза. Уголки губ чуть-чуть приподнимаются в улыбке, которую никто не видит кроме Фэн Синя.

Какой же Фэн Синя придурок, честное слово. Му Цин убеждается в этом уже в который раз.

— У тебя закончились занятия? — спрашивает Фэн Синь, вновь запахивая в себя салат и со страдальческим лицом глотает его.

— Ну и зачем ты это делаешь? — тяжело вздыхает Му Цин, смотря как у парня чуть ли слёзы не выступают на глазах. Но тот тщательно их скрывает.  

— Ну, а куда это девать, — просто отвечает тот и пожимает плечами. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Нет, — вновь вздыхает. Му Цин подпирает щеку кулаком и смотри на парня. — У меня еще последняя пара осталась.

— Хорошо, — Фэн Синь делает ещё один глоток чая. Задерживает у себя во рту, но, пересиливая себя, глотает. Му Цин вновь еле заметно закатывает глаза. — Тогда встретимся через два часа? — как ни в чем не бывало спрашивает парень.

— Да, — коротко отвевает Му Цин. Его ответ кажется безразличным, но Фэн Синь знает, что это короткое слово было сказано с радостью.

Как же Му Цин любит этого придурка вы только бы знали.

≫

Му Цин не ведёт подсчёт времени. Он уж давно запутался в нём и перестал его считать. Да, парень пытался, но всегда сбивался (он забывал записывать и пропускал дни), что в конченом итоге перестал. Все дни для него были похожи один на другой. Му Цину казалось, будто он попал в какой-то день сурка, проживая один и тот же день каждый раз. Все одни и те же попытки не сойти с ума от одиночества, попытки справиться с тишиной, редкие походы за водой, как сейчас например, чтение испорченных от времени книг. Разговоры с самим с собой. Разговоры с Деревом. 

Время очень странная штука, которую Му Цин никак не может понять. Иногда оно бежит настолько быстро, что просто не замечаешь, как секунды складываются в минуты, а минуты — в часы, часы — в дни, дни — в недели, недели — в месяца и в конце месяцы складываются в года, а затем в десятки и сотни лет. А иногда минуты тянутся так долго, будто проходит не одна минута, а несколько часов.

Но это не сравнится с тем, что счёт времени для него уже потерял всякую ценность. Время везде идёт по-разному. На каждой планете оно идёт по-своему. Му Цин знает, что час на его планете может равнять днями, месяцами или даже годами там, на Земле.

Му Цин боится многого: одиночества, тишины, но больше всего он боится времени.

Время странная штука, как ни крути. Для каждого оно идёт по-разному: одни его не замечают, другие наоборот, но это всё не сравнится с тем, для кого оно перестало иметь хоть какое-то значение.

Пока что.

Му Цин медленно идёт через бескрайнюю пустошь к своему ещё одному другу — Озеру. Он понимает, что это ненормально разговаривать с Деревом, Озером и ещё некоторыми его «друзьями». Но парень это делает только оттого, чтобы хоть как-то рассеять тишину, которая везде и всюду. Чтобы не разучится говорить. 

Му Цин мычит какую-то песню себе под нос, которую слышал ещё тогда, в своей прошлой жизни. За этим занятием он не замечает, как доходит до огромного озера. Это озеро, как в пустыне оазис, одно из, может быть, немногих, который есть на этой планете. Бьёт себя по ногам бутылкой, создавая незамысловатую мелодию к своему мычанию. Пинает камушки ботинками. 

На самом деле он это делает для того, чтобы заполнить хоть как-то пространство вокруг себя.

Он не замечает, погруженный в свои думы, как доходит до озера и останавливается у самого края воды. Камушек, который он пнул, издаёт звук бульк, когда погружается на дно озера. Рябь идёт по водной глади. Смотрит на то, как кончики его ботинок дотрагиваются до воды.

— Ну, привет, Озеро, — говорит парень, коротко улыбаясь, смотря всё так же на свои ботинки. Оно в ответ никак не реагирует. — Ладно. Хорошо. Я тебя понял. 

Откручивая крышку с бутылки, которую держал в руках, начинает наполнять её водой. После того как набирается достаточное количество воды, он закручивает крышку назад, а затем убирает её в рюкзак. Достаёт из него ещё несколько бутылок и проделывает всё то же самое.

По правде говоря, ему пришлось вернуться назад. Потому что, когда он был уже на пол пути к Озеру, парень вспомнил, что оставил рюкзак со всеми необходимыми вещами дома. Поэтому ему пришлось быстро возвращаться.

Му Цин чувствует себя странно. И он не может понять с чем это связано. В груди у него поселяется чувство, будто должно что-то случиться не самое приятное. Это заставляет его сильнее хмуриться. В голове у него множество различных — в основном мрачных — мыслей, которые заставляют его испытывать тревожность. Ему начинает казаться, что за ним кто-то наблюдает. Но парень старается утешать себя тем, что он один на этой планете.

Совсем один.

Но паранойя не даёт ему покоя. Мысли жужжат в черепной коробке так, что у него начала по новой болеть голова. Его не на шутку пугает то, что ветер перестал дуть, как только он пошёл к озеру; хотя он практические никогда не перестаёт дуть. Из-за этого тишина укутывает его в своё холодное одеяло, заставляя чувствовать страх. Потому что за столько времени, Му Цин так и не смог привыкнуть к ней. И из-за этого всю дорогу он пел какую-то песенку, которую слушал когда-то в прошлой жизни и стучал по ногам пустой бутылкой.

Му Цин просто старался ни о чем не думать, но это плохо выходило.

Сейчас тишина пугает его настолько сильно, что руки начинают трястись, и он, сжимая зубы, резко закручивает последнюю бутылку и встаёт. Закрывает глаза и стоит так пару мгновений, пытаясь унять зашедшее ходуном сердце. А затем закидывает на спину рюкзак.

— До встречи, Озеро, — прощается Му Цин и, отворачиваясь от него, уходит.

Но у него такое ощущение, будто он последний раз видит Озеро.

Душу гложет чувство, будто случится что-то плохое. Но Му Цин старается об этом не думать. И это «старается» — здесь ключевое.

Оставшаяся дорога до дома проходит в мрачных думах, которые он пытается развеять своими тихими завываниями: Му Цин просто старается спеть песню. Парень прекрасно знает, что он плохой певец, но ему плевать на это. Его никто не слышит. Му Цин то протягивает гласные сильно фальшивя, то почти переходит на шепот. Он идет размахивая бутылкой из стороны в сторону. Иногда он крутится вокруг себя, давая тяжелой вещице у себя в руках заносить себя на поворотах, путается у себя в ногах и чуть из-за этого не падает.

