Машина подъехала к ресторану китайской кухни. Хисок взял бумажный пакет с документами в руки, но затем отложил их снова на кожаное сиденье и вытер вспотевшие ладони носовым платком. Он бросил хмурый взгляд на роскошное здание ресторана. Это было любимое заведение Ким Нам Джуна. Если он сейчас встретится с ним, то назад дороги не будет.

Мужчину отвлекла возня на переднем сидении. Молодой парень смотрел на него через зеркало заднего вида. Мальцу было, конечно, далеко до Мин Юн Ги, но для простой работенки тоже сгодится. А если его еще потренировать несколько лет, то мог бы стать хорошей заменой тому куску говна, что так подставил его. Из-за этого засранца Мин Юн Ги он потерял свой бордель.

— Босс, мне пойти с вами? — Молодое лицо парня было непроницаемым.

Хисок мотнул головой и, справившись с волнением, схватил пакет, рывком открыв дверь машины. Рядом стояли его парни возле соседней иномарки, а ребята Кима оккупировали входы и выходы из ресторана. Что ему терять? Разве что свою голову, но это не точно. Да и отомстить Ким Джу Вану руки очень чесались. Хисок был с ним почти с самого начала, он даже считал себя незаменимым помощником, но Джу Ван решил наказать не мальчишку, он решил отыграться на нем и это не могло не обидеть Хисока.

Мужчина направился в сторону входа, там его провели в отдельную комнату, где уже завтракал Глава «Семи Звезд». Хисок годился этому юнцу в отцы. Но как бы там ни было, он должен был склонить свою голову перед ним.

Нам Джун даже не поднялся со своего места, что бы пригласить Хисока присесть за стол. «Надменный придурок»: подумал Хисок и выровнялся, еще сильнее сжав злополучный пакет в руках. Нам лишь поднял на него свой тяжелый свинцовый взгляд, а мужчина уже понял с кем имеет дело. Ким Нам Джун был, наверное, еще более жестким и расчетливым Главой, нежели его отец. Это чувствовалось не только во взгляде, но и в манере поведения, и особенно в голосе. Хисок встречался с ним всего раз, когда сопровождал Джу Вана на встречу с почившим Главой клана «Семи Звезд». Тогда он показался Хисоку просто мальчишкой, умным, но недостаточно зрелым. На фоне своего отца он просто терялся. Сейчас же все было иначе. Это ощущалось в гнетущей тишине комнаты.

Внезапно, под взглядом этого «сосунка» Хисоку стало не по себе. Все так же, не прерывая своего взгляда, Нам отложил палочки и откинулся на мягкую спинку своего стула. Он как будто оценивал мужчину, может ли тот ему пригодиться или же стоило просто избавиться от него. И Хисоку внезапно захотелось стать Очень полезным для этого парня.

— Ну что ж я вижу, что вы не с пустыми руками пришли ко мне. — И Нам Джун перевел взгляд на бумажную папку. — Видимо, мой брат не ошибся в вас.

Хисок по прежнему стоял, и, похоже, его никто не собирался приглашать присесть. Ким Нам Джун пренебрег даже обычной церемонией приветствия. Джу Ван такого себе не позволял. Хисок сразу уяснил, что в этом клане свои правила и лучше бы ему быть поосторожнее.

— Хотите взглянуть? — Голос мужчины прозвучал совсем неуверенно на фоне глубокого и уверенного тембра Нам Джуна.

— Не отказался бы. Иначе, как я оценю ценность вашей особы для себя?

Хисок передал папку в руки секретарю Кима и снова отошел ближе к дверям комнаты. Пока Нам листал и просматривал документацию дочерних компаний Джу Вана, мужчина вспотел еще больше. Он был вынужден даже расстегнуть верхнюю пуговицу своей белой рубашки и ослабить галстук. Теперь его заботила мысль о том, чтобы от него не избавились прямо здесь, в случае, если информация по теневым операциям компаний его прошлого Босса окажется ничего нестоящей.

Наконец, Нам поднял глаза на своего секретаря и едва кивнул тому. Тот сразу же предал в руки Хисока пакет документов на владение одним из самых прибыльных ночных клубов Сеула. Это его оплата. Ему осталось только поставить свою подпись под договором и все, клуб станет его собственностью. Хисок алчно разглядывал документы в своих руках.

