--------------- Альберу ---------------

Сменился Маркиз Стэн.

Маленькая капля информации для сплетен среди дворян разгорелась как лесной пожар. Оно оказывалось шепотом за складными веерами, за звоном хрустальных бокалов в столовых особняков, в приглушенных тонах со шорохом стирающегося белья по выступам в ванне и ровным шумом веников и сплетнями служанок намекая на громкий смех и политические улыбки бальных залов и размахивая опасениями, как спрятанный кинжал.

Вениона Стэна не видели две недели. Вместо этого, через семь дней после того, как об исчезновении было официально объявлено констеблям на территории Стэна, и уведомление было распространено курьером на другие территории, Тейлор Стэн прибыл на собрание северо-восточных дворян в поместье графа Блейна, не предпринимая абсолютно никаких усилий, чтобы скрыть бросающееся в глаза исчезновение. большой перстень с гербом маркизата Стэна тяжело держится на его указательном пальце. Железо и грубый неотшлифованный гематит блестели в свете люстр, и сплетники говорили, что все разговоры прекращаются в мгновение ока, прежде чем взорваться шепотом.

Вскоре после этого исчезли объявления о пропаже Вениона Стэна.

А затем, когда на следующей неделе королевский двор, дворяне и министры снова собрались, маркиз Тейлор Стэн объявил об изменении места в должности. Альберу смотрел, как мужчина делает медленные и размеренные шаги, прежде чем, наконец, остановился и царственно уселся слева от маркиза Дьерре, точно в центре небольшой нейтральной фракции при дворе.

Сообщение не могло быть яснее.

Убедившись, что он один, Альберу осторожно закрыл дверь своего кабинета и ударился головой о твердую деревянную дверь.

Венион Стэн исчез, а маркиз Тейлор Стэн не поклялся в верности ни одному из принцев. Как самая высокопоставленная знать в Северо-Западном регионе, более легко поддающиеся влиянию графы и виконты последуют их примеру, а бароны на каждой из своих территорий присоединятся к своим лордам. Две недели назад маркиз Стэн прочно встал на сторону Второго принца Роберта однако Венион Стэн правил страхом и никогда не беспокоился о создании прочных политических связей.

По сути, шаг Тейлора Стэна затянул бы всю неопределившуюся знать Северо-Запада, склоняющуюся к Первому Принцу, твердо в нейтральный лагерь.

Это был сдвиг почти беспрецедентных масштабов. Почти в одночасье весь политический баланс при дворе резко изменился.

А тетя Таша даже на прямой вопрос не ответила. Она была разочаровывающе двусмысленна в отношении обстоятельств, которые только все усложняли.

Если бы это было прямое убийство — он не верил, что Тейлор, который, по слухам, обладал строгим чувством справедливости и нравственности, приказал бы убить его старшего брата, но это мог быть кто угодно в этом районе, — его тетя без проблем рассказала бы ему кто, что, когда, где и, возможно, даже подробности об увлечениях и общественной жизни убийцы.

Но ничего не было. Только лукавые улыбки, веселые взгляды и нежные объятия с облегчением, которые ничего не говорили ему, кроме как не волноваться.

Что бы ни случилось с территорией Стэна, кто-то попросил тетю Ташу помолчать. И Альберу знал, что ни она, ни он не доверяют никому, кто согласится на эту просьбу.

Любой, кроме…

— "Кейл Хенитьюз." — Альберу прислонилась к двери в гостиную королевского супруга. Кейл оторвался от своей книги, лежащей на диване.

— Альберу — ответил Кейл с ухмылкой, которая быстро сползла с его лица, когда он увидел хмурый и серьезный вид Альберу. Он закрыл книгу и положил ее на кофейный столик. — В чем дело?

Альберу какое-то время молча изучал его. Кейл выглядел, как обычно, в тонкой шелковой рубашке и брюках, свободно сидящих на его фигуре, на плечах была накидка полу жакета с двойным гербом семьи Хенитьюз и золотым солнцем Кроссмана, отмечавшим его положение королевского жениха. Второй, более формальный пиджак был брошен на спинку плюшевого зеленого дивана, а его туфли сброшены на пол. Он выглядел расслабленным, хотя и сбитым с толку присутствием Альберу.

Совсем не так, как тот, кто всего две недели назад отдал приказ об исчезновении крупного влиятельного маркиза.

Альберу наконец открыл рот.

— Что ты задумал?

Кейл сел. Его взгляд сузился.

— Что ты имеешь в виду?

Губы Альберу сжались в линию.

— Бывший маркиз Венион Стэн исчез с территории Стэна две недели назад. Сегодня Маркизом Стэн стал Тейлор Стэн и показал всем что придерживается нейтральной стороны. — Глаза Кейла вспыхнули чем-то вроде триумфа, слишком быстро, чтобы их можно было распознать. — Поэтому я еще раз спрашиваю: что ты задумал?

Глаза Кейла все еще смотрели на Альберу задумчиво. Альберу ждал.

— На днях я встретил прекрасную женщину по имени Таша — наконец сказал он — она рассказала мне всякие забавные вещи.

Альберу сгорбился и провел рукой по лицу.

— Как черт возьми, ты познакомился с моей тетей? — пробормотал он, затем выпрямился. — Забудь это. Кейл, объясни. — Он смотрел на него ровным взглядом.

Кейл выглядел так, словно собирался что-то сказать, но закрыл рот. Он задумался на мгновение.

— …Семья Хенитьюз приняла несколько новых подопечных.

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь.

— Это связано. — Кейл явно прокручивал мысли в голове. — Я… — Он снова сделал паузу. — Есть много вещей, которые Венион Стэн сделал, чтобы разрушить свою территорию. Я воспользовался этим шансом. И… — Кейл склонил голову в сторону Альберу в знак подтверждения. — Это не все. Есть еще кое-что, но я не знаю, смогу ли я объяснить это прямо сейчас.

Альберу посмотрел на своего жениха, в данный момент глубоко задумавшегося.

Он что-то планировал, это было точно. Он пытался объяснить свой план, и все потому что Альберу спросил.

Если бы это был сам Альберу, какой-нибудь план подарка по контракту, какая-нибудь новая шутка на корте, Альберу позволил бы этому случиться. Но это было делом королевства. Что бы ни сделал Кейл Хенитьюз, это приведет к серьезным изменениям в политическом и экономическом ландшафте территорий. Это повлияет на людей, рабочие места, средства к существованию, на политику…

В этом суть дела, решил Альберу, наблюдая, как его жених изо всех сил пытается объяснить, не раскрывая свое участие в этом. Альберу доверял Кейлу свои секреты, но Альберу был одним человеком. Мог ли он доверить Кейлу секреты королевства?

Да, понял он. Кейл заботился о подданных Альберу почти так же, как и сам Альберу. Он издевался над одними и теми же министрами и всегда стремился закрыть проекты, усугублявшие неравенство в королевстве. Графство Хенитьюз было хорошо известно своей экономической доблестью, и несмотря на то, что Кейл отрекся от титула Наследника, Альберу знал, что некоторые из этих навыков действительно передались первому сыну графа. Он заботился о гражданах Королевства Роан, хотя и маскировал эту склонность за непочтительными шутками и грубыми оскорблениями, и обладал навыками, чтобы поддержать королевство.

Альберу решительно не думала о том, что означают это партнерство и сотрудничество для их странных отношений.

Альберу доверил Кейлу свои секреты. Он доверил Кейлу свое королевство. Все, что осталось… Альберу глубоко вздохнул.

— Не навредит ли это моей семье? — Спросил он.

Потому что, несмотря на то, что королева изо всех сил старалась сразить его на каждом шагу, несмотря на то, что его отец десятки раз отворачивался от него, за то, что вся жизнь во дворце состояла из сияющих улыбок, спрятанных ножей и самых коротких фраз которые могли разрушить репутацию, если было произнесено в нужные уши, но семья Альберу по-прежнему принадлежала ему.

— …Нет, я не причиню вреда твоей семье — неохотно пообещал Кейл.

Альберу знал, что он не лжет. Он кивнул.

— Я буду поддерживать тебя в этом.

"Тогда да, я могу доверить Кейлу."

Кейл моргнул, словно удивленный.

— Что? — Альберу наклонил голову. — Разве не об этом ты меня просил?

— Да, но я… не ожидал, что ты так просто поверишь мне на слово, — пробормотал Кейл.

