Девушка уже давно сидит в кофейне, теряясь в догадках. Уже конец рабочего дня, Тэ Хёна не было на работе почти 4 часа. После того как сонбэ уехал вместе с Мин Юн Ги в ней сидело занозой беспокойство. С чего бы Ему поздравлять их с помолвкой? Когда-то она знала о чем Он думает, сейчас же спустя столько времени Его мысли закрыты для нее. По сути это совершенно другой человек…и одновременно все тот же. Она не знает, как это все должно работать, но все осталось по прежнему, видимо только для нее. Девушка часто размышляла над тем, почему ей все еще хотелось вновь повторить тот поцелуй. Не смотря на унижение и боль он был желанным. Пройдя через это, она хотя бы поняла, что в противовес обиде, в ней теплились еще остатки застаревшей любви, к тому молодому парню, бережно державшего ее за руку.

Ю Ми поднимается, когда замечает, как Тэ Хён заходит внутрь помещения. Её удивил его звонок, он не захотел зайти к ним в офис и поэтому она ждала его в кофейне около работы. Они часто там обедали. Тэ Хён по-прежнему улыбался, но глаза словно подернулись пеленой. Были потухшими и грустными.

— Садись. — Голос его казался бесцветным, слабым. — Ты уже заказала себе что-нибудь? — Привычная забота сквозила в его словах. Он уводит от нее свой взгляд.

— Да. Я заказала нам, как всегда. — Осторожно начала она, пытаясь поймать его настроение. Но он отвернулся от нее к окну, а затем поднял руки на стол и сцепил их в замок.

Изнутри его раздирали на куски, растаскивали по косточкам: собственный эгоизм и ревность, столь острая, что он готов был сорваться прямо сейчас и наговорить ей глупостей. Она всегда была для него самым желанным и дорогим человеком, ради нее он сдерживал свои порывы и желания. За эти годы он ни разу ей не изменил, но и прикоснуться к ней, как мужчина, не мог, боялся спугнуть. Разрубить ту тонкую ниточку связи между ними своей страстью. И теперь, как ему быть с мыслями о том, что он уже давно мог бы взять ее и утолить свою жажду? Что ему теперь делать с осознанием, что она все это время уже была испорчена другим, словно надкушенный плод. Как же ему побороть себя, ведь все сказанное тем якудза может быть ложью? Нет, это и есть ложь, ведь так?

— Тэ Хён-а, что-то случилось? Ты чем-то расстроен, я же вижу. — Ей было не по себе от него такого. Таким она видела его впервые. Ладошки сами потянулись к нему и накрыли его теплые руки.

— Случилось, но это ничего. Это не страшно. Все поправимо. — Он наконец то поднял с надеждой на нее глаза и переместил свои руки поверх ее, накрывая тоненькие пальчики, как будто старался утешить. Мужчина прислушивался к себе. Глубоко в нем полыхала все та же любовь к ней, ничего не изменилось. Ее руки были все такими же мягкими, а голос все таким же родным, как и раньше. Сама мысль остаться без нее мучала сильнее необузданной ревности, что сейчас туманила разум. Он сможет. Он все сделает правильно, не будет рубить с плеча. — Ты не виновата, просто это, наверное, мои заморочки… Я сам попытаюсь в себе это побороть.

— Я не понимаю, о чем ты? — Ю Ми начала действительно переживать. Он говорил так быстро, буквально бубнил себе под нос.

— Все в порядке, просто захотелось тебя увидеть. — Тэ Хён опустил голову и дотронулся лбом своих ладоней, сжимающих ее руки. Глубокий вдох и аромат ее кожи заходит в легкие. Она для него — все, пусть даже он у нее не первый, но она для него — жизнь.

— Ты ведь был с Мин Юн Ги, так? — Она начала подозревать, чем вызвано такое поведение мужчины. — Он что-то сделал?

— Нет, Ю Ми. Он ничего мне не сделал. — Тэ горько улыбнулся, избегая зрительного контакта. Он не желал ей показывать сейчас свои мысли, то и дело мелькавшие во взгляде.

— Я тебе не верю… — Он почувствовал как давят на него ее слова и наступившая тишина. Ему не как оправдаться за свое помешательство.

— Зачем ты мне врешь? — Ю Ми поджала губы, превратив их тонкую линию.

— Прости… — Тяжелый вздох и он убирает свои руки с ее и запуская их поглубже в карманы черного пальто.

Внутри нее все похолодело. Тэ Хён еще ни разу не утаивал от нее что бы то ни было. Ей было неприятно видеть его таким подавленным и разбитым. Было очевидно, что Юн Ги заставил его почувствовать себя так.

