Юнги облажался. По-крупному.

У него не было никакого права давать волю своим первобытным инстинктам только потому, что Чимин был совершенен во всех отношениях, с каждым новым днем и каждой проведенной вместе минутой становясь все более желанным, все более привлекательным.

«Не смотри. Не смей смотреть» — повторял он про себя. Юнги бы не вынес увидеть сейчас на лице Чимина замешательство и боль из-за того, что на него набросились подобным вульгарным образом. Юнги бы точно свернулся в крошечный комок соплей и слез, если бы мог позволить себе такую роскошь как самобичевание.

Он не имел права на мысли, распространявшиеся подобно лесному пожару и затмевавшие все остальное густым дымом. Чимин на коленях в тронном зале, Чимин подпирает ладонью щеку и помешивает чай, Чимин гладит Холли и прочесывает гриву ловкими пальцами, Чимин с любопытством смотрит на хлыст в руке Юнги и покрывается легким румянцем…

Ноги налились свинцом, он едва смог оторвать их от земли и пройти за конюхом, не упав. Внутри плескалась лава, превращая в пепел все на своем пути. Наверняка со стороны он выглядел бессвязным месивом с невероятно красным лицом.

Юнги пытался отвлечься, позвонив Хосоку. Советник ответил на третий гудок.

— Ты в пути?

Ни «здравствуйте», ни «Ваше Величество». Хосок в большинстве случаев был нахальным, но от его нынешнего тона у Юнги кровь застыла в жилах в ожидании самого худшего. Он должен помнить о своем месте, что он король, а не социально неловкий подросток.

— Десять минут, Хосок. Введи меня в курс дела.

— Тут большая демонстрация прямо перед стенами дворца. Мы не получали уведомление от полиции, так что это наверняка несогласованная акция.

Юнги глубоко вздохнул с облегчением и сел на заднее сидение бронированной машины, которая должна была отвезти его обратно в королевский дворец. Демонстрации или даже митинги с применением насилия не были чем-то совершенно для него новым. В Корее уже несколько десятилетий действовали подпольные антимонархистские организации.

— На этот раз все, как бы это сказать... более радикально. Параллельно мы также имеем дело с кибератакой, — продолжил Хосок.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, все наши официальные каналы отключились на несколько минут, а как только мы их восстановили, в каждой социальной сети и вебсайтах появилась серия постов непристойного содержания.

Юнги гулко сглотнул.

— Что там?

— Я бы предпочел, что ты этого не слыш..

— Хосок, — пригрозил Юнги.

— Хорошо. Началось все с привычных обвинений в том, что ты серый кардинал и тайно управляешь теневым правительством, — сказал Хосок. Голос звучал уязвленно, он явно подверг текст цензуре. — Затем пошли более личные оскорбления. О том, что ты, вероятно..

Юнги слышал, как Хосок сделал большой вдох.

— Кто?

Среди крон высоких деревьев уже виднелась крыша дворца.

— Педик-импотент.

— Хосок, ты же знаешь, что такие вещи не обижают меня, — мягко напомнил Юнги.

Хосок вздохнул.

— Давай обсудим подробнее, когда ты будешь здесь. Я еще не начинал разбираться с угрозами убийства.

— Айщ, я скоро буду. Почти у ворот.

Юнги завершил звонок. Здесь никого не было — протестующие, видимо, собрались у главных ворот. Одна часть его желала увидеть толпу своими глазами, выйти прямо к ним и попросить высказать все те злые слова в лицо. Другая хотела запереться в бункере и переждать, пока людям снова не станет скучно, и они не разбегутся по своим темным углам.

Юнги выбрался из машины прямо перед дворцом и пробежал оставшиеся несколько шагов до здания. Хосок ждал его в дверях, по-прежнему сжимая в руках телефон.

— Обсудим все лично, — предложил Юнги, проходя мимо советника.

— Я повысил уровень опасности до красного, — сказал Хосок пока они шли.

Юнги кивнул, открывая ближайшую дверь, приложив чуть больше сил, чем нужно. Это оказалась та же комната, в которой он впервые разговаривал с Тэхеном и Чимином. Мысль о Чимине была настолько яркой, настолько острой, что ему пришлось постараться, чтобы отодвинуть ее на задний план, прежде чем она затмила бы всё остальное.

— Выкладывай, — потребовал Юнги.

— Да, Ваше Величество.

Хосок явно испытал облегчение, когда Юнги вернулся во дворец и теперь был окружен десятками солдат и огнестрельным оружием. Однако король не чувствовал себя в безопасности, когда все еще оставалась вероятность борьбы с угрозой применения точно такого же оружия.

Хосок снова достал телефон. Похоже, никакой новой информации не поступало, и мужчина перевел взгляд обратно на Юнги. Хосок выглядел встревоженным и подавленным, и Юнги ничего не хотел так сильно, как вернуть своего нахального советника.

— Мы не уверены, протестующие ли прислали угрозы, или в этом замешаны несколько сторон. SBS и KBS уже здесь, как и все остальные новостные каналы. Они ведут прямую трансляцию с дронов, что может привлечь ко дворцу больше людей. Полиция следит за ситуацией и, в случае накала обстановки, разгонит толпу.

— Что на счет угроз? Отследили источник?

— В процессе, — ответил Хосок. Он прижал руку к виску и сильно надавил на него большим пальцем.

— Расслабься, Хосок. Такое уже было раньше, — Юнги почувствовал потребность хоть как-то позаботиться о Хосоке. Может, сделать ему массаж спины?

