Буря ревела всё громче. Северин медленно шёл по берегу. Его ноги тяжело и неуклюже передвигались вопреки воле. Сквозь рёв бури, сквозь вой ветра, он снова слышал голоса, звавшие его по имени. Сегодня он слышал их отчётливее, чем раньше. И продолжал идти им навстречу. Сквозь ливень, сквозь порывы шквального, ураганного ветра. Северин шёл к морю. Он хотел бы закричать, но не мог. Голоса не позволяли ему кричать.
Он подходил всё ближе. Никто не поможет ему. Здесь и сейчас, он исчезнет в безумных яростных волнах. Ненасытная стихия поглотит его.
А потом, как и прежде, среди чужих, враждебных голосов, он услышал ещё один, добрый и… очень знакомый, поющий прекрасную песню. Но, как и прежде, он не разобрал слов и не узнал голос.
Обессилевший, он остался лежать на залитом ливнем берегу, достаточно далеко от волн… так и не сумевших сожрать его в эту ночь.
Рука, знакомая и тяжёлая, легла на плечо.
— Иди домой, — сурово приказал отец.
— Да, Андреас, — в такие минуты Северин называл его по имени, будто отстранялся, будто отказывался признавать, что это его отец.
Андреас нахмурился и многочисленные морщины на его грубом лице стали ещё резче.
— Иди домой, — повторил он, всё так же без всяких эмоций в голосе.
Северин, не глядя на него, неуклюже поднялся на ноги и дрожа, поплёлся к дому.
Издалека их дом даже казался красивым. Огромный, сложенный из грубо обтёсанных, каменных кирпичей, с остроконечной крышей, покрытой истрёпанной непогодой черепицей, небольшими окнами, он казался почти что замком. Из трубы, стараниями домашнего слуги демона, Мельхиса, не забывавшего растапливать камин в гостиной, шёл дым.
Северин поёжился. Мокрая одежда противно липла к телу. Огонь в камине — вот и всё, о чем он мог мечтать сейчас.
Мельхис, как всегда косматый и безобразный, распахнул перед ним настежь дверь, едва Северин ступил на ступени отчего дома.
— Что ж, вы, сударь, опять… — запричитал он, — родителя печалите, ночью скверной бродите?
— Оставь, Мельхис, — раздражённо приказал Северин.
Его голос был хриплым, как при очень сильной простуде, но Северин не чувствовал себя больным.
— Да если б смог, я бы уж вас удержал от безрассудства… — продолжал Мельхис.
Северин невольно улыбнулся. Демон напоминал ему о заклятье, удерживающем его внутри стен старого дома.
— Уж ты бы смог, уж ты бы удержал, — устало сказал он.
Северин ни минуты не сомневался, как только заклятье будет снято, Мельхис растерзает их, а потом отправится расправляться с другими прибрежными жителями. И может быть даже нагрянет в город, где они с отцом так бойко торгуют рыбой.
Местные жители всегда диву давались, почему ни один ураган так и не разметал по кирпичику их одиноко стоящий на берегу дом, находящийся столь непозволительно близко к воде. А ещё их богатым уловам и удаче в торговых делах. Многие побаивались их, потому сторонились.
Северин прошёл мимо демона, миновал короткий, тёмный холл, и вошёл в гостиную. В камине ярко горел огонь, развешенная на стуле, ожидала его сменная одежда, а на столе дымился только что приготовленный завтрак. Иногда Северин почти забывал, что демон хочет их убить. Благодаря заклятью, он оставался очень способным, а иногда и очень полезным слугой.
Неделя пролетела, словно один день. Они с отцом выходили в море на своей старой, но вполне ещё прочной лодке, рыбачили, затем отправлялись в город и торговали.
А в понедельник Северин проснулся под утро. Он зачем-то посмотрел в окно, хоть и знал уже, что именно там увидит. Снаружи бушевала осенняя непогода, ветер завывал, будто дикий зверь. Вдалеке, подвластные ветру, волны остервенело бросались на каменный берег.
В вое ветра он снова услышал голоса. Они опять звали его куда-то, но уже без прежней настойчивости.
Северин почувствовал жар. Будто при лихорадке, жар охватил всё его тело. Он пошевелился — каждое движение отдавалось болью в суставах и мышцах.
Он снова лёг в постель, хоть и был уверен, что больше не уснёт.
Северин услышал тяжёлые шаги Мельхиса — демон обходил с дозором их старый дом.
