— Да ты, верно, и правда тронулся умом, если несёшь такое! — огрызнулся Андреас.

— Этот перстень не принесёт вам счастья, батюшка, — твёрдо повторил Северин, — а потому избавление от него — единственное верное решение.

— Продам его и смогу купить новую лодку, а, может, и небольшой корабль! Ещё и команду найму! — закричал отец, и глаза его светились алчностью, смешанной с безумием. — И крышу починю!

— Перстень зачарован враждебной людям магией… — начал было Северин.

— Замолчи! — огрызнулся на него Андреас. — Полуночный гость отблагодарил тебя за гостеприимство! Мельхис! — скомандовал он. — Доставь меня в город!

— Слушаюсь, господин! — рявкнул демон, и они оба исчезли в заискрившемся синими искрами воздухе.

Северин остался один в пустом старом доме. Он зачем-то подошёл к окну и принялся вглядываться в серое море вдалеке. День был ветренным и холодным. Волны, пусть и не такие огромные, как во время недавней бури, бились о каменистый берег. Северин не сомневался: отец продаст его, если ночной гость вернётся и предложит хорошую плату. Он уверился в этой идее, когда посмотрел в горящие алчностью глаза отца. А потому…

Собрав свои немногочисленные вещи, он в сердцах хлопнул тяжелой входной дверью и побрел прочь, в направлении города.

Только вскоре снова увидел родной дом. Выругался и побежал… Но, несколькими минутами позже, задыхаясь от быстрого бега, опять оказался перед домом.

Третья попытка, когда он побежал в сторону моря, тоже закончилась безрезультатно.

В сгустках тумана Северин на мгновение разглядел улыбающееся лицо полуночного гостя. С проклятьями бросился он вперед, желая хорошенько врезать своему обидчику, но споткнулся о камень и упал, смешно взмахнув руками. Он разорвал брюки и до крови разбил колено. А когда смог подняться на ноги — туман рассеялся. И Северин, оглядевшись вокруг, горько улыбнулся — на берегу не было никого, кроме него и чаек.

Ему ничего не оставалось, как вернуться в дом и дожидаться возвращения из города отца и Мельхиса.

Уже почти стемнело и серые сумерки заполнили неосвещенную гостиную, когда воздух в её центре заискрился синими магическими искрами.

Первым вернулся отец, а следом за ним и Мельхис.

Северин сразу понял, что отец пьян. Он почувствовал запах вина, затем увидел раскрасневшееся лицо Андреаса.

На Андреасе был новый кафтан. Он, пошатываясь, неуклюже встал на ноги, и Северин смог хорошо разглядеть новые сапоги, пошитые из кожи какого-то магического чудовища.

— Вы продали кольцо, батюшка, — Северин не спрашивал, он утверждал.

— Да! Продал! — сказал Андреас заплетающимся языком. — А ещё был на ужине у госпожи Бертоли! И она, наконец, соблаговолила принять моё предложение! — он громко расхохотался. — Жизнь налаживается!

Северин с трудом, но вспомнил, кто такая госпожа Бертоли: богатая вдова, которой отец делал предложение год назад, и, конечно же, был отвергнут.

— Мельхис! — крикнул Андреас, хотя демон и был совсем рядом.

— Да, господин! — рявкнул Мельхис в ответ.

— Навари-ка мне глинтвейн из того вина, что в кладовке для особых случаев! — приказал Андреас.

И Северин не стал убеждать его остановиться. Он вообще ничего не сказал.

Мельхис подал глинтвейн в больших стаканах в столовой, не забыв и там затопить камин. Они редко ели здесь — уж больно огромным казался стол, уж больно заметным было запустение в этой комнате.

— Скоро этот дом засияет, как прежде! — закричал отец. — Скоро здесь будут званные ужины, а гости будут дивиться красоте моей жены и моему богатству! Пей, Северин! Пей за мой успех! — приказал он.

— Что-то не хочется, — и Северин решительно поставил на стол свой бокал, даже не пригубив из него. — Завари мне травяного чая, Мельхис, — не приказал, а, скорее, попросил он.

— Как хочешь, дурень! Было бы предложено! — крикнул Андреас и залпом выпил содержимое своего бокала.

Северин ничего не ответил. Андреас и так всё знал. Эльфы ничего не дарят просто так. Да, Лотар хотел отдать перстень ему, Северину, в благодарность за гостеприимство. Но Северин отказался от подарка. А вот Андреас просто поднял перстень с пола, а значит, теперь его отец — должник эльфа.