— Прости меня, если я немного потрясен. Прочитал слишком много ужасающе подробных описаний того, как тебя убьют прямо во сне, — сухо сказал Хосок, но привычная насмешка в голосе все еще отсутствовала.

— Я знаю, Хосок, — вздохнул Юнги. — Понимаю, что в этот раз все более напряженно, и все кажется заранее спланированным и более опасным. Как будто это вовсе не просто взбешенные граждане, жаждущие политической реформы.

— Рад, что ты воспринимаешь все всерьез. Я хочу, чтобы ты оставался под охраной какое-то время, — сказал Хосок.

Юнги промычал, глубоко задумавшись.

— Пожалуйста, не ходи даже к Холли, хотя бы несколько дней.

Холли. Это напомнило Юнги кое о чем.

Кое о ком.

Его маска профессионализма слетела в одно мгновение.

— Боже мой. Сок-Сок, что мне теперь делать? — почти прокричал Юнги в маленьком помещении.

Хосок казался удивленным такой внезапной паникой и коротким непривычным прозвищем. Советник поджал губы в замешательстве.

— Что ты имеешь в виду? Ты даешь мне разобраться с ситуацией, а еще звонишь премьер-министру. Хотя бы раз засунь язык ему в задницу, потому что сейчас тебе действительно не помешает его поддержка.

Юнги скривился на его слова.

— Я знаю, что должен проглотить свою гордость. Проблема не в этом.

Губы Хосока расплылись в знающей улыбке, вернув себе тем самым свою обычную личность, а Юнги в тот же миг пожалел, что хотел этого несколько мгновений назад. Хосок обернулся, чтобы убедиться, что коридор позади пуст.

— Юнги-хён, — сказал он мягко.

«Хён», видимо, стало его любимым оскорблением в последние дни.

— Слушай сюда, ты, маленький засранец. Возможно, я был не особо в своем уме, когда оказал кое-кому кое-какой жест внимания, — голос Юнги к концу предложения жалобно затих.

— Понимаю, — пробормотал Хосок, шагнув ближе, чтобы сочувственно похлопать Юнги по плечу. Жест получился слегка отстраненным, напоминая о том, где они находились. — Что именно случилось? Ты можешь сказать мне, хён.

— ЯтипапоцеловалЧимина.

Признание, болезненно клокотавшее в горле, вырвалось наконец наружу в виде невнятного бормотания.

— Вау, ты поцеловал его, — веселясь, фыркнул Хосок. — И что, даже не попытался сорвать с него одежду и все такое?

Юнги надеялся, что не покраснел, когда покачал головой в отрицании. Он начал стряхивать крошечные песчинки с брюк так словно те нельзя было сдать в химчистку.

— Где он, кстати? Не смог сесть в машину, потому что хлопнулся в обморок?

— Он… Чимин остался там. Я сбежал, — тяжелый жгучий стыд захлестнул Юнги.

На этом веселье Хосока закончилось. За полсекунды взгляд превратился в глыбу твердого льда.

— Ты поцеловал его, не спросив, и бросил одного, прикрывшись королевскими обязанностями, я правильно понимаю?

— Я не знал, что делать, — слабым голосом произнес Юнги. Он чувствовал себя крошечным, пока Хосок возвышался над ним.

— Никчемное оправдание для короля. Все это уже вышло далеко за пределы попыток правильно поступить с Чимином и Тэхеном и той чепухой с «дать им пространство». Я бы обозвал тебя и похуже, если бы мы не были во дворце.

Хосок прошел мимо Юнги.

— Я проверю в порядке ли Чимин, так что ты можешь сосредоточиться на том, как выпутаться из этой передряги, как ты всегда и делаешь.

— Спасибо, Хосок, — тихо и искренне поблагодарил Юнги. Он, может, и сильно облажался, но по крайней мере, знает, что Хосок его прикроет.

— Что мне делать? — вслух спрашивает себя Чимин. Ветер немного усилился, поднимая с земли мягкий песок. Чимин сидел, опёршись спиной на столбик забора. Два разных человека уже подходили к нему, спрашивая хочет ли он выпить воды и нужно ли ему вызвать машину, чтобы он вернулся обратно в королевскую резиденцию. Чимин заставил их замолчать, потребовав рассказать, куда в такой спешке отправился король.

Чимин сдвинул тэхеновы очки на лоб и потер сухие и зудящие глаза. Сейчас он чувствовал себя невероятно жалким.

— Разве это не наш Чимини утопает в жалости к себе? — позвал его откуда-то знакомый голос. Чимин поднял голову и увидел королевского советника, стоящего на почтительном расстоянии и с интересом наблюдающего за молчаливым чиминовым сеансом саморазрушения.

— Будь добр, отвали, а. Я правда не в настроении для.. для чего бы то ни было.

— Юнги-хён поступил довольно дерьмово, да? — рассуждал Хосок.

У Чимина не было сил удивляться томв, что он фамильярничает, говоря о короле. Он ухватился за нижнюю балку забора для опоры и встал на не слушающиеся ноги.

— Ты, кстати, можешь меня поблагодарить за все. За то, что я вырастил его именно таким, и за то, что испортил вам, голубкам, сегодняшний момент, — абсолютно безразличным голосом произнес советник.

Чимин крепко сжал кулаки и уже открыл рот, чтобы намеренно сказать что-нибудь обидное и, возможно, для пущей убедительности ударить Хосока прямо по лицу. Но осознание пришло к нему раньше, чем он успел совершить глупость.

Хосок нарочно давил на больное. Он хотел, чтобы тот отправился к королю будучи взволнованным и раздраженным, и искал у него одобрения. Чимину теперь нужно было обыграть советника в его собственной игре.

