саламандра хочет убивать.

код и привычки, впившиеся в кожу, вжившиеся в душу, давят непомерным грузом, заставляя хищно глядеть на каждого игрока в поле зрения, заставляя делать то, от чего хвост потом трескуче трясется.

пока она отмывает свои когти и пасть, она ощущает себя лишь кусочком дрянной руды.

она не понимает, почему. отдаленные эмоции прошлых времен, когда она была в одном теле с чем-то беспредельно чужим, беспредельно знакомым и незнакомым одновременно. она ненавидит их чувствовать.

это слабость, а боссы не имеют право на слабости. это должен был быть очередной день, проведенный в патрулировании территории, которую она отвоевала честно и справедливо. но не сложилось.

на ее территории был чужак.

разбитые ящики, наполовину обобранные деревья - все кричало о том что кто то здесь был.

саламандра ненавидит игроков.

бесчувственные, пренебрегающие всеми правилами приличия, всеми предосторожностями правильных сборщиков, которые оставляют достаточно чтобы новый урожай был таким же или даже обильнее чем предыдущий.

но игроки? игроки уничтожают все под корень, выжимая максимум ресурсов из всего что под рукой, оставляя лишь пустыню позади.

саламандра скалится, пробуя языком воздух. мир громкий и яркий, но запах чужака выделяется ярким несоответствием ее чуткому языку. скрап скрап скрап - ее когти царапают камни и дерево, пока она быстро карабкается по развалинам локации, легкими прыжками забираясь все выше и выше, следуя за все более усиливающимся запахом чужака.

наконец-то, она видит вторженца - черно красная фигурка копошится среди серых камней, неловко ступая по расколотой земле. внутри сразу же поднимается волна оглушающей ярости - как они смеют входить на ЕЕ территорию, как они смеют трогать ЕЕ вещи!

ярость затмевает глаза, раскрывает ее зубастую пасть и затачивает когти, и она срывается с места, незаметной молнией пробегая сквозь лабиринт, и рычит-шипит-кричит предупреждение, повинуясь привычному скрипту атаки. мир звучит ее темой, и чужак дергается, испуганно оглядываясь по сторонам.

Он? она? выглядит странно маленькой, отличаясь от туго закованных в броню игроков, не смотря на все свои усилия умирающих с пары тычков, и что то в сердце саламандры резко дергается, но ярость заглушает все вокруг. босс рычит снова, и наносит удар, по-дикому выгибая спину и резко ударяя когтями.

маленький человек - игрок, она поправляет себя - тихо вскрикивает при ударе, отшатываясь в сторону и, внезапно, саламандра ловит ее взгляд, испуганный и встревоженный взгляд темных жалобных глаз, уже наполняющихся слезами, так же как три темных полосы на ее щеке наполняется темной кровью.

саламандра замирает, пронзаемая внезапным холодящим ужасом, отдающимся в ледяных кончиках ее когтей, согреваемых лишь каплями пролившейся крови. она не может пошевелиться, не может даже атаковать, она может лишь смотреть как игрокиня активирует свой стелс-спелл и исчезает из ее зрения, все еще оставляя четкий след запаха за собой, пока ребенок - ИГРОК, кричит ее ярость - убегает, оставляя лишь резкий запах металла и страха за собой.

саламандра отмирает лишь несколько минут спустя, заставляя свое заморозившееся тело двигаться, заставляя себя отвлечься от крика ее сердца о том что это не правильно, что она не имела права - не имела шанса - не имела права ее ранить.

она лишь рычит, недовольно пошатывая камни вокруг себя в попытках спустить пар.

но как сильно она не пытается, она не может забыть большие темные глаза, испуганно смотрящие на нее с отчетливо детского лица, не может перестать чувствовать ненависть к себе, которая даже не может принадлежать ей - все ее эмоции не принадлежат ей, и она ненавидит тот факт что вообще что то чувствует.

ночные камни холодят ее брюхо, когда она возвращается в гнездо для отдыха. они ощущаются как-то по особенному отвратительными сегодня, грубо царапая ее чувствительную чешую. саламандра ворчит, ворочаясь и передвигая все что возможно вокруг себя, в попытках сделать свою лежку более удобной.

ее сны наполнены кровью.

***

следующий день встречает ее дождем, серыми тучами и надоедливыми летающими рыбами, нагло посягающих на сохранность ее каменной пустоши, так что она проводит большую часть дня в попытках отогнать мобов подальше, старательно заглушая активностью все попытки чужеродных эмоций в испытывания чувства вины.