Мрачные думы почти скрылись из его головы.

— Лавины жёсткой дисгармонии… — пропевает он немного громче, чем все до этого. Закрывает глаза, прикладывает к груди свободную руку, покачивается из стороны в сторону и поднимает голову вверх. Распахивает глаза, смотрит на серое, будто в дымке, небо.

В такие моменты он чувствует почему-то себя лучше и немного счастливым.

Му Цин возвращает голову в нормальное положение. Он не успевает сделать и шаг, как резко останавливается. Рука сжимает сильно бутыль с водой. Неровности от крышки впиваются в ладонь. Он нервно сглатывает. 

Му Цин видит машину и открытую настежь дверь в его дом.

Из головы сразу вылетают все мысли. В ней зияет пустота. Му Цин щипает себя за руку отчего-то дрожащими пальцами, когда опускает бутыль на землю. Машина не исчезает. Зажмуривается сильно и трет руками глаз. Резко открывает их — машина до сих пор на месте.

Му Цин не верит, что видит перед собой. Ему все кажется это иллюзией своего одичавшего мозга, который решает так с ним «поиграть».

Потому что Му Цин до сих пор ждет.

Но все его проделанные махинации доказывают, что он не спятил и что перед ним стоит настоящая, черт возьми, машина. И эта машина не исчезает даже после того, как он еще раз с силой щипает себя. Му Цин начинает медленно идти к дому.

Почему-то становится очень страшно.

Сердце начинает биться очень-очень быстро. Кровь стучит в висках. Му Цин делает глубокий вдох, а затем выдох. Он старается успокоиться, но ни черта не выходит. В голове у него лихорадочный строй мыслей вновь возвращается и начинает шуметь настолько, что ему хочется закрыть руками уши, чтобы их не слышать. В голове одна единственная мысль: если есть машина, то значит есть и человек. От этой мысли сбивается дыхание.

Ему страшно.

Он медленно поднимается по скрипучей лестнице, стараясь издавать меньше шума. Это практически получается, пока он не наступает на самую последнюю, и не раздается сильный скрип половицы. Это привлекает внимание человека, находящегося в доме. 

У Му Цин голова опущена вниз. Он просто не может физически поднять голову на этого человека. Рюкзак давит на плечи. Он его снимает и кидает его между собой и человеком. Раздаётся сильный грохот. Парень построил вроде небольшого препятствия между ними. Он понимает, что это не остановит незнакомца, но от этого ему становится хоть немного спокойнее. Му Цин прислоняется к косяку двери и хватается за него руками. Сжимает до побеления костяшек, чтобы руки перестали так сильно трястись. 

— Ты кто такой? — тихим голосом спрашивает Му Цин.

Незнакомец сначала не отвечает. Му Цин чувствует на себе его пристальный взгляд. Этот человек слишком внимательно его разглядывает. Парень опускает голову еще сильнее. Волосы начинают закрывать его лицо. Ему не по себе от этого пристального взгляда.

— Меня зовут Пэй Мин, — спокойно отвечает ему мужчина.

Пальцы сильнее впиваются в косяк двери. Он чувствует, как занозы загоняются в пальцы. Сердце стучит как у сумасшедшего.

Очень и очень тревожно.

Тревожность начинает расцветать в груди и оплетать своими стеблями все внутри. Сковывает легки, руки и ноги. Заставляет мысли в голове путаться.

— Что ты здесь забыл? — настороженно спрашивает Му Цин. Он глушит в себе эту тревожность. Пытается сдержать изо всех сил, чтобы та не вырвалась наружу. Для него, Му Цина, очень странно и очень страшно разговаривать с живым человеком. Он очень давно отвык от этого. Парень судорожно сглатывает. 

Му Цин хочется сбежать, скрыться куда-нибудь подальше. У него только от голоса Пэй Мина, паника подкатывается к горлу только сильнее. 

— Я пришёл забрать тебя.

Му Цин застывает. Он чувствует как руки холодеют, а живот скручивает непонятное чувство. Пальцы уже болят из-за впившихся заноз, но руки все равно продолжают сильно сжимать косяк двери.

Что? Куда забрать?

— Что? — повторяет тихо и пораженно Му Цин. Распахивает от удивления глаза, смотря на пол. Его растерянное и побледневшее лицо не видно из-за волос. — Куда?

— На Землю, — осторожно отвечает Пэй Мин, делая несколько шагов по направлению к парню. Му Цин делает столько же назад и оказывается стоящим на первой ступени лестницы. Голова все так же опущена вниз. Он чувствует слабость в ногах. — Пора возвращаться домой, Му Цин.

Му Цин замирает. Парень сжимается руки в кулаки впиваясь отросшими и обгрызанными ногтями в ладони. Дыхание перехватывает. Он не может ни вздохнуть ни выдохнуть.

«Этого не может быть…»

— Я тебе не верю, — вновь тихим голосом говорит.

— Это правда, — вкрадчиво говорит Пэй Мин, будто он с маленьким ребёнком разговаривает.

Но Му Цин не верит. Ни одному слову. Он настолько устал ждать, что хоть кто-то придёт (а если быть точнее прилетит), но надежда, что его найдут не угасала. Но он не верит этому мужчине.

Он ждал совсем другого человека.

— Нет, — шепчет и делает шаг назад, становясь на ступень ниже. — Нет, — еще один шаг и он оказывается на следующей ступени. — Не верю, — и еще шаг назад. Пэй Мин оказывает в проходе между комнатой и улицей: Му Цин видит его ноги.

Му Цин отступает еще ниже и оказывается на земле и, разворачиваясь, бежит изо всех сил к Дереву. Он знает, что поступает по-глупому, что этот мужчина поймает всё равно его, но ему хочет увидеть, прикоснуться в последний раз к Дереву. 

Он просто хочет скрыться.

Он спотыкается об корни и врезается в дерево. Обнимает. Цепляется за его кору, как за самое ценное. Хотя... это и есть самое ценное, что у него есть на этой грёбанной планете.

Тук-тук — быстро бьётся внутри Дерева в такт его бешеному сердцебиению. 

Он слышит позади себя шаги. Сжимает в последний раз Дерево, когда чувствует, как его отрывают от него. Му Цин сдирает из-за этого ладони в кровь. Но он этого не замечает. Его сковывает внутренней паникой со всех сторон, когда Пэй Мин тащит его к машине. 

Первая реакция Му Цина было слабое, еле заметное сопротивление и еле слышное «отпусти меня». 