Альберу нахмурился.

— Я имею в виду, — поспешно объяснил Кейл, — ты знаешь мою репутацию, верно? И ты видел все мои шалости и безумие, до которого я довожу…

— Конечно, но ты лучше, чем твоя репутация. — прервал его Альберу.

Тишина.

— Кейл?

Рот рыжеволосого мужчины превратился в тонкую линию. Кейл отвел взгляд.

Альберу сделал шаг вперед.

— Кейл. Ты лучше, чем твоя репутация.

Что-то, казалось, щелкнуло, и Кейл обернулся.

— Я? — Он вскинул руки в воздух и посмотрел в потолок. — После всего этого. Я практически терроризировал персонал дворца. Я оскорбил половину министров этого королевства в лицо и назвал их вороватыми трусами…

— Кейл, мы планировали, что…

Кейл не слышал. Его лицо исказила гримаса искаженного непонимания.

— Я разбивал бутылки. Я напивался во всех тавернах на своей территории…

— Ты защищал свою семью.

— Я проклятый жених по контракту, Альберу что черт возьми заставляет тебя думать, что ты хорошо меня знаешь?

В гостиной было совершенно тихо. Кейл уставился на Альберу, жар в его глазах постепенно сменился шоком, сожалением и кипящим разочарованием. Альберу был уверен, что его взгляд был таким же, но по разным причинам.

Был ли это действительно тот Кейл, которого он узнал?

Взгляд Альберу скользнул по каждой черточке и изгибу лица мужчины, медленно превращавшегося в застывшую гримасу, по его сгорбленным плечам, напряженным рукам, левой ноге, невольно отступившей на полшага назад.

— Три с половиной месяца жизни с тобой — наконец сказала Альберу, — и после всего этого я знаю, что ты не ублюдок, и все, кто так говорят, ошибаются.

Кейл резко вздохнул и отвернулся, сверкая глазами.

Альберу помолчал.

— Ты веришь в это? — сказал он, осознание медленно оседало, как пыль в пустой комнате, невидимое до тех пор, пока, наконец, не появилось достаточно доказательств, чтобы его увидеть. — Ты действительно думаешь, что ни на что не годен. Что ты похож на собственные слухи.

Кейл ничего не сказал, все еще повернувшись спиной, пустым взглядом глядя в окно на дальней стене.

"Ты сказал, что использовал их. Если ты хотел сказать, что они не более чем выдумки, так почему же ты позволяешь им влиять на тебя?"

Кейл использовал слухи в своих интересах но, возможно, Альберу следовало больше думать о последствиях, в первую очередь о последствиях вечного окружения ужасными слухами, о том, что он превратил свою жизнь в ложь, чтобы позволить своим близким жить своими мечтами.

Альберу мог понять.

Он сделал шаг вперед, и Кейл напрягся. Он остановился, достаточно близко, чтобы дотянуться, но недостаточно, чтобы коснуться.

— Когда вещи повторяются, они имеют тенденцию проникать в нашу голову.

Альберу обнажил мысли Кейла нежным, непоколебимым тоном. Он мог видеть, как напряжение в плечах его жениха нарастало почти незаметно.

"Мне нужно вбить ему это через его блестящий, толстый череп."

Таша была рядом с тех пор, как он достиг совершеннолетия, чтобы вбить ему это в мозг. Она видела, как он начал самоуничтожаться, начал прятаться, вздрагивая от того, кем он хотел быть. Он убежал от нее, но она догнала его, вонзив в пыль сильным пинком, и не выпускала из грязи, пока не увидела в его взгляде зарю понимания.

В тот день земля была залита слезами, но Альберу понял: он не имел ни права, ни ответственности быть мучеником.

Кто-то должен был сделать то же самое для Кейла.

— Ты не мусор — твердо повторил Альберу. — Ты никогда им не был, и никогда не будешь. — Он кивнул в сторону большого северо-восточного окна, в сторону графства Хенитьюз. — Особенно не для твоей семьи. — Он снова повернулся к Кейлу и увидел край красно-карих глаз своего жениха.

— И не для меня — закончил Альберу мягким голосом, как благословение священника.

Он мог слышать медленное дыхание Кейла в тихой комнате, танцующее на грани между неравномерностью и контролем.

Альберу оставил его на мгновение. Где-то в промежутке между ними он встал с кресла теперь он осторожно сел обратно, шурша подушками и тканью.

Воздух все еще был тяжелым.

— Кейл? — Альберу, наконец позвал мужчину стоявшего спиной к нему.

— ...Хм? — Дыхание Кейла теперь выровнялось, и он обернулся с бесстрастным лицом. Это была идеальная стена, чтобы держать эмоции запертыми внутри и не дать любопытным взглядам проникнуть внутрь, и Альберу почти сожалел о том, как тщательно он собирался ее разрушить.

Почти, но не совсем.

— Я доверяю тебе.

Кейл замер.

Альберу смотрел прямо на него, в его взгляде не было обмана. Сколько времени, прошло с тех пор, как кто-то говорил этому человеку эти слова?

Люди слишком долго видели маску.

— Я доверяю тебе — повторил Альберу.

— Ох. — Кейл облегченно вздохнул, широко раскрыв глаза. Он больше ничего не сказал, но уставился прямо на Альберу, его собственный взгляд поймал взгляд Альберу в ловушку.

Затем он улыбнулся. Весь свет в комнате, казалось, попал в его волосы, поджигая их. Альберу не мог отвести взгляд. Осторожно Кейл обхватил пальцами правую руку Альберу. Он нежно сжал ее. Альберу попятился.

Кейл поднес руку к лицу и медленно, нежно прижался губами к тыльной стороне ладони Альберу, как к чему-то, что нужно лелеять. Уважать.

Любить

У Альберу перехватило дыхание.

Длинные пальцы сжали его ладонь, когда Кейл повернулся лицом к своему жениху. Взгляд рыжеволосого мужчины был благоговейным и невероятно любящим. В груди Альберу было тепло, а в центре всего этого мерцала маленькая звезда.

Кейл низко поклонился и плавно вышел из комнаты.

Альберу больше не спрашивал Кейла о его таинственном плане.

***

Четвертым подарком была красивая позолоченная шкатулка для драгоценностей, украшенная яркими желто-оранжевыми камелиями. Шкатулка была преподнесена Первой принцессе со всей необходимой пышностью и обстоятельством, придворными писцами, сопровождающими и Ее Королевским Высочеством королевой. У Зеда Кроссмана снова была работа, как и в последние пару месяцев. Альберу совсем не удивился, и он уже давно перерос чувство пустоты в груди.

Это был прекрасный подарок, и, как и все предыдущие, подходящий для прекрасной принцессы. Двор был доволен заботливостью сына Хенитьюз. Королева была довольна легкомыслием сына Хенитьюз ведь говорят, что принцесса Аурелия с пренебрежением относилась к роскошным украшениям.

***

Позже, намного позже, когда Кейл и Альберу остались одни в своей обычной гостиной, Кейл указал на изящную коробку с кривой улыбкой на лице.

— Там двойное дно — только и сказал он, и Альберу просиял.

Прошло полторы недели, и множество мелких дворян было арестовано или иным образом изгнано из приличного общества, поскольку их дела и коррупция были выявлены. Ни один из них не имел влияния или влияния маркиза Стэна и в основном ограничивался виконтами и более богатыми баронами, а также мелкой графской семьей, но, тем не менее, политический ландшафт двора неумолимо менялся. Альберу мог видеть, как Второй Принц начинает медленно паниковать, наблюдая, как основы его будущего правления и экономической мощи рассыпаются в прах.

Сегодня был четвертый дворянин на этой неделе, с позором покинувший зал. А его опале территория отдана двоюродному брату или скрытому сыну. Каждый из недавно созданных дворян передвинул свои стулья в центр зала, рядом с маркизом Тейлором и маркизой Дьерре. Приняв мантии и печати своих семей, они присягнули на верность самому Королевству.

Нейтральная партия медленно продвигалась к самой крупной из фракций при дворе, сразу за фракцией Второго Принца.

Альберу искоса взглянул на Кейла, бессознательно скользя пальцами по тыльной стороне правой руки.

Кейл просто улыбнулся.

--------------- Кейл ---------------

Прошли дни.