черные сумерки опускаются на энвелл, и ее полосы начинают светиться ярче, привлекая мелких мобов-жуков, начинающих кружится рядом с ней и наедливо жжужать. лишь один фактор защищает их от немедленной смерти - то, что они приносят в ее территорию семена и пыльцу, помогая растительности захватывать серые камни. живой пейзаж стоит раздражения.

фрукты ощущаются картоном на острых зубах, неловко пронзающих тонкую кожицу и брызгая соком повсюду. тревога, взявшаяся из ниоткуда, настойчиво колется под кожей, заставляет ее хвост дрожать, мутит ее мысли и отвлекает от насущных дел.

саламандра не выдерживает этого знакомого-незнакомого давления. она срывается с места, оставляя царапины на камнях, легко и быстро покрывая расстояние от своего гнезда до места встречи с тем ребенком - игроком, напоминает тлеющая ярость в груди - подозрительно оглядываясь по сторонам при каждом непонятном звуке.

на камнях - голая пустота, унылый, однообразный пейзаж, и, как всегда, ей ужасно хочется разнообразия в цвете. камни серы, однообразны и скучны, и поэтому она удивлена новому пятну цвета - коричнево-зеленая сумка повисла на одном из тонких отростков камней.

сумка определенно принадлежала игроку - знакомые невнятные и вырвиглазно-яркие узоры на ткани четко на это указывают - но вопрос в том, кому она принадлежала.

кого она обманывает, она знает, кому принадлежит эта сумка.

саламандра недовольно рычит, пробуя языком воздух, и, как она и думала, всю сумку пропитал стойкий запах той игрокини. ящерица недовольно навернула пару кругов вокруг, не желая делать ничего по поводу игрокини но и не желая иметь этот кусок человеческого присутствия в своих угодьях. тревога кусается в груди когда она начинает замечать уже стирающийся запах крови, настойчиво напоминая о том, что она сделала.

***

саламандра недовольно шипит, пробираясь через темноту ночи, освещаемой только светящимися в ночи растениями и мохом, сливающимся в одно бледное пятно на границе ее зрения. ее собственные ядрено-зеленые узоры сливаются с растительностью, теряясь в разноцветном тусклом свете. в зубастой пасти болтается сумка того рассеянного игрока, иногда протаскиваемая по верхушкам светлых пятен травы.

саламандра аккуратно выбирает свой путь на чужой территории, проскальзывая под ветвями темных деревьев и среди руин неизвестных ей построек. в отдалении уже занимается заря, зажигая розово-оранжевые отсветы на разнообразном пейзаже энвелла, и везде, повсюду вокруг нее просыпаются и засыпают жители энвелла, наполняя тишину тихим шорохом жизни.

она уже видит игрока - тонкая фигурка сидит перед наспех созданным костром, явно на грани провала в сон. саламандра принюхивается к ветру, но не находит нового запаха крови, лишь тихая свежесть воды и травы. значит, этот ребенок не была идиоткой и могла обработать свою рану самостоятельно.

она не знает, почему эта мысль наполняет ее таким спокойствием и, насколько бы это не было странно, гордостью? саламандра резко мотает головой - она здесь только что бы вернуть потерянную вещь, и точка.

саламандра не замечает, что привычная ей ярость не поднимается в ее груди на этот раз.

шаг, шаг, обойти упавшие ветки, пропустить над головой резко срезающего поворот жука, и вот перед ее мордой уже твердая ткань капюшона, скрывающая темные волосы. саламандра опускает голову, разжимает челюсти, давая сумке упасть на камни острова, и стремительно срывается в бег, скрываясь в редких тенях рассвета.

игрокиня резко вздрагивает, реагируя на глухой стук сумки о землю, и разворачивается всем телом, отчаянно вглядываясь в сумерки. она будто ищет что то взглядом, но, не видя даже малейшего движения в темноте, понурено вздыхает. мягкий шорох - и игрокиня поднимает сумку с земли, рассеяно отряхивая ее от тонких стеблей травы, зацепившихся по пути и пыльцы.

саламандра довольно потряхивает хвостом, внимательно отслеживая каждое движение ребенка. будто вспомнив о приличиях, она злобно щерит зубы, встряхивая головой. что она делает? это был игрок, все таки! почему ей так важно узнать, что у нее все хорошо?

она рычит, рассерженно царапая кору дерева, выбранного точкой осмотра. не выдерживая напора ненужных, ненавидимых ею эмоций, саламандра бросается прочь, не замечая удивленного взгляда игрокини, все же нашедшей глазами огромную ящерицу.