Но мужчина никак на него не реагирует.

— Пора возвращаться, — говорит Пэй Мин, не обращая никакого внимания на парня. Му Цин перестаёт свои жалкие попытки вырваться и обмякает в его руках. Бесполезно. Сил никаких не осталось. Он слаб и морально истощён.

Пэй Мин сажает его переднее кресло, а сам пропадает из поля зрения Му Цина. Парень никуда не собирается бежать. Это бесполезно. Да и куда убежишь на это планете. Его все равно найдут. Му Цин слышит как хлопает багажник и вот вновь Пэй Мин оказывается перед его глазами. В руках того бутыль. Мужчина протягивает ее ему и говорит:

— Выпей, — и вручает ее, открыв крышку, прямо в руки Му Цина. — Станет легче

Му Цин с подозрением сжимает бутыль ободранной ладонью. Подносит к носу и нюхает. Он не чувствует никакого запаха. У него ничего не должно вызывать у этой воды сомнений, но они возникают.

— Каюсь, — вдруг говорит Пэй Мин, — я растворил там таблетку, но... — но мужчина не успевает договорить, а главное предупредить о том, чтобы выпил парень чуть-чуть, как Му Цин почти залпом выпивает всю бутыль. — Да куда же столько, а? — это последнее, что слышит парень от Пэй Мина, прежде чем его глаза закрываются.

И последнее, что Му Цин понимает, прежде чем отключиться: он не называл своего имени мужчине.

Тук-тук.

≪

Му Цин лежит на кровати, уткнувшись лицом в матрас. Вокруг него разбросаны исписанные листы бумаги, пара книг и несколько тетрадей. Где-то ещё валяется ноутбук. Его отстранили от занятий из-за того, что он выкрасил свои волосы в ярко-синий цвет. Му Цина сразу же выгнали за порог университета, как только увидели. 

А во всем виноват Фэн Синь, с которым он поспорил и при этом умудрился проиграть. Парень загадал наитупейшее желание, но Фэн Синь и не мог подумать, что Му Цин выполнит его. А вот Му Цин взял и удивил его, выкрасив свои длинные и ухоженные волосы в синий цвет. Причём сам. Каким-то непонятным образом (Му Цин сказал ему сразу, чтобы даже не спрашивал об этом) достал краску вместе с осветлителем. И спустя долгие часы мучения, Му Цин выкрасил волосы в ярко-синий. И самое удивительное, что ему понравился этот цвет.

Так что Му Цин даже не расстроился, когда его отстранили от занятий. Ему сказали, чтобы вернул натуральный цвет волос, но увы и ах он не собирается этого делать.

Му Цин тяжело вздыхает и закрывает глаза. Уже давно перевалило за полночь. Глаза безбожно болят от мелких букв в учебнике и на экране ноутбука. Парень трёт пальцами веки, чтобы как-нибудь облегчить боль. После его действий, чуть-чуть становится легче. Му Цин ногами скидывает листы бумаги и все остальное на пол. Одни с еле слышным шелестом падают на паркет, а другие — с грохотом. Му Цин задевает ногой и ноутбук, который тоже падает на пол. Парень раздраженно вздыхает.

Он очень устал. Ему хочется спать. Несмотря на то, что его отстранили, он все равно продолжает учиться. Только на дистанционном обучении. Му Цин со стоном переворачивает на бок и поджимает ноги к себе. Обнимает руками колени. Закрывает глаза и не замечает, как его сознание потихоньку начинает уплывать. И Му Цин практически погружается в спасительный сон, но дверь в его комнату резко открывается и врезается в стенку.

Му Цин резко открывает глаза. Его сердце начинает стучать быстрее. Парень тяжело вздыхает, когда замечает в дверях Фэн Синя.

— Фэн Синь, твою мать, — тихо, но с нескрываемым раздражением говорит Му Цин. — Кого хера ты так пугаешь.

Но Фэн Синь не реагирует на его слова. Му Цин хмурится. Он приподнимает голову и смотрит на парня.

Фэн Синь ведёт себя странно. Тот всегда отвечает на его раздражённые реплики какими-нибудь «остроумными» словечками. Но в этот раз Фэн Синь молчит.

Очень странно.

— Ты чег…

— Ты здесь, — тихо говорит Фэн Синь, тем самым перебивая Му Цина.

Му Цин сильнее начинает хмуриться. А где-то еще он может быть? Парень никак не реагирует на слово Фэн Синя. Он просто продолжает смотреть на него. Непонятное и странное чувство поселяется у него в груди. Чего Фэн Синь такой нервный? Его плечи напряжены, ладони сжаты в кулаки и даже отсюда он видит, как Фэн Синь кусает щеку. Но Му Цин не успевает подумать о причинах нервозности парня, как Фэн Синь очень быстро оказывается рядом. Парень даже дёргается в сторону из-за испуга. Да что ж такое с Фэн Синем? Тот ложится рядом и в следующую секунду обнимает его.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Фэн Синь обнимает его настолько крепко, что Му Цину становится практически нечем дышать. Фэн Синь грозится сломать ему рёбра такими объятиями. Парень бьет того кулаком по лопатке изо всех сил.

— Полегче, силач, — говорит хрипло Му Цин, когда объятия ослабевают, но его не выпускают из них. Слышится еле слышимое «прости». Му Цин ещё сильнее начинает хмуриться. 

Да что с Фэн Синем не так сегодня?

Му Цин пытается спросить у него, что происходит, но тот не позволяет это сделать.

— Фэн Синь, что…

— Му Цин, — парень отстраняется слегка и кладёт ладонь на его щеку. В глазах Фэн Синя застыла нежность, которая готова перелиться через край. У Му Цина сердце сжимается, когда он смотрит в его глаза. Но помимо это нежности, Му Цин видит в глазах напротив страх.

У Му Цина начинают леденеть руки. Первый звоночек о том, что он начинает нервничать. Му Цин начинает нервничать из-за того, что он не понимает происходящего. Он не понимает в чем дело. В груди странное чувство, что что-то должно случиться. Что-то очень плохое. Интуиция никогда его не подводила.

Но парень ни о чем не успевает подумать. Фэн Синь целует его. У Му Цина перехватывает дыхание. Он судорожно выдыхает через нос и закрывает глаза, отвечая Фэн Синю. В этом поцелуе нежность граничит с отчаянием. Му Цин это очень сильно ощущает. 

Му Цину все больше и больше становится не по себе.

Фэн Синь отстраняется от парня. Прижимается к нему лбом. Они начинают дышать в унисон.

