Утро выдалось на редкость холодным и сырым. Промозглый рассвет медленно разгорался на востоке, не неся в себе ни радости, ни тепла. Висящий над Крутогорьем плотный слой тумана, окутывал изрезанные горные пики непроницаемой молочно-белой пеленой. Солнечный диск, едва показавшись из-за размытого горизонта, практически сразу утонул в облаках, слабо подсвечивая их бледно-золотистым заревом, и погружая еще спящую землю далеко внизу в равномерный серый сумрак.
Азкаэль поежился. Отголоски морозного вихря, доносящиеся с заснеженных горных вершин, свободно гуляли здесь, в вышине, неприятно холодя открытую спину и плечи охотника на демонов, цепляясь ледяными пальцами в длинные светлые волосы. Вскоре ветер начал меняться. Подул навстречу, с быстро приближающегося побережья. Стало чуть теплее, но мимо теперь то и дело проплывали клочки тумана, напитанные соленой морской влагой.
Сырость неизменно раздражала, но она была неотъемлемой частью местного климата. И если бы не важное дело, ждущее на Берегу Далеких Камней, Удар Скверны вряд ли бы заставил себя не только подняться ни свет, ни заря, но и отправиться в столь неприятное место. В прочем, само дело тоже не вызывало особого восторга.
Майла Крутогор очень неохотно распространялась на эту тему, когда просила о помощи, однако присутствие демонов на обширной территории древнего кладбища и осквернение мест захоронения предков не могло не взволновать ее, как нынешнего вождя объединенных племен.
Откуда взялись демоны, сколько их, а главное, что именно они там затевают, предстояло еще выяснить. А кому, как не иллидари, была по плечу такая работа?
На спине сквернотопыря все так же безбожно трясло. Эти проклятые создания, хоть и развивали приличную скорость, но передвигались рывками, мотая седока из стороны в сторону. Сидеть в притороченном к загривку седле было неудобно и достаточно напряженно, что совсем не подходило наездникам с неважной координацией. Большинство охотников на демонов, включая их временного лидера, по счастью этим не страдали, пользуясь явными преимуществами переправленного с Мардума поголовья. Однако и комфортной подобную езду назвать было сложно, оставляя ее, как крайний вариант, когда необходимо была быстрота, либо речь шла о месте, до которого нельзя было добраться верхом на саблезубе скверны.
Чтобы хоть немного отвлечься от ощутимо донимающих погодных условий, Азкаэль принялся вглядываться в раскинувшиеся внизу пейзажи, временами мелькающие в обрывках тумана и стремительно проносящиеся мимо. Судя по всему, они пролетали Ведьмин Лес. Бесчисленные верхушки хвойных деревьев острыми копьями протыкали рассветную серую дымку, устремляясь в вышину и позволяя приблизительно определить не только местонахождение Тропы Эттина, петляющей через лес, но и границы бурелома, что сейчас было гораздо более принципиально.
Издав короткий, режущий ухо визг сквернотопырь внезапно повернул, по всей видимости, корректируя направление полета. Это был тот самый редкий случай, когда крылатой тварью можно было почти не управлять. С побережья впереди отчетливо несло демонической скверной, и летун прекрасно находил дорогу в тумане, стремясь как можно скорее оказаться в знакомой среде. Несколько минут полета и лес резко кончился, круто обрываясь вниз высоким каменистым склоном. Сквернотопырь устремился вниз, ухнув в воздушную яму и заставив седока невольно покрепче сжать поводья.
Преодолев не то слой низких облаков, не то особенно плотное скопление тумана, летун снова выровнялся. Теперь большая часть побережья была видна, как на ладони. Пока совсем еще крошечные из-за сильного отдаления очертания Берега Далеких Камней уже вполне позволяли прокладывать дальнейший курс.
Сквернотопырь издал очередной пронзительный визг, и справа от Азкаэля из слегка поредевшего тумана показалась вторая, точно такая же, демоническая тварь с наездником на спине.
Удар Скверны бросил быстрый взгляд в ее сторону и тут же отвернулся. Достаточно было того, что летун Кайна не отстал, не потерялся в тумане и следовал за ним, в нужном направлении.
Ярость Солнца же, напротив, еще долгое время не выпускал из виду своего командира. Он хмурился, пребывая в глубокой задумчивости, нервно перебирал поводья и словно не замечал треплющих полы плаща и темные ухоженные волосы вихревых потоков, поднимающихся от земли.
Синʼдорай многое хотел бы знать наверняка, однако его не слишком-то жаловали вниманием в последние дни. Азкаэль с завидным постоянством отмахивался от всех его попыток завести разговор на любую тему, не касающуюся напрямую хода кампании на Расколотых островах. И это огорчало. Нет, пожалуй, сейчас это уже даже злило. Возникшее так внезапно отчуждение и не думало сходить на нет. Доверительные, очень близкие отношения, сложившиеся между ними двоими после освобождения из Казематов, вдруг начали рушиться, утекая песком сквозь пальцы. Ни удержать, ни собрать заново. Что же могло случиться в тот день в Азсуне? А он ведь не хотел тогда отпускать Азкаэля, предчувствуя беду. Командир иллидари вместе со своим телохранителем пропали почти на сутки, не выходя на связь ни с «Молотом Скверны», ни с аванпостами в Фаронааре, что породило различного рода толки и шепотки среди адептов. Но и объявившись наутро в лагере близ побережья, с раненым соратником в одном седле, Удар Скверны так и не удосужился подробно рассказать о том, что именно их так задержало.
Несомненно, кое о чем Кайн догадывался, ведь достаточно неплохо успел изучить любовника, однако же, не настолько, чтобы с абсолютной уверенностью что-то утверждать. Подтверждения своим подозрениям охотник не находил. Белат Клинок Рассвета — единственный, кто мог пролить хоть какой-то свет на события у Покоя Лазурного Крыла, практически ничего не помнил и до сих пор отлеживался после тяжелого ранения и многочисленных переломов. Хотя, пожалуй, если бы не этот факт, вряд ли бы удалось убедить Азкаэля позволить ему, Кайну, присоединиться к миссии на западном берегу Крутогорья.
Тем временем, земля постепенно приближалась. Сквернотопыри из-за немалого веса тела и постоянной необходимости активной балансировки, совершенно не умели планировать, прикладывая на спуске гораздо больше усилий, нежели при полете по прямой, что значительного замедляло передвижение. Всадникам оставалось только набраться терпения и наблюдать за тем, как из прибрежного слоя тумана, стелящегося почти у самой земли, выплывают очертания серых заветренных скал. Когда летуны опустились еще ниже, стали отчетливо видны небольшие мшистые островки суши в окружении мелких соленых озер, занесенных бурым илом. Кое-где из болотистой на вид почвы все еще торчали одинокие скрюченные деревья, медленно гниющие в этом покинутом Богами месте.
Слепые Топи. Среди местных о них ходило множество легенд и сказаний, по большей своей части, мрачных и пугающих. Пожилые таурены у вечерних костров частенько стращали молодняк байками об оживших утопленниках, скитающихся в сырой мгле и прочих жутких тварях, расплодившихся в темных водах Топей. Кое-кто даже уверял, что болота и вовсе непроходимы и все тропы, начинающиеся за полосой тумана, ведут в никуда, а путники, осмелившиеся ступить на них, пропадают без вести.