— Думаю, мы и дальше продолжим наше сотрудничество… — лениво проговорил Нам Джун и махнул рукой, давая знак об окончании встречи.

Хисок поспешил покинуть ресторан. Но прямо на входе столкнулся с еще одним Кимом. Старший брат казался проще младшего, его можно было даже не бояться.

Ким Сок Джин остановился, ожидая пока Хисок пропустит его внутрь ресторана.

— Ну как, получил, то, что хотел? — Сок Джин лучезарно улыбался.

— Да, спасибо за шанс. — Хисок был уже расслаблен и почти счастлив.

Сок Джин криво ухмыльнулся.

— О, ты благодаришь меня за шанс подороже продать своего хозяина? Поверь, не стоит благодарностей! Мне в радость находить таких вот предателей, как ты, и давать им работу.

Лицо Хисока посерело, всю веселость сразу сняло, как рукой. Мужчина почувствовал угрозу. Он всегда считал, что Сок Джин был чем-то вроде элитной проститутки для своего брата, но, видимо, немного просчитался насчет него. Старший брат был не менее опасен, просто умело скрывал свою сущность, предпочитая внезапность в нападении на своих жертв.

Джин подошел вплотную к мужчине и склонился к его левому уху.

— Ты просто знай, что «крыс» никто не любит. От них просто избавляются со временем.

Молодой мужчина отодвинулся от Хисока, и его пухлые губы разошлись в самой своей красивой и обворожительной улыбке.

— Наслаждайся жизнью Хисок-а… — Воздушный поцелуй был отправлен адресату и Ким Сок Джин скрылся в темноте ресторана. — Пока еще можешь.

Хисок уже не радовался своей сделке так, как минуту назад. Он с раздражением захлопнул дверцу машины.

— Сраные педики, — зло бросил он и пнул ногой переднее сидение. Затем переведя взгляд на бумаги в своей руке, отшвырнул их прочь. Игра еще не окончена.

***

Ю Ми больше не звонила, и Юн Ги постоянно находился в подавленном настроении. Сам же он боялся набрать ее номер. Прошло два дня и парень начинал терять надежду на то, что все образуется само собой.

Юн перематывал произошедшее в своей памяти и каждый раз начинал заниматься самобичеванием. Он повел себя ужасно, набросился на девушку, как голодный зверь. Она, наверное, сильно поменяла свое мнение относительно него. Парень хотел быть надежной опорой в ее глазах, а не похотливым ублюдком, но все почему-то пошло коту под хвост.

Вот очередной день и очередной сюрприз. Юн и не знал, что он принесет в его затхлую и убогую жизнь лучик яркого света, который будет освещать ее до самого его конца. То утро начиналось, как обычно. Он и его напарник ожидали мальчика у машины. Начальник охраны по обыкновению подошел к ним и улыбаясь положил руку на плечо Юн Ги. Но вместо пожелания хорошего пути он сказал нечто совершенно другое.

— С сегодняшнего дня в школе, Юн Ги будет охранять сына Босса.

Юн заметил боковым зрением, как перекосило от злости У Сока и мысленно уже приготовился отвоевывать свое право быть с мальчиком. Чимину явно было бы спокойней в сопровождении Юн Ги. Парень хотя бы не добавлял ему причин всех ненавидеть.

— Какого хера, хён? — Взвился напарник, тыча в исступлении пальцем в Юна. — Да он в этой сфере без году неделя! Кто так решил?

Парень уже собирался вновь открыть рот, потому как начальник охраны и не собирался отвечать на его завывания. Но тут Юн заметил макушку мальчика, стоящего прямо за широкой фигурой их Босса.

— Это я так решил! — Послышался твердый голос парнишки. Глава охраны отступил, пропуская маленького Чимина вперед. Взгляд мальчика метал молнии, прямо как тогда, при их первой встрече в кабинете Главы.

— Ты забыл, кто я такой? Так может мне напомнить? — Чимин выглядел увереннее, нежели вчера, он нападал, словно маленький котенок, и оставлял словами глубокие царапины на враге. У Сок весь сжался. — Я больше не собираюсь терпеть твои язвительные комментарии в мою сторону или ты думал, что у меня уши на заднице растут? Так что теперь, ты просто водитель, а, если снова откроешь свой грязный рот, я прослежу чтобы тебе отрезали язык.

