Если плоть стала существовать из-за духа, это — чудо.

Если же дух из-за тела, это — чудо из чудес.

Но я, я изумляюсь тому, как такое большое

богатство поместилось в такой бедности.

(Фом. 29)

  Темнота постепенно сгущалась за окном семейной закусочной. Вечерело. Шёл мелкий дождь. Девочка лет тринадцати грустно стояла у порога заведения, не решаясь войти. Там, в наполненном светом зале, где между столов бегал официант, раздавая детишкам торты и пиццу, в углу комнаты стояла коробка. В ней, будто клоун в табакерке, сидела деревянная кукла, совсем как живая. Её лицо было белым, словно в мелу, а щёки ярко-ярко красные. Чёрные волосы, завязанные огромным красным бантом, и черно-белое платье, кажется, из щёлка. Только фиолетовые линии слёз были неуместны на этом личике.

  Марионетка. Так называл своё детище Генри. Сложный механизм позволял наполовину деревянной кукле открывать глаза, шевелить губами и даже дарить детям подарки, вытягивая тонкие руки вперёд. Именно из-за этой почти живой куклы маленькая Шарлотта не хотела заходить в закусочную. Она пугала её.

 — Глаза будто на меня смотрят, — поёжилась девочка, глядя в окно.

  Неизвестно, сколько бы ещё она так простояла, сверля взглядом Марионетку, но её отвлекли.

 — Чарли? — послышался слегка хриплый голос мужчины, — что случилось?

  Шарлотта обернулась.

 — А, это вы… — Улыбнулась девочка, а после потупила взгляд в землю, — мне немного страшно…

 — Что же тебя напугало, малышка? — Мужчина присел на одно колено перед девочкой со странной улыбкой.

 — Эта кукла, — Чарли снова повернулась к окну, глядя в глаза Марионетки, — она будто следит за мной…

  На этот раз взгляд куклы показался тревожным. Она будто хотела закричать о чём-то страшном.

 — Ну и ну! — С усмешкой начал мужчина, — неужели бесстрашная Чарли чего-то боится? Что ж… Придётся доброму дядюшке тебя спасать!

  Он поднялся, отряхивая колени, и протянул руку Шарлотте.

 — Пойдём, я отведу тебя к отцу через чёрный ход.

  Девочка счастливо улыбнулась, чуть ли не подпрыгивая от радости, и схватила предложенную ей руку. Мужчина расплылся в немного жуткой улыбке, но маленькая Чарли не увидела этого. Она снова смотрела на куклу, у которой на лице застыл ужас. «Что это с ней? Так и должно быть?» — думала девочка, шагая за дядей. Решив, что обязательно расспросит папу о его изобретении, она ни о чём не беспокоилась.

  Для неё всё закончилось быстро. Когда они дошли до чёрного входа, мужчина одним движением руки выудил из кармана охотничий нож и ударил ровно в шею. Шарлотта не успела даже закричать. Голосовые связки были порваны. Девочка упала набок, на мусорные пакеты. Она всё ещё была в сознании. Она всё ещё была жива.

 — Эх, Чарли, Чарли, — тихо смеялся мужчина, — твой отец уделял тебе слишком много внимания. В этом твоя вина.

  Почти пустыми глазами девочка смотрела на своего убийцу, безутешно хватаясь за горло, будто это могла её спасти. Из глаз лились слёзы. Такие странные слёзы. Слишком густые, слишком горячие. Губы дрожали, пытаясь извлечь хоть какой-то зов о помощи, но кроме тихого бульканья и крупных капель крови изо рта ничего не выходило.

 — Что ж… — Мужчина отряхнул свой костюм, который остался незапятноням и улыбнулся, — прощай, дорогая! Поверь, твой отец сослужит мне отличную службу.

  Он ушёл, напевая себе под нос какую-то мелодию. Чарли осталась лежать в мусоре, истекая коровью, не в силах даже кричать.

 — Тебе не следовало доверять этому человеку, — дверь чёрного хода со скрипом открылась.

  На пороге стояла та самая кукла. Она с грустью смотрела на бездыханное, ещё тёплое тело Чарли. Марионетка ещё долго молча стояла, будто в ожидании чего-то, но в конечном итоге развернулся и начала медленно уходить обратно в здание.

 — Но ничего, — будто эхом говорила она, — такова судьба. Но судьба убийцы куда страшнее…

  Огонь поглощал здание пиццерии. Все входы и выходы были закрыты толстыми стальными дверьми. Даже окна были покрыты металлом. Это место превратилось в маленький ад.

  Крик ужаса и боли местных заключённых прорывался сквозь пламя, наполняя собой комнаты пиццерии. Где-то на нижних этажах прощался с жизнью владелец этого места.

  Он был рад. Безмерно рад, что мучения подходят к концу, но Мари, та самая Марионетка, прекрасно знала исход. Это не конец. Она нашла лазейку. Нашла чит-код, который поможет ей спасти несчастные, не заслуживающих вечных мучений, души.

  Пробираясь сквозь языки огня, обгорая со всех сторон кукла шла вперёд.

 — Куда это ты намылилась, шваль?! — За деревянную руку её схватил знакомый девушке парень.

  По крайней мере он был когда-то таковым. Теперь же это лишь его тело, лишь оболочка. И внутри сидит другой человек. Мари знала и его. Однако, его душа исказила настолько, что кукла едва-едва могла уловить его сущность.

 — Ты думаешь я не знаю? — Заходился в безумном смехе парень, — она в тебе! Ты и есть Чарли! Глупая-глупая Чарли! Думаешь сможешь убить меня так? Вы все так думаете?! А вот хер вам! Сжигайте сколько хотите, я вылезу из преисподней, чтобы вам было неповадно! Я всю жизнь к этому шёл, и если ты, маленькая сучка, думаешь, что ты умнее, то ты крупно ошибаешься...

 — Тебе пора сдаться, — чётко ответила Мари, — ты всё равно обречён.

 — Я обречён? Это я-то обречён?!

  Он снова зашёлся хохотом, но девушка уже не обращала внимание ни на него, ни на его слова, которые лились как помои из канализационных труб. Она высвободила руку из чужой хватки и направилась дальше, на нижний этаж.

  Её ждёт много работы. Возможно, даже слишком много, для души маленькой девочки, но что тут поделаешь, когда её способности позволяют спасти так много жизней.