В прочем, охотники на демонов вовсе не собирались это выяснять. Их путь лежал к месту, находящемуся гораздо южнее подтопленного участка суши, и потому, сократив расстояние до земли до нескольких десятков метров, сквернотопыри понеслись над болотами, разгоняя могучими крыльями зеленоватую хмарь с удушливым запахом гниения.
Утро никак не желало вступать в свои права, скорее сдавая позиции, чем пытаясь отвоевать у прошедшей ночи небосвод. Солнце скрылось из виду окончательно, буквально растворившись в наползающих с моря сизых дождевых тучах. День обещал быть не самым радужным, хотя настроение Азкаэля тоже оставляло желать лучшего, и у меняющей не в лучшую сторону погоды вряд ли бы вышло испортить его еще больше.
Вскоре болота остались позади, исчезнув в клубящейся белой дымке, наползающей с моря. Они сменились широкой полосой глинозема с хорошо заметными утоптанными тропами, обнажающими скалистую земную твердь. Тем не менее, на этой небогатой почве умудрились прижиться горные сосны и черные березы. Их тонкие стволы торчали отовсюду, заметно оживляя суровый пейзаж. Деревья росли на пологих склонах и у подножия скал, кое-где обступали тропы, и даже собирались в небольшие рощицы в местах, где ветер с моря не был так силен.
Наездники приближались к конечному пункту назначения. Впереди, на небольшой возвышенности, образованной каменистым уступом с полукруглой плоской вершиной, расположился Лагерь Проклятия Скверны, призванный объединить усилия иллидари и хранителей здешних мест.
Завидев еще издалека расчищенную посадочную площадку, Азкаэль перехватил поудобнее поводья, давая сквернотопырю почувствовать твердую руку и направляя его к двум массивным деревянным столбам, служащим насестами прибывающим в лагерь летунам. Тварь под ним недовольно заверещала, тряся густой серой гривой, скрывающей короткую толстую шею и часть головы, но подчинилась, поворачивая и одновременно начиная снижаться. Кайн направил своего летуна следом.
Практически добравшись до места, сквернотопырь завис на пару мгновений в воздухе, а затем резко пошел на снижение, словно перепрыгивая с одной невидимой ступени на другую. Земля стремительно приближалась. Когда же до поверхности оставалось всего несколько метров, летун умело спикировал прямо в центр площадки, приземлившись сначала на задние лапы, а затем уперевшись еще и передними. Подняв напоследок с голой скалы едва заметное облако пыли, сквернотопырь сложил могучие крылья. Демонстрируя хорошую выучку, демоническая тварь слегка сгорбилась, припадая на передние удлиненные конечности, и склонила голову, дабы седоку было легче спешиваться.
Азкаэль слегка похлопал летуна по холке и легко спрыгнул наземь. А в это время с предостерегающим коротким визгом рядом села и вторая тварь, обдав своего сородича и охотника на демонов мощным нисходящим потоком воздуха из-под крыльев.
Удар Скверны поспешно откинул назад пришедшие в беспорядок длинные волосы и с иронией отметил недовольный писк своего крошечного спутника, наконец решившегося высунуть рыльце из-под его наплечника. Детеныш был еще слишком мал и потому откровенно побаивался взрослых представителей своего вида, предпочитая не покидать безопасного места на плече хозяина.
Тем временем, Кайн Ярость Солнца тоже спешился. Он был примерно одного роста со своим командиром, статным и подтянутым, как и все иллидари. Отличала его, пожалуй, в меру смуглая кожа, достаточно длинные, изогнутые кпереди рога, и темные волосы, которые он предпочитал частично собирать в высокий хвост. Татуировки-печати на теле охотника, мерцающие ядовито-зеленой скверной, сильно напоминали таковые у Азкаэля, позволяя предположить схожие демонические сущности, заключенные внутри обоих синʼдорай. На глазах Ярость Солнца предпочитал носить тонкую, полупрозрачную узкую повязку, почти не дающую затемнения, так что светящиеся глаза были отчетливо видны любому стороннему наблюдателю.
Как только оба охотника на демонов очутились на земле, к ним не спеша подошел таурен с темно-бурой косматой шкурой, покрытой ярко-алыми племенными знаками.
— Мы ждали Вас позже, Истребитель Азкаэль, — прогудел он грудным басом, едва заметно склонив в знак почтения рогатую голову. — Я Имбен Крылатое Сердце. Можете поручить своих зверей мне, я постараюсь устроить их поудобнее.
Но окинув недовольным взглядом хищных демонических тварей, добавил:
— По мере возможностей.
— На твое счастье они сыты, таурен, — неприятно ухмыльнулся Ярость Солнца, поглаживая своего летуна по дымчато-серой шкуре с темными пятнами у основания передних лап. — Все, что от тебя требуется, так это дать им возможность спокойно подремать пару часов. И, да, все-таки советую держать своих птичек на безопасном расстоянии.
Эльф крови пренебрежительно кивнул в сторону двух больших ездовых орлов, сидящих на резных столбах.
— Можешь не опасаться за ваших уродцев, иллидари, — хмыкнул в ответ Имбен, презрительно сощурив светло-серые глаза. — Гордые и благородные друзья Небесного Рога не причинят им вреда.
— А ты забавный, — Кайн, будучи почти на две головы ниже уроженца Крутогорья, уверенно выступил вперед, готовый открыто вступить в конфронтацию. — Это мы еще посмотрим, кто кого.
— Желаешь это выяснить, иллидари? — сквозь зубы процедил таурен, раздувая широкие ноздри с продетым между ними тяжелым металлическим кольцом и напирая в ответ.
— Прекрати, Кайн, — спокойно, но достаточно строго одернул соратника Азкаэль, вставая между спорщиками. — Мы будем благодарны тебе, Крылатое Сердце, если наши сквернотопыри пока побудут здесь. Единственное, что может им понадобиться в ближайшее время — пара глотков свежей воды.
Дождавшись пока таурен немного успокоится и переключит свое внимание на него, Удар Скверны протянул ему поводья обоих летунов.
— Как скажешь, Истребитель, — все еще пребывая в крайнем раздражении, прогудел распорядитель полетов, резче, чем того требовали правила приличия, выхватывая из рук синʼдорай плетеные кожаные ремни. — Сделаю все, что смогу.
— Интересно, где все? — вполголоса осведомился Ярость Солнца, подойдя почти вплотную к своему командиру.
— Лагерь чуть ниже по склону, — бросил через плечо Крылатое Сердце, не позволив Азкаэлю, которому был адресован вопрос, и рта раскрыть. — Вы, иллидари, не очень-то жалуете наши ветра, поэтому, я думаю, и прячетесь среди камней, как болотные кроколиски, вместо того, чтобы дышать полной грудью.
— Что-то уж больно разговорчивое попалось копытное, — практически прошипел на ухо Удару Скверны Кайн. — Зря ты мне не позволил его одернуть.
Азкаэль едва заметно вздрогнул, отстраняясь. На лице его отразилась смесь недовольства с плохо скрываемой неловкостью, однако по счастью все его эмоции так и остались скрыты под жутковатой личиной демонической маски.
— Благодарю, — голос лидера иллидари прозвучал спокойно и холодно. — Думаю, будет лучше, если мы как можно скорее присоединимся к остальным.