— Му Цин, — зовёт его тихо Фэн Синь. — Пообещай мне кое-что.

Му Цин молчит некоторые время. В его голове мысли проносятся со скоростью света, пытаясь понять что происходит. В груди начала разгораться тревожность.

— Что? — тихо спрашивает.

— Где бы ты ни был, я тебя найду, — Му Цин видит, как тот закусывает губу. — Ты только дождись меня. Хорошо? — на грани слышимости.

Му Цин молчит. Молчит долго, а тревожность начинает расцветать в груди сильнее. Начинает оплетать лёгкие своими тисками, что становится трудно дышать.

— Фэн Синь, ты, что, совсем уже рехнулся? — Му Цин начинает сильно нервничать. Он начинает говорить всякие гадости. — Ты, придирок, куда уже…

— Му Цин, я тебя умоляю, — Фэн Синь повышает голос. Му Цин крупно вздрагивает в его объятиях. В голосе Фэн Синя слышится неописуемый страх. — Пообещай мне, — шёпотом продолжает парень, — пожалуйста.

Му Цин с трудом сглатывает. Он замечает в глазах Фэн Синя слёзы.

Что происходит?

— Хорошо, — все же говорит Му Цин, спустя некоторое время. — Я тебя дождусь, — закрывает глаза, чтобы не видеть глаза напротив. — Обещаю, — еле слышно.

Фэн Синь вновь целует его.

Парень обнимает его так, будто боится, что он неожиданно исчезнет. Му Цин не понимает, что происходит с Фэн Синем. Он даже не стал спрашивать, что происходит. Му Цин потому что знает — тот ему ничего не ответит. Даже он станет умолять. И парню из-за этого становится не по себе. 

Что случилось с Фэн Синем за те часы, что они не виделись? Почему тот не хочет ему ничего объяснять?

Они лежат в обнимку долго. Фэн Синь гладит его по спине, зарывается пальцами в его волосы, перебирает их в своих пальцах. Му Цин лежит у него на плече, уткнувшись лицом в шею. Вдыхает его запах смешанный с хозяйственным мылом. Парень чувствует, что у того сердце бьется быстро-быстро, ни на минуту не сбиваясь со своего ритма. Му Цин сжимает в пальцах ткань кофты на спине парня. Их ноги переплетены. Му Цин греет замершие пальцы об ступни Фэн Синя.

Ему не по себе.

Когда первый луч Солнца проникает внутрь, Фэн Синь сжимает его в объятиях настолько сильно, что Му Цин выплывает из своей дрёмы, в которую успел провалиться. Ему становится больно. Но он терпит и молчит. Фэн Синь выпускает его из объятий и встаёт. Му Цину сразу становится холодно. Он еле заметно вздрагивает. Следом садится на кровать, смотря на спину парня. 

Плечи Фэн Синя вновь напряжены и ладони сжаты в кулаки. Му Цину очень тревожно. Он переживает за Фэн Синя. Он не понимает, какого черта тот себя так ведёт. Он испытывает лёгкую злость оттого, что Фэн Синь не желает ему ничего объяснять.

Му Цин не замечает, как парень наклоняется к нему, пока тот не берет его лицо в свои ладони. Фэн Синь проводит нежно по его щекам. Вглядывается в его лицо так, будто пытается запомнить все до мельчайшей детали. Му Цину уже в который раз становится не по себе от его взгляда. Почему Фэн Синь <i>так</i> на него смотрит? Почему Фэн Синь ведет себя так, будто... прощается с ним?

Тот вновь целует его, что у Му Цина щемит что-то внутри.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? 

Му Цин резко распахивает глаза, смотря в глаза напротив. Сердце пропускает удар. Именно сейчас Му Цину становится по-настоящему страшно. Потому что его осознание ударяет его под дых настолько сильно, что выбивает весь воздух из лёгких.

Фэн Синь с ним прощается.

Но почему?

— Помни, пожалуйста, об этом, — беззвучно проговаривает Фэн Синь. — Всегда.

Му Цин хочет что-то ответить. Он хочет что-нибудь сказать, но Фэн Синь не даёт этого сделать. Тот прикладывает свой палец к его губам. Улыбается грустно. Целует Му Цина в нос и… уходит, так и не дав ничего сказать ему.

Му Цин хочет встать, пойти вслед за Фэн Синем, но тело сковывает со всех сторон. Он хочет догнать Фэн Синя и все же спросить:

Что, черт возьми, происходит?

Но Му Цин не может встать с кровати. Его тело будто стало тяжелее на сотни килограммов. Начала болеть голова. А дальше…

А дальше он не помнит, что произошло.

≫

Му Цин медленно открывает отяжелевшие веки и хмурится от боли в глазах. Глазные яблоки сухие и сильно болят. Болит голова где-то в районе лба и отдается в затылок. Му Цин лежит на спине и расфокусированным взглядом смотрит на белый поток. Вновь белый цвет. Парень закрывает глаза и медленно перекатывается на бок. Слабость ощущается во всем теле. Он чувствует себя желе. 

Парень подтягивает через силу ноги к себе, стараясь уменьшиться в размере. Подносит руку к лицу и трёт пальцами веки. Кладёт руку на матрас и открывает глаза. Задерживает свой взгляд на руке и вновь хмурится: на правой ладони намотана какая-то непонятная вещь телесного цвета, почти сливающаяся с кожей. Парень пытается понять, что это такое, но никаких догадок у него не возникает. 

Му Цин тогда пытается другой ослабленной рукой, на которой точно такая же вещь, отодрать ее от ладони. Но спустя несколько попыток у него ничего не выходит.

Оставив своё занятие, он возвращается в положение, в котором был несколько минут назад. Потирает руками лицо, трет глаза, запускает в волосы пальцы и... зависает. Он больше не чувствует жирных и грязных корней, к которым привык за столько времени. Му Цин под своими пальцами ощущает чистые и приятные волосы. Оттягивает их вперед и вновь зависает: он не видит уже привычных синих концов. 

Му Цин хмурится. Его волосы вновь приобрели свой натуральный цвет. Они теперь чёрные.

Куда он попал?

Парень кладёт руку себе на живот. Поворачивает голову в сторону и скользит взглядом по комнате, которая больше напоминает палату: все кругом белое. Он обводит все помещение взглядом ни на чем не задерживаясь. Все однотонно. Все в белом. 

Му Цину сразу становится тревожно. Сразу хочется куда-то спрятаться, скрыться от ненавистного цвета, который напоминает только о самом плохом, что происходило в его жизни. С белом цветом у него связано только самое худшее. С белым цветом связна его прошлая жизнь. Белый цвет для него является что-то вроде красной трепкой для быка.

