— Блять, ты не должен был снова это делать, — зло рычит Хан, грубо втрахивая податливо выгнутое тело в руль своей тачки. Машина периодически сигналит, но они оба игнорируют это, больше занятые попытками не сбить дыхание.

Минхо протяжно скулит, пуская слюни на кожаную обивку руля и активно выстанывает своё «Папочка», ни на секунду не давая мозгу Джисона включиться. Это какой-то грёбаный плен, в который Хан попал и из которого не может выбраться. Минхо в его власти, под его управлением, под ним, чёрт возьми, но он умудряется только взмахнуть ресницами или прислать пару сообщений, как Джисон бросает все дела и срывается к нему, злой, возбужденный и наивно думающий, что у него получится просто отказать. В реальности отказать Минхо невозможно.

Его бёдра, его глаза, его какая-то чертовски соблазнительная аура не оставляют никого равнодушным и не дают уйти от них. Джисон знает, зачем этому парню он нужен. Минхо уже заполучил его кредитку и метит на новую тачку. Джисон всё прекрасно знает, но не может каждый раз прийти в себя, когда эти стройные ноги расходятся в стороны перед его носом.

— Ах... Папочка, чёрт, я сейчас... — Минхо до постыдного громко ноет, и Джисона это раздражает. Раздражает то, что член от его звуков начинает ещё сильнее раздуваться, грозясь выплеснуться в чужую развратную, вечно готовую дырку, а Хан ещё с ним не закончил.

Секс — единственное, где он действительно может вести, где он может заставить Минхо распадаться на части.

— Ты не посмеешь запачкать мою машину, — шипит Джисон на особо глубоком толчке, и Минхо пытается не разрыдаться от того, как сильно он на грани и как сильно рука Хана сжимает его член, чтобы тот не разрядился.

— Папочка, пожалуйста, — Минхо молит, повернув своё заплаканное и до довольного затраханное лицо, и Джисон чертыхается, затыкая ему второй рукой рот и врезаясь внутрь чаще и резче. Обе его ладони быстро намокают: одна в слюне, а вторая в предъявкуляте. И весь Минхо превращается в его руках в потрясающий в своей красоте беспорядок. Джисон согласен его видеть только в таком разбитом состоянии.

И когда он наконец-то спускает в чужую задницу, Ли громко и протяжно мычит, и сразу после того, как Джисон один раз проводит кулаком по его члену, обильно кончает, пачкая весь салон.

— Ты вымоешь это всё языком, Минхо, и я не шучу, — хрипло говорит Джисон на ухо развалившимуся на нём парню, который всё ещё тихо урчит и постанывает, приходя в себя и слабо елозя на оставшемся в нём члене.

— Папочка, это было так хорошо, — игнорирует его слова Ли, откидывая голову Хану на плечо. — Почему мои ровесники так не могут, скажи мне? — он берёт чужую руку в свою и задирает рукав, рассматривая вены.

Джисон чувствует себя до странного гордым от этих слов, но быстро отбрасывает свои мысли.

— Ты в порядке, чудовище? — спрашивает он и почти сразу жалеет, когда Минхо с лукавым блеском в глазах поворачивается к нему. Противное желание поцеловать его в нос застигает мужчину в расплох. — Забудь, вижу ты в полном порядке.

Минхо фыркает так, будто Джисон только что выставил себя ещё большим дураком, это заставляет зло снять его с члена и начать застёгивать на себе брюки.

— Одевайся. Я подвезу тебя до дома.

— До своего? — Минхо с озорством ему подмигивает, Джисон почему-то разглядывает в этом нотку надежды и тут же отбрасывает эту мысль.

Для Минхо он лишь ходячий кошелёк, который возможно ещё и хорошо трахается (хочется на это надеяться), и сколько бы он от этого не бесился — их реальность такова.

— Мечтай.

И они снова оба захлопываются.