Таурен в ответ лишь пробурчал что-то невнятное, добросовестно закрепляя привязь одного из сквернотопырей вокруг резного столба. Второй иллидарский зверь в это время прилег на ворох соломы, сваленной кучей возле насестов, и принялся пристально наблюдать маленьким хищными глазками за сидящим над самой его головой орлом.
— Идем, Кайн, — сказал Азкаэль и, не оглядываясь, быстро зашагал вниз по крутой каменистой тропе, ведущей со склона. — Мы теряем время.
Через пару шагов второй охотник его нагнал, но поговорить вовсе не тянуло. Удар Скверны явственно ощущал горячее желание соратника поделиться своими мыслями, но слушать его он был не готов, как не готов был разбираться в ситуации, приведшей их обоих к краю пропасти, как партнеров. Он знал, Кайн его не поймет. Да и где это сделать его любовнику, если он сам до сих пор не до конца осознавал, каким образом произошедшее там, в Азсуне, повлияло на него?
Стоило им только миновать склон, как тропа стала более пологой, а впереди, в привычном уже тумане, замерцали желтые огоньки не то факелов, не то костров.
Спустившись, охотники оказались прямиком в небольшом лагере, разбитом накануне вечером отрядом иллидари, отправленным сюда заранее, по суше. Хотя, разбитом — громко сказано. Ибо место уже служило ранее стоянкой тауренам-духостранникам, следящим за порядком на Кладбище, а прибывшие охотники на демонов лишь помогли с дополнительным его обустройством.
Со стороны моря лагерь был полностью огорожен естественным полукольцом из невысоких скал, укрывающих каменистую площадку от порывов сырого ветра и, даже частично, от осадков. А выходящая к Большому Прибрежному Тракту часть, обнесенная низким деревянным плетнем, щетинилась заостренными кольями.
Войдя в лагерь, охотники на демонов неожиданно наткнулись на достаточно странное зрелище. На самой окраине стоянки, у кромки возвышенности, там, где ограждающая скальная преграда была не столь высока, над большим стальным котлом, в котором на самом дне булькала подозрительного вида жижа, склонилась сгорбленная тощая фигура в длинной темно-фиолетовой робе. Стоило только вновь прибывшим подойти поближе, как незнакомец резко обернулся, словно почуяв за спиной чужое присутствие.
Приглядевшись, Азкаэль понял, что перед ним Отрекшийся. Так, кажется, они себя называли, эти проклятые творения Короля-Лича, обреченные на жизнь после смерти. Типичный верноподданный Темной Госпожи, ныне ставшей Вождем Орды немыслимой прихотью судьбы.
Мужчина был бледен, словно мел. Одеяние в пол с глухим воротом, позволяло видеть лишь тонкие кисти его рук, ощутимо тронутые разложением, и бритую голову, увенчанную высоким ирокезом из остатков поредевших волос. На лице Отрекшегося практически не было трупных пятен, зато вдоль острых скул, частично осыпавшихся бровей, лба и переносицы, шли ровные ряды металлических заклепок, об истинном назначении которых сторонний наблюдатель мог лишь смутно догадываться. Точно такие же странные украшения виднелись и на открытых частях головы, наводя на мысль о крайней любви не-мертвого к металлу. Но самое жуткое зрелище, пожалуй, являла собой отвисшая, перекошенная нижняя челюсть, из-за которой рот бедняги толком не закрывался.
Азкаэль нахмурился. В присутствии этого создания его внутренний демон отчего-то зашевелился, заставив насторожиться. От мужчины веяло не столько могильным холодом, как от остальной нежити, сколько энергиями Пустоты и Скверны. Странно. Непонятно. Возможно даже, опасно.
«Это кто еще такой? И что здесь делает?» — подумал синʼдорай, готовый обратиться к призрачному зрению, дабы хоть как-то разобраться в непонятной ситуации.
А Кайн, замерший в напряжении чуть позади него, и очевидно тоже что-то ощутивший, лишь подтвердил его опасения.
Отрекшийся тем временем обвел долгим взглядом своих светящихся матово-желтых глаз обоих иллидари, и с явным сарказмом изрек:
— И эти туда же! Вы, охотники на демонов, из-за меня сразу же делаетесь сами не свои. А это всего лишь я, старина Тейд из Лордерона. Хе-хе…
Голос его был глухим и скрипучим, словно ветер, гуляющий в гнилых досках старого заброшенного дома.
— От тебя разит Скверной, нежить, — сквозь зубы процедил Ярость Солнца, выражая их общую с командиром мысль. — Будь добр, объяснись, иначе…
— Иначе что? — спокойно и иронично осведомился Отрекшийся. — Некрасиво так набрасываться на первого встречного. Если желаете что-то узнать, всегда можно спросить. Вежливо. И не иначе. Я не выполняю ничьих требований.
Мужчина уткнулся немигающим взором в Кайна:
— Советую это запомнить, во избежание в дальнейшем неприятных казусов.
Не дав повиснуть неприятной паузе, он почти сразу добавил:
— В землях, где живут лишь наполненные Скверной древние эльфы, даже простой крестьянин, способный сотворить хорошее заклинание изгнания, чувствует себя королем. И не стоит сейчас говорить, что лишь иллидари могут противостоять нынешней угрозе. Хоть это и невероятно тешит ваше эльфийское самолюбие.
Азкаэль хотел возразить, но не успел. Из тумана впереди проступил чей-то размытый силуэт:
— Что там у тебя происходит, Тейд? Ты, очевидно, закончил?
— Еще нет, мой нетерпеливый друг, — с усмешкой отозвался мужчина, покосившись на Кайна. — Тут возникла легкая заминка.
— У тебя вечно творится что-то немыслимое. И почему я до сих пор терплю тебя рядом собой, чернокнижник? — недовольно проворчал голос из тумана, а через пару мгновений к ним подошел охотник-калдорай.
Он был высок и широк в плечах, как все представители его расы. Изумрудно-зеленые волосы мужчины были перевиты в толстую длинную косу и переброшены за спину. Экипировка и оружие ночного мало чем отличались от таковых у большинства адептов. Лицо же, полностью скрывала плотная тканевая вуаль, намекавшая на нежелание обладателя привлекать излишнее внимание. Так делали многие охотники, включая самого Азкаэля, опасаясь косых взглядов и шепотков за спиной.
— Стало быть, потому, дражайший Мариус, что я тебе полезен, — сухо рассмеялся Отрекшийся. — Не тебе приуменьшать мои заслуги.
«Так вот в чем дело, — смекнул про себя Удар Скверны. — Чернокнижник. Мне следовало сразу догадаться. Когда-то давно, в Черном Храме, я уже ощущал нечто подобное в присутствии своих сородичей, практикующих демонологию и пустомантию»
Заметив соорденцев, иллидари резко подобрался, прекратив пререкания с подданным Сильваны.
— Приветствую, командир. Ярость Солнца, — он склонил голову с небольшими рогами. — Вы рано. Но это даже к лучшему. Духостранники уже здесь. Они готовы помочь нашему общему делу, чем смогут.
— Это радует, Проклятие Скверны, — кивнул в ответ Азкаэль. — Я знал, что на тебя можно положиться.