Кейл горячо придерживался гендерно-нейтрального «Ваше Высочество» в общественных местах. Это был небольшой акт неповиновения и тонкий толчок в поддержку его жениху. Он знал, что Альберу это заметил, и Кейлу доставляло особое удовольствие замечать, что его губы изгибаются вверх каждый раз, когда он это говорит.

Они не обсуждали поцелуй, но Кейл иногда ловил пальцы Альберу на тыльной стороне правой руки, глубоко задумавшись.

Ежедневные послесудебные сеансы оскорблений и выговоров продолжались. Они оба согласились, что это была отличная сближающая деятельность.

Наконец настал день. День рождения Альберу.

Кейл проснулся с сердцем в горле. Ему едва удалось пробормотать доброе утро горничным и дворецким, и он знал, что Альберу мог сказать, что что-то не так.

Конечно ведь он был тем типом людей которые были чертовски проницательны.

Кейл планировал это слишком долго, чтобы его можно было остановить. Он глубоко вздохнул.

Люстры в бальном зале, как всегда, освещали пространство, а лучи раннего утреннего солнца лились сквозь большие окна в другом конце зала. До начала заседаний королевского двора оставалось пять минут, и пора явиться королевской семье.

Знающие, затаив дыхание, ждали королевскую семью.

Наконец Кейл увидел, как принцесса Аурелия Кроссман направилась к передней части зала и остановилась прямо у помоста. Удивление и замешательство мелькнули на лице Альберу, прежде чем раствориться в идеальной политической маске с каменным лицом. В животе Кейла закрутился заряд удовлетворения.

Он знал, как выглядела комната с точки зрения Альберу.

Кейл стоял в самом начале королевского помоста в полном парадном одеянии, к его лацкану были приколоты двойные гербы семьи Хенитьюз и семьи Кроссман, а на другой груди были прикреплены цепи к меньшим формальным булавкам. На ткани под ними ярко-красная камелия сияла в свете фонарей и люстр большого зала.

Король Зед Кроссман, восседая на троне, выглядел слегка недовольным, беспомощным перед толпой знати на помосте перед ним. Король мог иметь власть закона и справедливости, но само правительство представляло собой тонкий баланс между всеми заинтересованными сторонами. И со сбором знати поток силы стал очевиден в полушаге позади Кейла стояла почти половина дворянской знати. Со всех сторон Кейл слышал растерянное и безумное бормотание сидящих дворян, наблюдающих за пустыми стульями и заполненной комнатой.

Весь нейтральный блок окружил Кейла слева от него. Герцог Санд Айлан стоял впереди с непроницаемым выражением лица. Его молодой наследник был так же невозмутим. Слева от него маркиз Тейлор Стэн слегка ухмылялся. Позади них стояли четыре барона, три виконта, три графа и другой маркиз нейтрального мировоззрения. Половина из них, вероятно, была там только из-за принуждения маркизата Стэна и герцогства Айлан, но тем не менее они были там. Лорды объединились.

Северо-западные территории виконтов и баронов расходились веером справа от Кейла. На лицах виконтессы Убарр и ее дочерей были легкие улыбки, а граф Эрик Уилсман смотрел на Кейла, как гордый старший брат. Маркиза Дьерре выглядела так, будто предпочла бы быть где угодно, но не здесь, и ее сын удостоил Кейла сбивающим с толку восхищенным взглядом.

Всего в полушаге справа от Кейла гордо стоял граф Дерут Хенитьюз, его пиджак был безупречно застегнут, а на правом нагрудном кармане красовалась маленькая ярко-красная булавка с камелией. Кейл почувствовал вес его взгляда на своей спине и выпрямился, воодушевленный нескрываемой гордостью и привязанностью.

На самом деле каждый дворянин на возвышении где-то надел маленькую камелию. Многие, как отец Кейла, показывали его на булавке для галстука или на лацкане. Леди Амиру носила шпильку в центре своего высокого воротника, а маркиза Дьерре добавила к своему торжественному платью острую красную шпильку.

Кейл увидел, как в глазах Альберу забрезжило понимание.

Ты сумасшедший, говорил этот взгляд. Альберу.

Кейл создал Альберу символ и фракцию, даже не подозревая об этом.

Большая половина двора.

Кейл точно рассчитал это. Договоры, торговые соглашения, даже случайные угрозы и тайные сделки, Кейл считал каждого союзника. При поддержке Дерута, маркиза Стэна и уважаемой маркизы Дьерра перешли в нейтральный блок, которые не поддерживают Первого и Второго принца.

Скрываясь в тени при поддержке населения, даже не рассматривая кандидатуру на трон, Кейл дал Альберу поддержку половины двора. Оставшаяся половина будет парализована, сражаясь между Первым и Третьим принцами — технически Вторым и Четвертым, учитывая скрытую личность Альберу, — исследуя свое положение и размышляя, не покинуть ли корабль.

Кейл улыбнулся.

С днём рождения, дорогой жених.

В конце концов, это был день рождения Альберу, и он хотел занять трон. Кем был Кейл, чтобы отказать ему?

Он сложил руки за спиной и выпрямился.

— В таком случае — были первые слова Кейла перед собранием, ухмыляющегося, как кошка, загнавшая нескольких мышей, с зубами вдвое острее, — давайте приступим к делу, дорогие министры.

Буря чистого адреналина крутилась в голове Кейла, когда он говорил в зале. Кейл все еще систематически разбирал всю базу финансовой поддержки Первого принца. Воровство, торговля людьми, судебные ошибки… Он никогда не собирался останавливаться на создании новой фракции, нет.

Он хотел сделать позицию Альберу абсолютно прочной.

Альберу не придется беспокоиться о том, что семья снова узурпирует его. В начале своего правления ему не нужно было беспокоиться о том, что фракция двора повлияет на мнение знати с помощью взяток или сплетен. Кейл позаботится о том, чтобы в течение первых двух лет уровень финансового присвоения и провалов системы правосудия был максимально отсеян.

И все началось здесь, в этой зале, в этот момент.

Каждый раз, когда он оглядывался назад, глаза Альберу горели ярким огнем, вес его взгляды почти осязались на плечах Кейла.

— …и таким образом, — заявил Кейл, продышав последнюю часть своей речи, — я хотел бы обратить ваше внимание на одну заключительную вещь. Граф Уилсман, если хотите.

Эрик Уилсман и Амиру Убарр разделили стопки одинаковых тонких листов бумаги и раздали их по залу.

Шум усилился.

— Что это означает? — бушевал барон Тольц, выпрямляясь с того места, где он сидел в конце комнаты. Он швырнул газету на стол перед собой.

—Второй принц. — Слова, вылетевшие из уст Кейла, заставили комнату замолчать так же быстро, как молоток.

Краем глаза Кейл видел, как Альберу напрягся, как сжатая пружина. Он поймал его взгляд.

"Не волнуйся." — Кейл слегка улыбнулся.

Альберу нахмурился, но напряжение в его плечах немного уменьшилось. — "Тебе лучше знать, что, черт возьми, ты делаешь."

— Ты, Хенитьюз, — выпрямилась королева, — с какой целью ты заговорил об этой трагедии? Если это какой-то заговор, если вы используете тяжелую смерть второго царственного сына как часть какой-то замысловатой истории, имейте в виду, что ваши действия отразятся на вашей семье, а измена карается смертью, — прошипела она.

Теплая рука легла на плечо Кейла.

Дерут Хенитьюз.

— Забавно, что вы назвали это трагедией, Ваше Величество — раздался в комнате баритон графа Дерута Хенитьюза, — когда вы та, кто это устроил.

— Граф Хенитьюз…

Маркиза Дьерр сделала решительный шаг вперед.

— В этом документе, — она постучала по бумаге в руке, — доказательства взяточничества и найма убийцы, целью которого был Второй Принц, датированные за неделю до его несчастного случая.

— Ваше Величество Королева. — Герцог Айлан принял эстафету, стоя лицом к тронам на помосте. — Не могли бы вы объяснить, почему именно средства для этого платежа были переведены с дополнительного счета, связанного с казной супруги короля? В то время, когда ни одной из супруг короля не было в живых, и единственным человеком, имеющим доступ к этим счетам, является королева.

В комнате была мертвая тишина. Никто не сдвинулся ни на дюйм.

Кейл увидел, как глаза Его Величества короля Зеда Кроссмана покраснели от предательства и разочарования.