— Останешься дома! — сурово сказал отец. — В море от тебя сейчас мало прока!
— Да, батюшка, вы правы, — как можно спокойнее ответил Северин, даже попытался изобразить живые эмоции в голосе.
Сейчас он не чувствовал в себе сил спорить с властным родителем. Да и понимал, хоть и злился — слова отца были абсолютно разумны.
А потому сегодня отец один отправится на рыбную ловлю.
Северин опять посмотрел в окно — небо заволокло облаками, недобро шумели ветер и волны. Предчувствие стальным обручем сдавило виски.
— Будет шторм, — тихо сказал Северин, и он никогда не ошибался в своих прогнозах. — Вам лучше остаться дома сегодня.
В глазах Андреаса, холодных и временами злых, совершенно неожиданно промелькнул ужас.
Ужас отразился и на его лице, грубом от непогоды и иссеченным глубокими морщинами.
— Да кто ты такой, щенок?! Чтобы указывать мне?!
И он ударил кулаком по столу, да так, что подскочили чашки с горячим чаем и тарелка с кусками свеже испеченного хлеба.
— Простите, батюшка, — сказал Северин.
Он очень хорошо понял и по нервному взгляду, и по крику — за яростью отец скрывает страх. А ещё — бессилие, потому и колотит по столу, потому и срывается на него. Страх всегда проявлялся у Андреаса во время таких болезненных состояний сына.
Северин взял чашку в обе руки и начал медленно пить чай. Буря сегодня будет обязательно, и отец обязательно выйдет в море.
— Мельхис, иди за лекарем, — приказал отец, когда уже был у двери.
— Слушаюсь, господин, — и демон исчез — лишь заискрился синевой от магии воздух на том месте, где он только что находился.
Северин замер в дверном проеме, привалившись к косяку.
Отец смерил его тяжёлым взглядом пронзительных, холодных глаз и, распахнув настежь дверь, вышел в непогоду. Ледяной ветер и капли дождя мгновенно проникли в холл. Но лишь на несколько секунд — отец хлопнул дверью.
Северин глубоко вздохнул и поплелся в свою комнату.
Его единственный родитель только что вышел в опасное плавание в штормящем море, а он… ничего не почувствовал. Совесть больно кусала его, но это ничего не меняло.
В полдень, вместе с Мельхисом из города прибыл лекарь — седой сгорбленный старик, господин Ульнар.
— Так-с, молодой человек, — сказал он, пощупав пульс Северина и приложив ко лбу морщинистую руку. — Пейте травяной отвар, который я прописал вам в прошлый визит. Пока воздержитесь от выходов в море и не пребывайте чрезмерно долго на холоде.
— Благодарю, доктор, — сказал, улыбаясь, Северин.
Он уже чувствовал себя значительно лучше — жар начал спадать.
— С вас пять золотых, молодой человек, — сказал господин Ульнар.
— Мельхис, расплатись и проводи господина Ульнара, — сказал Северин.
— Слушаюсь, — рявкнул Мельхис.
В его волосатых ручищах появился кошель с золотом, из которого демон бойко отсчитал пять золотых монет. Деньги он, без колебаний, вручил довольному господину Ульнару. После чего увесистый кошель исчез, Северин был уверен, вернулся на прежнее место, где его оставил отец.
Господин Ульнар и Мельхис пропали из его комнаты так же внезапно, как и появились в ней.
Северин выпил ещё немного уже остывшего травяного чая, который господин Ульнар гордо именовал отваром и отправился спать.
Стемнело рано, осенний дождь за окном превратился в ливень, а холодный осенний ветер — в озверелый ураган, подобно дикому зверю набрасывавшийся на одинокий старый дом.
Северин проснулся ближе к полуночи и проснулся абсолютно здоровым. Он не удивился — так бывало и раньше.
— Ваш батюшка ещё не вернулся, — оповестил его Мельхис, принесший в комнату поднос с остывшим ужином.
Тревогу Северин всё же почувствовал — он вдруг осознал, что понятия не имеет, как будет жить один. Отец, пусть и не вызывавший в нём никаких эмоций, всегда руководил всеми его действиями. Отец решал, когда они отправятся рыбачить, а когда — в город торговать. Отец давал распоряжения Мельхису, отец следил за старым домом и нанимал в городе строителей — если вдруг надо было что-то отремонтировать.
Северин принялся есть остывшую овощную похлебку и постарался прогнать непрошенные мысли.
