Женщина в синем костюме неслась по тротуару с мохнатым микрофоном в руке. Ноги, обутые в туфли на шпильках то и дело подкашивались, но корреспондент скорости не сбавляла, подманивая рукой оператора. Парень с тяжелой камерой на плече бежал следом, обливаясь потом и проклиная завывания коллеги о том, что они вполне успеют выпить кофе, прежде чем Томас Коэло выйдет из офиса правящей семьи.

Офисное здание уходило ввысь на сто шестьдесят этажей и скрывалось промеж густых белоснежных облаков. Небоскреб с непроницаемо темными окнами, золотистыми вертикальными линиями на угольно-черной поверхности мало чем отличался от сотен других. Единственным отличием была усиленная охрана. Мускулистые стражи армией стояли у входа в здание, дежурили в автомобилях по периметру и только работникам внутри небоскреба известно, как много охранников ходило по этажам.

— Становись, становись, — женщина мелкими движениями ладони указала оператору на место возле тонированного автомобиля.

Другие журналисты и операторы выстроились в два длинных ряда, образуя коридор, пока широкоплечие охранники с белыми наушниками в ушах отталкивали их подальше.

— Нас отсюда не прогонят? — спросил оператор, вытирая платком пот со лба. — Прям возле машины встали. Правила не нарушаем? Господин Коэло не простит нарушения правил.

— Если прогонят, то уйдем, — корреспондент поправила прическу, проверила, застегнуты ли пуговицы на зауженном пиджаке и дежурно улыбнулась. — Поехали.

— Запись, — сообщил оператор и припал глазом к камере.

— Сейчас мы находимся возле офиса правящей семьи Коэло, — затараторила женщина бодрым голосом. — Старший сын господина Алана Коэло, господин Томас Коэло вот-вот должен выйти из здания и мы намерены задать ему тот важный вопрос, который волнует многих зрителей нашего телеканала.

Защелкали десятки объективов. Журналисты двигались боком, наступали друг другу на ноги и протягивали микрофоны к высокому темноволосому мужчине, вышедшему из матовых дверей здания. Он шел медленно, засунув руки в карманы узких брюк. Волосы зачесаны не назад, как принято, а на правый бок. Томас Коэло будто не замечал толпы журналистов, не слышал гула вопросов и восклицаний. Лишь единожды остановился, мельком взглянул на одну из журналисток и улыбнулся уголком губ. Скорее снисходительно, чем раздраженно. Журналистка восторженно пискнула и прижала свободную от фотоаппарата руку к груди.

Несмотря на подобие улыбки, глаза мужчины остались замороженными. Из-за низко опущенных век зрачки напоминали мрачные полумесяцы.

Перед Томасом Коэло маячило двое охранников. Они прижимали указательные пальцы к наушникам, отталкивали журналистов, которые приближались слишком близко, лапали объективы камер и переглядывались с охранниками, идущими позади Томаса.

— Идут, идут, — защебетала корреспондент и ухватила оператора за лацкан пиджака, чтобы оттащить подальше от автомобиля Коэло. — Включай камеру и за мной.

— Господин Коэло! — взревела женщина, когда Томас уже поставил одну ногу на порог автомобиля. — Телепрограмма «Знать всё». Только один вопрос, который волнует всех наших телезрителей.

Коэло остановился и без интереса оглядел корреспондента. Опустил ногу на асфальт, что значило: «я весь во внимании».

— Господин Коэло, — обрадовалась та и протянула мохнатый микрофон ближе к Томасу, — когда вы намерены раскрыть общественности вашего младшего брата? Никто до сих пор его не видел.

На лице Томаса не дрогнул ни один мускул. Ледяные полумесяцы грозно подпирали верхние веки. Женщина поежилась и приподняла воротник пиджака. Одна нога подогнулась, будто под подошвой туфель размягчился асфальт. Корреспондент быстро заморгала, прогоняя неожиданный сумрак. Небо заволокло тучами, по коже пробежался прохладный весенний ветер.