Разочарование. По поводу смерти сына.

Какая испорченная семья.

— Стража, — вздохнул король, — немедленно схватите королеву, Ее Величество не должна покидать северо-западное крыло дворца.

Домашний арест. Кейл внутренне вздохнул. Это не удивило, но все же разочаровало.

Королева с достоинством встала и вышла из комнаты с высоко поднятой головой. Проходя мимо, она одарил Альберу ядовитым взглядом, и Кейл был очень доволен, увидев ответный взгляд Альберу. Катарсический шок и удивление на лице Королевы были последним выражением, которое Кейл уловил, когда двери захлопнулись за контингентом охраны.

Взгляд короля обратился к собравшейся знати, все еще твердо стоящей на помосте. В его глазах промелькнуло раздражение.

Кейл ухмыльнулся.

Из этого так просто не выберешься.

Глаза короля сузились, но у него не было выбора.

— Внимание, лорды и писцы двора. — Его голос разносился по большому залу, поднимаясь к высокому потолку и спускаясь по спирали вокруг колонн. по сторонам комнаты.

—С сегодняшнего дня, двести шестьдесят третий день по солнечному календарю нашего года, я, король Зед Кроссман, провозглашаю смену наследника.

Ухмылка Кейла только расширилась.

Герцог Айлан, один из двух герцогских семейств в королевстве и, таким образом, один из двух людей, обладающих властью и званием, чтобы носить печать королевства, спокойно шагнул вправо по королевскому помосту.

Это было испытание, чтобы завоевать верность герцогства Айлан. Кейлу пришлось сначала завоевать расположение маркизы Дьерра, известной своей непоколебимой верой в справедливость и этику, прежде чем заставить двух территорий маркизов в Центральном районе присоединиться к Первой принцессе. Только тогда Кейл мог получить доступ к политической цитадели, которой было герцогство Айлан, которое почти единолично управляло небольшой нейтральной фракцией дворян. Благодаря экономическому преимуществу семьи Хенитьюз было сравнительно легко вести переговоры с семьей Айлан о выгодах и взаимной поддержке. Оттуда остальная нейтральная фракция легко попала в руки Кейла.

Герцог Айлан подошел к креслу наследного принца. Роберт Кроссман подавил непроизвольное движение в сторону от мужчины, спрятав свое кольцо, но герцог полностью прошел мимо него и бережно подобрал лежавшую рядом с креслом маленькую подушечку. Поверх него красовался новый блестящий перстень с упрощенной версией герба Королевства, идентичный гербу бывшего кронпринца Роберта, чьи глаза тут же расширились.

Кейл знал, что люди тети Альберу, Таши, не будут терять времени и… вернут перстень с печаткой принца Роберта, и, судя по его внешнему виду, принц тоже это знал.

Со своим правом и достоинством герцог Айлан повернулся и отнес перстень с печаткой Альберу, остановившись перед ним и согнув колено.

Только благодаря тому, насколько хорошо Кейл знал его, он увидел, как Альберу сделал успокаивающий вдох, прежде чем выдернуть кольцо из подушки и идеально надеть его на свой левый указательный палец.

Кейл не мог толком разглядеть выражение лица Альберу, прежде чем оно превратилось в его сияющую публичную улыбку. Он смотрел, как Альберу шагает вперед, каждый шаг уверенный и медленный по покрытому ковром полу к возвышению. Альберу потянулся к левой стороне ремня, проследив пальцами завитки и драгоценные камни на металле. Он снял с левой стороны пояса красиво украшенный ритуальный кинжал, третий подарок Кейла, и надавил на рубин в центре.

С ровным шипением и блеском серебряной стали острый кинжал выскользнул из-за кружащихся драгоценностей и золота. Альберу держал кинжал высоко, позволяя ему поймать взгляды всех в зале и свет люстр.

Кинжал упал…

… И аккуратно разрезал его светлые волосы.

— Я — заявила Альберу, — первый принц Альберу Кроссман, принимаю мое положение королевского наследника семьи Кроссман на службе Королевству Роан.

Светлые волосы развевались на землю, усеивая красную дорожку золотыми нитями. Слегка держа кинжал в левой руке, Альберу опустился на колени и поцеловал перстень с печатью короля, ритуально закрепив свое положение наследника престола и слуги народа Роана.

— …Пусть будет сказано, пусть будет сделано, — после минутной потрясенной паузы закончил Король.

Наследный принц Альберу Кроссман выпрямился и посмотрел на двор. Его платье было оттенков синего, белого и золотого, а солнце сияло на его остриженных волосах, словно копье, устремленное в небеса. Он сам по себе был оружием, управляемым остроумием и яростной непоколебимой гордостью.

Бессознательно Кейл позволил своей улыбке превратиться во что-то нежное, и Альберу поймал его взгляд.

Он игнорировал толпу, ропот, крики и потрясение, наполнявшие воздух, игнорировал тяжесть внимания короля и яростно-бессильный взгляд теперь уже Второго Принца. Он едва мог чувствовать мягкую тяжесть теплой руки Дерута на своем плече, восхищенный взгляд маркизы Дьерра, возбужденную болтовню графа Уилсмана. Его взгляд устремился до человека перед ним, высокого и гордого, с гербом королевства на пальце.

Вечность секунд он созерцал чистое, неограниченное сияние.

--------------- Альберу ---------------

По сравнению с хаосом, царившим при дворе, в комнатах Альберу царила благословенная тишина. В воздухе витал легкий запах цитрусовых, а прохладный летний вечерний ветерок колыхал шторы. Он слышал крики и приветствия со дворов далеко внизу, вероятно, уже сплетни о самом зрелищном событии года, а может быть, и десятилетия.

Альберу тихо, но твердо закрыл дверь и подошел к дивану. Он прислонился к нему, соскользнул вниз, пока не сел на пол, и посмотрел в окна напротив.

Три месяца.

Чтобы занять трон, потребовалось три месяца. То, к чему Альберу стремился годами, с самого детства, с тех пор, как его мать впервые умоляла его надеть платье, не ввязываться в борьбу за трон, сидеть смирно, молчать, оставаться в живых…

Этот ублюдок сделал это за три месяца.

Он бы врезал рыжеволосому, если бы его список срочных дел, которые нужно исправить ради проклятой страны, был хоть чуточку короче. У него и так было мало времени.

У Альберу было смутное подозрение, что Кейл, вероятно, внес свой вклад в эту кучу.

Раздался легкий стук в дверь, нерешительный тройной стук, прежде чем она медленно со скрипом открылась.

Кейл Хенитьюз встал, неуклюже пристроившись в дверном проеме, и заглянул в комнату. Альберу оглянулся.

Они постояли там некоторое время, ничего не говоря.

Были слова, которые нужно было сказать, но ни один из них не казался уместным.

— Итак — начал наконец Кейл — ты постригся.

Это было невероятно безобидно, неадекватно, совершенно ошибочно и полностью игнорировало все безумие, которое, должно быть, было сетью одолжений, политических маневров и многомесячных махинаций, которые каким-то образом организовал Кейл.

Это было положительно абсурдно.

Альберу фыркнул. Смех бурлил в его груди, две части истерики и три части веселья, пока он не начал смеяться и смеяться, и Кейл тоже рассмеялся, все напряжение и странный воздух полностью выветрились из комнаты.

Смешки постепенно стихли, и Альберу широко ухмыльнулся. Он отмахнулся от случайной пряди, которая упала ему на глаза, и наблюдал, как взгляд Кейла проследил за движением.

— Я действительно подстригся, — наконец ответил Альберу. — Честно говоря, я не думал, что буду использовать кинжал, но я полагаю, что в этом есть некий символический вес.

Он все еще мог ощущать ощущение кинжала, который подарил ему Кейл, разрезая его уложенные длинные волосы, и отчетливую легкость, сопровождавшую чистый порез.

— Как бы я ни ценил твою компанию, и, клянусь богом солнца, нам есть о чем поговорить… — Альберу бросил на него взгляд, — у тебя явно есть что-то особенное, ради чего ты сюда пришел.

Кейл неловко переминался с ноги на ногу. Они оба знали, что всякий раз, когда что-то резко меняется в королевском дворе, вскоре следует бумажная волокита. Кейл обычно позволял Альберу сосредоточиться в те дни.