Часы в гостиной пробили полночь. Очередной порыв ураганного ветра сотряс их дом, который и в этот раз смог устоять. И Северин снова задался вопросом — что же за заклятье прочности наложено на эти стены, ведь и стихия бессильна пред ними.
Шум ливня за окном, вой ветра и рёв волн вдалеке слились воедино.
И Северину показалось, что он слышит стук копыт на каменистом пляже, и всё отчетливее.
И несколькими ударами сердца позже Северин услышал громкий стук в дверь.
«Возможно, Мельхис запер дверь на все замки, и это отец», — подумал Северин и пошёл открывать.
Хотя, почему-то был уверен, что вовсе не его родитель стоял по ту сторону двери.
— Юный господин, — Мельхис преградил ему путь. — Не впускайте… зло.
— Кто бы говорил о зле, — и Северин невесело рассмеялся. — Отойди, — холодно приказал он.
Стук в дверь повторился, теперь уже настойчивее.
— В такую бурю ни один человек не смог бы прийти сюда, — настаивал Мельхис, но всё же пропустил Северина.
— В такую бурю — верх подлости оставить одинокого путника без крыши над головой! — возмутился Северин.
Он решительно забрал у Мельхиса связку с ключами и отпер все замки.
Северин открыл дверь и порыв ураганного ветра едва не сбил его с ног.
— Вечер добрый!
Северин чётко слышал каждое слово. На пороге стоял высокий незнакомец, очертания фигуры которого скрывал длинный плащ, а лицо — широкополая шляпа. Казалось, ни ветер, ни дождь, не могут причинить незнакомцу никакого вреда.
— Я сбился с пути и хотел бы немного погреться у камина, — незнакомец улыбнулся. — Вы позволите мне войти?
— Гоните прочь зло! — завопил Мельхис за спиной у Северина.
— Замолчи, демон! — огрызнулся он. — Да, конечно, — кратко сказал он гостю.
Но тот остался неподвижно стоять на пороге.
— Проходите, — сказал Северин, и волна холодного воздуха на мгновение окутала его с головы до пят.
За его спиной сокрушённо взвыл Мельхис. А гость… вошёл в дом.
Дверь захлопнулась.
— Позвольте представиться, Лотар ап Кэллих, — сказал незнакомец, снимая шляпу.
Дождевые капли, блеснувшие в скудном свете от немногочисленных свечей — отец и Мельхис всегда всё экономили — упали на старый, давно обветшавший ковер.
— Северин Вилар.
Незнакомец расстегнул серебряную пряжку на плаще и вопросительно замер.
— Мельхис! — сердито крикнул Северин и покраснел от неловкости ситуации. — Позаботься о плаще и шляпе господина Кэллиха!
Демон что-то глухо забормотал, но покорно принял из рук Лотара и шляпу, и плащ, после чего исчез.
— В гостиной растоплен камин, вы сможете согреться, господин Кэллих, — сказал Северин.
Он не мог не восхититься длинными каштановыми волосами незнакомца. Волнистые, ниже плеч, не перевязанные ни лентой, ни шнурком, они, каким-то непостижимым образом не намокли под ливневым дождем, не растрепались под ураганным ветром.
Северин и господин ап Кэллих прошли в гостиную, где действительно ярко горел в камине огонь.
— Присаживайтесь, — сказал Северин, указывая на просторное кресло напротив камина.
И вдруг он вспомнил. И снова покраснел от неловкости.
— Ваш конь, господин ап Кэллих, я не позаботился о нём!
— Но… у меня нет коня, — незнакомец улыбнулся и продемонстрировал ровные белые зубы.
— Но… — Северин немного растерялся, — я уверен, что слышал стук копыт…
— Должно быть, вам показалось из-за шума бури, — Лотар вновь широко улыбнулся. — Я отправился на пешую прогулку и не успел вернуться заблаговременно. А когда буря началась и вовсе сбился с пути.
— Да, вероятно, вы правы, господин Лотар, — согласился с ним Северин, хотя всё ещё был твердо уверен — он слышал стук копыт по прибрежным камням.
Мельхис, по-прежнему ворча что-то неразборчивое, принёс в гостиную поднос с печеньями и чашками, наполненными горячим травяным чаем.
Сердито искоса глянув на гостя, Мельхис с шумом поставил поднос на кофейный столик между креслами.
— Благодарю, — сказал Лотар, будто и не заметив, с какой поспешностью Мельхис покинул гостиную.