— У каждого из нас есть свои обязанности, — заговорил Томас так вкрадчиво, словно шептал приватно, на ухо. — У меня — быть наследником. У моего брата — оставаться инкогнито. У вас — соблюдать кодекс журналиста. Знаете, что произойдет, если один из нас не выполнит свою обязанность?

— Что, господин? — корреспондент не могла оторваться от созерцания полумесяцев, в которых отражались тяжелые дождевые облака.

— Дайте вашу визитку.

Корреспондент медленно моргнула, и Томас стал ближе. Женщина вдыхала запах горьких духов с соблазнительным привкусом красного дерева. Как завороженная, она достала из нагрудного кармана визитку и протянула старшему сыну Коэло. Перед её взором мелькнули длинные пальцы с розовыми дугами под ногтями. Близко сжались его губы. На щеках проступили ямочки. Ямочки эти не вызывали нежности, только нестерпимое желание бежать прочь.

Грозовые тучи опустились, почти касаясь их голов. Мрачные, они ложились на плечи, оставляли влагу на щеках. Корреспондент вдохнула воздух с нотками дождя и горького дерева, закашлялась и выдохнула только после того, как Томас Коэло скрылся за бронированной дверью автомобиля.

Корреспондент запрокинула голову, чтобы надышаться чистейшим кислородом. Над ней синело ясное небо.

Как только автомобиль покинул офисную стоянку, Томас передал охраннику визитную карточку. Кругломордый здоровяк прочитал имя корреспондента, ухмыльнулся и спрятал визитку в нагрудный карман.

— Очередная безработная? — спросил охранник.

— Несоответствие занимаемой должности, — подтвердил Томас. — Что на счет бармена? Есть подходящие кадры?

— Ищем, господин, — здоровяк заерзал на кожаном сидении. — Не так-то просто найти миловидного, болтливого и одновременно преданного.

— Прошло две недели, — Томас водил пальцем по экрану телефона и выглядел скучающим. — Даю еще два дня. Потом в моем кармане окажется твоя визитка.

— Понял, — воодушевился охранник и пригнул голову. — Подъезжаем к клубу. Вижу наших ребят у служебного входа. Кого-то поймали. Каждый месяц ловим.

Шестеро шкафообразных молодых парней стояли кругом у служебного входа в двухэтажный ночной клуб. Тихо переговаривались между собой, говорили что-то в шипящие рации и рассматривали невидимый предмет в середине человеческого круга.

Томас Коэло вышел из автомобиля, поправил пиджак и подошел к толпе. Личный охранник огляделся по сторонам, гаркнул ребятам «На позиции!» и махнул водителю, чтобы тот парковался.

Все шестеро разом развернулись, поклонились и выстроились в линию с соблюдением четкой дистанции. Перед ними на земле находился вовсе не предмет, как думалось Томасу.

Парень. В футболке, чей цвет определить было сложно. То ли черная, то ли темно-серая. Рваные джинсы испачканы зеленым на коленях, а кроссовки сбиты до такой степени, что походили на тканево-резиновое месиво сине-красного оттенка. Сам парень потирал ушибленный локоть и озирался, раскрыв круглые глазищи до такой степени, что каряя радужка блекла от дневного света. Белые волосы торчали клоками на макушке. Рядом валялась дорожная сумка, которую охранники успели переворошить.

Заметив Томаса, парень вскочил, но один из широкоплечих ребят с одной выбритой посередине бровью толкнул нарушителя в спину тяжелым ботинком, и тот свалился обратно, коротко вскрикнув. Немедля задрал голову и вновь уставился на Томаса.

«Смелый или глупый» — про себя усмехнулся Коэло, подтянул брюки на коленях и присел перед парнем на корточки.

— Ребенок низшего класса, — проговорил Томас, растягивая слова. — Что ты здесь делаешь? Твои люди так далеко еще не заходили. Хотя, один тут разгуливал не так давно.

— Я, — начал парень, но замолчал.

Попробовал приподняться, но передумал. Метнул испуганный взгляд на того самого охранника и вновь на Томаса.