— Я хочу поговорить с Его Величеством, — сказал Чимин со всей уверенностью, на какую был только способен. Хосок прищурился, изучая Чимина.

— Боюсь, что пока это невозможно. Я здесь для того, чтобы доставить тебя обратно в резиденцию.

— Почему нет? — Чимин вел себя одновременно и нахально, и защищающееся, особенно после того, как Хосок стал свидетелем его срыва.

— Скоро узнаешь. Сейчас просто позволь мне проводить тебя до машины, — Хосок ответил с неожиданными братскими нотками в голосе.

— Тэхен знает, что происходит? — давил Чимин словно это была жизненно важная информация.

Хосок просто улыбнулся ему, боже, как же он его раздражал. Советник усадил Чимина в довольно устрашающий автомобиль с черными как смоль окнами и огромными колесами. Тот словно вышел из фильма-антиутопии.

— Это правда так необходимо?

На этот раз Хосок удостоил его ответом, загадочно бросив:

— Пока что, да.

Они сидели рядом друг с другом в раздражающей тишине. Дорога обратно до дворца заняла не более нескольких минут, но Чимину показалось, что прошел целый год. Хосок постоянно проверял свой телефон как какой-то зависимый подросток.

Он, видимо, и в правду собирался обращаться с Чимином как с маленьким ребенком.

Телефон Чимина, который он вообще изначально не думал брать с собой, напомнил о себе резким звуком уведомления. Достав его из нагрудного кармана, Чимин открыл сообщения.

Куки: позвони мне, хён

Пальцы Чимина застыли в миллиметрах от экрана. Вот и он, конец света, которого он ждал. Решение апеллировать к мягкой хёновской стороне Хосока было принято мгновенно.

— Хосок-хён, — попробовал Чимин, даже если это звучало нелепо для него самого.

— Да, Чимин, — Хосок не потрудился посмотреть Чимину в глаза и никак не отреагировал его «хён».

Чимин напряг весь свой мозг, пытаясь найти правильные слова.

— Мой друг, который также мой сосед, не купился на историю о больной бабушке.

— Тебе нельзя рассказывать ему о своем местоположении. Особенно сейчас, когда это может быть опасно для тебя самого.

Чимин понятия не имел, какую опасность для него представляет Чонгук, если узнает, где сейчас находится Чимин, но тон Хосока был строгим и очень серьезным.

— Пожалуйста, можно мне ему позвонить? Он наверняка ужасно волнуется.

Хосок вздохнул, наконец-то переводя взгляд с экрана телефона на Чимина.

Раздался еще один громкий «динь».

Куки: Я знаю, что ты читаешь.

— Пожалуйста, хён, — умолял Чимин.

— Я буду следить за тобой все время. Ты вылетишь из машины на ходу быстрее, чем успеешь ему сказать хоть что-то.

— Спасибо, хён, — ему становилось все легче называть так Хосока.

Чимин зашел в папку с недавними контактами и выбрал имя Чонгука. Пришло время для второй фазы неудобных и унизительных событий в чиминовой жизни.

Чонгук ответил моментально, при этом явно отказываясь как-либо здороваться с Чимином.

— Привет, Гук.

В ответ тишина.

Чимин громко прочистил горло и попробовал снова.

— Чон Чонгук.

— Тебе есть что сказать? — спросил Чонгук. Голос звучал спокойно, но Чимин знал, что сам Чонгук этого спокойствия не чувствовал.

— Я люблю тебя?

— Даже не смей, Чимин. Я прихожу домой и нахожу твою смехотворную записочку о том, что тебя не будет. Ну, и то, что ты не в больнице. Отличные, блядь, новости.

— Знаю, и мне правда жаль, — сказал Чимин, поглядывая на Хосока, который демонстративно отвернулся к окну, словно насмехаясь над иллюзией приватности их разговора.

— Извинения не помогут. А учитывая происходящее сегодня безумие, я хочу конкретики. Ты в Сеуле или нет?

— Безумие?

— Ты что, на необитаемом острове без вай-фая?

— Нет, — ответил Чимин, начиная чувствовать раздражение. Он уже устал быть в неведении и оказываться аутсайдером в каждом разговоре.

— Я буду дома через несколько дней, обещаю, — сказал Чимин. — Поэтому можем мы пока оставить эту тему?

— Нет, Чимин, не можем, — ответили ему.

Чимину захотелось несколько раз приложиться головой об оконное стекло. Оно, вероятно, было достаточно крепким, чтобы выдержать удары.

— Слушай внимательно, — произнес Чимин, пытаясь передать закодированную подсказку. — Ты ведь помнишь прошлый понедельник, да?

Хосок за долю секунды оказался рядом, готовый в любой момент вырвать телефон из чиминовых рук.

Чимин умолял того взглядом, поднеся палец к губам. Советник остался нависать прямо над ним, пока Чимин использовал все припрятанные в рукаве хитрости.

— Нет, — быстро выдохнул Чимин. — Не говори ничего. Ты умный, Чонгуки, я уже и так много сказал.

Он практически шептал в динамик телефона, как будто это могло помешать Хосоку подслушать. Мужчина был достаточно близко, даже чтобы услышать ответ Чонгука.

— И ты уверен, что тебя не похитили, хён? — теперь Чонгук шутил, но голос оставался без единой эмоции.

Чимин ненавидел тот факт, что заставил Чонгука страдать в неопределенности. И все ради того, чтобы его поцеловали, а затем выбросили как ненужного щенка?

Чимин ненавидел, что погряз в этой неразберихе слишком глубоко, чтобы теперь отступать.

