Сакура уже несколько долгих минут отчаянно моргала, вперившись в землю, иногда поворачивая голову и щурясь, и даже пытаясь пустить слезу, но эта щепка размером с бревно никак не хотела вылезать из ее глаза. Девушка уже чувствовала, как раздражается слизистая век, и ей было не то чтобы больно, но скорее неприятно, как неприятно от звука скрежета гвоздя по грифельной доске. От одной этой мысли ее передернуло, но Сакура знала, что и дикие конвульсии не помогут ей избавиться от ненавистного куска дерева. И у нее не было с собой зеркала, чтобы посмотреть, где эта штука застряла. Своим чувствам куноичи уже не доверяла: ей казалось, что щепка колет и раздражает ее абсолютно везде, и под ногтями тоже.

— Что случилось? — раздался сзади голос бывшего учителя.

Не отрывая взгляда от земли, Сакура пробормотала:

— Что-то в глаз попало, а у меня руки грязные.

Они оба только закончили тренировку (со счетом 2:1 в пользу Какаши, и Сакуре теперь придется платить за него в Ичираку), и Сакуру неизмеримо раздосадовал тот факт, что щепка в ее глаз прилетела от того самого дерева, которое она сама разнесла, когда промахнулась в джонина.

— Дай посмотрю, — Сакура почувствовала легкое прикосновение на своем подбородке.

Мужчина поднял ее голову, и она встретилась взглядом с парой сосредоточенных глаз. Он осторожно оттянул ее левое нижнее веко, которое успело порядком покраснеть.

— У меня тоже руки грязные… Погоди.

Девушка услышала тихий металлический звон и заметила, как в его пальцах блеснула длинная игла.

— Сенбон? Это слишком негигиенично! Ты только подумай, где он был! — воскликнула девушка, но при этом даже не подумала отстраниться.

Брови джонина взметнулись вверх:

— Ну тогда поплюй на него, — он поднес иглу к ее рту.

Сакура нахмурилась и с укором поинтересовалась:

— Ты издеваешься?

Какаши вздохнул:

— Я не дотронусь до глаза, не переживай.

Сакура слегка сощурилась на него, но спорить не стала. Она доверяла ему как самой себе, даже больше. Какаши передвинул свою руку, чтобы понадежнее зафиксировать ее голову, а девушка изо всех сил старалась проигнорировать мурашки, пробежавшие по коже, когда он коснулся ее шеи.

Одно мгновение и — о, счастье! — щепка исчезла. Сакура зажмурилась от облегчения, а по лицу ее расплылась блаженная улыбка:

— Спасибо! Ты меня спас!

Она поморгала пару раз, чтобы ушло это дурацкое ощущение, будто там что-то есть, когда вдруг поняла, что Какаши все еще держит ее голову. И все еще смотрит на нее с серьезным выражением в глазах. Сакура почувствовала, как что-то ёкнуло у нее в груди, и как прилила к щекам кровь. А потом он убрал свою руку. Попутно проведя кончиками пальцев по ее щеке.

Сакура наблюдала, как ее бывший учитель первым направился к краю тренировочной площадки, где они оставили свои вещи. Она только сейчас осознала, что забыла выдохнуть. Девушка нервно улыбнулась самой себе, пытаясь унять дрожь в руках, дрожь в коленках (ей еще надо догнать его), дрожь везде. И унять сердце. Да, ей еще надо было унять сердце. А это было уже сложнее.

— Сакура, ты мне еще рамен должна! — голос Какаши вырвал девушку из оцепенения.

— Да помню я! — звучать раздраженной своим проигрышем требовало некоторых усилий. — И, между прочим, ты жульничал! Я точно видела Паккуна в тех кустах! — она двинулась в его сторону.

— Ты просто не умеешь проигрывать, — поддел девушку джонин.

— Ничего подобного! У нас ничья! — она не собиралась сдавать позиций. — Так что счет делим на двоих!

— А как же благодарность спасителю?

Сакура сощурилась:

— Не пытайся поймать меня на слове. И вообще, ты не отрицаешь появление Паккуна…

Они спорили до самого Ичираку, где Сакура снова попыталась увидеть его лицо, и снова Какаши смог ускользнуть от ее внимательного взгляда. Все было как всегда. А если что-то и изменилось… То они разберутся с этим, когда настанет подходящий момент.

…Ну или когда Сакуре надоест этого момента ждать.