Му Цин делает глубокий вдох и выдох, стараясь успокоиться и привести в норму дыхание и заглушить неприятное чувство в груди. 

Где он?

Последнее, что помнил Му Цин, прежде открыть глаза и оказаться в непонятной комнате, так это то, что некий мужчина, по имени Пэй Мин, внезапно и каким-то невиданным образом появился на его планете. И забрал его.

На Землю. 

Ему дико из-за мысли, что он сейчас находится на ней. На родной планете. На планете, на которой он родился и рос; на которой жил, пока его не отправили на его чужую планету. 

Просто, на самом деле, он давно перестал считать Землю своим домом.

У него чувство, будто у него оторвали, что-то очень важное. И это чувство никуда не хочет уходить. 

Ему некомфортно. 

Му Цин, несмотря на боль в голове, медленно поднимается на кровати и свешивает ноги на пол. Пальцы касаются, на удивление, тёплого покрытия. Парень опускает стопы полностью. Руки упираются в матрас, голова опущена вниз. Она немного кружится, но он терпит это. Ровно стриженные чёрные волосы падают на лоб. Му Цин глушит в себе тревожные эмоции, стараясь огородиться от них. Да, он знает, что это плохо, что так делать нельзя, но все равно продолжает. Парень делает глубокий вдох, стараясь успокоить себя.

Му Цин не спешит вставать: голова ещё кружится, и он догадывается, что может упасть из-за ослабленных ног. Он дает себе пару минут и только после этого медленно встает. Его ведет в сторону, ноги подкашиваются и в глазах сразу темнеет, но он успевает ухватиться ослабевшими руками за край кровати, не давая себе грохнуться на пол. У Му Цина бешено колотится сердце и в ушах шумит. Давящее чувство сжимает голову и глаза. Он закрывает их, чтобы хоть чуть-чуть стало легче. 

Когда боль немного отпускает его, парень медленно выпрямляется на слабых руках, которые безудержно дрожат. Принять вертикальное положение у него получается не сразу: руки с ногами ещё пару раз подгибаются. Когда же у него получается встать на ноги и комната перестаёт кружиться, Му Цин делает пробный небольшой шаг и вновь чуть не падает. Парень выставляет руки в стороны, стараясь сохранить равновесие. Сердце в груди отбивает чечётку.

Му Цин ещё раз делает вдох и выдох, а затем упрямо продолжает делать шаг за шагом, пока не доходит до стены и не упирается в нее руками. Ноги сильно дрожат, но он не даёт себе упасть. 

Парень проводит ладонями по стене. Кончики пальцев ощущают гладкую поверхность, будто это стекло. Ступни греются об тёплый пол. Это так непривычно. Му Цин медленно становится боком к стене и вновь обводит взглядом комнату. Взгляд скользит по белым стенам, потолку и полу, по небольшой кровати. И больше здесь ничего нет. И всё белое-белое.

Его взгляд натыкается на выпуклость в стене, которая находится в метре от него. Му Цин хмурится, когда пытается понять, что это такое. Парень делает пару шагов вдоль стены так, что оказывает от этой выпуклости на расстоянии вытянутой руки. Смотрит пару секунд на неё нахмурившись и только затем протягивает руку. Он быстро ее отдергивает, когда эта выпуклость исчезает и вместо нее образуется проход. Му Цин зависает.

В смысле?

Му Цин смотрит на эту «дыру» нечитаемым взглядом, пока она не исчезает. Он прекрасно понимает, что лучше остаться внутри комнаты и никуда не выходить, но его почему-то так и тянет наружу. Парень не может это объяснить, но это так. Поэтому Му Цин делает очередной тупой поступок (он сам это осознаёт) и вновь протягивает руку. Проход появляется. Юноша, опираясь на стену, движется из комнаты в такой же белый коридор. 

«Почему всё белое?» — первое, что проносится у него в голове. 

Коридор напоминает кишку: такой же длинный и кажется нескончаемым. Он исчезает где-то за поворотом и продолжается всё дальше и дальше. Му Цин идет медленно на дрожащих ногах, все так же опираясь на стену. Холодный пол начинает морозить ступни. Парень чувствует, как на него вновь начинают давить стены и паника подкрадывается к горлу, сжимая его сильно-сильно. Еле успокоенное сердце начинает стучать вновь, что кажется вот-вот пробьет грудную клетку. Кровь стучит в висках, отдаваясь в них болью. 

Му Цин останавливается и приваливается к стене, чтобы хоть как-то на немного уменьшить неприятное чувство в груди. Закрывает глаза и лбом касается холодной стены. 

Очень некомфортно.

— Могу ли я чем-нибудь Вам помочь? — произносит кто-то обеспокоенным голосом.

Му Цин крупно вздрагивает. Он не ожидал кого-нибудь встретить. Открывает глаза и очень медленно поворачивает голову в сторону голоса. Парень натыкается на молодого мужчину, но... что-то в нем его сильно смущает. Нет. Даже не это — что-то в нем пугает. Незнакомый мужчина улыбается ему дружелюбно и вновь повторяет свой вопрос, но Му Цин слышит его, как через толщу воды. Он лихорадочно бегает глазами по его лицу и все пытается понять: что в этом незнакомце, что одет в медицинский халат, так его нервирует. Почему в голове лихорадочно бьётся мысль, что что-то здесь не так?

Му Цин блуждает взглядом по телу незнакомца. Его взгляд задерживается на шее, где почти незаметно находятся две маленькие дырочки. Парень напрягается. Его пронизывает осознание, но он не может в это поверить. Андроид. Самый настоящий андроид. Му Цин отшатывается от него в сторону и чуть не падает.

Так вот почему его глаза казались ему неживыми.

— Эй, — с беспокойством начинает андроид, — всё хорошо? — он протягивает руку, но Му Цин сильнее отклоняется и вжимается в стену. Сползает вниз по ней.

Ему очень страшно.

Как у него может быть «всё хорошо»?

Му Цин подтягивает ноги к груди и зарывается лицом в колени, обнимая себя руками. Ему правда очень и очень страшно. Он пытается дышать размеренно, но ни черта не выходит. Стены только сильнее начинают давить на сознание и паника сковывает грудь. Мысли лихорадочно проносятся в голове. Му Цин слышит голос андроида, но не понимает ни слова. Мрачные мысли заглушают всё вокруг.