— Уверен. Увидимся через несколько дней, — попрощался Чимин и повесил трубку, прежде чем Хосок смог бы воплотить в жизнь свои угрозы.

Советник наблюдал, как Чимин засунул телефон обратно в карман. На мгновение Чимину показалось, что мужчина вот-вот конфискует эту чертову штуку до конца его пребывания во дворце.

Короля не было весь следующий день. Чимин оставался в комнате вплоть до самого вечера, пока не проголодался настолько, что не оставалось ничего иного как прокрасться на кухню и стащить что-нибудь поесть. Прогулка по едва освещенным коридорам для Чимина обернулась нервотрепкой — он пугался каждого скрипа половиц под ногами и темных теней, устрашающе танцующих по стенам. Возможно, он больше боялся, что король Юнги явится перед ним прямо из темноты, а Чимин не будет знать, что ему сказать.

Он открыл дверь на кухню настолько тихо, насколько смог, и замер, наткнувшись на довольно смущающую сцену. Сокджин стоял у раковины, упершись ладонями в ее край и одетый в свою белую униформу несмотря на поздний час. Широкие плечи закрывали обзор, но между сокджиновых ног можно было заметить другую пару ступней.

Чимин кашлянул в кулак и отвернулся к маленькой доске для записок, где располагалось недельное меню и написанное от руки напоминание заказать два килограмма говядины.

— Чимини, — произнесли в одно время оба мужчины. Их голоса звучали слишком воодушевленно для ситуации, в которой из поймали.

— Ты, должно быть, голоден, — предположил Сокджин. Чимин слышал, как шуршит приводимая в порядок одежда и быстрые шаги в сторону холодильника.

— Я собирался спросить почему ты целый день избегаешь нас, но потом поговорил с Хосок-хёном, — мягко произнес Тэхен.

Чимин обернулся к нему. Тэхенов взгляд слегка в расфокусе, губы покраснели и блестели.

— Прошу прощения, что зашел без предупреждения, — начал Чимин, а затем осознал слова Тэхена. — Подожди, какого черта? Он не имел права рассказывать тебе о поцелуе.

Чимин слегка истерично повысил голос ближе к концу фразы.

Сокджин начал смеяться, а Тэхен тихо хихикнул.

— Он и не говорил. Ты сейчас сам сказал.

Чимину захотелось ударить себя, а потом провалиться под землю.

— Что он тогда тебе сказал?

— Что кое-что случилось между тобой и королем в конюшнях, и мы должны дать тебе время все обдумать, — ответил на вопрос Сокджин, доставая продукты из огромного холодильника. — Омлет или кимчичиге с рисом?

Чимин поморщился на звуки, издаваемые его пустым желудком.

— Все сразу?

— Все, что угодно для тебя, дорогуша, — подмигнул в ответ Сокджин.

Тэхен закатил глаза. Он все еще опирался на раковину, руки спрятаны в карманах халата цвета морской волны. Ким повернулся лицом к Чимину после того, как Сокджин начал нарезать особенно большую луковицу.

— Почему ты ничего не спрашиваешь о.. ну, ты понял, — указал пальцем на Сокджина.

— Я просто немного запутался, — ответил Чимин. На самом деле запутался он намного больше, но он попытался хотя бы немного быть честным.

— Просто хочу прояснить, что Его Величество не возражает. Против нас. Вместе.

Чимин чувствует, как брови ползут вверх. Тэхен сказал это так обыденно, словно это вовсе не было проблемой.

— Так, ты думаешь, что король не заинтересован в тебе как в…

— О, я абсолютно уверен в этом. Он нуждался в компании, а у нас много общего, — говорил Тэхен с полной уверенностью. — Он назвал меня красивым однажды, но сказано это было таким тоном, словно он говорил: «Я король Кореи». Просто констатация очевидного.

Сокджин усмехнулся. Чимин не мог не заметить, как старший постоянно бросал на Тэхена взгляды, полные неожиданной нежности.

— Ты красив почти так же, как я, — пошутил Сокджин. Он одной рукой разбил три яйца, все еще будучи сосредоточенным на разговоре в другом конце помещения.

— Меня король не называл красивым, — пожаловался Чимин, хоть и прозвучал как хнычущий ребенок.

— Это все потому что он социально некомпетентен. Неужели ты не понимаешь, что у него выпадает не особо-то много возможностей провести время в компании ровесников.

Сокджин одобрительно хмыкнул, услышав замечание Тэхена. Повар доставал большие куски кимчи из стеклянной банки, готовя ужин чуть ли не со скоростью света.

Чимин нахмурился, все еще оставаясь недовольным.

— Думаешь, он действительно заинтересован во мне? Он бросил меня после.. ну, ты знаешь, того, и до сих пор не вернулся.

— Ну, он точно не ходил кругами около меня и не целовал до беспамятства, заставляя после этого часами прятаться в комнате.

Сокджин разразился своим фирменным смехом.

— Послушай Тэхена. Король, вероятно, слишком усердно старался скрыть свои зарождающиеся чувства, и инцидент в конюшнях стал прямым последствием такого поведения. Я уверен, глубоко в душе он большой романтик, — последние слова Сокджин произнес с мечтательным придыханием в голосе.

Чимин встряхнулся всем телом, прямо как мокрая собака, пытаясь распутать клубок эмоций в голове.

— Значит, мне не стоит злиться на него, когда он вернется?

— Наоборот, — быстро ответил Сокджин. — Надери ему задницу ради меня. Он совершенно точно этого заслуживает.

— Хён, — тянет Тэхен. — Он пытается сказать, что ты можешь быть расстроенным так долго, как тебе хочется. Просто помни, что ты, скорее всего, единственная причина, по которой мы здесь. Он пригласил меня только в качестве эмоциональной поддержки для тебя.