И изменение выбора наследного принца под давлением общественности и знати, безусловно, было радикальным изменением, если уж на то пошло.

Альберу приподнял бровь, ожидая.

— Итак… — Кейл уклонился от ответа.

Вторая бровь Альберу слилась с первой на лбу.

— Конец месяца, — наконец вздохнул Кейл.

— И?

Кейл, наконец, капитулировал, запустив руки наполовину в волосы.

— Пришло время подарка.

Альберу замер.

— Ты-

— …Итак, если вы хотите просто следовать за мной, я могу показать вам…

— Разве недостаточно того что ты сделал! ? — пробормотал Альберу.

Кейл невинно улыбнулся. Это была та же самая улыбка, которую он подарил Альберу перед тем, как запустить сорок голубей на стропилах. Альберу посмотрел на него.

— Просто открой дверь. — Кейл фыркнул и указал на шкаф.

Альберу бросила на него последний подозрительный взгляд и подошёл к двери его шкафа. Он медленно обхватил пальцами ручку. Был ли это розыгрыш? Что-то должно было выпасть?

— Серьезно, твои подозрения задевают мои чувства, — в шутку проворчал Кейл, — просто открой.

Альберу фыркнул и закатил глаза. Он распахнул дверь.

В шкафу аккуратным рядом висела сверкающая одежда. Пышные платья, юбки с рюшами, строго отглаженные костюмы и брюки, все в блестящем белом, синем, темно-синем, красном — настоящая радуга четких линий и изгибов, наряды на любой случай.

Кейл подошел и высунул голову из-за Альберу, который застыл у входа.

— Перед этими стервятниками я дам тебе меньший набор одобренных судом нарядов, — объяснил Кейл, его голос кружился позади него в тихой комнате, — но я хотел, чтобы ты сначала увидел их. Технически это не соответствует правилам, но… — Он ухмыльнулся.

— Что мне?

Демонстрация безусловного принятия.

Кейл спросил его, любит ли Альберу носить платья, не так ли? И он не оценил свой ответ. Вместо этого он подарил Альберу полный гардероб для всего, что он когда-либо захочет носить, независимо от стиля.

Альберу почувствовал резкую боль в глазах.

— Вау, подожди… — Кейл поймал его за плечи, когда он резко упал. — Эм, я не думал, что это так плохо? Я знаю, что дарить наряды своей невесте — это клише и все такое, но…

— Ты совершенный ублюдок… — проворчал Альберу и повернулся лицом к плечу Кейла.

— Ох, ладно. Ладно, — пробормотал Кейл, — тогда выпусти все счастливые слезы. Это был долгий день.

— Это преуменьшение века. Да, несносный ублюдок, счастливые слезы. — Голос Альберу был приглушен костюмом Кейла. Он посмотрел на ярко-красную булавку с камелией на лацкане Кейла.

Абсолютный ублюдок.

Альберу невольно рассмеялся.

Альберу чувствовал, как Кейл неловко прижимается к нему, когда мужчина открыл рот.

— Итак… сейчас самое время спросить, можем ли мы продлить помолвку?

Альберу моргнул. Он оттолкнулся от объятий, не обращая внимания на легкий укол разочарования в груди.

— Хм?

— Знаешь, раз уж ты теперь наследный принц и все такое… — Кейл неловко потер затылок. — Теперь ты можешь расторгнуть помолвку своей собственной печатью. Не говоря уже об общественном мнении и быть помолвленным с кем-то вроде меня… — Взгляд Альберу успешно удержал его от того, чтобы снова назвать себя мусором. — …Сейчас я остановлюсь.

Альберу потер лоб и сжал губы. — "У меня так много вопросов.'

— Ты… почему ты спрашиваешь?

— Гм. — После бурной тирады казалось, что мужчина не находит слов. — Я просто… я имею в виду, если ты хочешь…

Рот Альберу дернулся.

— Просто скажи это.

Кейл вздохнул, затем выдохнул. Потом снова вдох.

— Ты хочешь, чтобы тебя обручили по-настоящему?

Альберу смотрел.

— …Я имею в виду, что сегодня все это было своего рода подарком на день рождения, но это еще и приданое? Может быть? Кажется немного несправедливым заставлять тебя платить приданое и плату за отмену, а не меня, хотя я дарю подарки на помолвку, таким образом, мы можем сделать это официальным, не восстанавливая контракт… — Кейл замолчал.

— …Почему? — это все, что Альберу мог придумать спросить.

Ответ Кейла пришел быстро.

— Ты мне нравишься.

Альберу продолжал смотреть.

— Ты забавный, ты поощряешь мои сумасшедшие идеи и шалости, и ты слушаешь меня. Ты воспринимаешь меня серьезно, когда мне это нужно, и ты заботишься обо мне. — Кончики ушей Кейла приобрели восхитительный оттенок красного.

Альберу застенчиво провел рукой по лицу.

— Я не знал, что тебя интересуют романтические отношения?

— Мы провели вместе буквально пять месяцев, и тебе никогда не приходило в голову спросить меня, интересны ли мне романтические отношения?

Альберу моргнул.

— Нет? — Он пытался. — Что… какого черта? Это брак по расчету, идиот!

— Разве у нас не было этого разговора в первый день? Если вы собираетесь жить с кем-то в течение следующих семи месяцев, вам, как правило, следует с ним познакомиться.

— Ты сказал это о соленьях! А потом начал терроризировать дворцовый персонал!

— Однако это все еще в значительной степени применимо. Ты хочешь сказать, что не слушаешь моего совета? Я ранен, ваше высочество, правда…

— Подожди, так что… — Альберу покачал головой, отчаянно пытаясь прогнать некоторые из своих кружащихся мыслей. — Ты хочешь жениться на мне?

— … Да? — Кейл моргнул. Альберу смотрел. — Я имею в виду, что это что-то вроде приданого, верно?

— …Ты отдал мне королевство, — невозмутимо ответил Альберу, — в качестве приданого.

Кейл снова улыбнулся, маленькая улыбка, которая росла и заползала в каждый угол его лица, пока его глаза не засияли неподдельной мягкостью. Встретив эти глаза, Альберу вдруг стало неприятно тепло, от кончиков ступней до затылка, раскаленного, как камин посреди зимы.

Кейл нежно смотрел на него, как великолепный сюрприз в тоскливый день, как человек, очарованный чем-то драгоценным. Альберу доблестно боролась с желанием выпрямиться под этим взглядом.

Кейл осторожно взял руку Альберу в свою, и на этот раз Альберу знал, что произойдет раньше, чем это произошло.

Это не помешало ему сильно покраснеть от легкого прикосновения губ к его руке.

Он осторожно поднял руку и провел ею от виска к щеке по лицу Кейла. Его прикосновение было легким как перышко, очерчивая тонкую дорожку, и Кейл поймал его пальцы на краю челюсти.

— Вы не должны чувствовать давление — пробормотал он испытующе, — я не хочу доставлять вам дискомфорт.

Альберу мягко улыбнулся.

— Это не доставляет дискомфорт — заверил его Альберу.

— О, — сказал Кейл с легким удивлением. Альберу не думал, чему-то удивляться, но тогда он был бы счастлив заверить этого мужчину, что его любят столько, сколько он в этом нуждается.

Кейл видел его всего и думал, что он прекрасен.

Его жених слегка наклонился, чтобы еще раз поцеловать его руку, и звезда тепла расцвела в груди Альберу, вторя теплу и покраснению его ушей и лица.

--------------- Кейл ---------------

Кейл преподнес Альберу свой шестой подарок ухаживания в маленьком дворике сада в Королевском крыле в середине утра, яркий солнечный свет слегка опустился на листья и покрыл все мелкой пылью мерцания. В центре маленького дворика только что посадили маленькое деревце дуба, темно-коричневый цвет перевернутой земли свидетельствовал о работе ранним утром.

Кейл знал, что Альберу поймет смысл так же ясно, как рассвет.

Позвольте мне укорениться здесь с вами, и позвольте нам расти.

Альберу сжал руку Кейла и осторожно вылил приготовленный стакан воды на землю у корней дуба.

Королева приказала убить наследного принца Альберу Кроссмана в конце шестого месяца помолвки.

Попытка была легко сорвана гвардейцами наследного принца, которых обменяли на людей тети Альберу сразу после его восхождения на престол. Эта попытка отсеяла еще нескольких шпионов, и Альберу был доволен, к большому разочарованию Кейла.

