Быть ценным просто существуя для Белиала непозволительная роскошь. За мимолетное внимание Люцифа он расплачивается бесконечной изнуряющей тягучей болью крыльев.

«Сегодня мне удалось обратить еще одно», — все, что ему удается сказать посетителю. Люцифа помечает что-то на приколотом к дощечке листке бумаги и отвечает: «старайся и дальше».

Белиал никогда не слышит ничего, что могло бы хоть как-то указать, что Люцифа считает его чем-то большим, нежели пускай и очень важным, но очередным подопытным эксперимента, результат которого для Белиала, чей мир сужен до тонкого луча света чужого появления, не играет роли. Пока создатель верит в него, он будет терпеть… а верит ли? Вера слишком размыта, чтобы за нее цепляться. Но другого у Белиала нет. И если Люцифа захочет, он с удовольствием перетерпит все, чтобы получить награду. Ее Люцифа не обещает, но это нечто само собой разумеющееся, не так ли?

Прежде белые, покрытые плотным слоем перьев, крылья постепенно становятся голыми, обнажая светло-розовую нежную кожу под собой. Начинающую образовываться перепонку Люцифа осматривает с особым вниманием. Сдавливает меж пальцев тонкую чувствительную кожу, прикосновением обжигая через перчатку теплом и ведет, пока на пути пальцев не встает кость. Находясь в неописуемой агонии, Белиал все же замечает, что Люцифа трогает его нежно, как будто заботливо и боль захлестывает вместе с неконтролируемым всплеском незнакомого Белиалу удовольствия.

— Больно? — безучастно спрашивает Люцифа.

— Да, — выдавливает из себя Белиал. Тяжело дышит, моргает, пытаясь избавиться от белого тумана перед глазами, чтобы не пропустить, как именно Люцифа на него смотрит, но голова становится словно чужой, и сил поднять ее нет.

— По твоему лицу не скажешь, — подмечает Люцифа, подцепляет упавшую на грудь голову за подбородок. — О? Какая интересная реакция.

Белиал облизывается, оставив рот открытым, вдыхает чуть терпкий чужой запах, едва заметный в железном, въевшимся в нос. Было поднимает руку, но замирает — Люцифа оттягивает его щеку.

-…фа-сан? — хрипло выдыхает Белиал. Пересохшее горло дает слышно сказать лишь конец имени.

— «Фа-сан?»

— Фа-сан~, — довольно кивает Белиал. Сглатывает. — Не больно. Совсем не больно.

— Это лучше твоего обычного нытья. Молодец.

Чувствуя, как еще не прошедшая эйфория переполняет вновь, Белиал подается вперед. К горлу подкатывает тошнота и, он, сдерживая ее, цепляется за балахон Люцифа, ногтями до скрипа натягивая ткань.

— С-спасибо~

— Только попробуй сблюй.

— Ха-ха, простите~

Протягивая руки выше, хватая Люцифа за предплечья, Белиал тяжело выдыхает, медленно втягивает ноздрями воздух, чувствуя еще большее головокружение, подается вперед, обнимая худое тело за плечи. Не стараясь выговаривать, бормочет:

-И с каких пор вы такой маленький…

Тыкаясь в плечо, Белиал трется головой о грудь Люцифа, крепко сдавливает его руки и, пока тот еще дозволяет, распахивает крылья, обнимая и ими. Сладкая горечь моментально возвращается, едва разрывая его рот улыбкой.

— Отпусти.

— Нет~

Как ни странно, а оттолкнуть его Люцифа не пытается. Слушая, как размеренно бьется чужое сердце, ничуть не похожее на сумасшедший ритм его собственного, Белиал крепче сдавливает руки. Тело под безразмерной робой реагирует и его с силой отшвыривает назад.

— Фа-сан?

Легкий стук костяшек по поверхности двери остался без ответа и Белиал без зазрения совести вошел без спроса. Окинув комнату беглым взглядом, он остановился примерно посредине, недоумевая, и только заглянув дальше стола, нашел Люцифа. Тот лежал лицом вверх, положив одну руку с листком на грудь, другой держа на весу остальную пачку бумаг.

— Фа-сан? — уже тише позвал Белиал и подошел.

Заметив раньше скрытые от его взгляда рассыпанные по полу результаты исследований, он проследил, как из слабо сжатой ладони Люцифа к ним присоединилась еще пара листков и подошел. Сев перед ними на корточки, Белиал принялся собирать упавшее и ненароком поднял глаза. Открывшийся ему с нового ракурса вид свел на нет желание прибраться. Не замечая, как выпущенная из рук бумага зашелестела, Белиал опустился на колени прямо на нее и протянул руку. Вовремя одернув себя, не успев прикоснуться, он выдохнул через рот. Легкое дуновение на мгновение тронуло челку Люцифа, но не разбудило.

Восхищение своим создателем Белиал никогда не сдерживал, не собирался и сейчас. По его телу прошлась приятная дрожь предвкушения, заставившая сглотнуть излишки слюны. Спящий Люцифа не выказывал и толики холодной отчужденности, с которой не расставался даже в обществе своего любимого Люцифера. Не умиротворенная, но лишенная целенаправленных эмоций красота непривычно завораживала. Подсев еще ближе, Белиал, не дыша, оттягивая момент физического прикосновения, сладострастным взглядом провел со светлых волос, прикрывающей челкой лоб, меж расправленных бровей на белесые дрожащие ресницы, правильный нос и остановился на неплотно сжатых губах. Импульс сработал быстрее мыслей и Белиал, не думая, потянулся вперед и поцеловал Люцифа.