Им принесли заказ, но ни один из них не притронулся к еде. Девушка проклинала себя за то, что отпустила его с Юн Ги, а он за то, что повелся на все сказанное якудза как дурак. Молчание затянулось.

— Тэ Хён-и! — протянула она, зная, как он реагирует на это. Мужчина поднял на нее свои глаза. Она улыбнулась ему, но ее улыбка не нашла своего отражения в нем. Тэ Хён был по прежнему серьезен. Не было и намека на то, что он хоть как-то отреагирует на нее. И ее улыбка тоже сошла на нет. — Может ты мне расскажешь, что у тебя произошло?

— Этот ублюдок позвал меня только для того, чтобы сказать, что ты спала с ним. Я ему не верю, но почему-то все равно бешусь. — Последнее он добавил уже быстрее, замечая, как за секунду побледнело ее лицо.

Мин уже угрожал ей этим и вот исполнил свое обещание. Ю Ми прикрыла глаза. Она так устала. Устала быть той, кем не являлась. Скрывать ото всех свою гниющую душу. Каждый день одевать маску невинности. Самое смешное, что она уже и сама почти поверила в себя ненастоящую.

— Я не верю ему, слышишь? На Нас это никак не повлияет.

Тэ Хён тянется к ней, берет ее ладонь и сжимает. Но теперь уже сама она отнимает свою руку. Кто-то вроде нее не должен быть с сонбэ, не может тянуть такого замечательного человека на дно. Нужно все остановить, прямо сейчас и принять, что она уже никогда не будет вновь счастлива. Испорченный товар, грязная кукла — вот кто она.

— Это правда, Тэ Хён. — Она наблюдает, как его глаза расширяются, и он открывает рот в попытке что-то сказать. — Я спала с ним. Это так.

Она говорит очень тихо, но кажется, что выкрикивает каждое слово. Конец их идиллии. Конец притворству.

— Прости, что я тебе так и не сказала об этом… Мне было очень сложно все это время. Я хотела рассказать, но тогда ты сам заставил меня замолчать. Хорошо, что мы еще не успели начать планировать нашу свадьбу. — Она старается улыбнуться, но выходит криво. — Я сейчас же верну тебе кольцо.

— Нет! — Тэ Хён почти кричит, на них оборачивается несколько посетителей за соседними столиками. Замечая это, он говорит уже тише. — Я же сказал тебе, что мне все равно! Не хочу тебя терять. Все, что было раньше — неважно, это просто прошлое, ничего более.

Насколько же сильно засела в нем его любовь к ней, если он готов все простить? Ю Ми не сможет никогда себе этого представить. Да, наверное, уже нет и нужды — это делать.

— Даже если ты сможешь после всего этого и дальше быть со мной, то я не могу. Мне противно от того, кто я есть. Я не могу, Тэ Хён.

Она не обращает внимания на все его попытки остановить ее, выдергивает свою руку и снимает кольцо. Только на улице, когда он уже грубо хватает ее за плечи и до боли сжимает, она, видя его злость останавливается. Сонбэ никогда еще не злился на нее. Ну чтож, все бывает в первый раз, но от этого ей не становиться легче, продолжать причинять ему боль. Его боль приумножается во много раз в ней самой, словно эхо отражается от стен глубокого колодца и бьет по совести.

— Перестань! Остановись! — Такого сонбэ она еще не видела и это немного обескураживает. — Почему ты не слышишь меня? Мне все равно! Слышишь? Я люблю тебя.

Ю Ми чувствует, что сейчас она сдастся, что жалость к нему перекрывает все пути к бегству. Эта жалость в ее сердце словно клетка. И она заперта в ней, брошена страдать и биться целую вечность, без возможности как-либо избежать этой боли в глазах, напротив. Ведь делая больно ему, она уничтожает себя. Она не имеет никакого права заставлять его страдать.

— Я вижу, ты уже простил меня за всю эту грязь во мне. Мысленно ты, наверное, тысячу раз вымыл мою душу и тело. Твоя любовь заставляет тебя это делать. Но зачем я тебе? Лучше забудь, встреть кого-нибудь другого, более достойного нежели я.

— Мне никто не нужен. Неужели ты все еще сомневаешься в этом?

Его тихий низкий голос и блестящие отчаянием глаза. Прутья ее клетки становятся только крепче. Наверное, она уже не вырвется никогда.

— Нет, я никогда в тебе не сомневалась. Ты лучшее, что было в моей жизни, Тэ.

Мужчина ослабляет свою хватку, уже не боится, что она убежит. Берет ее левую ладонь и возвращает на свое место кольцо. Притягивает к себе и обнимает с отчаянием, ранее незримым, но от этого еще более ощутимым в этот момент. И девушка кладет голову ему на плече. Как ей теперь с этим жить? Как она вообще собиралась хранить столько скелетов в своем огромном темном шкафу?

— Дай мне время. Пожалуйста. — Она не просит, но умоляет.

— Да, конечно. И ты… Ты тоже дай мне немного времени. Я уверен Мы со всем справимся, да?

Ю Ми молча кивает головой и трется носом о ворот пальто. Чем она заслужила его? Такая порочная и черствая, как она может искупить то, что натворила.

Сумерки уже окружили Сеул, а у нее, по ощущениям, впереди только беспросветная тьма.

***

Почти сразу после того, как адвокат скрылся из виду, Юн Ги расплатился и поспешно вышел вслед за ним, совершенно позабыв одеть пальто. Руки горели, чесались желанием начать драку. Он надеялся увидеть того на улице, ему хотелось, чтобы он не успел уйти. Мин привык решать все свои вопросы переговорами, но сейчас хотелось просто применить силу, заставить захлебнуться собственной кровью, переломать все пальцы, на руках, которыми он мог ее касаться, разбить губы, превратить лицо в кровавое месиво и выбить оба глаза… Убить. Ему хотелось его просто убить. Это кровожадное желание занимало уже далеко не последнее место в списке дел «на сегодня», а самое первое. Жажда убийства получила призовое место.

Толкнув тяжелую дверь ресторана от себя, Мин осмотрелся. Улица была пуста. Юн хмыкнул и остановился посреди тротуара, уперев руки в боки, откинув края пиджака. Мимо проходили безучастные прохожие, некоторые оборачивались на него с неодобрением в глазах, некоторые с интересом. Он глухо рассмеялся. Адвокату немыслимо везло сегодня. И это выводило из себя, заставляло его скалиться в неживом подобии улыбки. Юн больше не думал головой, он отдался своим желаниям.

Увидеть ее, услышать ответы на свои вопросы, мучавшие его так долго — это сейчас в приоритете для него. С адвокатом он еще встретится.

Мужчина бросает взгляд на припаркованную недалеко машину. Водитель ждет приказов хозяина, чтобы отвезти того куда он пожелает. Якудза садится на заднее сидение и понимает, что нахождение рядом другого человека неимоверно выводит из себя, а потому на вопрос своего подчиненного, он отвечает действием. Резко распахивает дверцу и обходит машину спереди. Его подчиненный не дурак, дураков Мин не держит, поэтому сразу же освобождает водительское кресло. Все, кто работает на него уже привыкли читать его мысли и беспрекословно подчиняться.

— На сегодня, свободен. Отдыхай. — Бросает он даже не оборачиваясь.А затем переводит взор на двоих своих охранников, молча стоящих рядом с соседним автомобилем.

— Вы тоже.

Юн Ги в последний раз всматривается в фасад злополучного ресторана и падает в мягкое сидение, вжимает педаль газа до упора. Машина подчиняется, мягко трогаясь с места. Есть он больше здесь точно не будет никогда.

Мин давно знает ее адрес, номер телефона и имена всех соседей по лестничной площадке, знает имена всех ее коллег. Сам себя презирал, но все равно разузнал о последних годах ее жизни каждую значительную мелочь. И складывалось впечатление, что жила она не плохо, а очень даже хорошо. Пока он вынужден был проживать день за днем, как убийца, должен был продолжать убивать и дальше, она спокойно училась и встречалась с чеболем. Пока он каждое утро видел в отражении зеркала монстра с окровавленной пастью, был снедаем ненавистью к себе, она ходила в парки развлечений и наслаждалась спокойной жизнью. Жизнью, которая наступила со смертью Хи Сока и Дон Ме, когда он нажал на курок в тот день.

Если бы не Чимин, то для него не было бы причин задерживаться надолго в этом мире. Даже в эту секунду, от полного безумия его удерживал брат. Его будущее было важнее собственной жизни. И Мин готов был жить, как полный отброс, лишь только ради того, чтобы ему никогда не пришлось выбирать между жизнью любимого человека и интересами клана.

Мерседес тормозит на месте для парковки, рядом с многоквартирным комплексом. Мужчина не торопится выходить, медлит. Лучи солнца проходят сквозь лобовое стекло и вырисовывают узоры на кожаных сидениях, оставляют блики на складках его рубашки. Он всматривается в проходящих мимо по улице людей, пытается отвлечься, заостряя внимание на их лицах, но лишь больше раздражается, когда подмечает милую парочку в парных свитшотах. Кажется, самое время начать плыть по течению и действовать импульсивно и необдуманно. Его силы на исходе, управлять собой получается все хуже, ведь непрошенные мысли все равно путаются в его мозгу, подобно клубку ядовитых змей.

Мин глушит мотор и достает ключи, громко хлопает со злости дверью и поправляет красную шелковую рубашку за пояс черных брюк. Уже сделав несколько шагов в сторону дома, ставит машину на сигнализацию и та противно пикает. Многоэтажка, в которой находится ее квартира, все еще новая и он отчего-то думает, что этот адвокатишка заботится о ней лучше него самого, когда они еще были вместе. Все чем он тогда мог ей помочь - это словами да порцией лапши в круглосуточных забегаловках. Ах, да! Долг ее отца. Вот это больше уже походило на помощь, но видимо игра не стоила тогда свеч.

Двери лифта расходятся в сторону, и якудза выходит на нужный этаж. Черные металлические двери и номер квартиры на них. Он тянется рукой к звонку и подмечает, как подрагивают его собственные пальцы.

— Это даже не смешно. — Он поворачивает руку к своему лицу, внимательно смотрит, как мелко она дрожит и короткий смешок вылетает из раскрытых в полуулыбке губ. А затем встряхнув резко кистью, уже тверже нажимает на кнопку звонка.

Мужчина стоит, прислушиваясь, ожидая услышать тихие шаги по ту сторону двери и щелчок дверного замка. Но только тишина встречает его здесь у двери ее квартиры. Юн Ги уже собирался нажать на звонок во второй раз, как до него дошла одна простая истина. Сейчас только середина дня и скорее всего Ю Ми еще на работе. Квартира пуста на данный момент.

Ждать ее как преданная собачонка у двери он не собирается, а посему он одним движением открывает панель кодового замка, возле ручки двери. И быстро набирает первый пришедший ему в голову код. Замок испускает пиликающую трель и громко щелкает затвор в глубине. Мин с удивлением на лице тянет на себя ручку и Сезам открыт. Он совсем не предполагал, что она до сих пор так и пользовалась своим старым паролем. Это была дата рождения ее отца, которую Юн запомнил еще пять лет назад, тогда этот же код был на замке в ее квартирке на окраине Сеула.

Небольшая прихожая встретила его зажжённым автоматически светом. Перед порогом стояли аккуратно поставленные тапочки с большим бантом, дверца гардеробного шкафа была сдвинута в сторону и оттуда выглядывал ворот бирюзового пальто. Мужчина заглянул внутрь и заметил, что еще несколько вещей соскользнули с тремпелей и теперь лежали на дне шкафа. Видимо, она торопилась.

Юн Ги разулся и не стал прятать свою обувь. Переступив через порог, он прошел в просторную гостиную с панорамным окном почти на всю стену. Комната была полна света и посередине стоял большой диван с чайным столиком. Там же, виднелась рамка для фотографий, и мужчина немедля ни секунды прошелся по мягкому ковру и протянул руку. То что он увидел на ней, заставило его застыть.

На фото, в красивой позолоченной рамке, было изображено ее улыбающееся лицо, карие глаза были полны радости, а рядом с ней, обнимая ее за талию сидел Ким Тэ Хён. Они выглядели влюбленной парой и явно были счастливы вместе. По-видимому, это был ее выпускной из университета, в руке у девушки виднелся диплом адвоката.

Рамка затрещала под давлением пальцев, сжимавших ее с каждой секундой все сильнее и мужчина прикрыл на несколько секунд глаза, выравнивая свое дыхание. Затем, ослабив хватку, он присел на диван, сняв перед этим свой пиджак, отбросив его в сторону. Теперь черная ткань свисала со спинки. Юн Ги коснулся своей спиной дивана и откинул голову назад, проведя свободной рукой по волосам.

— Вот значит, как… И стоит ли еще бороться? — И он вновь бросил взгляд на фото.

Он помнил эту улыбку, но это было так давно, что казалось в его голове прокручивали черно-белое немое кино. Когда-то и с ним ее глаза светились таким неподдельным чувством счастья. А может, все это было лишь умелой игрой с ее стороны. Эта мысль все еще поедала его. На следующее утро после той ночи, все, что она делала, казалось притворством, все те слова, что она говорила — ложью. Ведь если она любила бы по настоящему то, не могла, на следующий же день после расставания с ним, упасть в объятия другого? Долгое время он запрещал себе эти мысли, просто заменяя свою жаркую любовь на, не менее ярко пылающую, ненависть. Это помогло, но до конца убежать он не смог, и прошлое все равно накрыло его.

Ну что ж, это отличный момент для того, чтобы прямо сейчас и задать ей этот вопрос, высказать все то, что так долго кипело у него внутри.

Звук разблокировки замка и щелчок открываемой двери, вывели его из ступора. Он огляделся, комната была погружена во мрак. Сколько же он так просидел?

Свет в прихожей автоматически загорелся. Она здесь. Пришло время для расплаты.