Кейл был зол больше всего на свете, и его лицо было таким же, как и у тети Альберу. Кейл сохранил здоровое, подпитываемое страхом уважение к женщине, которую он был вынужден назвать тетей Ташей.

(Он не мог сказать «нет». Особенно, когда она присутствовала на одном из его сеансов подшучивания над Альберу и наблюдала за ними обоими с тревожно-радостной улыбкой на лице.)

Кейл и Таша боролись за то, чтобы найти товарища-компаньона, который был раздражен и безмерно зол из-за разлада в семье, который их жених и племянник считали само собой разумеющимся. Она и Кейл проводили довольно много времени вместе, из-за чего Альберу чаще всего выглядел смутно напуганным и подозрительным. Вполне обоснованный страх: большинство разговоров, в конце концов, сводилось к различным методам психологической «игры» со своими врагами, особенно с манией власти и некоему наследному принцу.

В самых расплывчатых выражениях, конечно.

— Как бы она ни раздражала, матереубийство по-прежнему вызывает неодобрение, — мягко прокомментировал Альберу.

Кейл моргнул, выйдя из задумчивости в окно кабинета, и издал непонятный звук разочарованного согласия.

Рот Альберу дернулся вверх.

— Соглашайся на камеру в подземельи, Кейл.

— …Хорошо — вздохнул Кейл.

Но я хочу, чтобы ей было так же больно, как и тебе — не сказал он. Альберу уже знал это.

Но Альберу предстояло стать правителем, а правосудие было его обоюдоострым мечом. Если он позволит ей упасть вне очереди, она вполне может повернуться против него. Личная вендетта ничего не значила на весах по сравнению с тяжестью королевства. Это был баланс, и один Кейл понял.

Наследный принц и его королевский жених чуть ли не силой заставили других детей короля Зеда Кроссмана подчиниться, и осталось немного схем и скрытых заговоров, ожидающих своего раскрытия. Большая часть сторонников и финансовых спонсоров Второго принца Роберта внезапно оказалась в удобной камере рядом с бывшей королевой, в то время как остальные смиренно отступили, когда политические ветры изменились в их пользу. С самого начала сторонников Четвертого принца было немного и они были далеки друг от друга, учитывая его юный возраст и относительную удаленность от линии непосредственной преемственности, и начали формировать новую, небольшую нейтральную фракцию из пестрого набора баронов и виконтов.

Король Зед Кроссман хранил блаженное молчание, давление общественности связывало ему руки и вынуждало к невмешательству. Любые замыслы в этот момент только навредят его наследнику, а общественное и дворянское мнение твердо стоит на стороне Альберу, и его положение станет еще более хрупким.

Кейл, конечно, не раз говорил тете Таше об отвратительной заботе, которую король проявлял к Альберу теперь, когда он был сыном, а не дочерью. Он часто ходил по комнате, жестикулируя с подавленным разочарованием и праведным гневом в пользу Альберу, чувствуя боль и печаль за того, кто никогда не мог позволить себе ни того, ни другого.

Он никогда не замечал, что Альберу тихо стоит за дверью их гостиной и слушает, но тетя Таша заметила. Если Кейл заметил пару носовых платков тети Таши, подозрительно влажных и наспех засунутых в рукава мантии Альберу, он ничего не сказал.

Политический ветер дул сильно, и каждый день, казалось, только укреплял положение Альберу как наследного принца и следующего короля.

--------------- Альберу ---------------

— Ты счастлив, Кейл?

Альберу мог слышать эхо собственного голоса в гостиной, когда он лениво повернул голову в сторону Кейла, лежащего на диване напротив. Золотой свет предвечернего солнца бесцельно падал в окна, цепляясь за воздушные занавески и играя с узорами теней на стене. Легкий ветерок почти не мешал нагретому воздуху. Палящее солнце разгара лета заставило даже птиц не делать ничего, кроме как лениво чирикать в саду. У самого Альберу была стопка бумаг размером с половину его письменного стола, которой на данный момент пренебрегали ради того, чтобы томиться на диване со своим рыжеволосым женихом.

Вопросительное мычание было всем, что он получил в ответ на свой вопрос.

Альберу медленно моргнул.

— Ты понимаешь, что проделал довольно много работы. Для самопровозглашенного бездельника ты не очень хорошо справляетесь со своими целями.

Кейл, казалось, нашел в себе силы и поерзал на диване. Он приподнялся и принял смутно презентабельную сидячую позу, его тело расслабилось, но глаза пронзительно смотрели.

— Думаешь, я несчастен? — спросил он с любопытством.

— Нет — честно ответил Альберу. Летняя жара была слишком тяжела для лжи.

Губы Кейла дернулись.

— Я счастлив.

Настала очередь Альберу вопросительно мычать.

— У меня есть дом — уточнил Кейл.

Альберу снова промычал, улыбаясь. Он мог видеть такую ​​же нежность на лице своего партнера.

— Кроме того, я получаю доступ к королевской казне, что тоже хорошо — пошутил Кейл, а затем продолжил более серьезно — Басен и Лили тоже счастливы.

Альберу кивнул, вспоминая.

— Законы изменяются.

Процесс шел медленно, но стабильно. Законы находились в разработке, переписывались и обсуждались, что давало Кейлу слишком много возможностей оскорбить большинство министров. Люди всех слоев общества медленно, но верно прокладывали себе дорогу на пути, которые когда-то были для них закрыты, по мере того как до их сведения доводились новости о грядущих переменах. Администрация, мода, искусство, экономика, коммерция… Столетия до правосудие для королевской семьи было бы трудным изменением, но Альберу и Кейл оба были уверены, что когда-то незыблемый валун ошибочного закона скоро будет опрокинут и для королевской семьи.

Похоже, Кейл наконец-то достиг своих истинных целей. Альберу фыркнул.

— Что? — Кейл поднял бровь.

— Ничего — весело ответила Альберу, — просто мысль.

— Заботитесь обо мне, но ничем не поделитесь?

Альберу усмехнулся про себя.

— Ты соблазнил меня только для того, чтобы изменить кучу сексистских законов?

Кейл открыл рот, затем захлопнул его. Он отвернулся.

Взгляд Альберу остановился на ярко-красных кончиках ушей его жениха, и он едва сдержался, чтобы не заворковать.

— Ты соблазнил меня первым, — проворчал Кейл, его голос был почти бормотанием, но, тем не менее, отчетливо слышимым в тяжелой тишине позднего летнего воздуха.

Альберу поднял бровь.

— Ох? И достаточно ли ты соблазнен? — протянул он преувеличенно.

Кейл ухмылялся, пока Альберу не наклонился и не нашел отличный способ помешать Кейлу сказать какую-нибудь глупость. Что, учитывая, что Кейл был Кейлом, было настоящим подвигом.

"Но опять же" — размышлял Альберу в короткие моменты связных размышлений перед поцелуем — "мы вполне подходим друг другу."

----------------------------------------------

Седьмым и последним официальным подарком во время ухаживания стала гладкая новая перьевая ручка, которой Альберу подписал свой приказ о коронации, а затем сразу же после совершенно нового контракта о помолвке между Их Величествами Альберу Кроссманом и Кейлом Хенитьюзом.

Альберу с нехарактерным для него напряжением наблюдал, как позолоченная карета медленно катится к остановке перед восточными воротами дворца.

— Расслабься, — пробормотал Кейл, подталкивая его плечом, — с тобой все будет в порядке. Они будут обожать тебя.

— Тебе легко говорить, — пробормотал Альберу.

Позолоченная дверь с гребнем черепахи медленно распахнулась. Граф Дерут Хенитьюз вышел первым, галантно протянув руку графине Виолан, которая сошла с кареты с необычайной грацией. Альберу лишь слегка ревновал.

Позади лордов двое младших детей — Наследник Басен Хенитьюз и рыцарь-стажер Лили Хенитьюз, напомнил себе Альберу — вывалились из кареты со значительно меньшим приличием.

Граф Хенитьюз закатил глаза и подошел, чтобы поднять их двоих, выпутывая Басена из того места, где его вдавливала в землю Лили, сидящая на нем сверху.

Кейл фыркнул.