Мальчик прошел к открытой ему Юн Ги дверце авто и сел, не проронив больше ни слова до тех пор, пока они с Мином не остались одни, стоя возле ворот школы и наблюдая, как У Сок скрывается за поворотом на машине.

Юн в тайне ликовал. Мальчик все же решился пойти на встречу. Теперь у него будет больше шансов помочь, тем самым отблагодарив за спасенную жизнь.

— Могу я звать тебя Юн Ги-хён? — голос мальчика зазвучал неуверенно и заискивающе. Юн даже не нашелся, что ответить.

— Почему вдруг решил сделать меня своим охранником? Мне, казалось, ты меня недолюбливаешь. — Юн старался заглянуть в глаза мальчонке, но тот смотрел строго себе под ноги. Рассматривая черные туфли, внезапно ставшие такими интересными.

— Просто за все это время ты ни разу не сделал ничего плохого по отношению ко мне и я захотел узнать почему. Вот и упросил отца поменять мне охранника.

— Ясно… — Юн положил руку на плечо Чимину и заставил того поднять глаза. — И да, можешь меня звать Юн Ги-хён, я буду только рад.

Мин улыбнулся, не так ярко, как улыбался Ю Ми, но все же парень почувствовал, что лёд их с Чимином взаимоотношений тронулся. Впервые за все время грусть слегка ослабила свою хватку и парень смог вздохнуть. Глаза мальчика искрились неподдельной радостью и заставляли Юн Ги думать, что он похож на маленького щеночка.

За время, проведенное с мальчиком, Юн даже смог забыть о произошедшем с Ю Ми. Мальчик же рядом со старшим постепенно расскрепощался и стал выглядеть будто обычный подросток, а не сын Главаря якудза. Чимин чувствовал, что Мин был искренним и теплым человеком, несмотря на всю кажущуюся наружную холодность. Это был его панцирь, защита от внешних бурь, точно такая же, как и агрессия самого Чимина, что служила ему щитом, против той ситуации, в которой он оказался.

— Чимин-а, — позвал его старший, наблюдая, как мальчик жует кимчи на обеденном перерыве.

Они сидели на лавочке около столовой, Чимин не любил есть со всеми детьми, ведь все знали, кто его отец. Над ним не издевались только потому, что боялись последствий.

Мальчик поднял глаза и замер. Выражение лица его хёна от чего-то стало грустным и серьезным, будто свет ушел из глаз старшего. Юн Ги хотел, чтобы мальчик выговорился, поэтому решил идти напролом. Чем быстрее он справиться с этим, тем легче Чимину будет в дальнейшем. Эта его депрессия сильно затянулась, пора поставить на ней точку.

— Может, еще рано спрашивать тебя о таком, но мне хотелось бы знать, каким ты был до того, как тебя забрал отец? Как ты жил до этого?

Теперь Чимин понял почему атмосфера веселости внезапно сошла на нет.

— Если честно, я не хочу говорить обо всем этом.

Мальчик враз стал тем прежним Чимином, которого Юн уже успел немного узнать.

— Знаю. Мне тоже больно вспоминать свою жизнь до того, как попал в клан и стал якудза. Но это часть меня… эти болезненные воспоминания. И хочу или нет, они будут частью меня пока я не умру. Просто хочу узнать тебя получше. Хочу помочь тебе.

Юн Ги говорил мягко, осторожно и Чимин подумал, что, наверное, у них двоих много общего. Странно, но в тот миг мальчик решил довериться Юн Ги.

 — Я родился и долгое время жил в Пуссане вместе с мамой. Комнату, в которой мы жили, нам сдавала одна бабушка, а вместе с ней жил и ее внук. Он был младше меня на два года, но мама говорила, что мы с ним всегда хорошо ладили. Сам помню только то, что он мне сильно нравился… нравилось возиться с ним. Мы вместе отмечали наши дни рождения, его бабушка почти стала родной и для меня. Чон Гук, так его звали. — Выражение лица мальчика поменялось, стало мягким и мечтательным, Юн понял, что те времена стали самыми счастливыми для маленького Чимина.

— Он меня всегда защищал. Не смотря на то, что был явно слабее всех моих одноклассников, все равно лез в драки. Знаешь, как Чонгук называл меня, когда только начал говорить? — Чимин посмотрел на Мина и продолжил: — Чим-Чим! Это было так мило. С тех пор это прозвище ко мне и прицепилось. Даже, когда мы выросли он все равно продолжил меня так называть. Мне этого так не хватает. А потом… — мальчик замолчал.