— Что это ты делаешь?

Резанувший уши презрением голос привел Белиала в чувство. Вовремя остановив его, приложив тыльную сторону ладони к губам, Люцифа перехватил его за щеки.

— Как спалось, Фа-сан? — как ни в чем не бывало, пробубнил Белиал и, чуть склонив голову, просунул меж губ язык. Лизнув полностью скрытую перчаткой чужую ладонь, провел широким мазком по внутренней стороне и успел кончиком достать до начала фаланг, когда пальцы на его лице сжались крепче. Белиал оскалился. Так, как ему позволило положение. Толчок в грудь заставил его отпрянуть назад. Остававшиеся в руке Люцифа бумаги, шумно разлетелись в разные стороны.

— Виноват-виноват, — улыбнулся Белиал.

Принявшись поднимать листки, совсем не смотря на пол, он впился глазами в севшего Люцифа, принявшегося пренебрежительно вытирать руку о полы белого свободного одеяния.

— Ты ведешь себя как собака.

— Для вас, Фа-сан, я могу быть кем угодно, хоть собакой.

— Подлизывание тебе не поможет. Собирай.

— Конечно-конечно, — притворно-разочарованно выдохнул Белиал и добавил, — просто не смог удержаться.

Неаккуратно сметя бумагу в стопку, Белиал принялся равнять края, ненароком прочел пару строк и удивился. Поднявшись с колен, он протянул Люцифа мятую бумагу, взяв которую тот одарил Белиала пронизывающим взглядом.

— Вы уснули, пока читали отчет Люцифера? Я мог бы устроить вам приятный перерыв.

Еще чувствуя сонливость, Люцифа дал себе сморщить нос.

— Себе ты его уже успел устроить, — произнес он, глядя перед собой.

Опустив глаза за его взглядом, Белиал широко улыбнулся, оживляясь. И без того плотно прилегающие к ногам штаны в паху натянулись сильнее.

— Как там говорит Люцифер? Взаимопомощь?

Люцифа не возразил Белиал принял это за приглашение.

— Взаимопомощь, и мы оба сможем отдохнуть~

Люцифа откинулся на спинку софы.

— Сегодня у меня хорошее настроение.

Протянув к нему обе руки, Белиал, садясь ему на колени, обнял Люцифа за шею. Оказавшись к создателю так близко, как тот позволял лишь изредка, он не смог сдержаться и, простонав тому на ухо, прижался к Люцифа всем телом.

— Кажется, ты хотел доставить мне удовольствие, а не оставить глухим.

— А-а, да… простите.

Уже совершенно не соображающий Белиал обмяк, когда Люцифа положил руки ему на талию. Поведя ладонь выше, Люцифа пальцами перебрал позвонки, заставляя выгибаться вслед за рукой, сжал пиджак, прилипший к взмокшей голой коже и, другой рукой расстегнув на нем пуговицу, стащил, уронив на пол.

Прильнув щекой к щеке, ластясь, Белиал взялся губами за мочку уха и, подержав во рту, выпустил. Лизнув, почти прошелся языком по всей ушной раковине, когда Люцифа перехватил его за шею, заставляя отстраниться, и окатил послушно откинувшегося назад Белиала раздосадованным взглядом. Пошло простонав его имя, Белиал потерся пахом о чужой, широко растянул губы и усмехнулся, щурясь. Сейчас все внимание Люцифа было сосредоточено на нем одном.

Неожиданно все пропало. За закрытыми веками Белиала Люцифа все еще кусал приоткрытые губы, но теплое чувство чужой кожи под ладонями пропало. Нехотя, еще улыбаясь, Белиал прижался щекой к гладкой белой одежде, сжимая меж пальцев складки балахона.

— Доброе утро, Люцифер. Как спалось?

Белиал открыл глаза и поднял голову. Холодное твердое тело Люцифера, на котором он лежал, не ответило, что ничуть не убавило вызванное сном желание Белиала.

— Стоило нам получить возможность остаться наедине, как ты не хочешь со мной разговаривать. Все-таки стоит решить твою проблему с головой… — уперев локоть Люциферу в грудь, Белиал прикоснулся к его шее, провел кончиками пальцев по месту среза, гладя ровную поверхность, — и вернуть тебе крылья.

Запустив руки под балахон, Белиал обнял тело. Нащупав у лопаток пустые полости, кончиками пальцев обвел края и, уткнувшись в плечо, судорожно выдохнул.

— Послушай, Люцифер… ты же не прочь заменить мне Фа-сана?

Звенящая безмолвием тишина не ответила. Не без должного почтения, Белиал стащил балахон с голого плеча тела и приложил рот к холодной коже. Запах одежды Люцифа наконец-то примешался к тому, что исходил от Люцифера, но все еще не дал полностью погрузиться в самообман. Терпкость кофе никак не желала выветриваться. Пожалуй, за одно это Сандальфон заслуживал незваного гостя.