— Отлично. — Он подошел к ним чтобы помочь стереть грязь с одежды своих брата и сестры. Каким-то образом, несмотря на то, что она приземлилась сверху, Лили умудрилась испачкать свою одежду больше всего в грязи. Судя по тому, что Кейл рассказал ему о своем брате и сестре, у Альберу возникло подозрение, что немалая часть пыли осталась после тренировки перед поездкой в ​​экипаже.

Тем временем Виолан подошла к только что коронованному королю.

— Ваше Величество.— Виолан опустилась в плавном реверансе.

— Альберу, пожалуйста, графиня Хенитьюз, — ответил он, — с тем, как часто вы планируете навещать, и сколько писем вы продолжаете посылать Кейлу, чтобы он вернулся на территорию Хенитьюз, вся эта история с титулами очень быстро утомит.

— Тогда Виолан. — Графиня казалась удивленной. Возможно, Кейл повлиял на него больше, чем он хотел признать. Она взглянула на него, изучая его с головы до ног взглядом, едва избегавшим невежливости, но каким-то образом все же ухитрившимся выглядеть элегантно. Альберу изо всех сил старался не напрячься под ее критическим взглядом. Наконец она взглянула на его лицо. В ее глазах мелькнуло веселое одобрение.

Альберу поднял бровь.

— Вы с Кейлом — хорошая пара, Ваше Величество, — прокомментировала она.

Что ж, если она собиралась превратить его титул в завуалированный одобрительный сарказм, то не было никаких причин, по которым он не мог сделать то же самое.

— Благодарю вас, графиня Хенитьюз.

Ее губы дернулись. Счет 1/1. Виолан была поистине искусным словесным спарринг-партнером он мог видеть, откуда Кейл выучил несколько своих более тонких оборотов речи. Его жених, однако, был так же склонен оскорбить кого-то в лицо грубым языком, как и испортить его самооценку, что было гораздо забавнее, чем постоянные гладкие двусмысленности.

Может быть, когда-нибудь Альберу и Виолан обменялись бы парой слов? Это был бы увлекательный опыт.

… Во имя политики, разумеется. Это не имело никакого отношения к тому, чтобы лучше узнать семью своего жениха.

Пока Альберу был в разгаре своих мыслей и самоотречения, Виолан повернулась к Кейлу.

— Ты должен заглянуть как-нибудь, Кейл, — мягко говорила Виолан. — Он, Хонг и Раон были очень разочарованы тем, что не смогут тебя увидеть.

— Он, Хонг и Раон? — Альберу прервал он ее с любопытством.

— Ах. — Кейл выглядел смущенным. — Помнишь небольшую заминку с Маркизством Стэн?

— Небольшая заминка — недоверчиво пробормотал Альберу. Он закатил глаза, поймав сочувствующий взгляд графини Виолан. Ах, еще одна жертва того, что Кейл был самим собой. — Ты говорили мне, что в поместье Хенитьюз появились некоторые помощники — сказал он громче.

Графиня Виолан фыркнула на удивление неженственно.

— Они могут официально находиться под опекой графа Хенитью, но они определенно принадлежат Кейлу. Или, я полагаю, Кейл принадлежит им.

Кейл в замешательстве уставился на нее.

— Ты сказала, что они пробудут в округе ненадолго.

Графиня Виолан выглядела очень, очень близкой к тому, чтобы закатить глаза. Вместо этого она просто посмотрела на него со знакомым и хорошо отработанным нежным раздражением.

— Кейл, они так к тебе привязались, что пригрозили штурмом Королевского дворца, если не увидят тебя через неделю.

Кейл обеспокоенно взглянул на Альберу. Сам Альберу не был полностью уверен, насколько серьезно следует воспринимать это заявление. С одной стороны, графиня была за свою семью они будут богохульствовать и весело плясать на линии измены так же легко, как дышать. С другой стороны, с Кейлом любая возмутительная история недели была вполне правдоподобной.

Графиня Виолан, разумеется, уже шла дальше, целиком занятая взъерошиванием рыжих волос старшего сына.

— Ну же, Кейл, у твоего младшего брата есть несколько вопросов об истории управления поместьем, которые он хотел задать тебе. Надеюсь, ты помнишь свои уроки. — Она твердо улыбнулась сыну, и не было места, чтобы сказать «нет».

Альберу смотрела, как графиня почти элегантно тащила своего старшего сына по лужайке к наследнику Басену Хенитьюз, который подскочил к своему старшему брату с характерной утонченностью своей матери и безграничной любовью семьи. Альберу уже видел, как его жених оттаивает и слегка расслабляется под чистым обожанием, скрытым за сдержанными движениями младшего.

Шарканье ног отвлекло Альберу от его наблюдений.

— Что это, рыцарь семьи Хенитьюз? — пробормотал Альберу себе под нос. Он повернулся к рыцарю-стажеру — Да?

Лили посмотрела на Альберу. Она надулась и сделала угрожающий — на самом деле очаровательный, но все же угрожающий — шаг вперед к нему.

— Не дай моему старшему брату заскучать. — Она едва удержалась от того, чтобы ткнуть Альберу в грудь, вероятно, поняв, что это не какой-нибудь старый дворянин, а, скорее, Его Величество Альберу Кроссман, король Королевства Роан, и что вообще случайная измена не выглядит благосклонно.

"Не то, чтобы измена все равно остановила Хенитьюз" — сухо подумал Альберу. Он улыбнулся ей.

Глаза Лили расширились от ужаса.

— О боже, он такой плохой, — пробормотала она.

— Лили! — возмущённо воскликнул Граф — Зови меня Дерут Хенитьюз.

Лили взглянула на него, потом снова на Альберу.

— О боже, Его Величество так плох, — невозмутимо сказала она.

Альберу наклонился и расхохотался, когда Дерут прошипел угрозы приличия его дочери, которая продолжала смотреть вдаль отчаянным взглядом.

— Есть причина, по которой они упомянули о присосках осьминогов в моем новом контракте — чуть приглушенный крик Кейла донесся через двор.

— О боже, что ты сделал? — Лили бросилась прочь к Кейлу, судя по всему, пытаясь выдавить из него ответы, в то время как мужчина, о котором идет речь, спрятался за платьем графини. Графиня Виолан, конечно же, не пыталась помочь ему в его тщетных попытках, а вместо этого грациозно отошла в сторону, позволяя Лили повалить старшего брата на землю, извергая ужасающие угрозы розыгрышей и смутные анатомические боевые знания, Альберу был уверен, что никогда не покинет дом Хенитьюз.

Он невольно усмехнулся. Хенитьюз, всегда бунт. Буквально.

Наследник Хенитьюз — Басен, как он просил называть, бочком подошел к Альберу. Плечи мальчика были жесткими и прямыми, когда он приближался, в его глазах мелькнул нервный, но решительный блеск.

— Ваше Величество-

— Зови меня просто Альберу, — перебил он, слегка улыбаясь.

— Гм. Сэр Альберу. — Наследник Басен глубоко вздохнул и кивнул. Он быстро поднял голову и посмотрел Альберу прямо в глаза. В карих глазах мальчика скрывалась дерзкая проницательность, которой раньше не было. — Не обижай моего старшего брата.

— О? — Взгляд Альберу заинтригованно сузился.

Наследник Басен еще больше напрягся. Откровенные слова этого ребенка…

— Если вы это сделаете, мы покажем вам всю мощь территории Хенитьюз.

"Ооо? Этот панк угрожает мне?"

Внезапно Альберу решил, что этот парень ему нравится.

— Не волнуйся. — Альберу резко усмехнулся, со сталью в голосе и резкостью в зубах. — У меня нет намерения когда-либо причинить ему вред.

Наследник Басен пронзительно посмотрел на него и кивнул.

— Я вижу это.

Альберу улыбнулся шире.

Наследник Басен, теперь повышенный до Басена, перевел взгляд на остальную часть эклектичной группы. Кейл теперь препирался с юной Лили, что-то насчет того, что его руки слабы, как палки, и как ему следует взяться за меч Кейл яростно протестовал, ссылаясь на даты и инциденты, которые, как был уверен Альберу, были случаями предшествующих тренировок, когда Лили «надрала ему задницу», если использовать собственный оборот речи Кейла. Глаза леди Виолан Хенитьюз искрились весельем и сдерживали смех за веером, в то время как граф Дерут Хенитьюз не делал таких усилий и смеялся от души.

Альберу смотрела, как напряжение в плечах Басена ослабевает.