— Он тебя не тронет, — Коэло кивнул охраннику и тот сделал шаг назад.

Парень сел, отряхнул рукав футболки и потер разбитый локоть.

— Я ищу работу. Любую. Я долго сюда шел. Мне сказали, что этот клуб один из лучших в городе, — его голос ласкал слух. Высокий, но не писклявый. Плавный, певучий.

— Тебе известно, что это за клуб и кто сюда приходит? — Томас с упоением наблюдал, как парень в задумчивости раскрыл губы и почесал кончик грязного разбитого носа.

— Нет, — наконец, ответил нарушитель.

— Тебе известно кто я такой?

— Да, — уверенно ответил парень.

— И кто же? — Томас опустил подбородок, его зрачки наполовину скрылись за веками.

— Хозяин клуба.

— Как ты это понял? — на щеке Томаса появилась ямочка.

— У вас много охраны и вы собираетесь зайти через служебный вход, — уверенно произнес парень.

— Может, я особый гость.

Охранники растерянно переглянулись.

— Но вы не он.

— Поднимайся. — Томас встал и размял затекшие ноги. — Как тебя зовут?

— Итан.

Терра поднялся, но из-за разницы в росте всё равно пришлось смотреть снизу вверх.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— Несовершеннолетний, — хмыкнул Томас и щелкнул пальцами перед носом здоровяка-охранника.

— Будет сделано, — отчеканил тот, достал из кармана брюк телефон и отошел на три шага.

— Только совершеннолетние могут попасть на территорию высшего класса, иначе наши люди на границе разучились работать. Не люблю тех, кто не следует правилам. Как тебя пропустили? — телефон Коэло зашелся громкой трелью, но Томас сбросил вызов, не сводя с Итана глаз.

— Спрятался в багажном отсеке автобуса, — промямлил парень и тут же нашел на асфальте интересный камушек. — За поломанным велосипедом.

Томас опешил и сжал губы. Затем его рот расслабился, уголки губ взметнулись вверх. Еще раз и еще, пока голова не запрокинулась назад. Через секунду раздался громогласный икающий смех Томаса Коэло.

Охранники к такому готовы не были. Схватились за оружие и напряглись. Но, заметив парящую в воздухе ладонь господина, расслабились.

— В багажном отсеке, значит, — Томас широко улыбался, сверкая белоснежными зубами.

Ямочки на его щеках сделались забавно глубокими.

Итан хихикнул. Только в отличие от Томаса, нервно.

— Знаешь, что, — заявил Томас подошедшему личному охраннику, — Отведите его в мой кабинет. — Коэло сделал шаг к служебному входу, остановился и смерил Итана оценивающим взглядом. — Но сначала отмойте.

— Эй! — воскликнул Итан, но тут же втянул голову в плечи и уже тише добавил: — У меня будет работа?

Охранники приготовились услышать приказ. Закатали рукава пиджаков и рубашек, размяли шеи. Широкоплечий верзила с выбритой бровью выученным приемом сбил Итана с ног, намотал воротник его футболки на пальцы и потянул вверх. Парень закашлялся и забил пятками по асфальту. Из горла вырвался задушенный хрип. Пальцы расчесывали бледную шею в жалкой попытке оттянуть ворот футболки, жгутом опаляющий кожу. Ноги засеменили быстрее. Итан извивался. Глаза закатились.

Томас прикрыл веки и нетерпеливо вздохнул.

— Он ведь ребенок, — с упреком сказал Коэло.

Охранник ослабил хватку и позволил Итану вырваться и отползти. Руки Терра тряслись, воздух тяжело покидал легкие. Отрывисто, болезненно. Обескровленные сухие губы дрожали.

— Чтобы без шуток, — пробасил верзила и скривил рот. — Перед тобой господин Коэло. Господин и никак иначе.