Му Цин не понимает: почему андроид настолько сильно похож на <i>человека</i>. Наука еще не развита настолько сильно, чтобы создать настолько реалистичного не человека или…

Му Цин судорожно пытается втянуть в себя воздух. Ему становится нечем дышать.

Мысли в голове проносятся ровным строем, проникают внутрь и заедают пластинкой: а вдруг уже давно не тот век, в котором он жил? Может уже следующий или… Ему становится дурно: он чувствует, как начинает кружиться голова, тошнота подкатывается к горлу. 

— Му Цин, — зовёт его чей-то незнакомый голос. Парень рефлекторно медленно поднимает голову. В глазах двоится и мутное всё, но он пытается сфокусироваться на человеке перед ним. Он чувствует на подсознательном уровне, что это человек. — Всё хорошо, — говорит этот голос доверительным тоном. — Тебя никто здесь не тронет, — но Му Цину почему-то с трудом в это верится. — Доверься нам, пожалуйста, — просит его мужчина, когда он протягивает руку, чтобы прикоснуться к нему. Парень реагирует почти машинально: сжимается в стену. — Му Цин, ты можешь мне доверять, — спокойно вновь проговаривает мужчина. У парня вновь перехватывает дыхание. Он не может сделать вдох. «Му Цин, ты можешь мне доверять» проносится у него в голове. Только один единственный человек говорил ему это. — Му Цин, дыши, — парень отдаленно слышит приказной тон, но почему-то его слушается. Медленно и судорожно втягивает в себя воздух. — Вот так, — слышится одобрительный тон, — молодец.

Му Цин делает небольшие вдохи, пытаясь справиться с паникой, сковавшей его со всех сторон.

— Му Цин, — он вновь рефлекторно поднимает голову, — мне нужна твоя рука, — незнакомец протягивает свою руку. Му Цин непонимающе смотрит на неё. Что от него хотят? Он не слышал вопроса: в ушах шумит. — Можешь дать? — спокойно говорит мужчина, и парень слышит в голосе улыбку. Он до сих пор не понимает, что происходит, но наугад медленно протягивает дрожащую руку. — Молодец, — вновь хвалит его мужчина. — Се Лянь, — зовет кого-то и протягивает руку.

Этот Се Лянь протягивает молча что-то, что Му Цина напоминает шприц.

Мужчина забирает его у него и поворачивается к Му Цин. Парень с испугом смотрит на это непонятную вещь.

Что с ним хотят сделать?

— Му Цин, — зовёт тот его, но он не открывает взгляд от вещи в руках мужчины. — Это успокоительное со снотворным, — продолжает говорить, когда снимает что-то вроде защитной пленки с вещи. — Я тебе его сейчас введу. Хорошо? — Му Цин не реагирует на слова мужчины, но через минуту, когда осознание доходит до его воспалённого мозга, кивает головой.

И через пару мгновений Му Цин проваливается в темноту.

***

Му Цин сидит в столовой и ковыряется в тарелке, размазывая какую-то полезную еду по ней. Стакан с апельсиновым соком стоит не тронутым. Он вообще не хочет есть. Как и вчера, и позавчера, и позапозавчера и ещё много раз таких «позавчера». 

Мэй Няньцин говорит, что это побочное действие из-за того, что его вернули на Землю. Мужчина, если честно, говорит очень много, красиво и непонятными словами, но у Му Цина все же как-то удаётся оттуда хоть что-то понять. Хотя бы через раз. Некоторые слова ему незнакомы и непонятны, что приходится по несколько раз переспрашивать, пока не запоминает. Так же персонал ему всё объясняет, показывает и разъясняет, когда ему что-то непонятно. А это бывает довольно часто.

На самом деле, он единственный с кем так тщательно возятся. Му Цин по-другому и не может сказать.

Му Цин самый старый здесь. В прямом значении этого слова. Он единственный здесь, кто из двадцать первого века. 

На дворе двадцать пятый век.

Его время прибывания на той планете... было просто колоссальным. Никто (из остальных найденных) столько не находился на своих планетах. Пятьдесят, максимум сто пятьдесят, но это никак не сравнится с его показателем. У Му Цина, когда он вспоминает эту цифру, руки начинают дрожать и воздуха катастрофически начинает не хватать. Всех, кого он знал, любил — уже давным-давно умерли. Он единственный, кто остался в живых.

Ему хочется умереть.

Но больше всего Му Цина начинает трясти, когда он вспоминает одного единственного человека.

Фэн Синь.

Никто не оставался на такой громадный отрезок времени на планете. Никто не оставался на планете один. Никто не оставался один на один с самим собой. Никто не сходил с ума, как он; потому что в основном, как он еще помнил (и как потом ему рассказал Мэй Няньцин), оправляли небольшими группами или подвое, но Му Цин... исключение из всеобщих, оставшихся в прошлом, правил. По данным, которые ему тоже рассказал Мэй Няньцин, он был единственным, кого одного отправили на планету. 

За что он настолько сильно провинился?

За Му Цином требует особый, если так можно сказать, контроль. За ним нужно постоянно наблюдать, проводить различные терапии, потому что его физическое здоровье отстаёт желать лучшего, но... оно, физическое здоровье, — не главная проблема. Его ментальное состояние намного хуже. Настолько хуже, что в «первую» (вторую, если считать тот случай в коридоре) встречу с Мэй Няньцином — уже у того в кабинете — Му Цин просто физически не мог поднять взгляд и посмотреть в его глаза. Тревога сразу же сковывала все тело. Сердце начинало стучать как сумасшедшие, и стены начинали давить на него.

Он настолько сильно отвык от реального, настоящего общения с людьми, что ему просто было дико слушать чужой голос, а не свой собственный, когда он разговаривал сам собой. Ему некомфортно слушать чужой голос, потому что он привык слушать шелест Дерева, когда разговаривал с ним; тихий плеск Озера, когда он подходил к нему. 

Ему было страшно слушать чужую речь.

Но время шло. Дни незаметно сливались в недели и вот так (за тщательным наблюдением) прошло три месяца, а изменений никаких ощутимых, которые можно сразу заметить, не было. Только на прошлой недели у него впервые получилось посмотреть прямо в глаза Мэй Няньцина ровно тридцать секунд, никак не отводя взгляд. Но затем тревога взяла свое, и он сразу опустил глаза на свои руки с ровно стриженными ногтями. 

Это была маленькая, но все же победа. 

Но эта победа была единственной за все это время. 