Именно с этой мыслью он знал, что скажет Басен, еще до того, как шепот достиг его ушей.

— Он лучший брат, которого я могу желать.

Альберу поднял бровь. Басен посмотрел на него саркастически, полуприкрытыми глазами.

— Я не идиот, Ваше Величество…

— Альберу.

— …Я понял, что он делал некоторое время назад. — Басен проигнорировал ворчание Альберу. — Жертвовать собственной репутацией ради семьи? Называет себя мусором? — Басен крепко сжал кулаки, ладони побелели. — Он верил в это, ты же знаешь.

Альберу кивнул, но ничего не сказал.

— Он верил почти всему, что люди говорили о нем. — Это был парень, который взял письмо и отправился в королевский дворец, чтобы его собственный младший брат не попал под пристальное внимание за отказ от брака с королевской семьей.

Альберу наблюдал, как Лили гонялась за Кейлом по полю, размахивая руками и дико смеясь. Дерут время от времени подбадривал его, а Виолан подсказывала девушке, как перекрыть пути побега Кейла.

— Посмотри на него сейчас — пробормотал Басен, улыбаясь. — Он счастлив.

Что-то теплое наполнило грудь Альберу, расширившись за пределы возможного. Ему казалось, что он плывет. Солнце блестело на ярко-рыжих волосах, и ветер пел от смеха.

Альберу просто хмыкнул, довольный.

— …Он до отказа предан своей семье — наконец сказал он.

Басен бросил на него странный косой взгляд.

— Знаешь, теперь ты тоже один из его семьи.

Альберу моргнул и поднял бровь.

Басен ухмыльнулся.

— Как давно вы стремитесь к трону, сэр Альберу? Сколько лет? И сколько месяцев понадобилось Кейлу, чтобы достать его для тебя?

Эти проклятые Хенитьюзы и их нелепое использование случайной измены. Альберу напрягся, не обращая внимания на мгновенную панику Басена от его собственных слов. Затем…

Ну, Кейл должен был откуда-то его взять.

О черт, это практически унаследованная семейная черта. Внезапная мысль заставила его усмехнуться. Действительно преданный.

— Ты, маленький Хенитьюз, определенно тот, кого стоит остерегаться. — Альберу медленно похлопал Басена по спине, веселье раскололо его лицо и показало зубы. — Продолжай заботиться о своей семье. Я с нетерпением жду, когда ты примешь мантию графа через десять или два десятилетия.

Басен медленно ухмыльнулся в ответ, смущенный. Это было слишком похоже на интригующую ухмылку Кейла для утешения, но никто из них, похоже, не возражал. Альберу одобрительно кивнул головой и пошел прочь, к ссорящейся группе рыжеволосого и каштановых Хенитьюзов.

Кейл повалился на землю и теперь изображал утонувшего ленивца, а Лили торжествующе смеялась над ним.

Тень упала на лицо Кейла, и он поднял голову. Альберу окружали светлые волосы, падающие по обеим сторонам. Он стоял над Кейлом, уперев руки в бедра, и улыбался.

— Мне нравится твоя семья — сообщил ему Альберу.

Кейл усмехнулся, но прежде чем он успел ответить, Альберу почувствовал, как рука легла ему на плечи.

— Рада это слышать. — Леди Виолан элегантно захлопнула веер. Альберу рассеянно подумала, есть ли у нее скрытый клинок. — Учитывая, что теперь ты тоже наш сын.

Альберу задохнулся.

— Что… мама… — пробормотал Кейл.

Леди Виолан удивленно моргнула.

— Скоро это будет официально, сын мой.

Альберу стоял, замерев, не обращая внимания на бормочущие звуки взволнованного Кейла на земле рядом с ним. Позади него леди Виолан торопливо шагала к мужу, резко дергая его за локоть и шипя ему на ухо сдавленное предложение.

— Он назвал меня мамой, Дерут, наконец, он назвал меня мамой. — В ее глазах были слезы, и слезы в глазах Дерута, и хихиканье Лили в воздухе, и притворно-возмущенные крики Басена, и рука Кейла на его плече, и мысли Альберу кружились в ярком солнечном небе.

Каким-то образом тепло в его груди стало в пять раз больше. Казалось, это никогда не кончится. Он тянулся все дальше и дальше, и Альберу подумал, что он может даже достичь горизонта.

Он никогда не хотел, чтобы это заканчивалось.

Кейл по-прежнему регулярно оскорблял министров, хотя комментировать было меньше, чем раньше, поскольку во дворце прошла кадровая чистка Альберу. Добрая пятая часть персонала была уволена с щедрыми средствами. Небольшому проценту из них потребовалось немного больше… поощрения. Кейл и Альберу проделали хорошую работу, предотвратив наиболее крайних сторонников Первого — и теперь Второго — Принца Роберта, но некоторые все же остались.

В остальном Альберу в конце концов убедил Кейла, что несогласные мнения ценны в правительстве, поэтому Кейл воздержался от заимствования еще неподтвержденной, но чертовски достоверной армии ассасинов Рона при условии, что он все еще сможет наносить оскорбления против невежественная орда. Во всяком случае, Альберу не смог бы его остановить.

Так что судебное увлечение Кейла продолжилось. Альберу был почти впечатлен огромным количеством способов, которыми он мог назвать министра идиотским насекомым.

Один из помощников министра даже оскорбила его в остроумной реплике, что вызвало увлекательный разговор о достоинствах реформы образования. Она яростно защищала свою позицию, к большому удовольствию Кейла, и не стеснялась от грубых обвинений.

Кейл вбежал в кабинет Альберу сразу после этой встречи, сверкая глазами, дико жестикулируя и рассказывая о последовательности событий, а также о славных оскорблениях и двусмысленности этого министра. Бедная женщина, вероятно, думала, что ее уволят на месте.

Альберу немедленно повысил ее.

Книги по истории скоро будут заполнены реформами, которые последовали во время правления Их Величеств Альберу Кроссмана и Кейла Хенитьюз-Кроссмана. Примечательно, что Кейл каким-то образом заключил ценное торговое соглашение между Королевством Роан и Территориями Джунглей на северо-востоке. Несмотря на его частые жалобы и склонность спать весь день, Альберу обнаружил, что он ужасно эффективен в дипломатии, к большому разочарованию Кейла. Ублюдок, казалось, постоянно сталкивался с самыми эзотерическими проблемами и решал их, и теперь каким-то образом половина континента была в долгу перед Кейлом.

Королевство Роан, наконец, стало Империей после осуждения и последующего поражения Империи Могору на севере в отместку за неэтичные экспериментальные методы поддержки своих технологий. Кейл только проворчал, что не хочет больше бумажной волокиты, и Альберу в нежном раздражении хлопнул себя по лбу.

Альберу носил платья, когда ему этого хотелось. Иногда он заставлял Кейла носить их.

Наконец, совместными усилиями Их Величеств и обширной сети легальных связей, полулегальных знакомств и прямого шантажа Кейла правительство Роана, наконец, приняло закон, отменяющий гендерный приоритет в линиях преемственности. За этим законом последовал ошеломляющий каскад новых возможностей и изменений в королевстве, поскольку многие из соратников Кейла наконец-то представили миру свой опыт. Некоторые министры скрипели зубами, но из-за ликующего мастерства Кейла в оскорблениях и связях, а также из-за некоторого возрождения инцидента с голубем были минимальные последствия.

Лили, в полном комплекте тренировочных доспехов, обняла их обоих, к большому панике младшего брата и отца и удовольствию матери, и Альберу развернул ее под звуки ее восторженного смеха.

Альберу подписывал все свои указы и законы особой блестящей авторучкой.

Ни один правитель не создает идеальное королевство. Королевство Роан, ныне Империя, ни в коем случае не было утопией. Были бесконечные дебаты, бесконечные вопросы, бесконечные стихийные бедствия и дипломатическая напряженность.

Дуб в маленьком дворике продолжал расти вместе с ухоженным полем красных камелий. В зале для аудиенций смешались придворные, сверкая драгоценностями и смыслами, спрятанными в слоях шелка и сложных предложениях. В другой части дворца царственный наследник смеялся, бегая с товарищами по саду. У главных ворот как раз подъезжала карета Хенитьюз, семья навещала своих сыновей и внуков.

Ярко светило солнце, день был теплым, и два Императора сидели рука об руку в тени большого дуба.