— А ведь госпожа Бертоли ещё достаточно молода! — продолжал рассуждать Андреас. — А значит, боги вполне могут послать нам парочку ребятишек! А может, и пятерых! Мельхис!

И Мельхис шустро наполнил его бокал дымящимся глинтвейном.

— Вот только…

И отцу вовсе не потребовалось договаривать. Он, Северин, с его странными болезнями, живое напоминание о первой жене, был явно лишним на этом празднике жизни.

Часы в гостиной пробили полночь. И едва они смолкли, Северин услышал стук конских копыт по прибрежным камням.

На этот раз полуночный гость не постучал в дверь и не стал дожидаться, когда Мельхис отопрет все замки.

Северин услышал металлический лязг открывающихся без чьей-либо помощи замков, тяжелая входная дверь жалобно скрипнула на несмазанных петлях. Затем торопливые шаги в холле.

— Зло в доме, — прошептал Мельхис, опасливо озираясь.

Андреас шикнул на него и принялся пить глинтвейн, громко глотая.

Лотар, улыбаясь, вошёл в их тёмную, холодную столовую, и в ней будто стало светлее. Сегодня он был без шляпы и без плаща, а в расшитом шёлком бархатном костюме. Волосы, как и прежде, не перевязанные ни шнурком, ни лентой, восхитительным, сияющим каскадом струились по плечам.

— Доброй ночи, Андреас Вилар, — сказал Лотар, продолжая улыбаться.

И отец Северина, совсем не удивленный происходящим, продолжил пить глинтвейн.

— Чем обязан столь позднему визиту? — спросил он, поставив на стол пустой стакан.

— Зло в доме, — тихо повторил Мельхис, но незамедлительно наполнил стакан хозяина.

— Вижу, мой подарок пришёлся ко двору, — беззлобно сказал Лотар.

— Возможно, у вас… ещё завалялись, где подобные безделушки? — нагло спросил захмелевший Андреас. — Вы давайте их мне, господин… путник! Уж я-то найду им применение!

Северин замер, ожидая, что Лотар сейчас вновь оборотится чудовищем, да и разорвет Андреаса на мелкие кусочки.

Но… ничего не произошло, Лотар всё так же продолжал улыбаться.

— Завалялись, — подтвердил он. — И не одна.

— И вы, господин путник, отдадите их мне? — спросил Андреас, даже слегка протрезвев от алчности.

— Отчего ж не отдать?! — и Лотар заулыбался ещё шире.

А затем он метнулся вперед, к Северину.

— Но не просто так, господин Вилар, — сказал он, и веселье пропало из его голоса. — Вы… отдадите мне вашего сына в… подмастерья?

Северин почувствовал стальную хватку его сильной тёплой руки на своём запястье. Он не пытался освободиться. И даже не стал читать обережьи заклятия, ведь он сам впустил в дом водяного эльфа, а значит, никакая, даже самая сильная магия, не сможет ему помочь.

— Сколько ж вы, господин путник, за него дадите?! — спросил, уже готовый торговаться, отец. — Рыбак он хороший, и до вина не охочий! Да и зазнобы у него нету ни здесь на берегу, ни в городе, а потому и учиться, и работать честно будет! Уж вы, господин путник, не скупитесь!

— Нет, не поскуплюсь и щедро заплачу вам, Андреас Вилар! — сказал Лотар, и три больших, набитых золотом и драгоценными камнями сундука появились перед Андреасом. Золотых украшений и монет, а ещё жемчуга и драгоценных камней было в них так много, что крышки сундуков не закрывались полностью.

— Полагаю, этого будет достаточно? — спросил Лотар, улыбка, как и прежде не сходила с его лица.

Андреас, будто и забыв о Лотаре, принялся проверять содержимое сундуков.

— Вы ведь не подозреваете меня в мошенничестве? — холодно спросил Лотар.

Северин вздрогнул и всё же попытался высвободить руку, но безуспешно. Странное, ни на что непохожее онемение сковало всё его тело.

— Ну что вы, господин путник! — забормотал Андреас.

— Так вы отдаёте мне своего сына, Андреас Вилар? — спросил Лотар.

— Да! Отдаю!

— И на какой срок? — вкрадчиво спросил Лотар.

— Н-навечно! — крикнул Андреас, очевидно, вспомнив какую-то старую легенду об эльфах.

Северин не верил своим ушам. Да, отец никогда не скрывал, что не испытывает к нему тёплых чувств, но… но чтобы вот так… продать будто скот на базаре?! Это «навечно» было сказано, чтобы не приведи древние боги, не возвращать эльфу богатств.