Мариус едва заметно расправил плечи, услышав похвалу в свой адрес.
— И все-таки, что это за явление такое в нашем лагере? — не преминул вставить свое словцо Кайн, указывая на чернокнижника, бесстрастно наблюдавшего за ходом беседы.
Ярость Солнца вовсе и не думал скрывать своего недовольства, которое автоматически перенеслось на соратника.
— Да уж, манер некоторым из вас явно не достает, — протянул Отрекшийся, несколько наигранно качая головой. — Слава Темной Госпоже, язык у меня еще не отгнил, и я вполне способен представиться самостоятельно.
Заметив, как нервно дернулся от звука его голоса Кайн, мужчина продолжил:
— Тейд Шумакер, пока еще к вашим услугам. Ничего дурного я тут не затеваю, вопреки расхожему мнению, а всего лишь делаю то, что меня попросили. Именно попросили.
— Продолжай, — вполголоса обратился к нему Мариус, видимо испытывая некоторую неловкость. — Я сам введу командира в курс дела. Больше тебе никто не помешает.
— И на том спасибо, — кривая улыбка еще сильнее исказила перекошенную физиономию чернокнижника. — Только сделайте одолжение — не стойте над душой. Не люблю, когда кто-то постоянно околачивается поблизости.
Ночной эльф кивнул и жестом пригласил спутников следовать за ним, перед тем, как вновь раствориться в густом тумане. Кайн, все еще кипящий от раздражения, предпочел сразу же присоединиться к Мариусу, дабы не сцепиться с чернокнижником, а Удар Скверны все же немного задержался, решив напоследок оглядеть «рабочее» место Отрекшегося.
Факелы, закрепленные на длинных деревянных шестах по обе стороны от котла, совсем слабо пробивали серый утренний сумрак, подернутый сырой дымкой, наползающей с моря. Но и в их неверном свете можно было различить старую облезлую демоническую шкуру, с тщательно вычерченными на ней рунами призыва, растянутую под ногами чернокнижника. Рядом располагался низкий, сколоченный из толстых, хорошо обтесанных досок прямоугольный стол, заваленный старыми, местами обтрепавшимися, свитками. Компанию бумагам составляли склянки с какими-то реагентами и развернутая карта местности, начертанная на тонком пергаменте и испещренная множественными пометками, сделанными голубыми чернилами. На металлических крюках, вбитых в боковины крышки стола, висела пара толстых фолиантов, явно ранее принадлежащих кому-то из эредар-демонологов, но теперь служащих пособием своему новому владельцу — Отрекшемуся.
Больше не обращая никакого внимания на лидера иллидари, Тейд отыскал в беспорядке на столе крошечный пузырек из темного стекла и вылил его содержимое в котел, в котором вновь забулькало. Затем, чернокнижник встал на шкуру, в самый центр рунической вязи и, вскинув вверх руку, нараспев забормотал заклятье. Слова, произносимые на языке демонов, резали ухо, но эльф крови тем не менее разбирал абсолютно всё. Вторая сущность наделяла иллидари этим перманентным знанием, позволяя понимать черное наречие, бытующее среди слуг Падшего Титана. Чернокнижник взывал к Изначальной Пустоте. Но делал это очень осторожно, налаживая энергетический канал в самый нижний, относительно безопасный для сведущих, уровень Круговерти.
Темная энергия, начавшая просачиваться сквозь небольшой пространственный разрыв, постепенно концентрировалась, отделяясь от пальцев заклинателя и клубясь чернильным пятном над поверхностью котла. В то же самое время, демоническая печать под ногами Отрекшегося, впитывая излишки силы, разгоралась все ярче. Линии ее мерцали то зеленым, то фиолетовым, делая структуру все устойчивее с каждой активной руной. Края котла тоже вскоре охватило бледно-синее пламя. Пустота цепкими щупальцами тянулась к призывателю, но наложенное предварительно охранное заклятье прекрасно справлялось со своей задачей, надежно сдерживая темные энергии.
Понаблюдав еще немного за манипуляциями чернокнижника, Азкаэль зашагал прочь. О сути проводимого ритуала пока нельзя было сказать ничего определенного, но он надеялся выяснить это чуть позже. Сейчас же с него вполне доставало и того, что чернокнижник казался достаточно опытным в своем ремесле и соблюдал все меры предосторожности, что исключало возникновение всякого рода неприятностей, связанных с вмешательством в Круговерть.
Проходя мимо стяга иллидари, укрепленного на одной из скал, окружающих лагерь, синʼдорай невольно улыбнулся. Его соратники ревностно следовали догматам Ордена, отмечая каждую свою стоянку соответствующей символикой, принятой после освобождения из Казематов Стражей.
Середину лагеря занимала одна единственная палатка, одна из тех, которыми пользовались охотники на демонов во время привалов, разбитая в нескольких метрах от большой жаровни, в которой ярко полыхал огонь. Самый обыкновенный, дающий тепло и свет. Возле палатки обнаружилась пара стоек для оружия и несколько тюков с личными вещами, временно сваленных в кучу. По всей видимости, прибывшие вчера адепты еще не потрудились разобрать их или, на худой конец, найти им более подходящее место.
У огня расположилась небольшая компания, состоящая из двоих охотников на демонов и троих тауренов несколько необычной наружности. По всей видимости, все он ждали именно его, невольно погрузившись в напряженное молчание. В утренней тишине было слышно лишь завывание ветра в скалах, да мерное потрескивание пламени и раскаленных углей на дне жаровни.
Азкаэль подошел ближе. Еще до того, как объятия тумана окончательно отпустили лидера иллидари, один из духостранников повернул голову в его сторону, очевидно заметив.
— Приветствую, Истребитель Азкаэль, — глубоким приятным басом сказал приземистый крупный таурен, держащийся чуть впереди своих спутников. — Сказать по правде, я не верил до конца обещаниям твоих воинов, устроить нашу встречу.
Удар Скверны вышел к огню, заняв место подле соратников и раскланявшись, согласно здешним обычаям, с гостями. Хотя в его голове все это время вертелась мысль, что гости здесь, как раз-таки, иллидари, а не духостранники.
— Это Великий духостранник Ко, — представил таурена Мариус. — Глава здешних стражей покоя усопших.
Оглядев еще раз гостя, Азкаэль отметил для себя почтенный возраст последнего. Некогда белоснежная шкура старца была основательно тронута серебром седины, придавая ей заметный светло-серый оттенок. Рога за долгие годы жизни превратились в невероятно громоздкую и тяжелую конструкцию, венчающую голову. Густую гриву духостранника, сплетенную в несколько толстых кос, свободно свисающих вниз, украшали кости и перья Руха. Длинное одеяние с кольчужными вставками тоже пестрило отделкой из темных длинных перьев и костяных бусин, безошибочно указывая на значительный статус гостя. В одной руке он сжимал короткий, но увесистый топор, а другую обвивала толстая металлическая цепь, с которой свисала украшенная неограненными самоцветами курильница. Но, не смотря на солидный возраст и внушительный грозный вид духостранника, его светлые глаза по-прежнему казались живыми и яркими. Он с преувеличенным вниманием изучал прибывших в лагерь Азкаэля и Кайна, будто решая для себя, стоит им верить или нет. Соплеменники же, мужчина и женщина, напротив, держались чуть позади него, покрыв головы капюшонами. Одежды их были неброски, пошиты из одинаковой землисто-серой плотной ткани, без каких бы то ни было отличительных знаков. Вооруженные на манер своего предводителя, они сохраняли молчание и почти полную недвижность, напоминая темные изваяния за спиной старца.