Голова Чимина был готова взорваться, ведь в сущности все было именно так. Тэхен был милым и добрым, Джин вел себя как его забавный дядюшка. А король был… ну, даже мимолетная мысль о короле заставила его сердце заколотиться в груди. Подгоняемое стыдом и осознанием неопровержимой химии между ними и того факта, что теперь Чимин не знает, как себя с ним вести.

Сокджин и Тэхен, видимо, очень хорошо поладили несмотря на то, что знали друг друга всего несколько дней. С королем же у Чимина получался нескончаемый цикл: он говорил что-нибудь глупое, получал в ответ непонятные ему взгляды, смущался и возвращался в свою комнату, предаваться зыбким фантазиям, включающим в себя короля, его перечерченное шрамом лицо, сияющую корону и тонкие пальцы.

— Еда почти готова, — сказал Сокджин, вытаскивая Чимина из внутренних страданий.

— Там хватит и мне? — спросил Тэхен, выпрямляясь и складывая ладони вместе.

— Ты всегда такой жадный, когда дело касается моей готовки.

— Я в принципе жадный. Именно поэтому я и попытался стать королевой, — парировал Тэхен с приторно-сладкой улыбкой.

Превосходный аромат свежего риса заполнил кухню, как только Сокджин поднял крышку кастрюльки. Еда никак не могла быть уже готовой, Чимин даже не видел, чтобы Сокджин мыл зерна в раковине. Этот человек, должно быть, волшебник.

Но не то чтобы Чимин собирался жаловаться.

Вскоре все трое были заняты едой. Было что-то греховно-восхитительное в том, чтобы поесть посреди ночи. Сокджин запихивал еду в рот большими кусками красиво украшенными деревянными палочками (Чимин предположил, что обычными было не так вкусно). Тэхен ел куда более элегантно и время от времени останавливался, чтобы похвалить повара. Чимин удивился тому, насколько хорошим был у него аппетит и как комфортно протекала их беседа.

Внезапно звякнул телефон Чимина. Весь день он почти не обращал на него внимания, он не хотел читать новости и листать социальные сети, потому что это заставляло его чувствовать себя еще более одиноким и изолированным.

— Секунду, — вежливо сказал Чимин.

На экране высветилось новое сообщение от Чонгука.

Куки: Черт возьми. Твою мать. Я понял. ПОНЕДЕЛЬНИК.

В сообщении было много ненужных знаков препинания, но на этот раз Чимин решил не обращать на это внимание. К тому же, Чонгук продолжал что-то печатать.

Куки: ты, блядь, сейчас серьезно? ты же не пошел и не заполнил ту анкету, правда???

Чимин: Я горжусь тобой.

И если бы Хосок решил проверить его сообщения, он не смог бы найти ни слова, нарушающего договор о конфиденциальности.

— Почему ты улыбаешься, словно выиграл лотерею? — спросил Сокджин.

— Просто мой сосед чертов гений.

Юнги хотелось лечь на землю и умереть прямо там, где случайно приземлится. Он провел срочное совещание с министром обороны, пережил телефонные переговоры в количестве трех штук и короткую встречу с взбешенным Ким Намджуном, и кроме всего прочего выслушал десять инструктажей от сеульской столичной полиции. Он поспал несколько жалких часов в королевском дворце и теперь ужасно скучал по собственной мягкой постели.

Премьер-министр зашел в переговорную во второй раз. Его волосы на макушке были в ужасном беспорядке, а темно-синий костюм измят так, словно в какой-то момент Намджун спал под своим же столом.

— Тебе нужно пойти домой и поспать, — выдохнул Юнги.

— Вам тоже, Ваше Величество.

Юнги, конечно, был в ужасе от идеи возвращения домой, но откуда премьер-министру было об этом знать.

— Я как раз собираюсь уходить. Есть свежие новости?

Он издал сухой смешок.

— Меня понизили до мальчика на побегушках?

— Хосок держит меня здесь взаперти. А ты только вернулся из города.

— Прекрасно, — вздохнул премьер-министр. — Протестующие наконец-то расходятся. У некоторых были достаточно неприятные плакаты.

— Ага, я в курсе, — сказал Юнги.

— Должен сказать, я Вам даже немного завидую.

Юнги посмотрел мужчине в глаза. Пришлось немного отклонить голову назад, они стояли слишком близко друг к другу.

— Завидуешь?

Премьер-министр игриво усмехнулся.

— Должно быть, Вас ждет персональная грелка для постели. Если разрешите, могу добавить, что он как раз в моем вкусе.

— О-он не м-моя.., — Юнги ничего не смог с собой поделать, неуклюжие объяснения сорвались с его губ.

Он успел забыть о той досадной встрече между ними двумя, но теперь ему хотелось проломить Ким Намджуну голову прямо о тонкую перегородку в центре комнаты.

— Королева Чимин – звучит хорошо, — продолжил премьер-министр. Казалось, он невероятно наслаждался видом запинающегося Юнги.

— Мы даже.. пока..

Почему, черт возьми, Юнги вообще из всех людей пытался объясниться именно с Ким Намджуном?

— Да, да. Удачи с Вашей личной жизнью. Если не сработает, дадите тогда его номерок?

Как же Юнги сейчас хотелось, чтобы Хосок хоть раз побыл полезным и прервал продолжающееся крушение поезда, которым и являлся их разговор.

Юнги и Намджун сильно забегали вперед. Все, что у Юнги было с Чимином — это щепотка сексуального напряжения и несколько интересных бесед. Чимин мог уйти в любой момент, а Юнги был бы не в праве его останавливать.