— По рукам! — громко произнёс Лотар.

Огонь в камине вспыхнул ярко, а затем всё вокруг затянуло густым серым туманом и, когда он рассеялся, Лотар и Северин уже стояли на морском берегу, окутанные ночной темнотой, далеко от дома.

Лотар отпустил его руку, и Северин, почувствовав, что подвижность уже вернулась к нему, выхватил из ножен на поясе Лотара небольшой кинжал и приставил к своему горлу.

— Я не буду твоим рабом! — прохрипел он.

Лотар засмеялся, а морская вода потекла по руке Северина, только что сжимавшей рукоятку кинжала и теперь пустой.

И Северин бросился на него с кулаками, но, как и в прошлый раз, не смог нанести ни одного удара.

Лотар сжал его в объятьях и заглянул в глаза. Северин смутился и покраснел и это развеселило Лотара.

— Тебе ведь понравились мои поцелуи? — прошептал Лотар, почти касаясь своими губами его.

— Всё твоя мерзкая ворожба! — огрызнулся Северин. — Ты зачаровываешь меня, эльф!

— Что ж, я подожду, и однажды ты всё-таки признаешься, — прошептал Лотар.

И… оттолкнул Северина. Контуры его тела начали колебаться. И Северин, поняв, что сейчас произойдёт превращение, отвернулся. Он принялся громко проговаривать обережьи заклятья и побежал по берегу, не оглядываясь. В скудном свете Луны, пробивавшейся из-за туч на ночном небе, было почти не разглядеть ничего вокруг. Несколько раз он спотыкался в темноте и даже упал, но тут же вскочил на ноги и побежал вновь.

Боги всё же смилостивились, и промозглый осенний ветер разогнал серые облака.

Далеко убежать Северину не удалось.

Дорогу юноше преградил прекрасный чёрный жеребец. Громко заржав, он встал на дыбы, и Северин в ужасе попятился. И вновь странный, ни на что непохожий морок сковал всё его тело.

А конь ударил копытами по прибрежным камням, да так, что высек синие искры. И посмотрел на Северина тёмными, бездонными глазами. Холодный морской ветер развевал его длинную густую гриву.

Северин не мог отвести глаз от прекрасного зверя. Раньше он видел коней только на рынке в городе, но ни один из них не смог бы сравниться с этим диковинным жеребцом ни красотой, ни размерами.

И неведомая сила потянула Северина вперёд. Восхищённый красотой Лотара в его оборотном обличье, Северин даже не пытался противиться его чарам, впрочем, он уже и так понял — не сможет, даже если и захочет.

Всё та же неведомая сила мягко подбросила его в воздух, и он оказался на спине черного жеребца и судорожно схватился за гриву, изумлённо выдохнул, почувствовав между холодными пальцами мягкий шёлк конских волос.

«Держись крепче», — услышал он в голове бархатный шепот Лотара.

— Я скверный наездник, — тихо сказал Северин вслух.

«Ничего, с моей спины тебе не удастся упасть», — вновь прошептал Лотар.

И чёрный жеребец понесся вдоль полосы прибоя всё быстрее, высекая копытами синие искры из прибрежных камней.

Ветер засвистел в ушах Северина, и на глаза навернулись слёзы. Он всё так же крепко вцеплялся в шёлковую гриву прекрасного коня, хоть и понимал, упасть ему не удастся — эльфийские чары очень сильны.

Конь снова встал на дыбы и заржал, но Северин и на этот раз удержался на его спине.

А затем… чёрный конь понесся по волнам. Нет, он не погружался в воду, он бежал по ней, легко и изящно, так же, как и несколько мгновений назад по каменистому берегу.

Он уходил всё дальше, и вот уже от берега вдалеке осталась лишь едва заметная полоса, а затем он и вовсе пропал, слился с морской и небесной тьмой. Ветер почти стих, успокоилось и море. Золотая лунная дорожка на тёмной воде поразила Северина, он никогда раньше не видел моря таким… прекрасным и близким. И лунный свет теперь выглядел чудесным, полным древней заповедной магии.

Чёрный жеребец побежал ещё быстрее. Они неслись вперёд, навстречу тёмному ночному горизонту, сквозь холод и ирреальную красоту этой лунной осенней ночи. Северин вдруг заметил, что из-под копыт Лотара не летят брызги и бежит он по воде абсолютно бесшумно.

Северин дрожал от холода, но всё так же крепко сжимал окоченевшими пальцами шёлковую чёрную гриву.

«Ещё немного и будем дома», — снова услышал он беззвучный бархатный шепот Лотара у себя в голове.