— Мы здесь по просьбе Вождя объединенных племен Майлы Крутогор, — наконец, изрек Удар Скверны. — Она хотела, чтобы иллидари поспособствовали ей в некоем деле, здесь, на Берегу Далеких Камней. Однако лично объяснить суть происходящего не потрудилась, ограничившись лишь коротким письменным посланием.
— Вам что-то уже известно на этот счет? — все же счел нужным уточнить Ко.
— Не так много, как хотелось бы. Помимо данных разведки о присутствии Легиона в этой части побережья и, в частности, какой-то подозрительной активности в районе ваших погребальных курганов, ничего толком.
— Было бы не лишним, если бы вы поведали нам то, чего мы еще не знаем, — добавил Ярость Солнца. — Предупрежден, значит, вооружен.
Таурен задумчиво хмыкнул, переводя взгляд с Азкаэля на Кайна и обратно.
— Мой народ несет дозор в этих местах захоронений со времен самого Хална! Мы с гордостью воздавали почести павшим, провожали их духов и учились от них мудрости, — чуть нараспев произнес он. — Но из-за треклятого племени Кровавого Тотема, если они еще носят это имя, приходится обращаться за помощью к чужакам.
— Вы что-то имеете против нашего вмешательства? — Кайн надменно вздернул подбородок.
— Не стоит делать таких поспешных выводов, — осторожно вмешался Мариус. — Думаю, старейший имел в виду вовсе не это.
— Вот уж поистине странное стечение обстоятельств, — между тем продолжил таурен, решительно не придав выпаду Кайна никакого значения. — Просить о помощи не просто чужаков, каковых нынче прибыло в Крутогорье великое множество, а созданий, чей дух денно и нощно подтачивает воля врага. Темные времена настали.
— Охотники на демонов — не враги твоему народу, Великий духостранник, — сдержанно заметил Азкаэль. — Каждый из нас пожертвовал очень многим, чтобы успешно противостоять приспешникам Саргераса. Мы не в силах были предотвратить Вторжение, как не в силах и остановить его прямо сейчас, но мы те, кто способен сдерживать демонов, не позволяя им творить все, что вздумается. В том числе и в этих древних, священных для народа Крутогорья землях.
— Складно говоришь, Истребитель, — таурен покачал головой, в задумчивости потирая подбородок. — Хочешь, чтобы мы верили тебе? Что ж, у нас, в любом случае, выбор невелик.
— Если нет возможности справиться своими силами, Великий духостраник, ничуть не зазорно воспользоваться помощью тех, кто способен ее оказать, — доверительным тоном изрек охотник-калдорай, видимо успевший за время отсутствия командира достаточно пообщаться с пожилым тауреном.
— Тогда быть посему так, — вздохнул старец. — К тому же, за вас, иллидари, поручилась сама Майла. Свободные племена Крутогорья оказали ей величайшее доверие, признав Вождем. Да и как я, скромный духостранник, могу сомневаться в мудрости прямого потомка Хална Крутогора?
— Помогите нам, и мы поможем вам, старейший, — кивнул в ответ Удар Скверны. — Вы не обязаны верить нам на слово, и сомнения ваши понятны. Мы докажем делом, что прибыли сюда не зря.
— Расскажи, пожалуйста, что здесь произошло, — обратился к таурену Мариус. — Командиру необходимо услышать все, так сказать, из первых уст.
— Демоны, Истребитель, — Ко резко помрачнел, устремляя пристальный взгляд на Азкаэля.
Очевидно было, что старейшину несколько раздражало то, что лицо собеседника скрывала маска, но он предпочитал держать свое недовольство при себе.
— Явились три ночи тому назад из стойбища Кровавого Тотема, что тут неподалеку. Уж не знаю, что там творится в лагере у этих еретиков, но небо по ту сторону Болот уже очень давно мерцает зелеными всполохами.
— Как ты верно заметил, духостранник, Кровавый Тотем действительно предал вас, — покачал головой Ярость Солнца. — Теперь они называют себя Тотем Скверны и открыто служат своим новым хозяевам. Их шаманы призывают младших демонов, а предводители привечают лейтенантов Килʼджедена в своих жилищах.
— Это печальные новости, иллидари. Но не скажу, что мы совсем не догадывались об их вероломстве. И я уверен, что они еще не раз горько пожалеют о том, что отвернулись от Духов. Духи в ответ отвернутся от них, а усопшие благородные предки проклянут их имена, и не будет им покоя ни при жизни, ни после смерти.
— Их вождь сполна получил то, что заслужил своим подлым деянием, — хмыкнул Азкаэль. — Но его племя уже, боюсь, ничего не спасет. Они прокляты и запятнаны Скверной. И потому подлежат полному уничтожению.
Воцарилась тишина. Седой таурен, казалось, погрузился в свои невеселые мысли, неспешно, наподобие четок, перебирая между пальцами звенья цепи, зажатой в руке.
— Продолжай, старейший, — прервал повисшую паузу Проклятие Скверны. — Мы слушаем тебя.
— После их прихода, на Кладбище почти сразу начало твориться что-то неладное, — нехотя промолвил Ко. — Я со своими учениками как раз устроился на привал в маленькой роще у подножия погребальных холмов, когда до нашего слуха донесся жуткий звук. Стон и плач сотен и тысяч потревоженных душ, прозвучавший одновременно в вечерней тиши. Ни о каком отдыхе больше не могло быть и речи. Я хотел лично отправиться на Кладбище и все выяснить, но, к сожалению, уже слишком стар и немощен для этого, и к тому же, являюсь единственным из ныне живущих духостранников, кто способен понимать язык самых древних из предков. По этой причине, я вынужден был послать туда двоих своих учеников. О чем сейчас очень сожалею.
Таурен вновь замолчал, хмуря кустистые брови, но затем продолжил:
— Мы ждали их прихода с новостями до самого рассвета, но никто так и не вернулся назад. А после того, как утренний туман чуть поредел, одного из них обнаружили неподалеку от нашей стоянки. Смертельно раненного. Мы ничем не смогли ему помочь!
Ко в запале сжал руку в кулачище и тряхнул в воздухе жалобно звякнувшей курильницей.
— Полтела бедняги было обожжено нечестивым пламанем, он едва дышал и что-то бормотал в бреду. И это один из наиболее талантливых моих последователей! Из того, что он говорил на смертном одре, мне удалось понять, что демоны вместе с еретиками из Кровавого Тотема оскверняют могилы, силой вырывая могущественных духов из Загробного мира и заставляя их служить своим нечестивым целям. Кладбище просто кишит разозленными призраками и бродячими полуразложившимися останками.
— И с какой, интересно, целью они все это делают? — с сомнением в голосе пробормотал Кайн.
— О том я не ведаю, иллидари, — пробасил услышавший его старик. — Но голоса духов с тех самых пор не стихают ни на минуту. Я и сейчас слышу их стенания. Они проклинают захватчиков и взывают о помощи. Взывают к нам, потомкам, но мы оказались бессильны ответить на их призыв. Именно поэтому, я принял решение отправить весточку в Громовой Тотем. И я рад, что Майла не оставила без внимания чаяния хранителей покоя мертвых.