Лотар взял чашку и начал медленно маленькими глотками пить горячий чай. И Северин вдруг залюбовался игрой света от пламени камина на его волнистых волосах и коже, лишенной изъянов. Здесь, в гостиной, намного лучше освещенной чем холл, Северин заметил, что волосы незнакомца в свете огня и свечей кажутся немного… рыжевато-медными и даже… чуть-чуть золотистыми.
Он поймал себя на том, что пристально разглядывает гостя и, устыдившись, отвернулся и стал смотреть на танцующее в камине рыжее пламя.
Гость лишь улыбался и пил чай. Молчание затянулось, и Северин опять почувствовал себя неловко.
— Вы… прибыли на побережье навестить друзей или родственников? — спросил он.
— Почему вы так решили? — ответил Лотар вопросом на вопрос.
— Вы сказали, что заблудились, — Северин покраснел. — Но, прошу вас простить меня за любопытство, если мои вопросы вам в тягость, господин Лотар.
— На побережье меня привели… неотложные дела, и да, вы правы, я живу довольно далеко и редко бываю здесь, — сказал Лотар.
— Лучше вам переждать бурю, господин Лотар, — продолжал Северин, почему-то смущаясь ещё больше.
— Премного благодарен за ваше предложение, — сказал Лотар и опять улыбнулся. — И не премину им воспользоваться.
Только теперь, при лучшем освещении, Северин заметил, что некоторые зубы у него… немного заостренные.
Но не предал значение своему наблюдению — возможно, это только игра свето-тени от каминного пламени.
— Мой отец будет рад гостю, когда вернется с рыбалки, — сказал Северин.
— Ваш отец отправился рыбачить в столь скверную ночь? — спросил Лотар и отпил ещё чая.
— Увы, мне не удалось его отговорить, — ответил Северин.
Лотар поставил чашку на столик и блаженно потянулся, наслаждаясь теплом, исходящим от камина.
Он закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Северин понял, что его гость засыпает.
Каштановые, длинные волосы немного сдвинулись и Северин смог увидеть уши своего гостя. Да так и замер от ужаса в кресле.
Кончики ушей Лотара были немного заостренными. И уж точно не могли считаться человеческими.
Северин почти не дышал. В эту скверную осеннюю ночь к нему на огонек зашел… Водяной эльф!
Северин вспомнил все легенды, которые рассказчики на рыночной площади пересказывали за пару медяков от благодарных слушателей. Отец ворчал, но он всегда старался как можно дольше задержаться рядом с рассказчиками и… очевидно, не зря.
Возможно, сегодня знания легенд спасут ему жизнь.
Водяной эльф не может войти в человеческое жилище, пока хозяин сам не пригласит его и не произнесет приглашение четко и ясно. Водяной эльф не откажется от угощения. Водяной эльф может приблизиться к человеческому жилищу только во время сильной непогоды.
Северин не шевелился и продолжал рассматривать своего нечеловечески прекрасного гостя.
Сейчас он старался вспомнить все, что слышал от рассказчиков на рыночной площади.
Самое главное… нельзя брать подарки от водяного эльфа. Иначе станешь его рабом навечно!
Северин не двигался и дышал через раз — уж очень боялся он разбудить спящего гостя.
И потом… он вспомнил, хоть отец и запрещал ему… помнить эту дату… Сегодня канун Самайна… сегодня нечисть разгулялась на земле. Но… не это запрещал ему помнить отец. Сегодня… его день рождения!
Мельхис однажды проговорился ему, и отец очень рассердился и приказал Мельхису десять раз прыгнуть с обрыва и разбиться насмерть об острые скалы. И Мельхис выполнил приказ. Но… сказанного не воротишь!
И сегодня Северину исполнилось, страшно и вымолвить! Восемнадцать! А в легендах с восемнадцатилетними героями всегда случаются разные ужасы… Впрочем, все это — лишь слова рассказчиков.
Но… теперь Северин был твердо уверен, он не ошибся и действительно слышал стук копыт о прибрежные камни. И не ошибся Мельхис! Да и волосы незнакомца, не намокшие и не растрепавшиеся в бурю! И его зубы… Лотар чему-то улыбнулся во сне, и Северин теперь отчетливо смог разглядеть — некоторые из них были и вправду слегка заострены — не бывает у людей таких зубов.
Если он все же сможет не взять никаких подарков — ничего страшного не случится: эльф переждет бурю и покинет его жилище. Но это, если верить легендам. А если… не всё в них правда?!