Юн понял, что история подходит к печальному концу и стал не сильно похлопывать того в утешительном жесте.

— Потом приехали люди, такие же как У Сок, и забрали меня с мамой в Сеул. С тех пор Гука я не видел. — Чимин отложил палочки и стал закрывать крышкой свой недоеденный обед. Аппетит у него точно пропал. Юн Ги набрался смелости и задал свой самый главный вопрос:

— А твоя мама? Где она сейчас?

— Не знаю. — Рука Чимина замерла над контейнером с обедом. — У меня больше никого нет, хён. Отец забрал всех, кто был мне дорог.

Глаза мальчика заблестели от слез и он стер их рукавом пиджака, а затем как-то зло посмотрел на Юн Ги.

— Вот, смотри на меня теперь, я жалкий, да? Зачем заставил меня все это опять переживать? Уже пол года прошло, я почти успокоился…

Юн молчал, и столько сострадания и понимания было в его глазах, что Чимин уже пожалел о сказанном. Но парень продолжал все также мягко и ласково смотреть на него не смотря на резкость. Юн Ги смог раскрыть причину своего чудесного прощения и назначения на столь выгодную должность.

— Знаешь, чтобы ты не говорил, Глава не настолько жесток к тебе. Все-таки он твой отец.

— Ты выгораживаешь его? — Мальчик не мог понять, зачем Юн Ги пытается оправдать всю ту жестокость отца.

Брови Чимина сошлись на переносице, и он теперь выглядел действительно злым. Юн Ги понял, что если ответит неправильно, то появившаяся симпатия и доверие могут смениться обратно на ненависть. Поэтому, собрав все свое красноречие, парень решил попытаться донести до мальчика свою догадку.

— Чимин-а, он отобрал всех дорогих тебе людей, чтобы оборвать таким образом связь с прошлой жизнью. Ты не можешь жить, как прежде, и рано или поздно должен будешь занять его место, стать тем, кто сможет нести на своих плечах весь груз ответственности за клан. — Мальчик перестал плакать, в его глазах плескалось отрицание и страх. Но Юн должен был продолжить разбивать его детские мечты, о возвращении к матери и прежней жизни в Пуссане, вдребезги. — Твой отец хочет, что бы ты принял его и стал, частью клана. Он, как только увидел проявленное тобою сострадание ко мне и мою реакцию, сразу решил, что я буду новым связующим звеном между твоей старой и новой жизнями. И оказался прав.

— Хён, — протянул жалобно мальчик, видя, как заблестели глаза старшего. — Хён, я не хочу занимать его место… мне ничего от него не нужно, я просто хочу увидеть маму… он чужой для меня. Мне кажется, что все это ошибка или чья-то глупая шутка… Хён, я хочу к Чон Гуку…

Крупные слезы покатились по щекам мальчика, и он уткнулся в плечо старшего. Юн гладил его, пытаясь утешить. Звонок уже давно прозвенел, а они все также сидели на скамье. Пиджак и рубашка Мина пропитались слезами и горем мальчика, а сам Юн Ги действительно почувствовал себя нужным. Через некоторое время Чимин успокоился, все, что так долго копилось в нем, вышло, вместе со слезами, и лишь хрупкие плечи подростка еще подрагивали, напоминая о недавней истерике.

Юн обнимал мальчика, осознавая, что Чимин второй человек за все его прожитые годы, которого хотелось защищать и оберегать. Первой была Ю Ми, именно благодаря ей он понял, что могут существовать нормальные человеческие чувства, а не только страх, похоть и жажда денег. Чимин, в свою очередь, научил его состраданию, желанию перенести на себя все тяжести жизни другого человека на себя.

— Хочешь мороженку? — тихо спросил Юн Ги и мальчик отрицательно покачал головой.

— Тогда, хочешь я буду называть тебя Чим-Чим, вместо твоего друга?

Юн Ги тут же получил тычок в бок от своего подопечного, вперемешку с его возмущенным взглядом и надутыми губами. Чимин просто не понимал, как хён мог шутить в такой ситуации над ним.

— Так меня может называть только Чон Гук, — сказал, как отрезал, мальчик и сложил руки на груди.

— Тогда, может все-таки, мороженку? — Юн Ги сейчас чувствовал облегчение.

— И прогулять уроки! — добавил несмело улыбающийся Чимин.