— Мы обязательно выясним, что там происходит, и кто за всем этим стоит, Великий духостранник, — сказал Азкаэль. — Даю слово.
— И попытаемся остановить демонов, если это еще возможно, — поддержал его Ярость Солнца.
— Надеюсь, мы не зря доверились вам, иллидари, — духостранник в знак согласия качнул тяжелой рогатой головой. — Спасение душ наших предков — великое дело. Мне совестно за то, что Племена не могут самостоятельно дать отпор демонам, но вашу помощь мы примем с подобающим смирением и благодарностью. Вы, хоть и любите скрывать свои лица, все же чисты помыслами и намерениями, как я теперь вижу.
— Если демонов удастся выбить с Кладбища, то духостранники смогут заняться своей частью работы, — оповестил Мариус. — Успокаивать духов больше по их части, командир.
— Да, несомненно, — согласился Удар Скверны. — Мы отправимся туда немедленно. Хочу поглядеть вблизи на происходящее. Насколько далеко отсюда курганы?
— Чуть меньше часа пешим ходом, — отчеканил Ко. — Вы ни с чем их не спутаете, смею вас заверить. Но, мой вам совет, лучше держитесь юго-западной части Прибрежного Тракта, он точно не даст сбиться с пути.
Поблагодарив духостанника и оставив его вместе со спутниками греться у огня, охотники на демонов отправились втроем в другую часть лагеря, дабы спокойно обсудить моменты, не предназначенные для чужих ушей. А таковых скопилось великое множество, и Азкаэлю не терпелось поскорее расспросить обо всем Мариуса.
Туман продолжал настойчиво висеть над лагерем, своей рваной мутной пеленой частично укрывая от взгляда пасмурное низкое небо. Азкаэль же, по старой, основательно укоренившейся привычке, внимательно глядел по сторонам.
Охотники шагали по обе стороны от него. Кайн, как и всегда, выглядел полностью уверенным в своих силах. Гордо расправленные плечи и почти идеальная осанка, выгодно выделяли Ярость Солнца из толпы соратников, подспудно внушая доверие к его советам и решениям. Что, несомненно, производило нужный эффект на адептов и новобранцев.
А вот Мариус Проклятье Скверны был совершенно иным. Калдорай, невзирая на свой внушительный рост, постоянно слегка сутулился и потому казался ниже, чем есть на самом деле. Татуировки на коже холодного синеватого оттенка тускло мерцали темно-зеленым, выдавая напряжение охотника. Что же так сильно угнетало или тревожило его? Тяжелые мысли? Сомнение в собственных силах? Или, может, постоянная ожесточенная борьба с внутренним демоном? Знать этого наверняка Азкаэль не мог, хотя и частенько задумывался в последнее время над тем, что именно творится на душе у его ближайших сподвижников. Ведь все они совершенно по-разному переживали свое нынешнее состояние, неустанно пытаясь обрести хотя бы подобие гармонии между измененным демоническим началом телом и терзаемым «вторым нечестивым я» духом.
До слуха временного лидера иллидари внезапно донесся отчетливый звон металла о металл, невольно вырывавший его из размышлений.
Слева, почти у самой ограды, невдалеке от центра лагеря, Удар Скверны заметил склонившегося над небольшой походной наковальней таурена, усердно стучащего молотом по какой-то кривой железяке. Рядом с его рабочим местом стояла еще одна жаровня, доверху наполненная алеющими углями.
— Кузнец? — случайно высказал вслух пришедшую мысль Азкаэль. — Откуда он здесь?
— Да, кузнец, — незамедлительно подтвердил Мариус, решивший, что командир обращается к нему. — Окано Феррис прибыл из Громового Тотема вместе с распорядителем полетов Имбеном по приказу Майлы Крутогор. Они очень помогли нам с обустройством лагеря. Если что-то понадобится, Окано с радостью поможет. Ремонтирует все от прохудившихся котелков до снаряжения и сбруи.
— Какой ценный кадр, — не преминул съязвить Кайн. — Хотя, по мне, так подпускать этих малоцивиллизованных животных к балансировке глеф — вопиющий вандализм.
— Зря ты так, Ярость Солнца, — покачал в ответ головой калдорай. — Он действительно отличный мастер.
— Очень сомневаюсь. Как, по-твоему, подобную тончайшую, почти ювелирную работу, можно вообще делать такими огромными неуклюжими лапами? Да он ведь все испортит! Вряд ли он хоть раз в своей жизни ковал хоть что-то кроме грубых топоров и мотыг.
Проклятье Скверны лишь тяжело вздохнул, более не сочтя нужным перечить советнику командира.
Азкаэль по-прежнему продолжал пребывать в некоторой отрешенности и задумчивости, почти не обращая внимания на перебранки Кайна с окружающими. Ярость Солнца очень часто вел себя подобным образом. Эксцентричность, прямота и ярко выраженный темперамент любовника позволяли ему с невероятной скоростью наживать себе врагов, где бы он ни находился. И потому Удару Скверны постоянно приходилось одергивать Кайна во избежание ненужных конфликтов. Но только не сегодня. Так что темноволосый охотник делал и говорил все, что хотел, почитая молчание командира за негласное одобрение.
Но была и другая сторона монеты. Ярость Солнца необычайно раздражало состояние партнера. Азкаэль неизменно заставлял его держать дистанцию, совсем не подобающую их текущим отношениям. А еще Удар Скверны, словно нарочно, искал общества других иллидари, по всей видимости, просто избегая оставаться с ним наедине. Злило. Все больше и больше. Но случай выяснить отношения с глазу на глаз все никак не подворачивался.
Тем временем, они миновали полевую кузню и приблизились к южной оконечности лагеря.
Здесь, в наскоро сооруженном загоне, отдыхали ездовые иллидарские звери. Двое из них, казалось, дремали на разбросанной соломе, а еще один неспешно бродил вдоль низкого хлипкого заграждения, что-то высматривая в густом тумане. Почуяв приближение охотников, хищник издал негромкий приветственный рык.
— И тебе доброго утра, Ненавистник, — с теплотой в голосе отозвался Мариус, подходя вплотную к ограде и мягко кладя широкую ладонь на уродливую голову зверя.
Саблезуб неуклюже потерся костяной мордой о руку хозяина, по всей видимости, искренне радуясь его приходу.
— Засиделся? — вполголоса произнес калдорай. — Ну, ничего, скоро мы с тобой обязательно это исправим.
— Их уже кормили, я надеюсь? — спросил Кайн, занимая место рядом с Мариусом.
— Само собой, — кивнул охотник, жестом указав на частично обглоданную тушу какого-то животного в дальнем углу загона.
Азкаэль тоже подошел к заграждению, зачем-то разглядывая остатки трапезы демонических тварей. Несчастное травоядное, послужившее добычей саблезубам, было почти полностью растерзано. Обрывки шкуры и кровавые ошметки внутренностей, валяющиеся неподалеку от некогда массивной туши, вряд ли могли навести на мысли о принадлежности жертвы к какому-то определенному виду. В прочем, на белеющих костях животного еще осталось достаточно мяса, дабы накормить парочку голодных ртов.