Громко затрещали горевшие в камине дрова, и Лотар, к ужасу, Северина, проснулся.
Он взглянул на побледневшее лицо гостеприимного хозяина. Северин даже и не пытался скрыть своих эмоций.
— С Днём Рождения, Северин Вилар! — сказал Лотар, улыбаясь во весь рот, и Северину показалось, что его зубы, всё ещё как прежде идеально белые, заострились ещё больше!
От ужаса Северин будто прирос к креслу и не мог пошевелиться, и почти не дышал.
Снова громко хрустнуло горящее в камине полено и…
— Похоже, сейчас к нам присоединится ещё один гость, — сообщил ему Лотар, явно ждущий кого-то.
Но Северин с трудом мог понимать смысл его слов. Он хотел бы позвать на помощь Мельхиса… но что сможет домашний демон сделать против водяного эльфа?!
Северин услышал звук бьющегося стекла. И ещё услышал он, как что-то огромное приземлилось на пол, за его спиной.
Он хотел бы встать и посмотреть, но всё ещё слишком боялся. Промозглый ночной воздух мгновенно проник в комнату.
Лотар без особых усилий вскочил на ноги. Он двигался быстро… люди не способны так двигаться. Лотар опрокинул кресло и бросился на прибывшего.
Северин успел заметить, как сильно он изменился… как мало человеческого осталось в нем… Контуры тела водяного эльфа заколебались и сделались размытыми. Северин отвернулся — он боялся смотреть, боялся увидеть слишком многое. Если верить легендам, водяные эльфы никогда не оставляют в живых тех, кто видит их превращение.
Северин услышал рычание и звуки борьбы за спиной. Скованный ужасом, он остался неподвижно сидеть в кресле.
В гостиную, тоже рыча, бесцеремонно ворвался Мельхис и присоединился к драке.
Северин зашептал обережные заклятия. Он уже не надеялся пережить эту ночь, но молился, чтобы пробравшиеся в его дом чудовища не похитили его душу, не превратили его в себе подобного… не обрекли на вечные муки в омерзительном теле…
Звуки борьбы у него за спиной смолкли. Но Северин не шевелился.
— Приберись тут! — приказал Лотар Мельхису.
— И не подумаю! — огрызнулся в ответ их домашний демон. — Злое зло напакостило в гостиной, вот пусть злое зло и прибирается!
— Ты очень пожалеешь о своих словах, слуга! — теперь в голосе Лотара звенело ледяное высокомерие.
Северину стало жалко их домашнего демона.
И способность шевелиться в тот же миг вернулась к нему.
— Мельхис, приберись в гостиной, — тихо и примирительно сказал Северин.
Он смог встать с кресла и повернуться.
— Слушаюсь, мой господин! — рявкнул Мельхис.
И Северин успел разглядеть останки напавшего на их дом… Куски огромных лап, щупальца, жвала, когти и клыки.
Только самый худший ночной кошмар мог породить подобного монстра.
Останки растерзанного чудовища вспыхнули синим магическим пламенем и исчезли.
И тогда Северин решился взглянуть на Лотара, но не увидел ничего особенного — он уже принял свой прежний облик.
Только одежда немного помялась, да была разорвана у ворота кружевная рубашка. Лишь маленькая царапина осталась на белоснежной идеальной щеке. Северин моргнул — и царапина тоже исчезла, будто и не было!
— Рад, что дар речи и способность двигаться вернулись к вам, Северин! — сказал, улыбаясь, немного запыхавшийся Лотар.
— Злое зло! — завопил Мельхис и удрал из гостиной, хоть Северин и не разрешил ему удалиться.
Лотар рассмеялся, и смех его звучал мелодично и слишком красиво, совсем не по-человечески.
И Северин опять залюбовался, и зачарованно уставился на белоснежную гладкую кожу, которую хорошо можно было разглядеть в прорехе на порванной шелковой рубашке.
А потом он задрожал. Он вдруг вспомнил о разбитом окне и почувствовал прикосновение промозглого ледяного воздуха к собственной коже.
— О, прошу меня извинить! — Лотар опять засмеялся. — Я успел забыть, насколько чувствительны к холоду смертные!
Он взял осколок оконного стекла и обломки деревянной рамы, и остальные осколки поднялись в воздух и… собрались в единое целое! Последним присоединился к ним осколок, который держал в руке Лотар. Выскользнул из его руки и занял своё место.