Может, он уже ушел после того, как с ним так ужасно обошлись. Это было бы справедливо.

Юнги понял, что повисло долгое неловкое молчание.

— Ты получишь его номер только через мой труп. А теперь уходи, чтобы я мог вернуться домой и разобраться с еще одним беспорядком.

Юнги все еще был одет в черно-золотые одежды, когда зашел в резиденцию через черный вход, такова была часть нового протокола безопасности. Обычно, покидая дворец, он переодевался во что-то более обыденное, потому что ношение церемониала вне стен дворца казалось слишком претенциозным.

Он пропустил целый день из весьма ограниченного времени с Чимином и Тэхеном, и теперь должен был принести так много извинений, что не знал откуда начать и остался ли здесь хоть кто-то, готовый эти извинения принять.

Юнги услышал приближающиеся мягкие шаги, приглушенные домашними тапочками, и почувствовал острую необходимость где-нибудь спрятаться. К сожалению, в узком коридоре укромных местечек не нашлось.

— Ваше Величество?

Это оказался сонный Чимин со стаканом воды. Его светлые волосы сияли в лунном свете, на нем не было ничего кроме огромной футболки и пары тонких спортивных штанов. Мужчина довольно натянуто кивнул, но в голосе не было настоящей враждебности.

Юнги пытался поправить свою накидку, которая неопрятно свисала с плеч.

А затем они оба одновременно заговорили.

Чимин сказал «Нам нужно поговорить», тогда как Юнги пробормотал что-то жалкое вроде «Ты, наверное, устал».

Голос Чимин был громче, решительнее, и Юнги почувствовал, как у него немного подогнулись колени.

— Пойдемте в мою комнату, — предложил Чимин. Юнги ничего не смог сделать кроме как последовать за ним, пока страх грыз его изнутри.

Чимин открыл и закрыл за ними дверь. Комната была чистой и повсюду чувствовался аромат чиминового одеколона. Юнги словил себя на мысли, что отдал бы что угодно, чтобы посмотреть на мужчину в привычной для того обстановке, а не в больничной чистоте гостевой спальни. Он хотел узнать, каким кремом для лица пользуется Чимин, и что у него лежит в прикроватной тумбочке.

Он чувствовал себя сумасшедшим, думая об этом, пока Чимин выглядет не слишком-то довольным.

— Джин-хён сказал, что я могу злиться на Вас, — сказал Чимин. Поверхностно его взгляд был холодным, но глубоко внутри скрывалось что-то еще, похожее на легкое веселье.

— Прости, что оставил тебя, — выпалил Юнги. — И мне жаль, что я так набросился на тебя в конюшне.

— Вам правда жаль? — Чимин поднял брови. У него была склонность выражать много эмоций лицом.

— Нет.

— Тогда и не извиняйтесь, — Чимин натянуто ухмыльнулся.

Знакомый жар забурлил внизу юнгиева живота. Каждый раз, когда он видел Чимина, требовалось не больше нескольких минут, чтобы погрузиться в состояние постоянного слабо тлеющего возбуждения. Сейчас властная энергия Чимина, которую он, видимо, подавлял до сих пор, только усиливала эмоции Юнги. Ему хотелось дать отпор, сразиться, даже если он не имел на это права.

— Прости, что солгал, — промямлил Юнги. — Мне жаль за каждую глупость, которую я совершил вчера.

Чимин медленно, почти издевательски улыбнулся. Если разговор с Сокджином и вправду смог вселить в Чимина такую уверенность, то Юнги должен бы его поблагодарить. Или ударить. В зависимости от того, как закончится их небольшая беседа. Чимин скрестил руки на груди, перенеся вес, расставив широко расставив ноги. Он прекрасно контролировал свои эмоции и свое великолепное тело. Чимин и правда был так спокоен?

— Я хочу снова поцеловать тебя, — сказал Юнги. — И в этот раз без всяких посторонних вмешательств.

— И Вы думаете, что заслуживаете этого? — чиминов голос стал ниже, с проскальзывающей хрипотцой, полная противоположность его обычно мелодичному тону.

— Дай мне шанс загладить вину перед тобой, Чимин.

Юнги знал, что избегает прямого ответа на вопрос. Он знал, что на самом деле не заслуживает этого шанса.

— Хорошо, давайте, действуйте.

Юнги двигался на автомате, добравшись Чимина в два больших шага. Юнги положил одну руку на тонкую чиминову талию, другую ему на затылок. Чимин позволил так касаться себя, но сам оставался неподвижным.

На короткий момент Юнги заглянул ему в глаза, пытаясь разглядеть там эмоции, которые мог пропустить раньше. Но взгляд Чимина был словно зеркало, Юнги смог увидеть только отражение собственного беспокойства в глубине чужих глаз.

Он, наконец, коснулся чиминовых губ своими, потому что ему больше нечего было сказать — все извинения и признания уже прозвучали. Чимин потянулся к нему, пытаясь ухватиться за скользкую ткань мантии. Юнги лишь крепче прижал Чимина к себе, возвращая равновесие.

Поцелуй получился яростным, словно любой из них мог взорваться в любой момент. Непрекращающийся танец в попытке доминировать: Чимин твердо стоял на своем, Юнги не желал уступать, даже когда их зубы стукнулись друг о друга, а слюна смешалась на липких теперь подбородках.