Итан массировал шею, так и не поднявшись на ноги. Глядел озлобленно, дико. Мятая футболка сползла с костлявого плеча, истерзанный локоть кровоточил. Повинуясь жесту своего мучителя, Итан встал и пошатнулся. Завалился в бок, ударяясь щекой о непробиваемую грудь верзилы. Отпрянул, но выстоял.

Томас кивком указал на черный проем открытой двери служебного входа. В полной тишине, охранник с бритой бровью подтолкнул Итана во мрак дверного проема, никак не реагируя на тычки локтями и сведенные брови парня. Верзила походил на кота, несущего пойманную мышь хозяину и с восторгом ожидающего богатой трапезы. Разве что не облизывался. Выбритая бровь взлетала вверх каждый раз, как Итан выкидывал локоть в бетонный живот охранника.

Ноги пленника еле волочились по стеклянным светящимся ступеням крутой лестницы. Итан рисковал свалиться ничком и кубарем скатиться на глянцевый клубный пол. Только постоянные грубые тычки в спину прибавляли сил. Сколько он уже не ел? Дня два? Три?

«Лишь бы не помереть до того, как найдется работа» — думал Итан, когда мозолистая ладонь надавила на его плечо и заставила опуститься на холодный кафельный пол поистине королевской ванной комнаты.

Итан никогда не видел такого количества зеркал. Настолько больших, что в них могло отразиться всё население бедных кварталов. Раковины начищены до умопомрачительного блеска. Итан крутил головой, забыв про голод, ноющий локоть и уязвленную шею. Забыл всё на свете, пока на сгибающихся ногах плелся к одной из раковин, подгоняемый верзилой. В сливе раковины темнела затычка. Вода пузырилась, поднималась, затопляя белоснежные фарфоровые стенки. Соседи рассказывали, что у богачей раковины именно фарфоровые. Не металлические, как у низшего класса.

Ванная комната кружилась, сверкала, отражала в себе матовые овальные лампы, большемордого верзилу и самого Итана. Парень глазел на собственное отражение, а там был как будто и не он вовсе: кровоточащая нижняя губа, полупрозрачная кожа, изломанные черты лица. Отверженный всеми преступник, попавший в незаслуженный рай. Побитая жизнью собачонка, которую приютили в богатом доме и поставили под нос миску, полную угощений.

Не Итан Терра. Кто-то другой. Более жалкий, менее сильный. И прежде, чем Итан смог в последний раз вдохнуть цветочный аромат сказочной жизни, в ноздри и рот хлынула обжигающе ледяная вода. Пальцы, как когти огромной напуганной птицы, вонзились в фарфоровые края раковины.

***

Томас Коэло сел перед барной стойкой. Клуб ожидал посетителей с минуты на минуту. Старший сын правящей семьи не сводил задумчивых безжизненных глаз со сверкающих пузатых стаканов, подвешенных над его головой.

Личный охранник устроился рядом и подтянул к носу бутылку дорогого мартини, оставленную без присмотра.

— Достань информацию о пацане, — сказал Томас, постукивая пальцами по столешнице. — В какой семье рос, был ли на нашей земле ранее. Когда была последняя командировка высшего класса на землю низшего и где в тот момент находился пацан. До конца дня жду тебя с отчетом.

— Могу я перепоручить задачу своим ребятам? — охранник сполз по барному стулу вниз и теперь напряженно поглядывал на господина. — На мне еще бармен.

— Я уже нашел бармена, — успокоил его Томас.

— Вы уверены, господин? — охранник подобрался, чуть не полетев со стула вниз.

Коэло щелкнул пальцами и развернулся к охраннику.

— Не замешан в политике, в лицо нужные мне люди его не знают. Ангельская внешность. Язык подвешен.

Вдалеке хлопнула дверь, и зажужжали официантки. Звякнули тарелки, затопали первые посетители.

— Думаете, с ним не возникнет проблем? — сомневался охранник, не оставляя в покое этикетку на бутылке мартини.

— Думаю, мы сможем договориться.

Томас улыбнулся одним уголком губ и скрылся из бара прежде, чем попал в поле зрения беспечных клиентов.