Теперь Северин ни за что бы не поверил, что это окно только что было разбито вдребезги!
— С Днём Рождения, Северин Вилар, — повторил улыбающийся Лотар. — Надеюсь, тебе удастся пережить этот год! А возможно, и следующий! — он заговорщически подмигнул.
— С… спа… сибо… — только и смог выдавить из себя Северин.
— Я очень признателен за гостеприимство, оказанное мне под этой благословенной крышей, — снова заговорил Лотар, заговорил очень старомодно, будто и взаправду был ожившим персонажем из легенды, — а потому хотел бы отблагодарить вас, Северин Вилар.
Он снял со своего изящного, длинного пальца золотой перстень с рубином.
Северин мог поклясться чем угодно, что секунду назад на руке Лотара не было никаких колец!
— Прими этот скромный дар, — сказал Лотар и, улыбаясь, протянул ему перстень.
Северин смотрел на огромный рубин и не мог отвести взгляда! Как чудесно заживут они с отцом, если продадут такое колечко! Отреставрируют дом! Наймут рыбацкий корабль и команду… вовсе не из оборванцев! Откроют свою рыбную лавку в городе…
А может, он заберет перстень, да и вовсе сможет уйти отсюда и начать новую жизнь? И нанять сыщика, чтобы выяснить, что случилось с матерью?
Всё это за несколько ударов сердца промелькнуло в его голове, но…
— Нет, — будто со стороны услышал он собственный голос, твердо произнёсший это слово.
— Что ж, Северин Вилар, как пожелаете! — сказал веселый Лотар, и перстень в его руке исчез.
Северин не удивился.
— Ты прошёл Испытание, Северин Вилар, — сказал Лотар. — И поверь, легенды здесь не причём!
Северин молчал, не зная, что ответить. Он вдруг понял, что больше не боится, хоть перед ним и стоял… самый что ни есть настоящий водяной эльф.
Лотар метнулся к нему, и в следующую секунду Северин оказался в его объятьях, крепких и сильных. Замер, поражённый подобной наглостью, даже не пытаясь вырваться. А нахальный водяной эльф… потянулся к его губам и впился в них. Не встретив сопротивления, целовал его… до одури сладко. И Северин не почувствовал ни страха, ни отвращения.
Что он почувствовал, так это лёгкое головокружение и приятную слабость в ногах.
Но… всё же вспомнил о приличиях и начал вырываться.
Эльф отпустил его, раскрасневшегося и шатающегося, словно пьяного.
— В чём дело, Северин Вилар? — насмешливо спросил он. — Вы помолвлены с какой-нибудь дочкой городского лавочника и уже успели поклясться ей в вечной верности?
— Да… как вы смеете?! — прошипел Северин сквозь зубы. — Как смеете вести себя в этом доме подобным образом?!
Конечно, слухи о его странностях давно достигли города и ни один лавочник никогда бы не отдал за него даже свою самую скверную дочку, будь она хоть трижды глупой дурнушкой с мерзким характером!
Северин бросился на водяного эльфа, дрожа от злобы и возмущения, а злился он скорее на себя, чем на эльфа — ему же… понравился этот украденный у него поцелуй! Он хотел… драться, хотел вломить этому нахалу…
Но… Снова оказался в крепких жарких объятиях, из которых не мог, да и… не хотел вырываться…
— Или это… ваш первый поцелуй, Северин Вилар? — прошептал Лотар ему в губы и тут же вновь жадно впился в них, нагло и властно.
У Северина кружилась голова. Возможно, дело было исключительно в эльфийской магии или… не только в ней. Или… совсем не в ней.
Только сквозь сладкий дурман он услышал шум. Мельхис… отпирал замки на входной двери. А потом он услышал недовольный голос отца.
— До встречи, Северин Вилар, — прошептал Лотар ему на ухо.
А в следующую секунду он остался один посреди гостиной и с трудом удержался на ногах. А вздохом позже услышал гулкий стук конских копыт под окном, мгновенно растворившийся в шуме стихающей бури.
— Северин! Кого ты привечал здесь в моё отсутствие?!
Отец вошёл в гостиную, усталый и недовольный, зорко и подозрительно оглядывающий всё вокруг.
— Что за?.. — и он кинулся к камину.
В свете догорающего пламени на полу сиял кроваво алым золотой перстень с рубином. Андреас алчно вцепился в свою находку прежде, чем Северин успел сказать хотя бы слово.