В воздухе едва уловимо пахло кровью, и совсем отсутствовал запах разложения, что свидетельствовало о сравнительно недавней расправе, за которой и последовало кровавое пиршество.
У самого уха Удара Скверны внезапно раздался голодный писк, сопровождаемый возбужденной беспорядочной возней. Маленький сквернотопырь, до этого мирно дремавший в тепле под наплечным щитком доспеха синʼдорай, почуяв столь соблазнительный аромат, поспешно выбрался наружу, напоминая о своем существовании.
— Ну, не скули так жалобно, дружок, — хмыкнул Азкаэль. — Хочешь перекусить, изволь сделать это сам. Ты вот-вот выйдешь из того возраста, когда вашего брата следует кормить с рук. Привыкай.
Оглушительно поверещав еще немного, но так и не дождавшись реакции эльфа крови на свои рулады, детеныш таки расправил кожистые крылья и несколько неуклюже отцепился от наплечника, едва не рухнув с высоты роста хозяина. Однако вовремя поймав восходящий воздушный поток, легко подкинувший крошечное тельце вверх, он вполне успешно перепорхнул на колышек ограждения. Чтобы доползти по ограде до вожделенного угощения, сквернотопырю потребовалось всего ничего. И через пару минут он уже сидел на одном из торчащих наружу ребер, с наслаждением вгрызаясь мелкими острыми зубами в остатки сырого мяса на нем.
— Я вижу, тебя что-то беспокоит, Проклятие Скверны, — негромко произнес Азкаэль, обращаясь к Мариусу.
Кайн стоял чуть поодаль, и поэтому вряд ли мог отчетливо слышать их беседу.
— Ничего подобного, командир, — предсказуемо отозвался калдорай. — Со мной все в порядке.
Удар Скверны сам не заметил, как постепенно начинал проникаться уважением и интересом к древней расе, к которой принадлежала примерно половина всего Ордена. К которой принадлежал и Ормаллен Глефа Тени, все такой же таинственный и непонятный ему, как при первой встрече, но тем не менее, ставший безумно дорогим. Ночные эльфы были удивительными и самобытными созданиями, разительно отличавшимися от его сородичей. И глядя сейчас на Мариуса, он впервые искренне захотел помочь, если сможет.
— Не стоит думать, будто я настолько занят делами, порученными Верховным магом Кадгаром, чтобы не замечать тревог братьев по оружию. Ты можешь рассказать, — доверительным тоном сказал синʼдорай. — Поверь, я готов услышать каждого из вас, доверивших мне свои жизни и дело владыки Иллидана, в его отсутствие.
Мариус, казалось, призадумался, но затем все же ответил. Голос его был пронизан досадой и глухим ропотом:
— Мои клинки жаждут пролить кровь демонов, но мне приказано просто наблюдать со стороны. На то была твоя воля, Удар Скверны. И я готов с ней смириться, раз того требуют нужды Ордена.
— Требуют, — согласился лидер иллидари. — Ко и его ученики нужны нам, чтобы избежать неприятных последствий того, что сейчас творят на Кладбище Крутогорья демоны. Кто-то должен охранять старейшину. Кому еще, кроме тебя, я могу поручить его безопасность, будучи полностью уверенным, что он никуда не рванет и не наделает глупостей? Местные таурены и так не доверяют нам до конца, а тебе удалось войти в доверие к старику.
— Похоже на то, — нехотя согласился Мариус. — Духостранники и правда хорошо проявили себя, их знания об окрестностях и свойствах этих враждебных духов для нас бесценны. Пока они помогают нам, есть шанс уладить все это дело без негативных последствий. Я готов охранять Великого духостранника столько, сколько потребуется, командир.
Азкаэль кивнул охотнику в знак благодарности, чувствуя, как тот немного смягчился:
— Даю тебе слово, Проклятие Скверны, как только мы выдворим демонов с курганов, я освобожу тебя от необходимости приглядывать за духостранником. Впереди бой с племенем Тотема Скверны. Их лагерь нужно сравнять с землей, дабы подобное впредь не повторялось, а для этого потребуется много наших сил. Ты будешь участвовать в штурме вместе с остальными.
Мариус заметно воспрял духом, что не могло укрыться от взгляда синʼдорай.
Со стороны моря налетел очередной слабый порыв ветра. Туман, застилающий все кругом, снова сгустился над лагерем, частично окутывая фигуру ночного эльфа, забирая у контуров четкость и узнаваемость, так что Азкаэль невольно засмотрелся. На какой-то миг ему показалось, что рядом с ним стоит вовсе не Мариус, а Ормаллен. Всего лишь обман зрения. Иллюзия. Но он более всего хотел бы, чтобы Глефа Тени действительно был сейчас рядом.
Поборов в себе абсурдное желание дотянуться до мужчины, коснуться пальцами крепкого плеча и линий татуировок на нем, Удар Скверны сжал до боли зубы. Он знал, что даже если сделает это, все равно наткнется на незнакомую и чужую энергетику, исходящую от печатей на мускулистом теле калдорай. Но как? Как еще заставить себя не думать о том, кто не должен занимать мысли, если все кругом, как назло, постоянно напоминает о нем? Или, может, это он уже сходит с ума, раз начинает видеть то, чего на самом деле нет в обыденных вещах?
— В лагере сейчас находятся еще четверо карателей, командир, — подал голос Проклятие Скверны, мгновенно развеяв зыбкое наваждение. — Патрулируют посменно внешний периметр стоянки. Кто-то из них должен будет отправиться с тобой и Яростью Солнца?
— Нет, это ни к чему, — уверенно отозвался синʼдорай. — Нам вряд ли пригодится их помощь, да и здесь они нужнее. Со мной поедет только Кайн.
Мариус хотел возразить, но Азкаэль опередил его:
— Расскажи мне лучше о чернокнижнике, Проклятие Скверны. Мне не совсем ясна цель его присутствия здесь. Что-то я не припомню, чтобы Королева Банши отправляла официального наблюдателя в наш Орден. Неужто до сих пор настолько не доверяет нам?
— Вождь Орды тут абсолютно ни при чем, — несколько презрительно фыркнул калдорай.
Очевидно было, что он пребывал далеко не в восторге, как от самой Сильваны, так и от ее нового статуса.
— Тейд здесь исключительно по моей просьбе. Мне показалось, что его навыки могут прийтись, как нельзя кстати, в сложившейся ситуации.
— Тейд. Вот значит, как, — недоверчиво и со значительной долей скепсиса хмыкнул Удар Скверны.
В голове совершенно не укладывалось парадоксальное доверие, оказываемое одним из его соратников Отрекшемуся, да еще и занимающемуся чернокнижием. Плохо вязался воедино с происходящим и тот факт, что Проклятие Скверны прежде отличался исключительно фанатичным рвением касательно истребления всего, что имело хоть какое-то отношение к демонам. Что же могло заставить его так радикально изменить свое мнение и, тем более, поступиться принципами?
— Откуда он вообще взялся?
— Мы случайно встретились с ним в Азсуне пару недель тому назад, — поведал Мариус. — Я напал на след грелля, а когда начал преследовать эту мелкую пакость, внезапно наткнулся и на самого Тейда. Не будь он столь странным, я бы убил его на месте, ибо демоническую тварь призвал он. Да еще и умудрился полностью подчинить ее себе.