Юнги и не знал, что люди могут так целоваться, с бешенной энергией и вот-вот взорвущимся напряжением. Чимин стал уже наполовину твердым, что чувствовалось через тонкий материал его штанов. Юнги, вероятно, и сам возбудился, но было трудно почувствовать что-то еще кроме горящих от поцелуев губ. Юнги сжал в кулаке мягкие волосы на чиминовом затылке и скользнул языком тому в рот, исследуя в течение нескольких мгновений. В ответ Чимин прикусил его нижнюю губу, достаточно сильно, чтобы пошла кровь, заставив Юнги невольно пискнуть и ослабить хватку на затылке.

У Юнги было смутное представление, что поцелуи не обязательно должны быть такими агрессивными, но в тумане удовольствия он был уверен, что ничего другого после такого и не пожелает.  Ему хотелось удивляться снова и снова, пытаться понять, кто же из них двоих займет верховенство.

— Ты всегда был таким? — выдохнул Юнги прямо в горячий и влажный рот Чимина.

Чимин издал гортанный смешок, вибрации которого Юнги почувствовал на своих губах.

— Вы бы знали, если бы прочитали тот блядский профайл.

Юнги тоже засмеялся и откинулся немного назад, чтобы глотнуть воздуха. По вискам Чимина скатилось несколько капель пота, он практически дрожал, позволив идеальному самообладанию пошатнуться.

— Тогда я испортил бы себе весь сюрприз, — сказал Юнги.

Чимин положил ладонь на ключицу Юнги, едва ли касаясь шеи, но в таком жесте читалась неоспоримое доминирование.

— Приятный сюрприз? — спросил Чимин с ухмылкой.

Юнги тяжело сглотнул, чувствуя ребро чиминовой ладони у самого горла. Он кивнул.

— Как думаете, Вы заслужили, чтобы Вами немного покомандовали? Чтобы узнать от чего Вам будет хорошо.

Дразнящий тон заставил юнгиев член заинтересовано дернуться. Сам Юнги едва не издал смущенный стон.

— Может только сегодня? — выдохнул он.

Чимин сверкнул понимающей улыбкой, а Юнги получил прямое подтверждение, что они оба универсалы. К нему пришло понимание, что с Чимином он может спокойно отбросить вездесущую жажду контроля и порядка хотя бы на несколько мгновений.

Чимин поднял руку, чтобы погладить лицо Юнги чуть ниже того места, где заканчивался его шрам. Мужчина повел пальцем вверх, ласково провел по рефлекторно закрывшемуся глазу, а затем и по брови. Каждое нервное окончание в теле Юнги загорелось от нежности прикосновения.

— Честно, хён, ты словно мечта.

Юнги подавился собственной слюной.

— Т-ты только что назвал меня хёном?

Чимин проигнорировал его.

— Но ты натворил много плохих вещей. Притворился будто встречаешься с Тэхеном, хотя тот был занят, развлекаясь с кухонным персоналом.

— Мне жаль.

Извинение получилось жалостливым и тихим. Его глаза по-прежнему оставались закрытыми, а все естество сосредоточилось на легких словно перышки прикосновениях. Он не думал достаточно ясно, чтобы спросить, что Чимин имел в виду под резвящимся с кухонным персоналом Тэхеном. Может, он просто хотел еще больше сбить Юнги с толку.

— Тшш, мне не нужны твои извинения. Я просто хочу, чтобы ты услышал обо всех своих проступках.

В ответ Юнги захныкал. Теперь он точно был уверен, что член стал твердым как камень.

— Ты так сильно старался спрятать свое влечение, думая, что обременишь меня этим, да?

Рука Чимина переместилась к юнгиеву подбородку. Он прижал подушечку большого пальца к нижней губе Юнги.

— Да, — удалось выдохнуть Юнги.

— Думаю, ты просто сильно испугался?

Чимин заострил внимание на своих словах, поднеся ко рту Юнги второй палец и зажав между ними мягкую розовую губу. Было не больно, но немного унизительно. Это ощущение заставило Юнги открыть глаза. В комнате оказалось значительно светлее, чем он ожидал. Чимин стоял прямо под светильником и выглядел словно ангел с нимбом вокруг головы.

— Я боялся, что все это покажется слишком поспешным и заставит тебя отступить, — объяснил Юнги, слегка шепелявя из-за зажатой Чиминой губы.

— Все, что касается этого сумасшедшего соглашения, слишком поспешно, — сказал Чимин. Его взгляд был прикован к Юнги, и тот боролся с желанием отвернуться или просто снова закрыть глаза, лишь бы избежать такого пристального внимания.

— Ты правда хочешь отношений со мной? Или это только на одну ночь? — внезапно спросил Чимин, отпустив Юнги и даже сделав крошечный шаг назад. Он предлагал Юнги вернуть контроль, на случай, если тот передумал.

Юнги забирать контроль обратно совершенно не хотел.

Он затряс головой, а затем понял, что такой жест можно быть истолкован по-разному.

— Я хочу… хочу тебя.

Чимин снова невзначай улыбнулся.

— Ты можешь обладать мной так, как только пожелаешь.

Вот он снова, шанс установить границы дозволенного, высказать свои желания и опасения. Так и должно быть, потому что по-настоящему они ничего друг о друге не знали. Они чувствовали, что сексуально совместимы и прекрасно проведут время вместе, но за всем этим стояли непроработанные отношения, над которыми им придется очень усердно потрудиться.

Юнги изящно опустился на колени, церемониальная мантия окутала его, придавая схожести с черной орхидеей. Чимин не смог спрятать свое потрясение, но Юнги чувствовал, что все правильно.

— Вот, как я хочу тебя, — сказал он.

Чимин заметно пошатнулся в поисках опоры, которой не было. У него не осталось выбора кроме схватить Юнги за плечо.

— Блядь, хён. Почему ты такой горячий?

Юнги никогда не слышал, чтобы его описывали так. За считанные секунды постоянная пульсация в члене превратилась в откровенную боль. Несмотря на это, он ничего не сделал, чтобы помочь себе, оставаясь слишком сосредоточенным на желании доставить Чимину удовольствие, в котором тот нуждался и которого так жаждал.

— Можно? — спросил Юнги, мягко положив руки на чиминовы бедра.

— Вперед, — голос Чимина был хриплым от желания.

Юнги осторожно стянул его спортивные штаны только для того, чтобы увидеть, как тяжелый член Чимина показался наружу и прижался к плоскому животу.

— Я сейчас так рад, что не надел нижнее белье, — рассмеялся Чимин. Он выглядел немного безумным, словно не верил в то, что происходило прямо у него на глазах, но все равно шел на поводу. Юнги собирался это изменить.

Со всем своим несуществующим сексуальным опытом он взял головку чиминового члена в рот, собирая предэякулят на языке, чтобы было легче скользить по чувствительной нижней части. И прежде чем Чимин успел взять себя в руки, его бедра инстинктивно толкнулись во влажный юнгиев рот, пока мужчина продолжал сжимать плечо Юнги побелевшими костяшками пальцев.

Казалось, Чимину нравились медленные дразнящие движение, поэтому Юнги провел языком от самого основания до головки, следуя вдоль толстой пульсирующей вены.

— Тебе нравится? — прошептал Юнги.

Чимин погладил его по голове и тихо заурчал в одобрении.

Взять полностью чиминов член в рот стало для Юнги проблемой. Посасывать и облизывать головку, выбивая из Чимина череду восхитительных стонов, было легко, но рвотный рефлекс взял верх, когда юнгиев рот едва вместил половину, а кончик носа слегка задел аккуратные волосы на лобке.

«Слишком много, слишком быстро», подумал Юнги, раздраженный своей некомпетентностью.

Чимин заметил его внутреннюю борьбу и снова погладил по волосам.

— Ты так хорошо справляешься, хён. Очень хорошо.

Юнги шумно выпустил воздух, растягивая губы вокруг Чимина, дорожки смешавшихся слюны и предэякулята стекали по подбородку. Он понятия не имел как будет объясняться персоналу во что превратилась его мантия. Они, наверняка, будут сильно шокированы.

— Отодвинься немного, а затем бери так глубоко, как можешь. Не пытайся принять целиком прямо сейчас.

Юнги изо всех сил старался подчиниться, сделав глубокий вдох, а затем начав ритмично насаживаться обратно.

— Идеально, — похвалил Чимин. — Обхвати рукой у основания. Да, вот так.

Чимин закрыл глаза. Брови сошлись от удовольствия вместе. От удовольствия, которое дарил ему Юнги.

Челюсть Юнги уже начинала болеть, а между губ периодически проскальзывал воздух. Он слышал непристойные чавкающие звуки каждый раз, когда член достигал задней части глотки.

Нахождение на грани рвотного позыва странным образом заводило его, так он точно знал, что, терпя легкий дискомфорт, выкладывался полностью.

— Потрогай себя, хён. Я знаю, что ты совсем твердый, — выдохнул Чимин. Судя по блаженному выражению лица, он был близок к разрядке.

Юнги не нужно было повторять дважды. Он просунул руку в брюки и сжал член с невиданным ранее отчаянием.

— Я близко, — прошептал Чимин.

Его бедра толкались вперед крошечными контролируемыми движениями, с осторожностью, чтобы не вызвать у Юнги рвотный позыв. Юнги ухватился свободной рукой за чиминово бедро, продолжая поглаживать себя в ритме, задаваемом нежными толчками Чимином.

Юнги немного отклонился назад, чтобы иметь возможность смотреть Чимину в глаза. Он жаждал увидеть, как тот кончит. Он жаждал кончить вместе с ним.

Чимин застонал, когда Юнги обернул язык вокруг члена, создавая еще более тесное пространство у себя во рту. Чимин кончил всего через несколько секунд, а затем произошло еще две вещи.

— Блядь, Юнги-хён, — простонал, кончая, Чимин.

Как только слова слетели с чиминовых губ, финишировал и Юнги. В ушах звенело от звука собственного имени, из-за чего оргазм ощущался в сто раз ярче чем, когда он дрочил себе сам.

Следующее, что он почувствовал — сперма Чимина, наполнившая рот. Она была солоноватой и горькой на вкус, но гораздо менее отвратительной, чем Юнги помнил с тех пор, когда из любопытства попробовал собственную. Он инстинктивно сглотнул, но из уголка рта потекла тонкая струйка, смешиваясь с влажным месивом на подбородке. Юнги чувствовал себя абсолютно использованным и грязным, истощенным и невесомым.

Нежные руки Чимина обхватили его щеки с обеих сторон. Только они удерживали его в этот момент на земле.

— Я кое-что пропустил, — невнятно пробормотал Юнги, его глаза были полуприкрыты, а взгляд расфокусирован.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе?

Член Юнги заинтересовано шевельнулся, и он бы снова встал, если бы это было возможно физически. Он кивнул головой.

Чимин собрал каплю спермы на палец и поднес к юнгиевым губам, стараясь не оказывать никакого давления. Юнги высунул язык, как кот, и дочиста облизал палец.

Впервые с тех пор как он стал королем, он был всего лишь Мин Юнги, со всеми своими недостатками и человеческими пороками. Мин Юнги, который только что кончил себе в трусы. И Чимин был рядом с ним, позволяя ему существовать именно таким образом.