Его все так же преследуют кошмары, которые заставляют просыпаться со слезами на глазах. Как бы они с Мэй Няньцином не прорабатывали этот пункт в его лечении — у них пока что ничего не получалось. Му Цин привык, что через какое-то время после кошмара, он выходил на улицу и бежал к Дереву, которое его успокаивало. Но его здесь не было. Лишь закрытая на ночь дверь, которую невозможно открыть. А Му Цин пытался, но ничего не вышло. 

Ещё одной проблемой к его списку добавились галлюцинации. Мэй Няньцин объяснил это тем, что он слишком долго пробыл один. Мужчина объяснял долго и иногда очень непонятными словами, что Му Цин так и до конца не понял, но всё же ему было ясно одно — это реакция его подсознания.

И это ему совсем не нравится. Да, они очень редко посещали его и на той планете, но тогда Му Цин не придавал им никакого значения. Он просто сразу же об этом забывал.

Му Цин вспоминает случай, когда, сидя вместе с Се Лянем (с тем самым андроидом, которого он в первый день испугался) в специальном оборудованном дворике, он неожиданно вцепился в его руку и перестал дышать. Сердце у него начало стучать в глотке. В его сторону ползла огромного размера змея. Она была огромной, в несколько метров длиной. Та шипела и показывал свои клыки. Парень тогда лишь сильнее вцепился в руку Се Ляня и медленно, не сводя взгляда со змеи, начал поднимать ноги к себе.

— Му Цин? — удивлённо позвал его андроид, когда заметил странное поведение парня. — Ты чего?

— Там змея, — почему-то шёпотом ответил он тогда.

Се Лянь недоуменно нахмурился.

— Какая змея? Ты о чём?

— Вон там, — Му Цин слабо кивает головой вперёд, боясь, что та может наброситься на него.

Се Лянь переводит взгляд туда, куда указал Му Цин и... не видит ничего. Но спустя пару мгновений андроид понимает, что сейчас происходит с парнем. Такие случаи были у него на практике очень редки, но всё же случались.

— Му Цин, — он аккуратно берёт его за лицо и поворачивает в свою сторону, — там нет никакой змеи, — твёрдо говорит андроид, — они все вымерли около двухсот лет назад из-за глобальной катастрофы.

— Правда? — неуверенно спрашивает, смотря в неживые глаза Се Ляня. В них ему нестрашно смотреть, потому что Се Лянь не человек. 

— Да, — кивает головой андроид. — Я тебе никогда не вру. 

Это случилось месяц назад. 

Му Цин сидит в столовой, наполненной шумом голосов, который не раздражает его, а наоборот, что удивительно, успокаивает. Он не вслушивается в разговоры таких же людей, как и он сам. Му Цин просто представляет, что этот шум — шелест Дерева, который всегда действовал на него успокаивающе. 

Му Цин до сих пор боится находиться рядом с людьми. Он сторонится всех остальных пациентов. На него все косятся. Он один единственный, кто не подходит ни к кому и ни с кем не разговаривает. Он является единственным, кто всегда сидит один. И сколько бы раз они с Мэй Няньцином не разговаривали об этом, Му Цин до сих пор не может начать взаимодействовать с другими людьми. Исключение, конечно же, Мэй Няньцин, потому что он его врач. 

Му Цин слышит как напротив него отодвигается стул. Ножки неприятно скребутся об пол. Он напрягается. Опускает макушку ниже. Кто бы это ни был, но ему уже некомфортно. Кто-то ставит поднос с едой на стол и плюхается на стул. 

— Ты не против, что мы сюда сели? — спрашивает у него кто-то, когда второй стул отодвигается, и парень, Му Цин понимает это по голосу, тоже садится за стол.

Му Цин заставляет себя покачать головой, давая понять, что нет, он не против. Хотя на самом деле он ещё как против, но... в каком-то смысле совесть не даёт прогнать двух людей. И, конечно же, слова Мэй Няньцина, которые раздаются у него в голове:

«Му Цин, тебе нужно начать контактировать с людьми».

Поэтому Му Цин и не прогоняет незнакомцев.

— Вот и отлично, — говорит уже другой голос. Это, наверно, тот, кто первый сел за стол. — Меня зовут Ши Цинсюань, — говорит бодро парень, — а его — Ши Уду.

— Му Цин, — очень тихо проговаривает парень. Он заставляет открыть себя рот, чтобы представиться. 

— Очень приятно, — все отвечает ему тот же голос. Ши Цинсюань. В его словах слышится улыбка. 

Почему он улыбается?

Му Цин замечает, как руки начинают потеть, а волнение, вперемешку с тревогой, начинает заполнять его медленно, но уверенно. Он начинает контролировать свое дыхание, стараясь дышать спокойно и не давая тревоге поглотить себя.

— ...нас только недавно забрали с планеты, так что мы ещё не освоились здесь, — Му Цин выплывает из своих мыслей, когда слышит эти слова... Ши Цинсюаня вроде, — а ты показался нам дружелюбный и мы вот решили к тебе подсесть.

«Дружелюбным? Он шутит?» — проскальзывает у него в голове.

— Честно, — начинает второй парень, вроде Ши Уду, когда Му Цин никак не реагирует на слова Цинсюаня и повисает молчание, — смотреть как всё изменилось здесь, так не привычно на самом деле. 

Му Цин лишь кивает в ответ головой, потому что правда — ему тоже очень дико смотреть на всё это. Потому что он сам из такого далёкого прошлого, что ему дурно становится, когда вспоминает это.

— Нам сказали, что мы пробыли на планете, откуда нас двоих забрали, около трёх месяцев по ее времени, — продолжает Ши Уду, — а в это время на Земле прошло сто пять лет, — его еле заметно передёргивает. — Жутко на самом деле.

Му Цин с ним согласен. Жутко, очень жутко осознавать, что всех людей, которых ты когда-то знал, давно нет в живых. Жутко от того, что для тебя прошло всего лишь три месяца, а для кого-то столетие.

— Прости, что спрашиваю, — начинает Цинсюань, — но сколько ты пробыл на планете? Но если ты не хочешь, можешь не отвечать, — быстро проговаривает тот, тем самым давая выбор Му Цину.

Му Цин заметно вздрагивает. Сжимает несчастную вилку в пальцах и слишком резко опускает её вниз, накалывая лист салата. Вилка зубчиками скрежет по поверхности тарелки.

Ему некомфортно.

— Г-год, — немного запинается, потому что заставляет себя сказать хоть что-то, — по счёту моей планеты, — и вот ещё одна проблема Му Цина. Как бы Мэй Няньцин ни старался отучить говорит его про ту планету «моя», он буквально не может. Потому что она стала ему настолько родной, что Землю Му Цин давно перестал считать своим домом. — А по земному исчислению... — он сглатывает. Ему трудно сказать эту цифру. Он лишь сильнее стискивает несчастную вилку в своих пальцах.