— Не вижу в этом ничего необычного, — пожал плечами эльф крови. — В Черном Храме было предостаточно чернокнижников. Неужто ты ни разу не сталкивался ни с кем из них?
— Нет, командир, — угрюмо буркнул в ответ калдорай. — С самого прибытия в Карабор, я старался не покидать без особой надобности отведенное нам, охотникам на демонов, крыло Храма. Хотя, не скрою, кое-что все-таки слышал о твоих сородичах, что по приказу владыки Иллидана призывали могущественных демонов для защиты укреплений цитадели и подступов к ней.
— И не только лишь для защиты, Мариус, — заметил Азкаэль. — Чернокнижники исправно снабжали младшими демонами все наши тренировки и ритуалы посвящения. Не будь их, оборона Черного Храма вряд ли смогла бы продержаться столь значительное время.
Ночной эльф притих, очевидно, обдумывая полученную информацию.
— И, все же, как ты пришел к тому, чтобы притащить этого Отрекшегося в наш лагерь? — лидер иллидари и не думал оставлять в покое другого охотника.
— Все дело в том, что с тех самых пор мы путешествуем вместе. Он ни разу не подвел меня и, более того, показал себя надежным союзником. Мы с ним успели побывать в нескольких серьезных переделках, прежде чем я смог начать доверять ему. Я никогда еще не видел, чтобы кто-то мог так спокойно и хладнокровно изгонять младших демонов или подчинять их себе. При этом, он такой же враг Легиону, как и любой из нас.
— В любом случае, я бы поостерегся на твоем месте так слепо верить подобному созданию, — парировал, совсем не чувствующий себя убежденным Азкаэль. — Да, несомненно, призыватели вроде него, несут определенную пользу, однако же, он — Отрекшийся. А они хитры, осторожны и сами себе на уме.
Мариус ощутимо напрягся и весь обратился в слух, а синʼдорай продолжил:
— С нежитью нужно держать ухо востро. Приглядывай за ним. И приглядывай внимательно. Чтобы он ни натворил — это будет на твоей совести, Проклятие Скверны.
— Как скажешь, командир.
— Ну, а теперь, я все же хочу услышать от тебя о том, что за ритуал этот твой не-мертвый «друг» проводит в северной части лагеря? Чем конкретно он сейчас занят?
— Пытается открыть небольшой, но стабильный портал в Круговерть, — просто ответил ночной.
— Это я и так уже понял, — усмехнулся Азкаэль. — Мое призрачное зрение, как и твое, позволяет отчетливо видеть подобные вещи. В большей степени меня интересует, зачем вообще понадобилось подобное?
— У Тейда есть предположение, что далеко не всех духов, скитающихся сейчас по Кладбищу, удастся очистить или успокоить духостранникам. Многие из них очень сильно напитались демоническими энергиями и представляют опасность. Единственный способ избавится от их присутствия — это изгнать прямиком в Круговерть Пустоты.
— Предположение, надо сказать, не безосновательное, однако необходимости длительного поддержания стабильного портала оно ничуть не объясняет.
— Почему же? Тейд говорит, что стабилизация и перенаправление потока энергий вспять, как раз-таки позволит создать градиент, который наподобие воронки, самостоятельно утянет духов в Круговерть.
— Достойная затея, — кивнул эльф крови после минутного раздумья. — Хотя далеко небезопасная. Если демоны вдруг обнаружат разрыв в пространстве или чернокнижник не справится с порталом, мы рискуем получить помимо толпы разозленных призраков еще и пару-тройку тварей из Круговерти, которые камня на камне не оставят от лагеря.
— Знаю, командир. Но я склонен ему верить.
— Очень надеюсь, что этот Отрекшийся действительно все предусмотрел, и понимает, чем чревата малейшая его ошибка.
Охотники ненадолго замолчали, размышляя каждый о своем.
«Мне нужно привыкать верить тем, кто сражается за учителя, — думал Удар Скверны, наблюдая за насытившимся маленьким сквернотопырем неуклюже ползущим обратно к нему. — Они, хоть и не единственная сила в Азероте, способная противостоять Легиону, но те, без кого сопротивление значительно ослабнет. Я лишился всего, встав под знамена иллидари, как и мои соратники, так что теперь с каждым из них меня связывает гораздо больше, нежели с моей прошлой жизнью»
— Командир? — в его раздумья ворвался голос Кайна.
Ярость Солнца подошел достаточно близко, но не настолько, чтобы это выглядело неприлично или излишне вольно. Не смотря на свою прямоту и спонтанность во многих вещах, эльф крови никогда не позволял себе компрометировать любовника, памятуя о его статусе в Ордене и собственном, по факту, подчиненном положении. Но в это свое «командир», он сейчас вложил гораздо больше чувства, чем планировал, подспудно пытаясь хоть как-то достучаться до партнера. Азкаэля безумно хотелось взять за плечи и как следует встряхнуть. Может, тогда он, наконец, спустился бы с небес на землю, уделив ему, Кайну, должное внимание?
Удар Скверны обернулся. Тон его был приказным и по-деловому сухим, ни больше, ни меньше. Азкаэль, в последние дни, разговаривал с ним исключительно подобным образом и никак иначе. Словно он был «одним из», наравне с остальными соратниками.
— Седлаем саблезубов. Выдвигаемся по готовности.
— Духостранники с нами?
— Нет, Ко и остальные останутся здесь, под присмотром Проклятия Скверны.
— А как же туман? По-моему, не совсем разумно блуждать по окрестностям при такой видимости, да еще и без провожатых…
— Не вижу смысла дожидаться улучшения погодных условий, — решительно перебил его Азкаэль. — Солнца, по всей видимости, сегодня точно уже не будет. Туман — не такая уж и помеха. Если сквернотопыри не сбились в нем с курса, то и саблезубы не должны заблудиться. Да и если держаться дороги, как сказал старейшина, мы без труда доберемся, куда следует.
— Что ж, раз так, пойду, займусь верховыми, — сквозь зубы процедил Кайн.
Непробиваемость Удара Скверны неприятно поражала, но синʼдорай успокаивал себя тем, что скоро они, все же, останутся наедине и смогут поговорить.
— Я тебе немного помогу, Ярость Солнца, — вмешался Мариус, подходя к эльфам крови с парой легких кожаных седел, перекинутых через плечо. — Раз уж я остаюсь в лагере, хотелось бы сделать что-нибудь полезное перед вашим отъездом.
Дождавшись, пока охотники войдут в загон к зверям, лидер иллидари протянул ладонь и позволил своему маленькому спутнику вскарабкаться на металлическую накладку перчатки, а с нее перебраться по руке на наплечник.
— Ну, хоть кто-то из нас доволен жизнью, — невесело усмехнулся синʼдорай, созерцая ленивую возню объевшегося детеныша, безуспешно пытающегося заползти обратно под наплечник.
Пара минут в одиночестве, наедине лишь со своими, пусть и тяжелыми, мыслями, были именно тем, чего хотелось, и в чем он так отчаянно нуждался. Опершись на невысокую ограду, синʼдорай медленно втянул сырой прохладный воздух. Заставить себя думать исключительно о предстоящем на Кладбище деле, оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал.