Люцифер проводит в притворстве, что все в порядке, как минимум с полчаса. Когда Грегори появляется перед ним второй раз за час, страницы книги на его коленях все еще не тронуты. Причин, почему он может задумываться настолько, чтобы отвлекаться от чтения немного, тем более что гадать Грегори не приходится: он сообщает о скором прибытии Азазеля сам и своими же глазами наблюдает, как Люцифер колдует магическое зеркало, чтобы в этом убедиться. Не то что бы слова Грегори могут быть ложными, но Азазель достаточно непостоянен, чтобы в последний момент передумать. Самый непостоянный, самый дерзкий, самый горделивый и все прочие «самый», вытекающие из «самый молодой», куда входит «готовый умереть, если это принесет пользу». Других объективных причин кроме последнего, почему Люцифер держит такого неопытного падшего наравне с остальными подчиненными, Грегори, как не старается, не видит. И не ему судить, честна ли такая оценка. От него требуется не более чем наблюдение и своевременное вмешательство. 

Пользуясь тем, что его не удосуживают вниманием, Грегори неспешно осматривает окружающие трон стопки книг и ближайшие стены с полками, проверяя, нет ли там каких-то особо ценных экземпляров, потерю которых Люцифер не оценит и, если причиной их порчи станет Азазель, так просто это не оставит. Благодарности Грегори никогда не получает: Азазель понятия не имеет о его помощи, а Люцифер разве что некоторое время следит, где оставляет книги после прочтения. 

Зал наполняет приятное молчание. Без сомнения Люцифер наслаждается этой тишиной. Пытается это делать, слушая редкий шорох крыльев Грегори, и продолжает бездумно смотреть на строчки. Отсутствие мыслей от беспокойства не спасают. Одно знание, что Азазель вот-вот появится и нарушит еще не успевшую прижиться привычку читать в тишине, отвлекает, не давая сосредоточиться. Судя по тому, что творится в столице людей, новости он принесет не из приятных и, в таком случае, устроит по этому поводу шум. Стоит коснуться этого предположения, как за ним проскальзывают и другие и, спустя всего мгновения, но Люцифер уже чувствует, что Азазель вернулся – уже думает, как придется ставить на место вспыльчивого подчиненного. И вовремя: чувствительные уши улавливают снаружи зала посторонние звуки, с какими обычно рассыпаются кости низкопробной нежити. Следом раздаются удивленные выкрики взволнованной прислуги и, чуть погодя, с грохотом раскрываются двери в его покои. 

Азазель вернулся домой.