Он чувствует, как его начинает трясти. 

— Ты можешь не гово...

— Четыреста пятьдесят, — Му Цину перебивает Ши Уду, говоря эти цифры.

— Боже мой, — шокировано шепчет Ши Цинсюань. Рядом сидящий мужчина замирает на месте. — Прости, Му Цин, что спросил, — раскаивается парень, — я...

Му Цин крупно вздрагивает. Его впервые — не считая Мэй Няньцина и Се Ляня — назвали по имени. Это так странно и непривычно. Парень давно отвык от этого.

— Ничего страшного, — тихо перебивает он юношу. Му Цин поднимает голову, но взгляд выше плеч двух парней не может поднять. — Тебе не стоит извиняться, — а затем встаёт, собирает свой поднос дрожащими руками и уносит его на утилизацию. 

Тревога начинает съедать его изнутри.

Четыреста пятьдесят лет — огромнейший срок. У него останавливаются дыхание и сердце, когда он прогоняет эту цифру у себя в голове. Все кого он любил давно умерли: родители, друзья, которых было единицы. Фэн Синь. Му Цин жмурится изо всех сил, что чёрные пятна мелькают под веками. Ставит с грохотом свой поднос на специальный оборудованный стол. 

Он запрещает думать о нем. 

Запрещает себе прогонять воспоминания о нём.  

Потому что ему очень и очень больно. 

Прошло четыреста пятьдесят лет. Фэн Синь давно умер. Ничего не исправишь, но… ему до того больно, что хочется кричать до хрипоты, срывая голос. Хочется реветь, но... ничего из этого он не может сделать. В его состоянии что-то скрывать, копить все эмоции внутри себя очень и очень плохо. Но он не может себя сейчас перебороть. Он знает, что это когда-нибудь случится, но не сейчас. Когда прошло всего лишь три месяца. Когда он впервые заговорил с людьми, не считая Мэй Няньцина.

Эти эмоции скапливаются и скапливаются внутри огромным комом, который грозиться рухнуть в один миг. Этот ком готов в любой момент сбить его с ног, ударив по лицу наотмашь, что встать и собрать себя по маленьким кусочкам будет очень трудно, если даже невозможно. 

Му Цин выходит из столовой и направляется на улицу, в специальный оборудованный дворик, где можно провести время. Ему срочно нужен воздух. Прозрачные, почти невидимые двери, открываются перед ним. Все в этом небольшим парке в зелёном цвете: множество деревьев растут по всему периметру. Му Цин идёт в самый дальний угол.

Он хочет скрыться.

В тени огромного дерева он ощущает себя спокойно. Оно напоминает ему старого друга. Дерево. Парень садится на белоснежную скамейку. Его серые штаны смотрятся грязным пятном на ней. На самом деле, Му Цин попросил (точнее, умолял), чтобы ему дали серую одежду. Белая одежда, как и все тут, вызывает неконтролируемую тревожность. С белым у него связаны самые худшие воспоминания, которые он хочет зарыть где-то глубоко внутри себя и никогда больше не вспоминать.

Но как бы Му Цин не старался — ничего не выходит. 

Дерево успокаивающе шелестит листвой. Он прикрывает глаза и расслабляется. Браслет на руке неприятно пищит и оповещает о том, что его ищет Се Лянь. Му Цин вздыхает устало. А он так хотел побыть один.

Му Цин медленно поднимает голову и запрокидывает ее назад. Смотрит на море зелёных листьев, которые пропускают солнечный свет через прозрачный купол. Так непривычно, что это настоящее Солнце, а не его звезда. Шея начинает затекать, и он опускает ее в нормальнее положение.

И Му Цин видит то, что заставляет его сердце на секунду замереть, а затем забиться в ужасающем темпе. Он стискивает край скамейки так сильно, что белеют костяшки. Сердце кажется готово пробить грудную клетку. 

В нескольких метрах от него идёт Фэн Синь.

Му Цин не может пошевелиться. Он застывает словно статуя на этой чертовой скамейке. В груди непонятное чувство, которое даже если он попытается объяснить, то у него ничего не получится. 

Его мозг решил сыграть с ним страшную и злобную шутку.

Му Цин хватается за голову руками, впиваясь пальцами в волосы. Зажмуривается до боли и про себя повторяет одни и те же слова: «Это галлюцинация. Фэн Синь давно мёртв».

Этогаллюцинацияэтогаллюцинация.

У Му Цина спирает дыхание. Становится трудно, практически невозможно дышать. Паника подкатывается к горлу, сжимая его. Сердце сжимают в стальные тиски. Руки ледяные. На лбу выступили еле заметные венки. Начала болеть голова. На глазах появляются слёзы.

Фэн Синь.

Трудно дышать.

— Му Цин! — кто-то хватает его за руки и крепко сжимают, не давая ему в панике отстраниться. — Смотри на меня, — этим «кто-то» оказывается Се Лянь, который отстраняет руки Му Цина от головы. — Му Цин, смотри на меня, — в голосе андроида слышится непередаваемый испуг, — прошу тебя.

Му Цин поднимает голову и открывает глаза. Му Цин ничего не видит из-за слез, которые застыли перед глазами. Которые начали течь по щекам.

Очень трудно дышать.

— Му Цин, повторяй за мной, — тихо, но твердо говорит Се Лянь, — вдох, — парень рефлекторно повторяет за ним. — Выдох, — андроид не отпускает его руки. — Вот так, — в голосе того скользит нескрываемое облегчение. — Дыши, Му Цин.

Му Цин успокаивается, спустя минут десять. Но все вопросы Се Ляня он игнорирует. Андроид садится рядом, все так же не отпуская руки Му Цина.

А у Му Цина каша в голове. Внутри сердца зияет дыра, которая ещё не скоро сможет закрыться. У Му Цина огромный поток проблем, которые вряд ли смогут когда-нибудь исчезнуть. У Му Цина за плечами год, который прошёл в полнейшем одиночестве. Огромнейшие проблемы с психикой. Болезненные воспоминания о прошлом, которые не дают ему спать по ночам. Осознание, что все мертвы.

Фэн Синь мёртв.

Больно. Очень. 

Эта боль сковывает всё внутри железными тисками.

Ему становится вновь нечем дышать. 

Му Цину кажется, что земля уходит из-под ног.

Ему хочется умереть.

Где бы ты ни был, я тебя найду. Ты только дождись меня. Хорошо?

***