Когда Люцифер зовет его к себе, куда заказан вход любому другому, кроме него самого, Азазеля переполняет гордыня. Она разливается по всем его конечностям, начиная от пальцев ног и заканчивая кончиками ушей. Никому другому такой любезности Люцифер не оказывает. Разумеется, это порождает слухи. Больше лживые, чем правдивые, заставляющие кипеть от гнева, но уже потом, после всего, что непорочным белокрылым ангелочкам, какими они были когда-то, и не снилось даже в кошмарах.

Азазель стучится лишь чтобы предупредить, а не спросить разрешения войти. Открыв дверь, замирает на пороге, так и не войдя в комнату. В массивном кресле, большую часть которого обычно занимают яркие крылья, Люцифера нет. Нет, не так. Люцифер есть, но это не Люцифер. Маленькая сияющая белоснежным фигурка с книгой на коленях имеет его черты, но никак не величие присущие падшему, чем бы тот не занимался.

«Есть небольшая проблема», — с этого начинается сообщение, которым Люцифер зовет его к себе.

«Это отнюдь не небольшая проблема», — моментально думает Азазель и, пересиливая начальное удивление, закрывает за собой дверь.

Как обычно, чтобы привлечь к себе внимание, Азазелю нужно приложить усилия большие, нежели встать рядом. Не спеша, он всматривается в знакомо-чужое лицо и не может отвести глаз. Помолодевший Люцифер выглядит завораживающе. Встретив его после падения, сейчас Азазель впитывает в сознание его светлый образ, чтобы сохранить, так же, как и многие разделенные между ними моменты, о которых никто никогда правды не узнает.

Лежащую на коленях книгу вместо того чтобы закрыть Люцифер роняет на пол. Том в золоченой обложке размером в половину него слишком тяжел для его маленьких рук. Азазель непроизвольно тянется и перехватывает его за ладонь. Люцифер ослепляет, но сияет еще ярче, поднимая глаза, обрамленные белесыми ресницами.

— Я ждал тебя, Азазель.

Нежный голос пробегает Азазелю прямо по спине, спускается до подошв ног и возвращается обратно, теряясь где-то у основания рогов. Следом за этим импульсом, охарактеризовать который у него не выходит, тело Азазеля вздрагивает вновь. Теперь от прикосновения другой руки Люцифера, рождая доселе забытые чувства: омерзение. Люцифер сейчас ангел. До одури очаровывающий, но ангел. И, более того, беззащитный настолько, что его может убить любой, стоит ему покинуть пределы своей личной территории. Азазеля едва не трясет от этой нелепости. Легкое движение чужой руки его успокаивает.

— Я увлекся. Но эффект временный.

Люцифер улыбается, и все сомнения Азазеля подпрыгивают из желудка к горлу. Закашливаясь, он опускает голову.

— Чтобы ускорить обращение назад, мне понадобится твоя помощь. Сядь.

Азазель падает на колени перед креслом, все еще сжимая его ладонь в своей. Ерзая на месте, Люцифер пододвигается к краю кресла и спускает ноги. Обволакивает их обоих крыльями. Одной маленькой пары не хватает, чтобы полностью закрыть Азазеля. Люцифер берется за его плечи и прижимается к его груди, что позволяет достать крыльям до лопаток. Говорит:

— Знаешь, как ангелы становятся падшими?

Азазель, разумеется, знает. Помнит свое падение, будто оно было вчера и в курсе последствий падения Люцифера. Оказываемое ему доверие и хрупкость тела в руках не дает ему мыслить здраво, и он не понимает очевидного в вопросе. Люцифер сам подцепляет его пальцами за подбородок и, направляя, подставляет свое лицо. От соприкосновения губ обволакивающий их белый мигает, словно огонь, попавший под порыв ветра. Азазель приоткрывает рот и стискивает свободно умещающуюся в его собственную чужую ладонь. Напрягается всеми мышцами, сдерживаясь, чтобы не поддаться соблазнительной мысли, настаивающей немедленно опорочить чистоту маленького ангела.

«Люцифер вовсе не против», — поддакивает другая наглая мысль.

Обхватывая его спину, Азазель напирает всем весом тела. Довольно выдыхает через нос, когда пара ног проскальзывает под подмышки и крепко прижимается к бокам. Невольно ерзает головой от щекочущих шею перьев и прерывает поцелуй. Закрывший глаза Люцифер приоткрывает веки, приковывая омутами голубого, берется за нижние рога. Толстые грубые отростки, не влезающие ему в ладони, оставляют на его пальцах мгновенно исчезающие росчерки. Лизнув Азазеля в губы, Люцифер улыбается вновь. Осрамленный его чистотой, Азазель пытается отстраниться, но в маленьких руках откуда-то находятся силы его удержать.

— Тебе не сбежать. Мы еще только начали.

Наигранная мягкость подстрекает ее опорочить и Азазель поддается. В конце концов, за этим Люцифер его и зовет.